Приехали. Рецессия

Это специальный научный термин, используемый для характеристики того, что мы обычно называем кризисом. Плохое состояние российской экономики давно уже не секрет, но теперь мы можем наши ощущения перевести на ученый язык.

Экономисты говорят, что имеет место рецессия, когда ВВП страны снижается на протяжении двух кварталов подряд. Именно так и обстоит дело сейчас. По оценке Минэкономразвития, за последний квартал 2014 г. валовой продукт в России снизился на 0,2%. За первый квартал 2015 г. итоговых данных, естественно, еще нет, но мы имеем предварительную оценку министра экономразвития Алексея Улюкаева.

За январь-февраль спад составил примерно 1,5%. Нет никаких сомнений в том, что март оказался примерно таким же, как зимние месяцы. А значит, второй квартал подряд ВВП падает. В общем, рецессия налицо.

Слегка утешают в этой ситуации два обстоятельства. Во-первых, реальное падение пока не столь масштабно, как прогнозировали многие экономисты. Во-вторых, рубль сумел закрепиться на своем последнем рубеже и даже провести контратаку на доллар и евро. По всей видимости, относительный успех российской валюты связан со стабильностью цен на нефть, прочно держащихся в интервале от 50 до 60 долларов за баррель. А также с тем, что худой мир на Украине лучше доброй ссоры, которая вовсю разгоралась до заключения минских соглашений. Вместо полного развала российской экономики мы входим в состояние застоя, где, по всей видимости, будем пребывать еще долгие годы.

Успехов импортозамещения пока не видно. Скорее всего, оно несколько смягчило темп падения. Без него мы, возможно, рухнули бы процента на четыре, как, собственно, и предполагали некоторые эксперты. А так еще ползем. Однако подобные «ползучие» результаты сильно расходятся с ожиданиями лета 2014 г., когда под гром фанфар наше правительство запрещало импорт из стран ЕС.

Для потенциальных импортозаместителей есть одна хорошая новость. Конфликт с Западом, похоже, не рассосется еще долго, а это значит, что импортные товары не вернутся на российские прилавки. Можно строить заводы и замещать, замещать, замещать… Но на одну хорошую новость приходится две плохих.

Во-первых, относительно скромное падение рубля, которому мы как потребители радуемся, совершенно неприемлемо для производителей. В 1998–1999 гг. импортозамещение у нас началось при падении рубля примерно в пять раз, тогда как ныне он к евро упал примерно лишь раза в полтора.

Мы худо-бедно сохранили свою платежеспособность и, значит, продолжаем покупать те зарубежные товары, которые все же достигают российских прилавков. Есть мясо из третьих стран. Есть овощи и фрукты, контрабандой идущие из Европы через Беларусь, Сербию и прочих счастливчиков, имеющих возможность на этом подзаработать.

Кроме того, вот-вот мы помиримся с Грецией, Венгрией и Кипром, а значит, вся продукция стран Евросоюза будет нелегально маркироваться как греческая или венгерская, а затем отправляться в Россию, чему огорчится, пожалуй, лишь батька Лукашенко, обретающий сильных конкурентов в доходном деле контрабанды.

Во-вторых, для серьезного импортозамещения нужны инвестиции. Нужно строить заводы, коровники, овощехранилища. Но статистика показывает, что капитал по-прежнему из России бежит.

Бизнес не верит в перспективы импортозамещения. А может, строительство ему просто не по карману. Своих денег на инвестиции не хватает, поскольку оборудование в значительной степени приходится импортировать, т. е. покупать как раз в тех странах, чья валюта за последний год укрепилась по отношению к рублю. Теоретически можно, конечно, взять кредиты, но деньги нынче на кредитном рынке весьма дороги.

Центробанк держит высокую процентную ставку, стремясь бороться таким образом с инфляцией. Заграница же денег нашим банкам не дает по причине санкционных запретов. Ну и как тут прикажете импорт замещать? Разве что молитвами святейшего патриарха и благими пожеланиями премьер-министра Медведева.

Некоторые экономисты надеются на то, что российскую экономику вытянет не импортозамещение, а ВПК. Ради этого, в частности, правительство поддерживает непосильные для страны военные расходы бюджета. Но когда кончится резервный фонд и нечем будет платить даже скромные зарплаты врачам и учителям, военные расходы тоже придется поджимать.

Либо финансировать за счет «печатного станка», обесценивая заработки бюджетников. В любом случае с ВПК особо не разгуляешься. Поэтому его перспективы столь же сомнительны, как перспективы импортозамещения.

Куда ни кинь – всюду клин. Одна остается надежда у Кремля – нестабильность на Аравийском полуострове. Если там будет большая война Саудовской Аравии с Йеменом, цены на нефть пойдут в гору и это поддержит российскую экономику.