Славянский базар
Суббота для питерцев началась на этот раз в пятницу: уже с середины дня на всех крупных станциях метро, у вокзалов и железнодорожных станций сотрудники милиции в массовом порядке тормозили «подозрительных» граждан, главным образом молодых парней, проверяли документы, требовали показать сумки, кое-кого обыскивали. На улицах заметно прибавилось – это было видно невооруженным глазом – представителей различных силовых органов, включая бойцов внутренних войск МВД, которые озабоченно сновали по двое-трое, всматривались в лица прохожих и вели переговоры по рации. По имеющимся сведениям, в пятницу же были «нейтрализованы» якобы некоторые из потенциальных участников и вдохновителей субботнего «Русского марша». Так северная столица готовилась к Дню народного единства.
Русский марш в Петербурге не особенно нарушил привычную субботнюю жизнь города
В субботу с утра весь район концертного зала «Октябрьский» был оцеплен силовиками в полной амуниции: внутренние войска и омоновцы – порядка трехсот человек, бронежилеты и шлемы с забралами, дубинки и щиты; подогнали даже специализированную технику. Однако стрелять пришлось из пушки по воробьям: у БКЗ собралось всего несколько десятков так называемых «русских фашистов» (не будем сейчас спорить о терминологии). Пока разбирались с ними, порядка сотни человек патриотических, православных и националистических взглядов, в основном из Движения против нелегальной иммиграции и Славянского союза, со знаменами и хоругвями, некоторые с иконами – вышли на Невский и пошли по тротуару четной стороны проспекта, по направлению к Адмиралтейству. Кстати, среди них было немало женщин, в том числе пенсионного возраста (это к вопросу о «профилактических» задержаниях молодых мужчин).
Настроены манифестанты были довольно мирно, как, впрочем, и представители силовых структур. Некоторые милиционеры откровенно признавались: «да я и сам против нелегальных мигрантов...» Периодически звучал слоган «Слава России!» и тому подобные, но нестройный хор голосов тонул в уличном шуме.
Пару раз путь импровизированной колонне пытались преградить разрозненные группы антифашистского толка, человек по 15–20, преимущественно анархисты (притом что всю минувшую неделю сообщалось о неких «тысячах антифашистов», которые должны как один выйти в этот день на улицы Питера, дабы показать националистам свой численный и духовный перевес). Участники «Русского марша» от стычек всячески уклонялись, и все же в квартале между Литейным и Фонтанкой случилось подобие потасовки: кто-то кого-то толкнул, кто-то бросил на асфальт дымовую шашку. Битва титанов, правда, закончилась, едва начавшись: наиболее рьяных деятелей погрузили в три подъехавших омоновских фургона, особо не выясняя, кто кого намеревался побить и под какими лозунгами.
Под раздачу попал и кое-кто из журналистов.
Так, сотрудника фотоинформационного агентства «Интерпресс» Евгения Асмолова неожиданно ударили дубинкой по голове.
– А когда я упал на землю, то получил еще один удар, в бок, – пояснил Евгений «Новой газете».
За коллегу пробовал вступиться фотокорреспондент «Коммерсанта» Михаил Разуваев, но и того настигла неумолимая дубинка.
В результате Евгения Асмолова отвезли в 27-й отдел милиции, где продержали около двух часов. «Сколько я ни пытался доказать, что выполнял свою работу, и ничего более, – продолжает Женя, – мне отвечали, что это неправда, ошибки быть не может, что я якобы участвовал в несанкционированной акции, выкрикивал антигубернаторские и антиправительственные лозунги… То же самое было указано и в рапорте в качестве причины моего задержания».
У пострадавшего зафиксирована открытая рана головы (пришлось накладывать швы) и обширная гематома в области поясницы. К счастью, череп цел и почки тоже не повреждены. Завтра будет подано соответствующее заявление в прокуратуру. Со своей стороны заявление намерен сделать и Санкт-Петербургский союз журналистов.
На время заварушки движение автотранспорта по четной стороне главной питерской магистрали оказалось парализовано, но вскоре было восстановлено.
После завершения инцидента «фашиствующая» толпа рассосалась, чтобы через какое-то время вновь материализоваться, уже в меньшем количестве, у Казанского собора. (Напомним, как раз 4 ноября отмечался праздник Казанской иконы Божьей матери.) Там, в плотном кольце оцепления, состоялся небольшой митинг, который организаторы быстро свернули; обошлось без эксцессов. Бойцы ОМОНа, вопреки обыкновению, охотно позировали фоторепортерам, шутили: «Снимок маме на память пошлю...» На всякий случай была оцеплена площадь перед Александринским театром, но там тоже ничего не произошло.
Тем не менее, по одной информации, 4 ноября в центре Петербурга было задержано около 50 человек, по другим – около 120. Расхождение в цифрах может объясняться тем, что, по имеющимся данным, многих условно-причастных к несанкционированному шествию граждан задерживали еще на подступах к месту событий – на прилегающих к Невскому улицах, на выходах из метро.
А в целом, несмотря на фашистскую (или антифашистскую) истерию, для большинства горожан суббота на берегах Невы прошла достаточно спокойно, не считая пробок на дорогах – не столь уж много больше обычных – и того, что на короткий промежуток времени была закрыта станция метро «Площадь Восстания». Многие обыватели, спешащие по своим делам, вообще ничего не слышали ни о «Русском марше», ни о фашистской угрозе, и чертыхались: «Кого опять черт принес?..» – полагая, что скопление милиции и все эти неудобства связаны с приездом очередного вип-гостя.
В субботу с утра весь район концертного зала «Октябрьский» был оцеплен силовиками в полной амуниции: внутренние войска и омоновцы – порядка трехсот человек, бронежилеты и шлемы с забралами, дубинки и щиты; подогнали даже специализированную технику. Однако стрелять пришлось из пушки по воробьям: у БКЗ собралось всего несколько десятков так называемых «русских фашистов» (не будем сейчас спорить о терминологии). Пока разбирались с ними, порядка сотни человек патриотических, православных и националистических взглядов, в основном из Движения против нелегальной иммиграции и Славянского союза, со знаменами и хоругвями, некоторые с иконами – вышли на Невский и пошли по тротуару четной стороны проспекта, по направлению к Адмиралтейству. Кстати, среди них было немало женщин, в том числе пенсионного возраста (это к вопросу о «профилактических» задержаниях молодых мужчин).
Настроены манифестанты были довольно мирно, как, впрочем, и представители силовых структур. Некоторые милиционеры откровенно признавались: «да я и сам против нелегальных мигрантов...» Периодически звучал слоган «Слава России!» и тому подобные, но нестройный хор голосов тонул в уличном шуме.
Пару раз путь импровизированной колонне пытались преградить разрозненные группы антифашистского толка, человек по 15–20, преимущественно анархисты (притом что всю минувшую неделю сообщалось о неких «тысячах антифашистов», которые должны как один выйти в этот день на улицы Питера, дабы показать националистам свой численный и духовный перевес). Участники «Русского марша» от стычек всячески уклонялись, и все же в квартале между Литейным и Фонтанкой случилось подобие потасовки: кто-то кого-то толкнул, кто-то бросил на асфальт дымовую шашку. Битва титанов, правда, закончилась, едва начавшись: наиболее рьяных деятелей погрузили в три подъехавших омоновских фургона, особо не выясняя, кто кого намеревался побить и под какими лозунгами.
Под раздачу попал и кое-кто из журналистов.
Так, сотрудника фотоинформационного агентства «Интерпресс» Евгения Асмолова неожиданно ударили дубинкой по голове.
– А когда я упал на землю, то получил еще один удар, в бок, – пояснил Евгений «Новой газете».
За коллегу пробовал вступиться фотокорреспондент «Коммерсанта» Михаил Разуваев, но и того настигла неумолимая дубинка.
В результате Евгения Асмолова отвезли в 27-й отдел милиции, где продержали около двух часов. «Сколько я ни пытался доказать, что выполнял свою работу, и ничего более, – продолжает Женя, – мне отвечали, что это неправда, ошибки быть не может, что я якобы участвовал в несанкционированной акции, выкрикивал антигубернаторские и антиправительственные лозунги… То же самое было указано и в рапорте в качестве причины моего задержания».
У пострадавшего зафиксирована открытая рана головы (пришлось накладывать швы) и обширная гематома в области поясницы. К счастью, череп цел и почки тоже не повреждены. Завтра будет подано соответствующее заявление в прокуратуру. Со своей стороны заявление намерен сделать и Санкт-Петербургский союз журналистов.
На время заварушки движение автотранспорта по четной стороне главной питерской магистрали оказалось парализовано, но вскоре было восстановлено.
После завершения инцидента «фашиствующая» толпа рассосалась, чтобы через какое-то время вновь материализоваться, уже в меньшем количестве, у Казанского собора. (Напомним, как раз 4 ноября отмечался праздник Казанской иконы Божьей матери.) Там, в плотном кольце оцепления, состоялся небольшой митинг, который организаторы быстро свернули; обошлось без эксцессов. Бойцы ОМОНа, вопреки обыкновению, охотно позировали фоторепортерам, шутили: «Снимок маме на память пошлю...» На всякий случай была оцеплена площадь перед Александринским театром, но там тоже ничего не произошло.
Тем не менее, по одной информации, 4 ноября в центре Петербурга было задержано около 50 человек, по другим – около 120. Расхождение в цифрах может объясняться тем, что, по имеющимся данным, многих условно-причастных к несанкционированному шествию граждан задерживали еще на подступах к месту событий – на прилегающих к Невскому улицах, на выходах из метро.
А в целом, несмотря на фашистскую (или антифашистскую) истерию, для большинства горожан суббота на берегах Невы прошла достаточно спокойно, не считая пробок на дорогах – не столь уж много больше обычных – и того, что на короткий промежуток времени была закрыта станция метро «Площадь Восстания». Многие обыватели, спешащие по своим делам, вообще ничего не слышали ни о «Русском марше», ни о фашистской угрозе, и чертыхались: «Кого опять черт принес?..» – полагая, что скопление милиции и все эти неудобства связаны с приездом очередного вип-гостя.
Валерия СТРЕЛЬНИКОВА
Фото Александра БАНЬКОВА