Любовь к отеческим гробам

«Что-то строить на месте захоронений — неприлично», — сказал на заседании Совета по сохранению культурного наследия губернатор Петербурга Георгий Полтавченко еще летом прошлого года.

Но до сих пор некоторым историческим некрополям города и вновь обнаруженным захоронениям грозит если не полное уничтожение, то, по крайней мере, частичная застройка. Или — как в случае с неизвестными ранее погребениями — перенесение останков куда-нибудь подальше, с глаз долой, чтобы освободить место под застройку.

Власти города и застройщики все еще не отказались от прорезки пресловутой Измайловской перспективы по территории Митрофаньевского кладбища, до сих пор непонятна судьба исторического Фарфоровского кладбища: несмотря на решение суда и обещания вице-губернатора Марата Оганесяна, участок, выделенный под застройку, не передан городу и огорожен строительным забором. Не проведена комплексная экспертиза останков, найденных у стен Петропавловской крепости, на Сытнинской улице, нет здравого и достойного решения вопроса об их захоронении. Фраза о том, что город, мол, стоит на костях, так что ж теперь, ему и не надо развиваться? — все еще остается любимым тезисом городских властей и застройщиков на всех обсуждениях этой темы.

Кладбище стройматериалов

Закрытое в советское время и заброшенное Митрофаньевское кладбище, самое большое из утраченных, площадью больше 30 га, похоже, может получить шанс на выживание.

«Этой весной мы наконец получили положительные решения по линии КГИОП о включении Митрофаньевского православного и лютеранского кладбищ в реестр объектов культурного значения народов РФ как памятников регионального значения, — рассказывает Илья Попов, председатель Митрофаньевского союза. — Мы шли к этому решению практически пять лет, только согласование комплексной историко-культурной экспертизы заняло почти четыре года. КГИОП уже заключил охранные обязательства с целым рядом арендаторов, которые там находятся. Большая часть территории взята под охрану, но мы хотели, чтобы кладбище было взято под охрану в полных границах».

Безымянные кости, сваленные в одну могильную яму подальше от места своего успокоения, как куча ненужного хлама - так поступили с останками, обнаруженными на бывшем кладбище при Благовещенской церкви. Такая же судьба, по предложению Василия Кичеджи, уготована и первым жертвам красного террора

Сейчас, наверное, уже мало кто вспомнит, что решение закатать в асфальт территорию бывшего некрополя было принято еще в конце 90-х годов. В бытность мэром Анатолия Собчака, возникло агентство «Измайловская перспектива». За почти полтора десятка лет эта идея претерпевала множество изменений, на обширные земли между Московским проспектом, набережной Обводного канала, Варшавской железной дорогой и Благодатной улицей претендовали разные застройщики. Но неизменным оставалось одно: желание построить как можно больше квадратных метров дорогого жилья и проложить как можно больше километров очень дорогих автомагистралей. О судьбе останков похороненных там десятков тысяч петербуржцев вспоминали как бы между прочим.

Такое отношение к историческим кладбищам, к сожалению, — печальная традиция. Еще в начале 30-х годов Митрофаньевское и некоторые другие старинные кладбища Петербурга советская власть начала методично разграблять.

На днях Митрофаньевский союз получил из Исторического архива копии документов середины 30-х годов прошлого века, которые подтверждают, как советская власть варварски разрушала исторические кладбища: на оформление Нарвского Дома советов только в 1933–34 годах с Митрофаньевского кладбища было вывезено больше 100 кубов мрамора, сотни кубометров гранита и бутовых плит. И, как следует из пояснений тогдашних строителей, сам товарищ Киров одобрял это разграбление — если «добытые» с кладбищ металл, мрамор, гранит шли на стройки социализма. Современная российская власть, правопреемник советской, лишь продолжает дело уничтожения кладбищ, начатое Советами.

А вдоль дороги — мертвые с косами стоят…

Сейчас значительной части Митрофаньевского кладбища может наконец-то повезти: большую его территорию рекомендовано включить в зону Р2, то есть отдать под зеленые насаждения и скорректировать под это решение генеральный план. Но угроза частичного уничтожения все еще висит над бывшим погостом: решение о сквозной прорезке Измайловской перспективы, которая позволила бы проложить дорогу через кладбище, до сих пор не отменено. Обсуждался вопрос о строительстве автострады на высокой насыпи.

Но когда прозвучали слова губернатора, что строить на кладбищах неприлично, ведомство Марата Оганесяна озвучило новую идею — построить над кладбищем виадук. Мол, археологи установят точно, где была дорога, по которой когда-то гробы к местам захоронений везли на повозках с впряженными в них лошадями — вдоль этой дороги надо вбить сваи под эстакаду — и всем будет счастье.

«Мы им несколько раз говорили: это же была дорога для лошадей, а вы хотите поставить современные опоры для скоростной магистрали! — возмущается Илья Попов. — До сих пор идея с виадуком жива, и ведомство Оганесяна, и застройщики продолжают уверять, что они хирургически точно смогут поставить опоры и ничего не нарушат. А археолог Наталья Соловьева из Института истории материальной культуры (ИИМК) уговаривает нас — мол, если мы найдем захоронения в местах, где будут вбиты сваи, мы их перенесем. То есть фактически сотрудник ИИМК подстрекает строителей к нарушению закона!»

По мнению градозащитников, существует вариант вполне разумного компромисса: если пустить автомагистраль в створе бывшей Варшавской железной дороги, то и кладбище не пострадает, и шоссе будет построено. Но этот участок земли уже продан дочерней компании РЖД — группе компаний «Эталон» («ЛенСпецСМУ»), которые планируют там строительство жилого и офисного квартала. Если сместить автостраду на эту территорию, она съест четверть земли под дорогую жилую застройку. А это ударяет по интересам застройщика.

«Нам не раз передавали через доверенных лиц из ведомства Оганесяна — если мы согласимся на прорезку дороги через кладбище, они нам помогут с выездом арендаторов и благоустройством, — рассказал Илья Попов. — Не согласитесь — помогать не станем. Я им говорю: а не общегородская ли это проблема, не город ли завел туда арендаторов? Мы, родственники умерших, за свой счет делали экспертизу, добивались справедливости, город только создавал проблемы, а теперь не хочет помогать?!»

На сегодняшний день перед Митрофаньевским союзом стоят две пока еще не решенные проблемы. Одна — убедить город отказаться от сквозной прорезки территории исторического кладбища под автостраду. Вторая — добиться, чтобы городские власти взяли под охрану все захоронения. Сейчас КГИОП охраняет почти 60% бывшего исторического некрополя: северную, западную, часть центральной, почти все лютеранское кладбище. За исключением южной части и Громовского старообрядческого кладбища. Хотя известно, например, что там были воинские могилы — к сожалению, точные места захоронений не установлены.

«Мы сейчас делаем экспертизу по Громовскому старообрядческому кладбищу, — говорит Попов. — В блокаду на нем хоронили всех, без разбора вероисповедания. Но там нет ни одного объекта под охраной, кроме ворот, которые хотят сносить под будущую дорогу. У нас сохранились сметы на выделение участков, на оформление под кладбища, почти двести с лишним семей, есть фотографии, документы, разыскали потомков в Финляндии, Америке, Швеции, везде. Они все удивляются — неужели в России до сих пор сносят кладбища, там же все изменилось? Сейчас вся наша надежда на губернатора — надеемся, что он остановит застройщиков на костях».

Как кости в горле

Почти полтора года небольшая группа горожан ведет оборонительные сражения против активных застройщиков бывшего Спасо-Преображенского (Фарфоровского) кладбища. Об истории этих позиционных боев, идущих с января 2013 г., «Новая» писала неоднократно.

Мы сообщали и об обещаниях, которые петербургские чиновники щедро раздавали возмущенным петербуржцам: господин Оганесян лично приезжал на несостоявшуюся строительную площадку и чуть ли не клялся, что выделит застройщику (ОАО «ЛК «Ликострой», входящему в группу компаний «Конрад», которой руководит Вагиф Мамишев, помощник губернатора Георгия Полтавченко по национальным вопросам) новый участок.

Но вот уже почти год прошел с того времени, а строительный забор как стоял вокруг спорного участка, так и стоит. И только добровольцы, участники общественной группы в защиту Фарфоровского кладбища, пытаются привлечь внимание к проблеме.

Защитники исторического Фарфоровского кладбища по-прежнему собираются на пикеты и молебны в память о захороненных здесь петербуржцах, у зеленого строительного забора, за которым застройщики, владеющие участком, прячут разоренный ими сквер. И уже больше двух месяцев администрация Невского района не может решить, что делать с обнаруженным здесь фрагментом надгробия - обломок могильного гранита так и остается бесхозным

Но такая непонятная судьба не только у Фарфоровского: уже почти четыре года тянется история с попыткой застроить бывшее Благовещенское кладбище на Васильевском острове. В 2010 г. группа компаний «Восток-Сервис Спецодежда» выкупила участок поблизости от храма под строительство дома. Но сотрудники ИИМК обнаружили на месте будущей стройки склепы и кости. По итогам работ археологи рекомендовали ГИОП включить раскопанный участок в границы ОКН «Благовещенская церковь с садом». Что не сделано до сих пор. Зато останки более чем 170 человек, найденные возле Благовещенской церкви, были быстренько закопаны — не там, где они были обнаружены, а в дебрях запущенного и фактически заброшенного участка кладбища на острове Декабристов.

Депутат питерского ЗакСа Алексей Ковалев несколько раз обращался в надзорные органы, в том числе и в прокуратуру города, с жалобами на многочисленные нарушения, происходившие на месте обнаруженного некрополя.

Например, на то, что экспертиза не была проведена надлежащим образом: так и не установлено точно, останки скольких человек, какого пола, возраста были найдены. И какого периода само захоронение: согласно действующему законодательству, если кладбище является объектом археологического наследия, то по ст. 45.1 ФЗ №73-ФЗ обнаруженные в ходе археологических работ останки являются антропологическим материалом и должны быть переданы в Музейный фонд РФ, а не закопаны на общегородском кладбище. Внятный ответ на вопросы депутата от госорганов так и не прозвучал.

Будет ли продолжаться строительство бизнес-центра на Петроградской стороне, во дворе домов по Кронверкскому проспекту и Сытнинской улице, где в феврале этого года при рытье котлована были найдены останки десятков людей? По мнению археологов из Института истории материальной культуры РАН, захоронения могли быть сделаны в первой трети XVIII века — на этом участке до начала войны и блокады стояла деревянная лютеранская церковь прихода Святой Марии. Местные жители, историки, градозащитники, члены прихода церкви требуют оставить покойников там, где они нашли свое упокоение, но разрешение на строительство пока никто не отменил.

Сытнинская улица, выставка "Первостроители Петербурга", которую организовали местные жители и члены прихода церкви Святой Марии

Судьба останков людей, найденных во дворе домов по Сытнинской улице и Кронверкскому проспекту, где до начала первой блокадной зимы 1941-45 годов стояла церковь Святой Марии, тоже пока совершенно неизвестна. Но строители свои планы, похоже, менять не намерены

Зарыть и забыть

Уже много лет не решается судьба останков людей, расстрелянных в первые годы советской власти в Петропавловской крепости и захороненных у ее стен. На сегодняшний день обнаружены останки почти 150 человек: сейчас они разложены по картонным коробкам (в основном из-под бумаги для ксерокса) и стоят в подсобных помещениях Музея истории города. И что с ними будет дальше — не известно никому.

Впрочем, Василий Кичеджи, вице-губернатор Петербурга, в середине апреля этого года на официальном заседании предложил по-чиновничьи простое и незамысловатое решение: все кости из-под стен крепости собрать и похоронить где-нибудь на одном из питерских кладбищ уже осенью 2015 года. «Надо набраться мужества и поступить тактично и по-человечески — предать останки погибших людей земле, упокоить их души», — заявил господин Кичеджи на том совещании.

Уже не первый год археологи извлекают из земли у стен Петропавловской крепости останки расстрелянных жертв красного террора. За все это время город так и не нашел средств на проведение экспертизы, и кости убитых пылятся на полках, как забытый хлам

Такая забота об упокоении душ умерших, безусловно, похвальна, жаль только, что государственный чиновник не сильно заботится при этом о соблюдении законодательства и исторической памяти. Во-первых, на сегодняшний день неизвестно, сколько еще останков хранит эта земля: по мнению некоторых специалистов, на всем участке от стен до воды и от одного моста до другого может быть захоронена почти тысяча человек. И чтобы их обнаружить, нужно проводить археологические изыскания на всем участке — и на вертолетной площадке, и на берегу, который горожан используют как пляж. Во-вторых, требуется масштабная комплексная экспертиза, в том числе генетическая, не исключено, что в Петербурге найдутся потомки первых жертв Архипелага ГУЛАГ.

Но производственная фирма «Гамас», выигравшая в прошлом году тендер на проведение археологических изысканий у стен Петропавловки, до сих пор не выделила средств на экспертизу, хотя по условиям договора она обязана это сделать. По сведениям «Новой», приглашенный из Москвы специалист-антрополог отказался работать и вернулся в столицу, потому что не хотел работать бесплатно. А платить ему не торопились.

«Пока экспертиза не проведена, разговоры о захоронении — глумление над памятью расстрелянных, — считает Александр Марголис, сопредседатель петербургского отделения ВООПИиК. — Но не менее важный вопрос — увековечение памяти убитых. Предложение — давайте перезахороним их всех на каком-нибудь братском кладбище — неправильно. Они должны быть похоронены в братской могиле, там, где были расстреляны, в Петропавловской крепости. Нужно сделать это максимально деликатно, но достойно».

Прямая речь

Алексей КОВАЛЕВ, депутат петербургского ЗакСа:

— Главная проблема — Закон №8-ФЗ «О похоронном деле» не соответствует реалиям сегодняшнего времени. В законе нигде не сказано, что эти территории имеют особый режим, охраняются как зоны с особыми условиями. Закон как бы декларирует, что они должны иметь особый режим, но прямо этого не говорит, закон их называет, но не определяет. Нынешний Земельный кодекс дает возможность муниципалитетам самим вводить такие зоны, и теоретически мы можем сделать сейчас закон Петербурга о таких зонах. Но новый закон о внесении изменений в Земельный кодекс, который сейчас обсуждается, эти возможности у муниципалитетов отбирает. Там написан перечень зон, и других быть не может. Сейчас будет его первое чтение. И как только он будет принят в этой редакции, мы никаких кладбищ не защитим. Поэтому нужно срочно принимать изменения в 8-й ФЗ, в котором надо указать, что все эти зоны — кладбищ, захоронений, боевых действий — являются зонами с особыми условиями использования.

Александр КОБАК, исполнительный директор Международного благотворительного фонда имени Д. С. Лихачева:

— Мысль, которую у нас любят повторять, что Петербург построен на костях, как историк скажу, неправильная. Это метафора, а не исторический факт, и использовать ее в решении сиюминутных градостроительных задач абсолютно некорректно: с самых первых лет истории города уже существовала устойчивая церковная традиция погребений. Да, в предыдущие десятилетия на некоторых территориях бывших захоронений строили, и мы сейчас не развернем ситуацию назад. Но сейчас на местах захоронений не надо строить, потому что это места исторической памяти, их не следует разрушать. Большинство таких мест историкам известны. Другое дело, что они зачастую не оконтурены. Нужно на средства КГИОП провести экспертизу мест захоронений, очертить эти территории. К тому же ужасность этой проблемы для города, на мой взгляд, чиновниками сильно преувеличена: больших кладбищ было снесено мало — Митрофаньевское, Римско-католическое, Фарфоровское, кладбище в пустыни — на пальцах одной руки можно пересчитать. Еще десятка два снесенных церквей, вокруг которых производились захоронения. На некоторых таких местах сейчас находятся скверы — их и надо оставить. Даже по максимальным подсчетам эти территории занимают около двух процентов современной территории Петербурга. Какому развитию это мешает?