Без права на память

Минюст Пермского края закончил проверку мемориального центра "Пермь-36, которая длилась с 24 марта. Ревизоры месяц искали в деятельности организации политику, а среди спонсоров – иностранцев. Нашли. Если решение территориального органа поддержит федеральный Минюст, то "Пермь-36" попадет в реестр иностранных агентов. Организация с обвинениями в свой адрес не согласна.

Советская исправительная колония ИТК-6 появилась в 1946 году. С 1972-го она стала одним из основных политических лагерей СССР, где отбывали заключение сотни узников совести. Тогда же получила и новое название – ВС-389/36, или "Пермь-36".

"Пермь-36", как и две соседние зоны – "Пермь-35" и "Пермь-37", – колонии для осужденных за "особо опасные государственные преступления". После 1972 г. там содержались по большей части литовские, латвийские, эстонские националисты и активисты западно-украинского сопротивления.

Еще одна категория заключенных – осужденные по обвинению в "антисоветской агитации и пропаганде" диссиденты: писатели Владимир Буковский, Натан Щаранский Леонид Бородин, участник правозащитного движения в СССР Сергей Ковалев, автор сотен научных публикаций по физике Юрий Орлов, религиозный и общественный деятель Глеб Якунин.

Приговор режиму

Десятилетний срок в пермских лагерях за распространение запрещенной литературы отсидел ленинградец Николай Браун, сын двух поэтов – Марии Комиссаровой, чей предок спас Александра II от пули при покушении в Летнем саду, и Николая Брауна, ученика Николая Гумилева.

В 1969 г. Браун был арестован КГБ как "особо опасный государственный преступник". В конце судебного процесса вместо слов в свое оправдание Браун зачитал собственный приговор, написанный в камере:

"Обвиняемый: Коммунистический режим.

Год рождения: 1917.

Однопартийный..."

Заканчивался приговор словами:

"Обжалованию не подлежит".

Брауна приговорили к семи годам строгого режима и трем годам режимной ссылки. Свой срок длиною в десятилетие ленинградец отбыл целиком.

"Пермь-36" ликвидировали зимой 1988-го. На сегодняшний день это единственный сохранившийся комплекс построек сталинского ГУЛАГа, на базе которого был создан Мемориальный музей истории политических репрессий.

Переформатировать музей

В повести "Зона" Сергей Довлатов описывает две шкалы идейных представлений: "По одной – каторжник является фигурой страдающей, трагической, заслуживающей жалости и восхищения. Охранник – соответственно – монстр, злодей, воплощение жестокости и насилия. По второй – каторжник является чудовищем, исчадием ада. А полицейский, следовательно, – героем, моралистом, яркой творческой личностью".

Именно такой переход по шкале представлениймузей совершил за последние два года. Переформатирование "Перми-36" началось фактически единовременно с эскалацией конфликта на Украине.

Зона без "Пилорамы"

Дело в том, что музей не довольствовался одним лишь форматом музейной площадки. С 2005 г. в "Перми-36" свою работу начал Международный гражданский форум "Пилорама". Параллельно с фестивалем бардовской песни в "Перми-36" проходили выставки и кинопоказы. Форум был площадкой для гражданских дискуссий – гостями "Пилорамы" в разные годы становились Юлий Ким, Андрей Макаревич, Борис Немцов, Владимир Лукин, Тимур Шаов, Вася Обломов и другие.

Именно этот проект и попал под прицельный огонь критики со стороны патриотических организаций. В 2012 г. активисты движения "Суть времени" и клуба "Патриот", "которым дороги советские ценности", посчитали "финансирование проамериканского форума за счет бюджета Министерства культуры недопустимым" и провели в Перми пикеты против форума.

Лозунги были соответствующими: "Нет базе НАТО в Перми-36", "Хватит кормить американскую мразь из бюджета края!", "Иностранным агентам не место в Пермском крае". Гнев активистов вызвал тот факт, что на "Пилораме" обсуждался вопрос десталинизации российского общества.

К слову, дочерняя организация "Сути" – "Родительское всероссийское сопротивление" в апреле заявила о себе как издатель газеты "Шаги истории", которую в добровольно-принудительном порядке развешивали в петербургских школах.

В 2013 г. финансирование форума резко сократили, проводить "Пилораму" музей больше не мог. А через год руководство обвинили в героизации "бандеровщины".

 В октябре 2015 г. с лозунгами "Пермь-36" – плевок в наших ветеранов" и "В "Перми-36" оплакивают фашистских наймитов и захватчиков" вышли местные коммунисты. Секретарь крайкома КПРФ по идеологии Геннадий Сторожев заявил со сцены: "Сейчас, когда в Донбассе продолжается кровавая бойня, а по улицам городов Украины открыто и нагло маршируют с факелами неофашисты, содержать и лелеять организацию, оправдывающую и героизирующую бандеровцев, недопустимо!"

Протестанты требовали переформатировать музей с учетом национальных взглядов на новейшую историю. Судя по всему, власть к этим призывам прислушалась.

Как перекраивали музей

До недавнего времени музей существовал в форме государственно-общественного партнерства. Правительство Пермского края субсидировало основные расходы на содержание мемориально-музейного комплекса и главные просветительские мероприятия. За музейную идеологию – содержание экскурсий, выставок, форумов – отвечала автономная некоммерческая организация (АНО).

Однако в начале 2014 г. краевой Минкульт решил превратить "Пермь-36" в государственный музей. Поначалу краевые власти даже пытались сохранить преемственность в работе музея, сделав директором новой структуры Татьяну Курсину, ранее исполнительного директора АНО "Пермь-36". Однако уже через два месяца Курсину уволили как "неэффективного менеджера", а на ее место назначили замглавы регионального Министерства культуры Наталью Семакову.

В сентябре 2014 г. краевым властям и музейщикам с помощью советника президента Михаила Федотова удалось договориться о создании экспертных советов и групп. Тем не менее вскоре просветительские программы АНО были свернуты. В итоге конфликт с правительством Пермского края привел к самоликвидации АНО. Имущественный комплекс "Перми-36" перешел в ведение администрации края.

О начале процедуры самоликвидации правление АНО заявило в начале марта – соответствующее объявление было опубликованона официальном сайте музея. Сотрудники АНО констатировали "бесперспективность дальнейших переговоров" с администрацией Пермского края о сохранении музея в прежнем виде", однако уверили – "деятельность по осмыслению трагического опыта отечественной истории прекращать не собираются", просто теперь эта работа "будет носить более академический и камерный характер".

Лагерный агент

Вот только какой бы ни была эта деятельность, теперь общественникам, скорее всего, будет необходимо указывать в документах, что АНО является иностранным агентом. 20 апреля в Управлении Минюста РФ по Пермскому краю руководству АНО "Пермь-36" вручили акт внеплановой выездной проверки. Эксперты нашли у проектов опального музея иностранное финансирование. Результаты проверки переданы в федеральное ведомство – окончательное решение о внесении в список агентов будет приниматься именно там.

Директор АНО "Пермь-36" Виктор Шмыров заявил, что организация не намерена признавать себя иностранным агентом и будет оспаривать решение Минюста.

Руководителей АНО планируют привлечь к административной ответственности за то, что организация своевременно не подала заявление о включении в реестр иноагентов, а также в связи с непредставлением запрошенных Минюстом бухгалтерских документов.

Без права доступа

По уверению музейщиков, предоставить их они не могли физически. Все дело в том, что сотрудники АНО уже почти год не могут попасть в здание архива. Все помещения мемориального комплекса, включая те, где хранились музейные фонды, научная библиотека, архивная документация, не принадлежащие государственному учреждению, были опечатаны еще 24 июня 2014 г. по указанию нового директора музея Натальи Семаковой.

Вывозить имущество АНО "Пермь-36" заместителю директора АНО "Пермь-36" Татьяне Курсиной запрещали, объясняя это тем, что все имущество комплекса более АНО не принадлежит. Далее доступ к архиву отказывались обеспечить ввиду отсутствия ключей именно к тем помещениям, где находится архив.

В марте 2015 г., когда ряд документов из архива был затребован сотрудниками Минюста, после нескольких официальных запросов в адрес госучреждения и Минкульта АНО получило официальное согласие на доступ к архиву своей организации. Тем не менее, когда 8 апреля представители АНО "Пермь-36" прибыли на место, к архиву их так и не подпустили. В музее побывал оперуполномоченный отдела экономической безопасности и противодействия коррупции МО МВД "Чусовской" майор полиции Пивоваров. Он и опечатал дверь комнаты, в которой находится архив.

"Мы стали свидетелями и участниками очередного спектакля абсурда, который разыгрывается то ли Министерством культуры, то ли руководством музея, то ли еще кем-нибудь, – заявила "Новой" Татьяна Курсина. – И у меня уже появляется сомнение в целости и сохранности нашего архива".

Замкнутый круг: музейщиков хотят привлечь к ответственности за непредставление Минюсту документов из архива, к которому их, в свою очередь, не допускало сначала новое руководство музея, а потом правоохранители.

Тем не менее музейщики надеются на урегулирование конфликта. Виктор Шмыров сообщил – на днях в Перми должно состояться второе заседание Совета по развитию мемориального музея истории политических репрессий "Пермь-36", на котором правление АНО "Пермь-36" и правительство Пермского края в очередной раз попытаются подписать соглашение о создании мемориально-музейного комплекса международного значения, а также об участии АНО в формировании содержательной части музейного комплекса.

Первый вариант соглашения принят в ноябре прошлого года на первом заседании Совета, созданного по инициативе Администрации Президента РФ, однако потом переговорный процесс был прерван.

Метаморфозы памяти

Перемены в музее заметны для экскурсантов. Помню поездку в "Пермь-36" трехлетней давности. Ничего, хоть отдаленно напоминающего прославление бандитских формирований, от экскурсовода я не слышала. Зато в стенах музея подробнейшим образом рассказывали о тех нечеловеческих условиях, в которых содержались политические.

Рассказывали, как заключенных могли посадить в штрафной изолятор за "антисоветскую" улыбку или за расстегнутую верхнюю пуговицу, о "забавах" надзирателей – как ради шутки во время душа – единственного места в тюрьме, где можно было погреться, – выключали воду и заключенных намыленными гнали в бараки.

В середине апреля я снова побывала в музее в Перми. Кардинальных перемен в экскурсии я не заметила, хотя период с 1972 по 1987 год, когда наказание в лагере отбывали участники западно-украинского сопротивления, экскурсовод старательно обходила стороной.

Ядро экскурсии – эпоха сталинского ГУЛАГа, но про лагеря на Колыме на экскурсии рассказывали больше, чем о том, что происходило в "Перми-36".

Меняется экспозиция. На официальном сайте "Перми-36" появилась новость – "В помещении жилого барака на участке строгого режима открыты две интерьерные экспозиции, которые были восстановленные по воспоминаниям бывших сотрудников ИТК-389/36". Закроем глаза на корявое предложение. Но не правда ли, странно, что интерьер решили восстанавливать по воспоминаниям охранников, а не заключенных?

Не удивлюсь, если в скором времени из экспозиции начнут исчезать рисунки заключенных, на которых люди выглядят чуть более истощенными, чем запомнилось охранникам.

Новые руководители музея придумали массу новых услуг для туристов, несомненно очень просветительских. К примеру, теперь музей можно посетить, надев шапку-ушанку, телогрейку и валенки. Все удовольствие обойдется в 50 рублей.

Продолжая линейку музейных "интерактивов", можно ожидать появления новых услуг – например, ночевки в одном из бараков, а лучше сразу в штрафном изоляторе – под бдительным надзором "героев" с ружьем. Чтобы лучше погрузиться в атмосферу колонии и понять, что бывает в нашей стране с "национал-предателями".

Экспозиция, рассказывающая об известных политических заключенных, сейчас временно закрыта. Прежде там были выставлены стенды с именами тех, кто отбывал срок в лагере. В их числе был, к примеру, и стенд, посвященный украинскому националисту Левко Лукьяненко, выступавшему за "самостийную Украину".

По словам экскурсовода, экспозицию переделывают, "чтобы не было никаких разногласий": "люди разные приезжают". Хотя какие могут быть разногласия? Никто из представленных в экспозиции музея заключенных не был осужден за "пособничество фашизму". Тем не менее выставка закрыта.

Чтобы двигаться вперед, нужно уметь признавать свои ошибки. Но власть неспособна дать справедливую оценку истории – она боится прошлого. Вернее, того, насколько отчаянно оно начинает напоминать настоящее.

Справка

Вплоть до конца 1980-х информация о количестве жертв политических репрессий в СССР являлась государственной тайной. Первой нашумевшей публикацией была статья А. Н. Яковлева в газете "Известия" в 1990 году. Согласно его данным, в сталинский период на пребывание в лагерях, колониях и тюрьмах было осуждено 4 миллиона человек.

Пооценкам же историка В. П. Попова, общее число осужденных за политические и уголовные преступления за этот период составляет не менее 40 миллионов. Во втором томе "Архипелага ГУЛАГ" А. И. Солженицына встречаются другие цифры – 66 миллионов.