Лето — это маленькая смерть

9 августа у метро «Улица Дыбенко» прошел народный сход с участием «русской зачистки». Его организаторы заявляли, что мероприятие — в память о 23-летнем петербуржце, который погиб 5 августа в драке с четырьмя выходцами из Средней Азии.

Горожане, выходившие из метро в семь вечера, неожиданно попадали на концерт. Вокруг пятачка, где кто-то пел под Ваенгу «Чтобы вы были здоровы и горя не знали…», собралась толпа тетушек с сумками. Стоявшие поодаль парни в черных майках закипали от бешенства: «Мы пришли на траурный митинг, здесь убили русского парня, а администрация затеяла дискотеку, они издеваются над нами!»

Кому пришло в голову соединить митинг националистов с концертом для населения «Лето — это маленькая жизнь», сказать трудно. Если сообщениями о сходе пестрил весь интернет, то анонсов концерта не было ни на портале администрации, ни на сайтах муниципальных округов. На вопрос, кто и когда вас пригласил, нам не смогли ответить ни музыканты, ни солидный мужчина в костюме, дававший им указания. Корреспонденту «Новой» он заявил, что никакого отношения ни к организаторам концерта, ни к администрации района не имеет. Полицейские утверждали, что выступление артистов согласовано, но отказались уточнить, когда к ним поступила информация о том, что оно будет проходить здесь.

Когда воинственно настроенных мужчин в черных майках с характерными надписями стало не меньше слушательниц лже-Ваенги и возмущение тем, что их сход хотят задавить всякой попсой, дошло до предела, перед собравшимися решил выступить депутат Алексей Воронцов. Это была ошибка парламентария, потому что, как только он запел про «советские времена, дружбу и интернационализм», послышались оскорбления: «Уберите его! Где прокурор? Какая дружба народов! Пусть родители привезут сюда гроб!». Следом истерически зарыдала женщина: «Мы боимся выпускать детей!» Депутатское «Я думал, у вас подготовлена резолюция, чтобы я мог отправить правительству Санкт-Петербурга…» потонуло в массовом «Не забудем, не простим!» Тут вступил полицейский: «Граждане, данное публичное мероприятие незаконно, так как не согласовано с администрацией района…»

«Прикинь, сейчас кого-нибудь убьют!» — почти с радостью сказал худенький юноша своему другу. Молодые люди в черных майках и их подружки кричали друг другу про Россию для русских, про полицию, которую «кормят арбузники», про замученных нелегалами русских детей.

«Мне полиция говорила, что концерт не согласован. Зачем они устроили этот балаган?» — пытался перекричать гул толпы парень. Еще через несколько минут лысый юноша в ватно-марлевой повязке зажег файер. Появился ОМОН. Самых ярых взяли в круг и по одному потянули к автобусу.

«Я люблю тебя, жизнь, и надеюсь, что это взаимно», — с душой выводил артист. Часть митингующих ринулась к концертной площадке. У тенора вырвали микрофон: «Это пляска на крови! Здесь убили русского парня. Позор администрации!» «Просим прощения за технические неувязки. Продолжаем веселиться!» — залихватски произнес ведущий в возвращенный полицией микрофон. На этих словах за его спиной остановился омоновский автозак.

«Может, свернуть все? Ребята говорят, драка из-за концерта начнется», — шептал артист полицейскому, пока опять пела какая-то очередная Ваенга. «Не бойтесь. Будем пресекать». «Провожая Костю-моряка» певец пел, косясь на омоновцев.
«Выселять! — кричали в толпе. «На рынок едьте, на Апрашку, там забирайте!» — призывал худой человек в черной майке с надписью «Русич».

Полицейский начальник крыл своих матом. Из-за гремевшей «Шаланды» претензий было не разобрать, но кажется, за нерасторопность. «А если увезем этих, в автобусе, остальные не разойдутся?» Начальник махнул рукой.

Автобус уехал — всего задержали 24 человека, в том числе националиста Николая Бондарика (17 из них суд дал от двух до пятнадцати суток. — Ред.) Журналисты с камерами энергично зашагали в сторону отдела полиции. По дороге мужик в майке-тельняшке, явно из примкнувших, рассказывал: «Мы живем в той парадной, где убийц взяли. Я еще в 2010 году писал письма об этой квартире в 75-й отдел, комитет по законности, губернатору, кому только не писал, там притон был настоящий! Потом из УФМС прислали бумагу: при проверке нелегальных лиц не обнаружено».

Дмитрий, в шортах, пропотевшей майке и с пустой литровой бутылкой убитого парня знал лично: «Мишаня безотказный был. (По данным полиции, убитый привлекался к ответственности за хулиганство и был судим за наркотики. — Ред.) В тот день ездили на рыбалку. Он во дворе увидел двоих, кричали что-то против русских на своем языке. Когда драка началась, подъехала машина, еще двое выпрыгнули». — «Как он понял, что они про русских кричали?» — «Ну он им сказал, типа вы в России — говорите по-русски. Когда они начали его избивать, он разбил бутылку о голову одного — пиво было, с рыбалки же. Когда их четверо стало, понял, что не справится, побежал к общежитию, упал. Его ножом убили».

Смерть соседа не единственное, что сделало Дмитрия ксенофобом: «Пришел вон я на стройку устраиваться сварщиком. Спросили, какую я зарплату хочу. Ну а работа-то — и плитой может придавить. Сказал. Знаете, что мне ответили? «За 45 тысяч я трех узбеков найму и еще пятерку в карман положу». Теперь мы с пацанами машины ремонтируем. Я налоги не собираюсь платить государству, которое сюда привозит узбеков работать».

«Меня такой порезал — девять шрамов, хирурга попросил хоть на лице аккуратно сделать. — Алексей показывает белый след на щеке. — Парадной ошибся, и мы с ним сцепились. А кавказцы всегда с ножами». — «Это был гражданин России или иностранец?» — «Не знаю. Его даже искать не стали, сказали: съехал. Но паспортные данные у хозяев должны ведь были остаться?»

…У здания полиции толпа остановилась. Здоровый парень в майке и трусах, с банкой в руке, без всякого страха крикнул: «А давайте кого-нибудь поджарим!»

«Прикинь, сейчас кого-нибудь убьют!» — почти с радостью сказал худенький юноша своему другу. Молодые люди в черных майках и их подружки кричали друг другу про Россию для русских, про полицию, которую «кормят арбузники», про замученных нелегалами русских детей.

«А что здесь происходит?» — На дорожке стоял мужчина восточной внешности. В глазах ни страха, ни злобы, ни тревоги, только искренний интерес. Все замолчали, не понять, подходит ли он под зачистку: по-русски говорит хорошо и очень спокоен. По этой паузе и по крикам, которые раздавались в толпе, мужчина стал догадываться, куда попал. «Можно пройти или лучше не надо?» «Лучше не надо вам здесь проходить. Вам вообще здесь ходить не надо», — ответили ему жестко. «Я ничего плохого никому не делаю», — пожал плечами мужчина. «Вы не делаете?! Вы парня русского убили! — спохватилась интеллигентная дама. «Я никого не убивал», — сказал человек спокойно, развернулся и быстро зашагал прочь. Из толпы засвистели, заголосили: «Беги, сука, беги!»