Отравленная тундра

Малые народы российского севера убивает варварская добыча нефти. Она уничтожает природную среду, являющуюся источником существования этих людей, и ничего не дает взамен: денежные потоки текут мимо, а местная инфраструктура превращается в руины.

Коми-ижемцев около 15 тысяч человек. Официально, однако, этот народ не признан. По мнению коми-ижемцев, которые прошли все необходимые формальности для получения спасительного статуса, признание не состоялось исключительно по вине чиновников: губернаторы пяти регионов, где проживает народ, обязаны были послать запросы в Москву, однако в течение многих лет игнорируют требования коренных жителей.

Сотни лет коми-ижемцы жили за счет разведения оленей (летом их гоняют на север в тундру), охоты, собирательства и рыболовства в местных лесах и реках. Пережили коллективизацию и Великую Отечественную. Но удастся ли им пережить интенсивную нефтедобычу – большой вопрос.

Олени лижут яд

"Когда в начале 2000-х у нас нашли нефть, началась история конфликтов с добывающими компаниями, – рассказал на пресс-конференции в Росбалте Николай Рочев, председатель межрегионального общественного движения "Изьватас" (так коми-ижемцы себя называют). – Уничтожаются традиционные места промысла. Для нас охота, рыбалка, сбор грибов и ягод – не пропитание, а смысл жизни. Якобы "ничьи" территории давным-давно разделены на родовые угодья. И когда люди видят на своих охотничьих тропах разрушение – это трагедия для всей семьи. Они просто не знают, что делать, это тупик. Конфликты особенно обострились в 2014 году".

Как рассказала Светлана Рочева, учительница и муниципальный депутат из деревни Вертеп, рядом с ее поселением находятся нефтяные вышки. В деревне стоит сероводородная вонь, загрязненная пластовая вода стекает через ручьи в реки Ижму и Печору. По закону, нефтяники должны закачивать воду назад в скважины, но экономят. Она имеет соленый вкус, ее с удовольствием лижут олени и дикие звери, а потом погибают. Только весной этого года в районе насмерть отравилось 150 оленей.

"У нас в Вертепе население 800 человек, – рассказала Светлана Рочева. – За последний год умерло двадцать человек, родилось трое. Дети рождаются с патологиями, у людей постарше масса онкологических заболеваний. При этом пользы нам от нефти никакой: дорогу, ведущую в нашу деревню, нефтяники разбили своими автомобилями – даже ее починить никто не собирается".

Николай Братенков, куратор Комитета спасения Печоры по работе с нефтяниками, рассказал о том, что довело "простых крестьян" до того, что они начали выходить на митинги. В первую очередь нефтеразливы: трубы старые, часто рвутся. В данной ситуации, по словам Братенкова, нефтяники делают все возможное, чтобы скрыть катастрофу. Были случаи поджога разлившейся нефти, а один раз зараженный нефтью мох сгребли и увезли в неизвестном направлении, а на его место положили мох, содранный на соседней территории.

"Последней каплей стали подожженный нефтеразлив площадью чуть меньше гектара и скважина, которую начали бурить в двухстах метрах от села Краснобор, не только не проведя слушаний – а вообще не сообщив об этом селянам, – рассказал Николай Братенков. – Жители несколько раз собирались в клуб, приглашая туда представителей "Лукойла", но те так и не явились. После чего жители стали выходить на массовые митинги, призывая нефтяников и местные власти к ответу".

Главное – не волнуйтесь

После начала массовых выступлений в деревнях власти и руководство нефтяников все-таки вынуждены были обратитьвнимание на подведомственный народ. Однако основной недроразработчик в этом районе – ООО "Лукойл-Коми" – пока что идет на диалог с населением лишь формально. В том смысле, что разговаривать теперь соглашается. Но на все отчаянные требования коми-ижемцев отвечает в духе "не волнуйтесь, у нас и у вас и так все хорошо".

Например, представители народазаявили среди прочих конкретное требование: "Демонтировать буровую скважину № 2, строящуюся на Северо-Ипатском нефтяном месторождении, расположенную в подтапливаемом талыми водами месте".

По мнению жителей, подтапливание серьезно угрожает экологической безопасности, ведь уровень воды весной поднимается на 3–5 метров (буровая расположена крайне неудачно, между двух речек). В прошлом году рабочих-нефтяников пришлось эвакуировать, однако 500 тонн химреагентов остались на земле и в результате под водой.

Однако "Лукойл" закрывать буровую отказался, решив вместо этого поднять уровень земли на девять метров. Сработают ли ухищрения инженерной мысли – большой вопрос.

В очередном ответе на требования коми-ижемцев компания поясняет: "Общественные слушания по скважине № 2 Северо-Ипатского нефтяного месторождения состоялись 2 октября 2014 года в селе Щельябож в непосредственной близости к строящемуся объекту (скважина располагается в 8,5 км к востоку от села) и признаны состоявшимися".

И больше насчет скважины ни слова. То есть сам факт проведения слушаний якобы является достаточным основанием больше не возвращаться к данному вопросу.

Подобным образом отвечают нефтяники и на прочие требования жителей, которые по итогам трехсторонних встреч (в них участвовали также представители исполнительной власти) сформулировали коми-ижемцы.

Например, на требование прекратить излив пластовых вод на рельеф местности на всей территории нефтедобычи в Республике Коми "Лукойл" отвечает: "В период с 1 сентября 2014 г. по настоящее время изливов пластовых вод на рельеф местности на производственных объектах Общества не зафиксировано". О том, были ли приняты какие-то меры для такого достижения или оно само так получается, ни слова.

Также жители требовали вывезти все остатки химреагентов с территорий пастбищ и миграционных путей оленей, а в местах хранения химреагентов обеспечить невозможность доступа к ним животных (оленей). "Лукойл" отвечает: "Химреагенты хранятся на специальных складах, доступ животных к ним отсутствует. Остатки реагентов вывозятся и утилизируются в соответствии с требованиями экологической безопасности". Что сделано? А ничего не сделано – ведь все и так было в порядке. А проблемы жителям, видимо, просто "казались".

Люди чувствуют, что переговоры в очередной раз зашли в тупик. Необычный выход из ситуации рекомендует им Родион Суляндзига, директор Центра содействия коренным малочисленным народам Севера. По его мнению, защитить коми-ижемцев мог бы Комитет ООН по ликвидации расовой дискриминации. Ведь в данном случае имеет место уничтожение возможности целого народа заниматься традиционными промыслами.

По словам Суляндзига, пример успешного вмешательства ООН уже существует: в конце нулевых годов Комитет по ликвидации расовой дискриминации запретил строительство эвенкийской ГЭС, и Россия согласилась с его решением. Сами коми-ижемцы еще думают, обращаться ли им за международной защитой или дальше пробовать договориться на местном уровне.