Чуров хочет взять на понт

По крайней мере глава Центризбиркома Владимир Чуров попытался обвинить экс-кандидатов в петербургское Заксобрание и наблюдателей, дошедших до Европейского суда по правам человека, в подлоге копий протоколов. Оппозиционеры не оказались за решеткой лишь потому, что сроки давности истекли. Впрочем, юристы считают, что Чуров просто хочет «взять на понт».

Напомним: после скандальных парламентских выборов в декабре 2011-го одиннадцать россиян обратились в Европейский суд по правам человека. Заявители жаловались на различные манипуляции в ходе выборов, которые «варьировались от простого несоблюдения избирательного законодательства до прямого мошенничества», как следует из документа.

Первую жалобу подал экс-кандидат в депутаты Заксобрания от «Справедливой России» Андрей Давыдов, обнаружив на 22 из 34 избирательных участков его округа расхождения между данными копий протоколов, которые наблюдатели получили на руки, и официальными результатами выборов. Как следует из переданных в суд материалов, на этих участках его результат снизился с 10 031 голоса до 4538, в то время как результат «Единой России» вырос с 8965 до 17 265. Официальное объяснение – бюллетени были пересчитаны, но Давыдов настаивает, что новые протоколы были просто изменены вышестоящими комиссиями.

Депутатом, как настаивает Давыдов, от сфальсифицированного округа стала кандидат от «Единой России» Елена Киселева. Все цифры, иллюстрирующие «корректировки», еще в 2012 г. были выложены на созданном наблюдателями сайте «Держи вора!». Если верить этим данным (активисты собрали копии протоколов до подтасовки), Елене Киселевой было добавлено 8569 голосов, Виталию Милонову, чьим конкурентом был «эсер» Сергей Шестаков, 7266 голосов, а у «эсерки» Людмилы Пушкаревой, утверждают наблюдатели, было украдено 4577 голосов, поэтому вместо нее депутатствует единоросс Алексей Макаров, которому якобы приписали 4873 голоса, и т. д.

В российских судах истцам отказывали, заявляя, что их копии протоколов недостоверны. На победу, впрочем, никто и не рассчитывал, понимая, что необходимо исчерпать механизмы правовой защиты в России, чтобы идти в Страсбург. Например, Московский райсуд, куда обращалась Пушкарева (она представила 19 копий протоколов), согласился с доводами представителя Горизбиркома Александра Тетердинко, утверждающего, что «данные в ГАС «Выборы» по УИК (№ 1070, 1089, 1103, 1104, 1114, 1115, 1118) были введены на основании первичных протоколов, подлинники которых представлены в суд». «Копии протоколов по этим УИК, в силу несоблюдения требований законодательства о содержании протоколов и требований к заверению их копий, по существу копиями протоколов не являются, в связи с чем не могут приниматься в качестве доказательств», – утверждал Тетердинко.

Двушечка

Тогда судья не придал особого значения этой реплике члена Горизбиркома.

Но Европейский суд по правам человека потребовал Россию ответить на неприятные вопросы – в частности, о причине расхождений в данных оригинальных протоколов и официальных итогов голосования. Дескать, если их причиной стал пересчет голосов, то в связи с чем принималось решение о пересчете; извещали ли о пересчете голосов надлежащим образом членов комиссий и наблюдателей; сохранены ли оригинальные протоколы; всегда ли расхождения с официальным итогом голосования оказывались в пользу «Единой России».

После этого копиями протоколов заинтересовался глава Центризбиркома Владимир Чуров. Он обратился в ГУ МВД по Петербургу и Ленобласти и 24 октября Андрея Давыдова пригласили в Следственный комитет.

Оказывается, в заявлении в полицию Чуров предположил, что жалобщики направили в ЕСПЧ «поддельные» протоколы. В результате проверки было установлено, что, судя по изображениям представленных заявителями в ЕСПЧ копий протоколов, они сняты не с тех протоколов, которые представил в качестве оригиналов ЦИК. Правда, в распоряжении следствия имелись только электронные изображения этих документов, что не позволило установить их подлинность. Однако, подчеркивают силовики, «при изучении всех материалов от 13.11.2014 г. установлено, что в действиях неустановленных лиц формально усматриваются признаки состава преступления, предусмотренного ч. 1, 3 ст. 327 УК (изготовление подложных документов), за совершение которого предусмотрено наказание в виде лишения свободы до двух лет». Но по закону, пишет дознаватель, лицо освобождается от уголовной ответственности за преступление небольшой тяжести, если со дня совершения преступления истекло два года – следовательно, сроки вышли 10 декабря 2013 года.

«Мы обращались в правоохранительные органы, как и Чуров, по поводу подтасовки протоколов, но реакции никакой не последовало. Мы, к слову, оспариваем различия в протоколах – только протоколы настоящие у нас, – говорит Давыдов. – Так что по-хорошему уголовное дело должно быть возбуждено, только в отношении них».

Не европейское это дело

Добавим, что в ответе ЕСПЧ российские власти настаивают, что «перераспределение голосов в результате повторных подсчетов не носило характер однонаправленного увеличения или уменьшения результатов», а повторный подсчет проводился исключительно для устранения «неточностей и ошибок». В меморандуме подчеркивается, что «к полномочиям Европейского суда не относится самостоятельная оценка фактов, которые побудили национальные суды принять то или иное решение».

Представленные заявителями копии протоколов, полагают российские чиновники, оформлены с нарушениями и потому не могут считаться доказательством нечестного подсчета голосов. ЦИК даже составил таблицу, в которой перечислены замечания к оформлению более 90 копий протоколов (отсутствуют заверительные надписи, номер копии или подписи некоторых членов избиркома, не заполнена графа о количестве жалоб и т. п.).

Российские оппозиционеры, которые провели месяцы в российских судах, утверждали, что председатели избиркомов намеренно заполняли протоколы ненадлежащим образом, чтобы впоследствии в судах невозможно было доказать фальсификацию.

После думской кампании тренеры на семинарах для наблюдателей перед различными выборами обращали внимание на то, что председатели УИКов могут попытаться всучить заведомо ненадлежаще заполненную копию протокола, поэтому всем настоятельно рекомендовалось тщательнейшим образом проверять все графы, не отходя от кассы.

Однако и это не всегда помогало. Например, в МО «Екатерингофский», как выяснилось на судебном заседании, по участку № 55 14 сентября 2014 г. составлялось два разных итоговых протокола: оппозиционерам была выдана заверенная копия, где не сходились данные о количестве бюллетеней, однако в суд представлена копия, а затем и оригинал протокола без данной нестыковки. «Подписи нескольких членов комиссии во втором экземпляре ненастоящие, – утверждают истцы. – В проведении почерковедческой экспертизы, которую мы готовы были оплатить, суд отказал».

Экс-кандидат в МО «Екатерингофский» Александр Шуршев, который также намерен дойти до ЕСПЧ, не исключает, что Чуров со своим обращением может создать прецедент и «борьба за правду в суде станет уголовно наказуемым деянием».

Однако юрист Вячеслав Плахотнюк считает, что действия Чурова – для «внутреннего пользования» и он просто «пытается взять на понт». Он не склонен думать, что теперь всех жалобщиков скопом будут сажать, поскольку «попугать можно, но те, кто профессионально этим занимается, понимают, что это пустые слова». «Это слабая и неубедительная контратака», – добавляет собеседник «Новой».

Ранее, напоминает он, тактика у российских властей была иной – копии протоколов не признавались подложными, просто в них имелись дефекты: исправления, непроставленный номер копии, неразборчивые цифры (как раз то, к чему апеллирует Россия в своем ответе ЕСПЧ). «Они порочили копии. Мол, у них какой-то кривой экземпляр, а вот у нас красивый, четкий. Ну и далее – у них всего лишь копия, у нас оригинал», – рассказывает адвокат.

По его словам, сейчас тактика скорректирована, поскольку российские власти решают другую задачу: «На уровне районных судов они ставили задачу – удержать итоги голосования на конкретном участке. Однако ЕСПЧ видит общую картину, систему, когда невозможно объяснить сотни исправлений ошибками». «Если бы был хоть один участок, где есть реальные основания говорить о подлоге, то они незамедлительно устроили бы показательное дело», – резюмирует он.