Уважаемые читатели! По этому адресу находится архив публикаций петербургской редакции «Новой газеты».
Читайте наши свежие материалы на сайте федеральной «Новой газеты»
Разделяя боль, умножая любовь

Разделяя боль, умножая любовь

23 апреля 2015 10:12 / Политика

Сто лет назад, 24 апреля 1915 года, с массовых арестов и последующего уничтожения плеяды армянской интеллектуальной элиты был запущен кровавый маховик уничтожения целого народа. Первый геноцид ХХ века до сих пор не получил своего Нюрнберга.

Поминальные службы, которые пройдут в этот день по всему миру, завершатся общей минутой молчания в память о полутора миллионах жертв. Но стена молчания, окружавшая это страшное преступление на протяжении века, должна быть разрушена окончательно.

Алое на белом

Есть такая легенда. Ослепший к старости армянский историк Лео все равно каждый день просил у своей дочери перо, бумагу и чернила – и продолжал писать, с утра до вечера. Торопился окончить последнюю, самую важную свою вещь. Сочтя труд завершенным, умер.

Но дочь, оказывается, ставила перед ним пустую чернильницу – чтобы слепой не напачкал.

В книге общей истории человечества, подступаясь к страницам геноцида армян, обнаруживается та же "забота о чистоте": будто кто-то так же предусмотрительно подсунул пустую чернильницу – в тот момент, когда слова могли писаться только кровью, – дабы не забрызгать ею соседние аккуратно заполненные листы.

В мире существует почти двести государств. Государств, официально признавших и осудивших геноцид армян, – чуть больше двух десятков. Один к десяти – таково соотношение сострадания и равнодушия, справедливости и политической конъюнктуры.

"О зверствах над армянами можно сказать следующее: эти вопросы, касающиеся внутренней администрации, не только не должны ставить под угрозу наши дружественные отношения с Турцией, но и необходимо, чтобы в данный тяжелый момент мы воздержались даже от их рассмотрения. Поэтому наша обязанность – хранить молчание. Позднее, если заграница прямо обвинит Германию в соучастии, придется обсуждать этот вопрос, но с величайшей осторожностью и сдержанностью, все время заявляя, что турки были опасно спровоцированы армянами. Лучше всего хранить молчание в армянском вопросе…" цитирует предписания отдела цензуры при службе военной прессы Германии начала 1917 года известный востоковед Йозеф Маркварт.

Мемориал памяти жертв геноцида армян на холме Цицернакаберд в Ереване

Падение стены молчания

100-летняя годовщина пика резни – 24 апреля 1915 – поставила признающие себя цивилизованными страны перед невозможностью обойти молчанием эту страшную и позорную дату.

Европарламент принял третью по счету резолюцию о геноциде армян (прежние – 1987 и 2005 гг.), которая на этот раз предусматривает принятие документов по его признанию и осуждению парламентами и правительствами всех стран – членов ЕС.

12 апреля в соборе св. Петра в Ватикане была проведена совместная литургия Католической и Армянской Апостольской церквей в память жертв геноцида армян. Папа Франциск Первый обратился ко всему миру со словами: "Человечество в прошлом веке пережило три величайшие, неслыханные трагедии. В первой, которую называют первым геноцидом ХХ века, жертвами стали армяне, а также греки и ассирийцы. Ответственные за две другие – нацизм и сталинизм. Помнить это преступление обязательно: там, где нет памяти, раны остаются незажившими, а покрывать преступление – означает не дать ране зажить".

Тем, кто готов прийти через боль к любви

Но как рассказать об этом, достучавшись до умов и сердец соотечественников, среди которых, если верить соцопросам, почти половина оправдывают преступления сталинизма?

– В нашем городе, пережившем блокаду, это способны услышать и осознать. Пиши, – говорит мне подруга Ануш.

– Как подобрать слова, как вместить в газетную статью это море боли, как выбирать из кровоточащих свидетельств выживших, как непосвященному объяснить – что это было, почему такое стало возможным?..

– Ты сможешь.


Много лет назад, когда моему сыну было всего пять, мне ведь как-то удалось объяснить это ребенку. Мы гуляли в ереванском парке у холма Цицернакаберд. Подняв голову к вершине стоящего на нем монумента – двенадцать подкошенных базальтовых плит и островерхая, безмолвным криком разрывающая небо стела, – он спросил: "Что это?" – "Памятник жертвам геноцида". – "А что такое геноцид?"

Подбирая с осторожностью слова, лихорадочно сортируя их на негодные, способные прорасти ненавистью, и единственно возможные, способные через боль привести к любви, я попыталась ему объяснить. Объяснить, почему два миллиона человек – таких, как художник Левон, музыкант Каро, бабушка Гаянэ или каменщик Арутюн, которых он успел полюбить, – были убиты только за то, что они армяне. Пока я говорила, он смотрел очень внимательно и серьезно, а потом отвернулся – чтобы не показать навернувшихся слез. Весь обратный путь мы молчали.

Не знаю, те ли это были слова. Когда неонацисты убили антифашиста Тимура Качараву, сын еще учился в школе. На девятый день, у стены злосчастного "Буквоеда", увидела и его – среди притихших одноклассников, с зажатыми в озябших пальцах тонкими церковными свечками, купленными по дороге из гимназии на обеденные деньги. И четверых учителей – хорошая у него была школа. Потом будет его участие в "Антифе", будут многие мои бессонные ночи, нарисованная на наших дверях свастика и порезанная ножом куртка, из которой сыну вовремя удалось выпростать левый бок.


Прикасаться к истории геноцида очень страшно. Не только потому, что невозможно физически вчитываться в документальные свидетельства того, с каким изощренным садизмом истязали детей, стариков, беременных женщин. Как тысячи сброшенных в реку тел заполняли 12 пролетов большого моста и образовывали плотину, менявшую ее течение. Но и потому, что, узнав о геноциде, ты никогда уже не сможешь жить по-прежнему. А будешь мучительно искать способ сделать хоть что-нибудь, чтобы разорвать окружившую его стену молчаливого бесчувствия и чтобы подобное не могло повториться впредь. Постоянно ища при этом противоядие от гнева и ненависти, которые неизбежно будут проникать в тебя при погружении в те страшные свидетельства.

Экспозиция в Музее-институте геноцида армян (Ереван, Цицернакаберд)

Одним из самых мощных таких противоядий для меня стали книга Хосе Антонио Гурриарана "Армяне. Забытый геноцид" и сама возможность узнать этого человека, говорить с ним. Испанский журналист, искалеченный бомбой членов АSALA (Armenian Secret Army the Liberation of Armenia), прогремевшей в Мадриде под новый, 1981 год, придя в себя, первым делом попросил принести ему в больницу книги о геноциде армян. Став случайной жертвой теракта борцов за справедливое разрешение "армянского вопроса", он не возненавидел сделавших его инвалидом, но захотел понять – за что сражаются эти люди. Проштудировав почти двести исторических книг и сводов документов, Гурриаран пришел для себя к выводу: "По отношению к армянскому народу была совершена гораздо большая несправедливость, чем по отношению ко мне". Выйдя из больницы, он сумел связаться с организаторами теракта, и те согласились встретиться с ним на своей базе в Бейруте. Теперь, по прошествии четверти века, сложившие оружие террористы называют его другом, а Гурриаран представляет по всему миру свою книгу о геноциде армян.

И вот что еще представляется чрезвычайно важным. Эта книга – не только о геноциде. Страшные свидетельства его жертв и воспоминания их потомков соседствуют с рассказами о пленительном дудуке и гордой красоте природы Армении, о служившем обсерваторией еще в 6 тыс. до н. э. "армянском Стоунхендже", о древних христианских святынях и мечети в Шуши, восстанавливаемой после Карабахской войны на собранные фондом Шарля Азнавура средства… Гурриаран будто торопится успеть одарить каждого открытым им богатством, поделиться своей любовью к народу, пережившему волны опустошительных войн и истребления, но сохранившему свою идентичность, традиции, культуру, свою веру и человеческое достоинство.

Избавление от синдрома жертвы

Для самих же армян, среди которых едва ли найдется не затронутая геноцидом семья, одной из самых мучительных остается проблема собственного отношения к этой трагедии. По сути, на протяжении десятилетий память о геноциде и требование международного его признания оставались главным объединяющим народ вопросом. Но сегодня все активнее звучит мысль о пагубности фокусирования общественного сознания на роли жертвы – что само по себе не может и не должно подменять национальной идеи, способной обеспечивать движение вперед.

Известный бизнесмен и меценат Рубен Варданян настаивает: "Мы победили, потому что сохранились как нация".

Свое отношение к тому, какие уроки он сам и его народ вынесли из той страшной трагедии, Варданян (чей дед чудом спасся во время резни, а прадед с двумя старшими сыновьями были убиты) транслирует через проект "100 LIVES", созданный им вместе с президентом Фонда Карнеги Вартаном Грегоряном и Нубаром Афеяном, инвестором из Бостона. Он убежден, что, сохраняя память о жертвах геноцида, не менее важно помнить о тех, кто помогал армянам. Кто спасал от резни с риском для собственной жизни. Кто дал кров и возможность получить образование, встать на ноги, стать успешными бизнесменами, превосходными музыкантами или врачами – реализоваться на самых разных поприщах в разных странах мира.

"Только сильный человек, пережив травму, может сказать спасибо, только сильная нация, оглядываясь на эти сто лет, может сказать себе: мы не позволили себя уничтожить. Теперь мы должны помочь тем, кто в нашей помощи нуждается", – говорит Варданян.

В созданном при его попечении дилижанском колледже сегодня учатся дети из полусотни стран, включая Турцию. А со следующего учебного года будут из шестидесяти четырех. В планах – реализовать в Германии проект в благодарность двум немецким офицерам, спасшим предков Нубара Афеяна во время резни.

Ежегодно спецкомитет проекта (куда, помимо Рубена Варданяна, входит и Джордж Клуни – как основатель организации Not On Our Watch) намерен присуждать международную гуманитарную премию $1 млн – тем, кто спасает людей в наше время. Будь то Руанда или Ирак, где фанатики из ИГИЛ уничтожают курдов-езидов.

Вырабатывать комплекс превентивных мер по предотвращению подобных событий, помогать оказавшимся в их горниле людям и помогать выжившим вернуться к нормальной жизни – три базовые задачи проекта.

Без покаяния нет примирения

Так хотелось бы и закончить на этом. Но как невозможно рукопожатие лишь одной протянутой руки, так и установление мира и справедливости невозможно при упорном нежелании противной стороны.

Официальная Анкара отказывается признавать факт совершенного в отношении армян геноцида, более того – лишение свободы грозит как раз за его признание, приравниваемое к "публичной клевете против турецкой нации" (ст. 301 УК Турции). Так, уголовное дело было возбуждено против будущего нобелевского лауреата Орхана Памука – заявившего в интервью швейцарское газете, что в Турции никто не осмеливается говорить об убийстве миллиона армян и 30 тысяч курдов. Под давлением Европейского союза дело было закрыто. Но угрозы, поступающие писателю от ультранационалистических группировок, не прекращались – в том числе и от человека, подозреваемого в убийстве журналиста Гранта Динка, требовавшего от турецкого правительства признания геноцида армян и застреленного в Стамбуле в 2007 году.

Его гибель сделала, казалось бы, невозможное – сотня тысяч человек, армян и турок, вместе шли за его гробом, скандируя: "Мы все Гранты Динки! Мы все армяне!"

Тысячи подписей собраны на созданном в сети сайте, где турки приносят свои извинения армянскому народу.

Но этой народной дипломатии, пробивающимся снизу росткам покаяния и примирения противостоит официальная позиция властей.

После того как папа римский Франциск отнес геноцид армян к главным преступлениям ХХ века, был незамедлительно отозван посол Турецкой Республики в Ватикане, а премьер-министр Турции назвал заявление понтифика неуместным.

Нынче турецкие СМИ обсуждают, кто из мировых лидеров предпочтет армянам пышные мероприятия на берегу пролива Дарданеллы – нынче торжества по поводу юбилея победы в битве при Галлиполи нарочно назначены на 24 апреля (хотя начались те бои 18 марта 1915 года, операция по высадке союзников стартовала 25 апреля, а продолжались сражения здесь до января 1916 года). Президент Германии и канцлер ФРГ уже вежливо отклонили такое приглашение. Йоахим Гаук в этот день намерен принять участие в литургии памяти жертв геноцида армян в Берлине и выступить затем с речью. Ангела Меркель дипломатично сослалась на занятость, но на тот же день в бундестаге запланировано специальное заседание, посвященное вопросу геноцида армян.


Примечательно, что официальное приглашение провести 24 апреля в Турции получил и президент Армении Серж Саргсян. Должно быть, его составители изрядно веселились, представляя реакцию главы Армении на предложение провести день 100-летия геноцида не на холме Цицернакаберд со своим народом, а за столом с президентом Турции.

Реакция не заставила себя долго ждать. В ответном послании господину Эрдогану напомнили, в частности, одну историю:

"Одним из участников Галлиполийского сражения был также армянин-артиллерист войск Османской империи, капитан Саргис Торосян: офицер, который преданно защищал и обеспечивал безопасность империи и за верную службу и подвиги удостоился военных наград Османской империи. Между тем достигшая в том же году своего пика волна заранее спланированных и осуществленных по отношению к армянскому народу Османской империей массовых погромов и насильственных депортаций не обошла даже Саргиса Торосяна. В числе ставших жертвой геноцида полутора миллионов армян были его родители, которые были жестоко убиты, а его сестра умерла в сирийской пустыне.

Именно по итогам этой беспрецедентной бойни Рафаэль Лемкин создал термин "геноцид", безнаказанность которого подготовила почву для холокоста и геноцида в Руанде, Камбодже и Дарфуре".

"По Вашему мнению, бои в Галлиполи не только для Турции, но и для всего мира являются специфическим примером родившихся в войне дружественных отношений, а поле сражения – памятником мира и дружбы, напоминающим о горьком наследии войны. Оставив в стороне значение хорошо всем известного Галлиполийского сражения или спорную роль Турции в ходе Первой и Второй мировых войн, необходимо вспомнить, что и мир, и дружба в первую очередь должны быть основаны на смелости встать лицом к лицу с собственным прошлым, исторической справедливости, а также не выборочном, а целостном признании общечеловеческой памяти", – заключает президент Армении.


P. S. В Армении (Эчмиадзине) накануне траурной даты, 23 апреля, проходит церемония канонизации жертв геноцида армян: полтора миллиона человек признаны Армянской апостольской церковью святыми мучениками. Церемония завершится в 19.15 (1915 год) – на этот момент назначена общенациональная минута молчания, которое будет нарушено только звоном ста колоколов. К этой инициативе присоединятся многочисленные церкви по всему миру – от храмов в Буэнос-Айресе до Собора Парижской Богоматери.

24 апреля в Мемориальный комплекс геноцида (Цицернакаберд) прибудут главы делегаций более 60 стран и международных организаций. Вечером на площади Республики в Ереване состоится концерт с участием 140 музыкантов из 70 стран, которые исполнят произведения армянских композиторов.

В Петербурге:

– 23 апреля прямая трансляция из Эчмиадзина канонизации жертв геноцида армян будет вестись в Армянской Апостольской церкви (Невский пр., 40–42), начало в 16.15.

– 24 апреля в полдень в этом же храме – литургия, в 13 ч. – возложение венков и цветов к хачкару, в 14 ч. – митинг на Марсовом поле, в 18 ч. – открытие фотовыставки "Армянская цивилизация в зеркале великих культур" – в Большом зале Союза художников (Большая Морская ул., 38).


Как решался "армянский вопрос"

В 1870-х гг. на территории Османской империи проживало более 3 млн армян, к 1914 г. их насчитывалось чуть более 2 млн, к 1918 г. – всего 200 тысяч.

Свыше 300 тысяч были истреблены при султане Абдул Гамиде II(в 1895–1896 и 1904–1906 гг.), около 1,5 млн – в период правления младотурок (1909–1918 гг.), свыше 800 тысяч были лишены родины и имущества, стали беженцами и оказались рассеяны по всему свету.

Помимо армян, в 1915 г. были истреблены до 750 тыс. проживавших на территории Османской империи христиан-ассирийцев и до 500 тыс. греков.

На территории современной Турции находилось более 2500 армянских церквей и 450 монастырей, в настоящее время осталось 40 храмов.

Под охраной ЮНЕСКО, в частности, находятся останки древней столицы Армянского царства – Ани (961–1045 гг.), некогда города тысячи церквей.

2 августа 1914 г. Турция подписала секретный договор с Германией, одним из пунктов которого было изменение восточных границ Османской империи для создания коридора, ведущего к мусульманским народам России, – что подразумевало искоренение армянского присутствия на переформатируемых территориях. После объявления странами Антанты войны Турции – 30 октября 1914 г. – эта политика была публично озвучена оттоманским правительством, также провозгласившим тезис о "естественном объединении всех представителей турецкой расы".

В ноябре русские войска перешли границы Османской империи, плечом к плечу с ними сражались армянские добровольческие отряды. После разгрома турецкой армии под Саракамышем военный министр Энвер объявляет причиной поражения предательство армян и призывает депортировать их из восточных областей.

Почти 60 тысяч армян, служивших в турецкой армии, разоружают под предлогом перевода в рабочие батальоны, а затем убивают.

Проводятся аресты лидеров армянских общин, совершается резня в армянских деревнях Ванского вилайета. Армяне Вана отвечают яростным сопротивлением на осаду города турецкими войсками и отрядами курдов (она будет снята в мае – совместными усилиями отрядов русских войск и армянских добровольцев).

В ночь на 24 апреля 1915 г. в Стамбуле проходят массовые аресты армянской интеллектуальной элиты, религиозных и общественных деятелей: свыше шести тысяч священников, писателей, музыкантов, врачей, юристов были вывезены за пределы города, помещены в два концентрационных центра и по большей части убиты, другие умерли по пути в ссылку.

Лишь немногих, всемирно известных, под давлением нейтральных держав (прежде всего США) выслали. Так, был выслан гений армянской музыки Комитас, который потеряет рассудок от увиденных злодеяний и скончается в Париже после почти 20-летнего пребывания в психиатрических клиниках.

Эти события запустили кровавый маховик геноцида, который продолжался вплоть до 1917–1918 годов. Локальные его проявления имели место и в 1920-х годах – как, например, в Измире (сентябрь 1922) – где турецкие войска уничтожили 10 тысяч армян и 100 тысяч греков; карабахском городе Шуша (март 1920) – где, по разным оценкам, уже азербайджанскими вооруженными силами было убито до нескольких тысяч армян. Побывав там десятилетие спустя, Осип Мандельштам напишет своего "Фаэтонщика": "Так, в Нагорном Карабахе, В хищном городе Шуше Я изведал эти страхи Соприродные душе. Сорок тысяч мертвых окон Там видны со всех сторон, И труда бездушный кокон На горах похоронен".

24 мая 1915 г. оглашается совместная декларация стран-союзниц (Великобритании, Франции, Российской империи), согласно которой истребление армян стало первым признанным преступлением против человечества: "Ввиду новых преступлений Турции против человечности и цивилизации правительства союзных государств публично заявляют Высокой Порте о личной ответственности всех членов Османского правительства, а также тех их агентов, которые вовлечены в резню".

Министр внутренних дел Талаат отдает приказ о высылке "всех армян без исключения", живущих в десяти провинциях восточного региона Османской империи – кроме "полезных для государства". Затем депортация охватывает западные провинции, долины Евфрата и другие части империи. К середине июля Талаат объявляет, что депортация проведена в целях "окончательного решения армянского вопроса".

К началу 1916 г. русские войска продвигаются вглубь Западной Армении.

В 1917-м туркам удается взять верх на Кавказском фронте. К февралю следующего года они захватывают Эрзерум, Карс и доходят до Батума. Встреченные по пути беженцы, которые к тому времени начали возвращаться в свои дома, поголовно уничтожаются.

Чудовищный маховик истребления армянского народа замирает лишь к исходу октября 1918-го – Турция подписывает перемирие и капитулирует.

В феврале 1919 г. в Константинополе учреждается военный трибунал. Трибуналом подтверждаются факты массового уничтожения армян, что признается преступлением против человечности. Бежавшие за границу члены неофициального триумвирата, сосредоточившего накануне Первой мировой всю власть в Турции – Энвер, Талаат и Джемаль, – а также ряд их пособников заочно приговариваются к смертной казни. В течение судебных следствий были осуждены 20 государственных и партийных высокопоставленных лиц и 11 человек – осуждены заочно.

Но уже на следующий год пришедший к власти Кемаль Ататюрк прекращает деятельность трибунала, трех казненных по его приговору губернаторов объявляют мучениками и героями турецкого народа. Значительная часть младотурецких деятелей и должностных лиц, обвиняемых во время судебного процесса, в дальнейшем оказались рядом с Кемалем Ататюрком, заняв важнейшие должности в военной и политической верхушке республиканской Турции.

Но все организаторы геноцида, скрывшиеся под чужими именами в разных странах мира, были выслежены и убиты армянскими мстителями в рамках операции "Немезис". По сути, ими был приведен в исполнение приговор Константинопольского военного трибунала.

Первым отправился к праотцам Талаат-паша – его выследил и застрелил на берлинской улице армянский студент Согомон Тейлерян, лишившийся во время резни родителей, сестер и брата. Процесс над Тейлеряном, в ходе которого были заслушаны выжившие после погромов и депортаций свидетели геноцида, трансформируется в обвинение против одного из главных его организаторов и войдет в историю как "процесс Талаат-паши". Согомона Тейлеряна суд не признает виновным.

Джемаль-паша будет убит летом 1922-го в Тифлисе.

Энвера, сначала перебравшегося в Советскую Россию, а затем воевавшего на стороне басмачей в Средней Азии, возмездие настигнет в бою.