«Вы чо, первый раз в автозаке?»

9 августа сотрудники миграционной службы и полицейские нагрянули на Апрашку, где оцепили около 500 мигрантов. Но разворачивать лагерь для мигрантов, аналогичный московскому, в Петербурге не намерены.

«А куда мигрантов везут после?» — поинтересовалась я, приехав на Апраксин двор, у седовласого мужчины с восточными чертами лица, вышедшего из магазина покурить. «Да зачем мне ими интересоваться», — отмахнулся он, добавив, что там на огороженной территории собрали всех.

В центре Апрашки несколько мигрантов сидели на табуретках и через ворота пытались разглядеть задержанных товарищей. Они по очереди смотрели в дырочку. Торговцев собрали на площади, огороженной строительным забором. Попросив у мужчины табуретку, я тоже забралась посмотреть: по ту сторону забора десятки людей слонялись по зачищенному пятачку.

Парень на табуретке по соседству долго выискивал приятеля, нашел, подозвал к себе: «У тебя документы забрали?» — «Нет». — «Тогда иди туда, перепрыгни, пока нет никого. Скажи, что в туалет нужно». «Я очень голоден», — с сомнением ответил голос из-за ворот. — «Тогда беги!» «Да машина полицейская там. Поймают», — участливо предупредила их проходящая мимо полная русская женщина.

У ворот стояло несколько групп по пять-семь человек. Часть переговаривались по телефону. «Меня отпустили, Хабибаа еще держат», — устало сообщал кому-то мужчина, у которого проверка документов заняла часов шесть.
Лениво прогуливался вдоль ворот ухоженный смуглый подросток. Саидшох приехал в Россию из Таджикистана пять лет назад, здесь окончил школу, поступил в колледж (в вуз не хватило баллов). Его отец давно гражданин России, служил здесь, работает строителем. «Сегодня же пятница, намаз, я пришел в мечеть, а тут такое», — весело рассказывает он.

Саид живет неплохо (папа хорошо зарабатывает), но все равно хочет вернуться в Таджикистан. Жалуется на бытовой национализм: «В школе все было нормально, а вот за ее стенами не очень».

Спрыгнув с табуретки, я пошла к полицейскому микроавтобусу, в котором сидело трое полицейских. «Куда их после проверки?» «Большинство уже отпустили — у них с документами все в порядке, — охотно рассказал один из сотрудников полиции. — У кого документы не совпадают с базой данных УФМС, везут оформлять протоколы об административном правонарушении. У кого вообще нет документов, в отделы полиции для установления личности».

«А как их задерживали? Окружили?» «Нет, закидывали туда», — рявкнул водитель.

«Не слушайте его. Мы их препроводили», — пояснил его коллега. «У нас же демократическое государство», — рассмеялся третий. «Как там в фильме: «Да здравствует суд, самый гуманный суд в мире!» Так и тут», — давясь от смеха, вставил самый разговорчивый.

У дверей, откуда выходили «чистые» мигранты, стояли встречающие. Все прилично говорят по-русски. Торговцы, многие с российским гражданством, отпущенные после проверки, рассказывали, что обращались с ними на огороженной территории хорошо, сотрудники миграционной службы корректны и спокойны.

Ворота периодически открывались, и оттуда выезжал автобус, набитый теми, у кого с документами не в порядке. Глядя на эту процедуру, Эдик из Азербайджана (в России 17 лет) неторопливо философствовал: «Если бы проверок таких не было, то было бы хуже — порядок есть порядок. Везде есть плохие и хорошие. Везде есть воры и убийцы». Плюсом подобных рейдов Эдик считает то, что здесь никто ни у кого денег не вымогает. Как доказательство того, что «там все спокойно», он указывает на земляка, который только оттуда. Но седой земляк был напуган и говорить не захотел.

Из-за ворот выпорхнула улыбчивая полная женщина, за руку держала сына и радостно прощалась с омоновцем, дежурившим у дверей. Гуля рассказала, что на Апрашке задержали ее несовершеннолетнего сына, у которого с собой не было документов. «Мы из Душанбе. Я в магазине работаю три месяца. Не могла раньше прийти с документами, поэтому Кахрам там сидел пять часов», — поделилась она и торопливо ретировалась.

Мужчина в футболке веселой расцветки и шортах, говоривший по-русски без намека на акцент, вставил свои пять копеек: «За 10–12 лет, что мы здесь, это в первый раз такая массовая облава». Он оказался из Афганистана: «Нас мало здесь».

Начал накрапывать дождь, проверка подходила к концу, из-за ворот выскочил обеспокоенный мужчина, который спешно пошел к выходу с рынка. «У меня дочь задержали. Не понимаю, за что… У нее с документами все в порядке, она учится на четвертом курсе юридического факультета. Я гражданин России, она гражданка Азербайджана. Я водитель, работу пришлось оставить, примчался сюда, когда она мне позвонила, а ее уже отвезли в отделение УФМС», — на бегу рассказал Самир.

Около семи ворота открылись и оттуда вышло два десятка омоновцев, за ними выехал последний автобус с мигрантами. Омоновцы смеялись, обсуждали, кто куда после. На рынке остался один автозак, в который поместили часть гастарбайтеров. Вокруг спецтранспорта бегал парень, пытавшийся передать своему знакомому куртку.

В присутствии прессы омоновцы были предельно корректны. Куртку передали, женщину, которая интересовалась, куда нести документы родственника, терпеливо проинструктировали, отправив в УФМС на Фонтанке. «Фонтанка… А где это?» — спросила она. «Фонтанка у нас там», — ласково разжевали маршрут.

Все изменилось, когда на рынке никого из «посторонних» не осталось. Сначала полицейские долго не могли разобраться, куда везти оставшихся в автозаке. «Ищут того, кто дает команду. Дающий команду найдет того, кто принимает команду. Надо вроде доставить в отдел по Центральному району», — судачили они между собой.
В этот момент к автозаку подошел омоновец, сказав, что у этих вообще нет документов. Мигранты стали спорить. Мол, у них документы есть и их должны вести в отделение УФМС. Просто они не влезли в предыдущий автобус. Кто-то из задержанных, видимо, неудачно пошутил.

И здесь омоновец, не отказывая себе, разразился тирадой: «Вы че?! В первый раз находитесь в спецтранспорте?! Юмор свой убрали, б…! Дорога дальняя, если кто не понял. Дома, б… дь, кирпичи складывать будете!»

К выходу с рынка я шла с Зухридином из Узбекистана. Его друг оказался в «матерном» автозаке. Ему к сотрудникам правопорядка не привыкать — он батрачит на даче у полицейского. «Он хороший человек, не кидает, — рассказывает Зухридин. — А второй полицейский плохой».

По случаю праздника Ураза-байрам он приехал на рынок купить мокасины. У него документы в порядке, и его быстро отпустили. «В Узбекистане я окончил колледж. В России проработал два года. Через пять месяцев разрешение заканчивается и я уеду. Больше не приеду. Здесь стало трудно и нервно», — говорит он.

У Зухридина есть мечта: он хочет работать водителем троллейбуса в Узбекистане. Руководство своей страны за то, что он вынужден ездить на заработки за тридевять земель, терпеть унижение и лишения, парень не винит. «Они хорошие… Просто, значит, судьба такая у нас», — философски резюмирует он.

Кстати

1 августа во время проверок на рынке по улице Салова задержаны свыше 100 человек.

В тот же день в районе Сенной площади проверены около 60 человек, 12 из них привлечены к административной ответственности за мелкое хулиганство, четверо — за нарушение миграционного законодательства.

6 августа после проверки на Калининской овощебазе на 114 иностранных граждан составлены административные протоколы, 19 человек доставлены в полицию для установления личности.

Но власти города не планируют создавать лагеря для гастарбайтеров. «На данный момент информация такая», — заявили в пресс-службе УФМС по Петербургу