Есть идея – нет ИКЕА!

Попытки шведской компании ИКЕА добиться справедливости во взаимодействии с российским правосудием напоминают труд мифологического Сизифа. Долго и упорно катят скандинавы в гору свой неподъемный камень – только для того, чтобы тот в очередной раз сорвался вниз по склону.

На этой неделе очередное уголовное дело о мошенничестве в особо крупном размере, где ИКЕА является потерпевшей стороной, закрыто без видимых оснований под давлением должностных лиц Генеральной прокуратуры.

Заинтересован в этом может быть лишь один человек – широко известный в узких кругах бизнесмен-"схематист" Константин Пономарев. Пономарев как свидетель обвинения давал показания по громкому "делу Магнитского" и даже получил государственную защиту, которой с успехом пользуется, продолжая разрабатывать свои схемы. При этом включения в "список Магнитского" бизнесмен счастливо избежал, хотя и попал под санкции Евросоюза.

О привлекательности инвестирования в России

В 2006 году, когда ИКЕА собиралась запускать свои петербургские комплексы "Мега-Парнас" и "Мега-Дыбенко", возникли сложности с их подключением к "Ленэнерго". "Подмазывать" шведы не захотели и пошли другим путем, который в итоге завел их в совсем уже непроходимое болото.

Чтобы запитать комплексы, заключили договор на аренду переносных дизельных электрогенераторов с ООО "ИСМ". При этом, как следует из материалов теперь уже закрытого уголовного дела, некие не установленные лица из руководства этого ООО изначально имели умысел мошенническим путем похитить средства ИКЕА, для чего вступили в сговор с некими, опять же не установленными, сотрудниками самой ИКЕА.

В итоге договор между ИСМ и шведской компанией был составлен крайне двусмысленно, с возможностью разных трактовок. Например, вместо четкого количества генераторов, передаваемых в аренду, была указана только их суммарная минимальная мощность; причем верхняя граница мощности была не определена, что позволило поставить оборудование, в разы более мощное, чем было нужно ИКЕА.

В 2008 году ИСМ продало свои генераторы ООО "Системы автономного энергоснабжения" (САЭ), таким образом ИКЕА оказалась арендатором САЭ.

Что-то неладное шведское руководство заподозрило еще в 2007 году: аренда генераторов обходилась раза в 3–4 дороже, чем должна была. Хотели сразу расторгнуть договор, но он был составлен так, что сделать это было не очень-то просто; в итоге расторжение произошло только в 2008 году. Еще два года между ИКЕА и САЭ шла переписка: шведы требовали, чтобы САЭ наконец вывезли с их территории неиспользуемые генераторы, а САЭ упрекало ИКЕА в том, что та… препятствует вывозу его собственности.

В 2010 году САЭ подало к ИКЕА несколько исков с требованием выплатить стоимость аренды генераторов с процентами за 2008–2010 годы. После ряда неоднозначных судебных решений шведы посчитали риски и решили пойти на мировое соглашение с навязчивым арендодателем. В переговорах в качестве арбитра участвовало даже Министерство экономического развития. По мировому соглашению ИКЕА выплатила САЭ ни много ни мало 25 миллиардов рублей за то, чтобы никогда в жизни больше не слышать ни о каких генераторах (к слову, суммарный доход всех комплексов ИКЕА в Петербурге в 2010 году составил всего 17,5 млрд рублей).

Но не тут-то было: оказалось, что незадолго до подписания мирового соглашения САЭ переуступило часть требований к ИКЕА еще одной компании – ООО "Рукон". И в 2011 году уже "Рукон" предъявило ИКЕА иск на 23 миллиарда все за ту же аренду тех же генераторов. Не генераторы, а вечный двигатель какой-то!

Тут уж шведы решили идти до конца: они добились возбуждения уголовного дела по факту мошенничества.

Довольно скоро выяснилось, что за всеми тремя компаниями: ИСМ, САЭ, "Рукон" – стоит один человек, Константин Пономарев.

Игрок по-крупному

Константин Анатольевич Пономарев родился 14 августа 1971 года в Москве. Окончил Российскую экономическую академию имени Плеханова, где учился на одном курсе с погибшим в 2009 году в СИЗО юристом инвестфонда Hermitage Capital Сергеем Магнитским. В прессе Пономарева нередко называют "другом" Магнитского, что по меньшей мере странно.

Дело в том, что Пономарев выступал в "деле Магнитского" со стороны обвинения. Более того, Константин Анатольевич не постеснялся в суде назваться автором той самой схемы налоговой оптимизации, которую использовал Магнитский и за которую его судили!

В 90-е торговал таймшерами и чуть не "отжал" аудиторскую фирму "Файерстоун Данкен" у ее основателя Джеймисона Файерстоуна. В нулевые переключился на дизельные генераторы – помимо ИКЕА, несчастье оказаться его клиентом выпало принадлежащему англичанам ЗАО "Торос", организовавшему логистический парк в подмосковном городе Пушкино.

Итак, в 2012 году усилиями ИКЕА было заведено уголовное дело о покушении на мошенничество. Поскольку при заключении мирового соглашения Пономарев ввел в заблуждение и своих бывших партнеров, и Минэкономразвития, уверяя, будто готов раз и навсегда отказаться от всех претензий, а сам в это время уже готовил новый иск от "Рукона". Однако в конце 2013 года дело против Пономарева было неожиданно прекращено! Произошло это всего за несколько дней до вынесения арбитражным судом решения по иску "Рукона" к ИКЕА – в пользу шведов (требования Пономарева к тому моменту возросли уже до 33 млрд рублей). Если бы уголовное дело в этот момент было открыто, то такое решение оказалось бы для Пономарева фатальным, однозначно подтверждая его вину.

Генпрокуратура зорко прячет

Каким же образом "схематисту" удалось спастись? В октябре 2013 года начальнику следственной части ГУ МВД по ЦФО Наталье Агафьевой пришел факс от заместителя генерального прокурора РФ Владимира Малиновского. В факсе утверждалось, что никакого мошенничества со стороны "Рукона" и Пономарева не было, а был "гражданско-правовой спор между хозяйствующими субъектами". И хотя следователи и придерживались иного мнения, уголовное дело было мгновенно прекращено.

Однако шведы не сдались и снова покатили в гору камень – возобновить прежнее уголовное дело так и не удалось, однако в апреле 2014-го они добились возбуждения нового дела – на сей раз не в Москве, а во Всеволожском районе Ленинградской области, и в связи с более ранней историей. В деле исследуются обстоятельства заключения самого первого контракта между ИСМ и ИКЕА в 2006 году. Проверяется также законность платежей по этому договору.

Вначале дело развивалось вполне себе неплохо, потому что 8 мая Всеволожский районный суд по просьбе следователей постановил арестовать счета Константина Пономарева (который, правда, пока что не проходит по делу обвиняемым или подозреваемым).

На этих счетах обнаружились 24,9 млрд рублей – те самые, которые, по версии следствия, Пономарев получил в результате мирового соглашения. Заметим, что ранее он утверждал, что эти деньги "пошли на хозяйственную деятельность САЭ". Однако уже этой весной полицейским удалось установить, что судьба миллиардов куда интереснее. Пономарев как директор САЭ передал их себе же как физическому лицу "на хранение". После чего САЭ были ликвидированы, и деньги оказалось возвращать некому – еще одна элегантная схема вполне в духе нашего виртуоза.

Однако высказывать уверенность в том, что конец его сказочки близится, было бы излишним оптимизмом. Камень шведов вновь приблизился к той самой критической точке склона, откуда он раньше скатывался вниз. 15 мая Пономарев направил в следственный департамент МВД жалобу на сотрудника, ведущего его дело. Пономарев просит принять к следователю меры, а также перенести рассмотрение дела в Московскую область.

По имеющейся у нас информации, оперативнее всех на жалобы Пономарева отреагировали прокурорские работники. Еще на прошлой неделе в следственных органах МВД Всеволожского района начали раздаваться телефонные звонки неких высокопоставленных сотрудников Генпрокуратуры. В общем, появились вполне явные симптомы того, что и второе дело, затрагивающее Пономарева, может быть, как и первое, закрыто – несмотря на несогласие следователей, по высочайшему окрику. Однако далее ситуация развивалась стремительно, и уже в понедельник стало известно, что прокуратура Ленинградской области сняла арест со счетов предпринимателя.

Одновременно было прекращено и уголовное дело о мошенничестве, в котором так и не появилось ни одного обвиняемого. Получали ли областные прокуроры на этот счет какие-то указания из Москвы, остается только гадать. А решатся ли шведы еще на одну попытку – покажет время.