Главный архитектор строит ширму

Хроники пикирующего градсовета

В среду к председателю КГА – главному архитектору Владимиру Григорьеву созвали «для разговора» членов градсовета. Из числа как действующих, так и потенциальных сменщиков – из списка, составленного под руководством главы комитета, прилагаемого к проекту постановления городского правительства о реформировании совета. Создавалось впечатление, что господин Григорьев считает дело уже решенным, а финальную подпись губернатора – пустой формальностью.

Примечательно, что на сайте КГА раздел «Градостроительный совет при Правительстве Санкт-Петербурга» девственно чист по этой части: нет здесь ни актуального постановления с Положением о деятельности совета, ни поименного его состава.

Как будто его уже похоронили и пепел развеяли.

В пресс-службе комитета на вопрос «Новой» о причинах отсутствия на сайте данных сведений представившаяся Аленой сотрудница ответила:

– Потому что новый состав еще не утвержден.

– Но ведь постановление с приложением нынешнего состава не отменено, оно – де-юре – действующее, так?

– Не могу это прокомментировать.

Зато с помощью поисковика можно обнаружить в недрах официального сайта замшелое постановление 1998 года. Представляющее, безусловно, определенный интерес для исследователей метаморфоз нашего градсовета.

Изначально декларировалось, что создается он «в целях содействия осуществлению единой градостроительной и архитектурной политики в Санкт-Петербурге, развития архитектурного искусства и повышения качества проектов». А основными задачами – помимо «профессиональной оценки проектов и научно-исследовательских работ по градостроительству и архитектуре», являются также «содействие практической реализации согласованных проектных решений и контроль за их исполнением». Было установлено, что рассмотрению подлежит предпроектная и проектно-планировочная документация «всех видов и стадий» (включая генплан, проекты планировки и так далее). Также совет мог «совместно с Управлением государственного архитектурно-строительного надзора КГА обследовать строящиеся и построенные объекты» и вносить в управление «представления о приостановке строительства, ведущегося с нарушением утвержденных проектных решений или не имеющего согласования и производимого самовольно». В структуру совета входили: художественная секция и инженерно-техническая, а также рабочая комиссия (коллегия советников) – для оперативного рассмотрения вопросов, а также для предварительной проработки выносимых на общее заседание тем.

Реформы, проведенные в последующие годы, шаг за шагом выхолащивали сам смысл деятельности градсовета – сводя ее по большей части к обсуждению фасадов.

Закономерными представляются и происходившие изменения состава. Так, с водружением в кресле председателя Юрия Митюрева был выведен один из последних истинных градостроителей, разработчик нескольких генпланов и высотных регламентов Борис Николащенко. За бортом оказался и старейший эксперт, историк архитектуры и единственный на тот момент представитель градозащитной общественной организации (ВООПИиК) профессор Владимир Лисовский. Зато тогда же в градсовете нашлось место для двух оскандалившихся бывших главных архитекторов – Олега Харченко и Александра Викторова. Попутно из Положения о совете исключили пункт, обязывавший председателя выносить на обсуждение вопрос, если поступит соответствующее обращение за подписью не менее трети членов совета. Право формирования повестки оказалось закреплено исключительно за главным архитектором города. Тогда же из Положения вымарали закрепленное за градсоветом право рассмотрения условий объявляемых Администрацией Петербурга архитектурных и градостроительных конкурсов. Впоследствии эксперты не единожды будут указывать на то, что фатальные ошибки по ряду важных проектов оказались неизбежны именно потому, что были заложены в условиях конкурса – как в случае с той же «Набережной Европы», например.

При очередном реформировании, в 2011-м, группе Сокурова удалось достичь договоренностей с Валентиной Матвиенко о необходимости повышения действенности градсовета и качественном изменении его состава. Был дополнен пункт об обязательной ротации и весьма четко прописан регламент и порядок работы, внесены положения о рассмотрении касающихся зон охраны вопросов с привлечением Совета по сохранению культурного наследия и с обязательным учетом требований охранного законодательства, а также ряд других важных новаций.

Что же касается персонального состава, то – вопреки достигнутым со Смольным договоренностям – из семи согласованных кандидатур от градозащитников утвердили лишь три: замдиректора ИТР Владимира Аврутина, специалиста по развитию транспортной инфраструктуры ЗАО «Петербургский НИПИград» Михаила Петровича и урбаниста, старшего преподавателя СПб ГАСУ Данияра Юсупова.

Как пояснял тогда Александр Карпов, «нашей целью было не ввести в состав совета представителей общественности, а повысить градостроительную составляющую этого органа за счет профессионалов. Но в градсовет не попал специалист по межеванию, специалист по фундаментам и основаниям, нет эколога. Опять получается не градсовет, а некое архитектурное лобби».

Забегая вперед, скажем: в предлагаемом теперь КГА новом списке нет ни Юсупова, ни Петровича, ни Аврутина. Зато снова есть Викторов.

Волки и овцы

Все более выхолащиваемый совет, в котором наращивался критический перевес работающих на девелоперов архитекторов, вызывал у его критиков схожие сравнения – с волчьей стаей.

«Градсовет в нынешнем виде, – писал культуролог Михаил Золотоносов, – это такое собрание волков, которое регулярно рекомендует очередную овцу (здание) в пищу очередному волку (архитектору) – такому же, как они сами, а часто и одному из них… Все волки хотят кушать, и потому каждый член стаи должен принимать ответственные решения в расчете и на будущий собственный аппетит. Ждать от них защиты петербургских красот сегодня трудно».

«Это волчьи стаи. Я наблюдаю их и в Петербурге, и в Москве, и в Пскове. Во всех русских городах эта стая уже поселилась. Ходят по городу, метят. Где пометили – там все будет снесено. Эту сцепку строительного капитала, городской власти и архитектурных мерзавцев чрезвычайно трудно разорвать – гигантские барыши и цементируют их, и защищают», – горестно констатировал в одном из интервью режиссер Александр Сокуров (по собственному желанию вышедший из градсовета, окончательно уверившись в его никчемности).

Одна из корректировок последней, действующей редакции постановления о Градостроительном совете содержала пункт, позволяющий хоть в какой-то мере снизить очевидный конфликт интересов: «Представители архитектурного сообщества Санкт-Петербурга должны составлять не более двух третей от общего состава членов совета».

Новое руководство КГА предлагает заменить «не более» на «не менее». При этом, если раньше свои кандидатуры могли предлагать в этой опции петербургский Союз архитекторов и Северо-Западное отделение Российской Академии архитектуры и строительных наук, то теперь такое право остается лишь за союзом. Как видно из подготовленного руководством комитета списочного состава, в новом Градсовете из 31 человека не архитекторов – только пятеро, причем двое из них – подчиненные Владимира Григорьева. А одна архитектурная мастерская «Земцов и Кондиайнен» представлена аж двумя кандидатами – собственно Земцовым и Кондиайненом.

Из независимых экспертов от градозащитного сообщества сохраняются лишь Александр Карпов и Александр Кононов. «И ни одного транспортника, ни одного эколога, ни одного экономиста, не говоря уже об урбанистах», – резюмирует Карпов. Такой состав не позволяет сомневаться в намерении перенастроить совет на рассмотрение исключительно архитектурных решений, выводя из круга его задач вопросы градостроительной политики, стратегии грамотного и сбалансированного развития города, его генплана, анализа проектов планировки, транспортных потоков и прочая.

Но и условно «своим» Владимир Григорьев, похоже, не доверяет. Во всяком случае лоббируемая им редакция нового постановления предполагает сосредоточить в руках председателя фактически всю полноту власти. Он будет единолично формировать и утверждать состав секций, комиссий, рабочих и экспертных групп, назначать рецензентов выносимых на заседания проектов (в действующей редакции каждый член градсовета имеет право по собственной инициативе подготовить рецензию на представленные для рассмотрения советом материалы). Откорректирована даже процедура голосования: если до сих пор решения принимались открытым голосованием через видимое всем поднятие рук, либо (по решению совета) тайным голосованием бюллетенями с подсчетом голосов счетной комиссией, то в версии господина Григорьева предлагается оригинальное «открытое голосование, осуществляемое путем заполнения листа, содержащего мнение за и против», а «подсчет голосов осуществляет ответственный секретарь Совета и передает для подведения итогов Председателю». Без лишних глаз и всяких там глупостей в виде счетной комиссии.

Этих отмыть или новых родить?

В отличие от героя анекдота, который, глядя на своих вывалявшихся в грязи детей, неспешно размышляет – то ли этих помыть, то ли новых родить, – Владимир Григорьев, похоже, особо не рефлексировал. А с энтузиазмом принялся ваять новую версию градсовета, не снисходя до исполнения действующего постановления о нем.

Так, в никем пока не отмененном постановлении указывается, что протоколы заседаний размещаются на официальном сайте КГА в сети Интернет. Но здесь мы обнаруживаем – из последнего – лишь протоколы за 2013 год.

Тут же должны размещаться «информация о персональном составе Совета, о составе секций, комиссий, рабочих и экспертных групп, а также о принятом решении о необходимости изменения состава Совета и сроках приема предложений о кандидатурах». Ноль по всем позициям.

Прописано, что «решение о необходимости изменения состава Совета принимается Советом». Но такого решения совет до сих пор не принимал – в чем, похоже, Владимир Григорьев не видит никакого препятствия для кулуарного определения кандидатур на убытие и прибытие.

В постановлении сказано, что при реформировании совет учитывает активность деятельности его членов, количество заседаний, в которых тот принимал участие, и количество сделанных им рецензий. Но, судя по рабочей версии нового списка, руководство КГА делает ставку на иные критерии.

В действующей редакции – «заседания Совета созываются по мере необходимости, но не реже одного раза в месяц». На деле же заседания не созывались с 2014-го. Весной, когда заступил на пост главы комитета Владимир Григорьев, анонсировалось: «Заседания Градостроительного совета возобновятся к лету». Не случилось.

Системный сбой

Зато к лету – а именно в июле – разослали членам градсовета подготовленный КГА проект его реформирования, предложив подписать. И, вероятно, не ожидая каких-нибудь сюрпризов с исполнением такой пустячной просьбы. Однако нашлась парочка отщепенцев – Александр Карпов и Александр Кононов, – которые соглашаться с такой версией отказались. Чем создали определенные проблемы для тихого, как по маслу, вкатывания документа вышестоящему начальству.

Один из виновников нынешнего торжества («разговора» у Григорьева) Александр Карпов в минувший понедельник направил главе КГА свои предложения по возможным путям реформирования. Первый вариант, собственно, исходит из очевидной необходимости назвать вещи своими именами – а именно, при изъятии из сферы деятельности совета вопросов градостроительных (территориального планирования, зонирования, транспорта, экологии и прочая) называть его «Архитектурным советом». В ведении которого остаются архитектурный и художественный облик Петербурга плюс комплексное благоустройство территорий. А его деятельность осуществляется в рамках трех секций: архитектурной, художественной и ландшафтной.

Такое переименование, отмечает Карпов, не потребует внесения изменений в действующее законодательство – поскольку в иных нормативных актах наименование «Градостроительный совет» не употребляется.

Второй вариант (с двумя подвариантами внутри – «а» и «б») сохраняет название «Градостроительный совет», как и нынешние его основные задачи и полномочия. При этом половину состава должны составлять градостроители и специалисты смежных специальностей при общей численности 20–30 человек. Либо (случай «б») – в положение вносятся дополнения, направленные на расширение полномочий в сфере оценки ландшафтной архитектуры и благоустройства. При этом также предусмотрено наличие секций, но уже четырех (плюс «градостроительная» к упомянутым выше трем). Тогда состав может быть расширен до 40–60 человек, по 10–15 на секцию. Общие заседания созываются в исключительных случаях, в обычном режиме эксперты работают по секциям.

Согласно поданной Карповым записке, общими для всех вариантов должны быть следующие условия: в совет не входят представители исполнительной власти – за исключением главного архитектора, главного художника и начальника управления ландшафтной архитектуры (которые возглавляют профильные секции); обязательна ротация (раз в два года, с заменой не менее трети списочного состава совета).

Предсказуемо ни один из предложенных Карповым вариантов не только не был поддержан, но даже не удостоился предметных возражений. Солидарное возмущение 25 архитекторов (как состоящих в градсовете, так и рассчитывающих подсидеть товарищей) вылилось в хоровое исполнение оды Архитектору-демиургу – который как таковой есть полное собрание всех необходимых знаний. А если вдруг и выявится какой пробел у этого венца творенья, так всегда можно обратиться к обслуге из числа экспертов, пусть они разберутся. «В общем, они пришли к неопровержимому выводу о том, что архитекторов в градсовете должно быть не менее двух третей, а более двух третей. Городское сообщество должно принять, понять и простить», – отчитался в сети об итогах «разговора у Григорьева» Александр Карпов.

Вместо эпилога

По завершении обсуждения главного вопроса неформального собрания совета главный архитектор пригласил всех к столу. Нет, вовсе не за тем, про что тут многие сразу подумали. Просто – раз уж «все мы тут сегодня собрались» – обменяться своими профессиональными суждениями по парочке рабочих вопросов. Из предложенного к столу была сервирована и новая концепция объемно-планировочного решения жилого дома на въезде в Сестрорецк. Того самого, что словесно разгромил вице-губернатор Албин во время объезда района, а затем застройщик в порядке исправительных работ принялся разбирать в реале – дабы отодвинуть от Приморского шоссе, которое этот объект лишил возможности расширения. Теперь, значит, застройщик хочет увеличения ввысь, дабы компенсировать потери от урезанного из-за его непомерного расползания вширь.

«И вот они сгрудились вокруг стола – все те, кто почти два часа с пафосом рассуждал о высокой роли архитектора, исключительности и полноте его познаний, – и не могли сформулировать ни одной внятной архитектурной мысли, – делится впечатлениями Александр Карпов. – На мой взгляд, как медицина должна быть доказательна, так и архитектура должна быть доказательна тоже. А тут одни говорили – здесь бы лучше на пару этажей ниже, другие – а и так вроде нормально, хотя несколько уныло, третьи – да если сравнить с тем, что рядом, вроде и ладно… А ведь это именно то, чем должен заниматься архитектурный совет: определять еще на стадии проектирования, опираясь на внятные критерии, каким должен быть объект в таком ответственном месте, на въезде в город, который отовсюду будет виден. Теперь не понимают, что с этим делать и что можно возразить застройщику. Но результат ведь был заранее предопределен выданным ему градпланом, разрешением на сто процентов застроить весь выделенный участок и установленным высотным параметром в 40 метров. «Ни генплан, ни проекты планировки территорий градсовету обсуждать незачем, достаточно с нас объемов», – два часа назад настаивал Владимир Григорьев. «Будем обсуждать те проекты, что принесут», – соглашались с ним коллеги-архитекторы. Обходя больную тему о зависимости архитекторов от диктата заказчика, я все пытался деликатно ее переформатировать и убедить: конфликт интересов неизбежен, и чтобы предотвратить проблемы, нужно их рассматривать до того, как они встали перед вами в полный рост. Но не был услышан, к сожалению».

Подписывать предложенную КГА новую редакцию положения о совете и его составе Карпов и Кононов вновь отказались.

Присутствовавший на встрече глава КГИОП Сергей Макаров (у которого коллеги просили «как у юриста» совета в этой связи) не увидел проблемы ни в наличии двух несогласных, ни в несоблюдении предписанной постановлением правительства Петербурга процедуры проведения полноценного заседания градсовета для вынесения его решения о собственном реформировании – мол, и так сойдет, отправляйте на подпись начальству.

О том, согласится ли профильный вице-губернатор Игорь Албин с таким подходом, равно как и с фактическим выхолащиванием изначальной цели градсовета – «содействовать осуществлению единой градостроительной и архитектурной политики в Санкт-Петербурге» – мы непременно расскажем нашим читателям.