Закроют ли всю школу, если один преподаватель обматерит ученика?

Первые в стране парламентские слушания о будущем СМИ прошли в петербургском Заксобрании. Депутаты предложили внести коррективы в законодательство, которые превращают работу российских журналистов в бег по минному полу.

Не забудем, не простим

Сегодня редакция может элементарно нарушить закон.

Статья, где обличается неонацистская идеология, может быть расценена как пропаганда нацизма и экстремизма. В комментариях на сайте анонимный матерщинник оставил нецензурный комментарий, а вы не успели его удалить – ждите предупреждения Роскомнадзора.

Напишете, что человек произошел от обезьяны, – нарушили "неприкосновенность частной жизни". Это не бред: по закону медиа не имеют права без согласия гражданина разглашать информацию о его происхождении. Никакого разъяснения, что под этим понимать, в законодательстве нет.

В ближайшей перспективе (принят в первом чтении) – закон "о забвении", который обяжет поисковики по требованию гражданина удалять информацию о нем, если он считает ее недостоверной. Сколько материалов о взяточничестве и коррупции канет в Лету, можно только гадать.

Почти год рабочая группа, созданная при комиссии по культуре, анализировала деятельность "бешеного принтера" и готовила предложения по изменению медийных законов. 18 июня в Мариинском дворце собрались руководители петербургских СМИ, эксперты по медийному праву, чиновники Смольного, представители петербургского Роскомнадзора. А вот депутаты Государственной Думы, те самые, которые эти законы штампуют, на слушания так и не прибыли, сославшись на занятость.

Уроки кройки и шитья

Директор Центра защиты прав СМИ Галина Арапова привела удручающую статистику. С 2000 года в Госдуму внесено 132 законопроекта, регулирующих работу СМИ. Из них 27 – "первой свежести". Два последних года законодатели только тем и занимались, что переписывали Закон "О СМИ" и Закон "Об информации".

Самые опасные новации – возвращение статьи "Клевета" в Уголовный кодекс и поправки в 152-ю статью Гражданского кодекса "Защита чести, достоинства и деловой репутации". Притом что за полгода до этого "клевету" благодаря многолетней борьбе журналистского сообщества из УК удалили. Это свело на нет все разговоры о недопустимости лишения свободы за слово.

Второе – журналистов лишили право на ошибку. Перепутал цифру, был введен в заблуждение источником информации – раньше такие инциденты подпадали под статью 46 Закона "О СМИ" – редакция могла исправить неточность, опубликовав мнение обиженной стороны, теперь ошибка тянет на иск о защите чести и достоинства.

Ответственность, предусматривающая до пяти лет лишения свободы, впервые введена за пропаганду сепаратизма. Что понимать под словом "пропаганда" в данном и во многих других контекстах, не уточняется, но теперь за это легко можно сесть. Под защитой оказались чувства верующих, опять-таки без четких дефиниций. В проекте – ответственность за "отрицание патриотизма".

Закон закрепил за редакциями ответственность за нецензурную брань в СМИ. Мат испокон веков и так подпадал под "мелкое хулиганство". Тем более, согласитесь, редкие СМИ матерились на своих страницах. Теперь за мат, даже в комментариях, редакция не только заплатит огромный штраф, но и получит предупреждение Роскомнадзора. А за два предупреждения – лишение лицензии.

В течение полугода провайдеры и операторы сотовой связи обязаны хранить любые действия пользователей интернета. Иначе штраф – полмиллиона. И не только хранить, но сдавать по первому требованию органам. Чтобы было понятнее: написали вы пост в сети, потом решили, что он резковат, и удалили. За вами все равно могут прийти.

Еще один тренд – увеличение штрафов. По ряду статей они выросли в десяти раз. Более чем двадцать видов нарушений будут стоить редакции от миллиона рублей и выше.

По непечатной букве закона

Эльмар Муртазаев, главный редактор журнала Forbes, привел конкретные примеры того, до чего доводит неуемное законотворчество.

Год назад журнал Forbes отключил функцию комментирования на сайте: cлишком велики риски блокировки сайта за комментарии пользователей. Держать штат модераторов редакция не может. На предмет возможного нарушения закона с недавних пор проверяется вся реклама, которая выходит в издании. Законодатель обязал медиа нести ответственность и за ее содержание.

Писать о банковской системе может стать фактически невозможно. Закон, который приравняет публикации о проблемах кредитных учреждений к угрозе финансовой устойчивости всей банковской системы, еще не принят, но Центробанк его всячески лоббирует. "Законопроект защищает права банкиров, но ущемляет права вкладчиков", – резюмирует редактор.

Совсем недавно журнал Forbes впервые в своей истории проиграл судебный иск по защите чести и достоинства. В ежегодном рейтинге издание опубликовало данные о доходах президента Роснефти Игоря Сечина. Сторона истца посчитала информацию о доходах госчиновника порочащей. Суд Сечина поддержал.

Сухой остаток

В резолюции по слушаниям, за которую депутаты проголосовали единогласно, кроме общей озабоченности, прозвучала необходимость двух законопроектов. О праве блогеров распространять информацию о частной жизни граждан, если того требуют публичные интересы. И о праве журналистов (и блогеров) направлять чиновникам электронные запросы. Сейчас редакциям неделями приходится ждать, пока Почта России доставит, если не потеряет, вопросы, а потом привезет обратно ответы.

Комиссия намерена:

 – Инициировать обсуждение закона о "праве на забвение" в Государственной думе, не дожидаясь, пока он обретет статус закона.

 – Потребовать Роскомнадзор включить в совет при Минкомсвязи РФ журналистов.

 – Предложить Комитету по информационной политике Госдумы обсудить законодательные новации осенью 2015 года на круглом столе с участием журналистов.

 – Вести работу по уточнению формулировок в законах. Иначе, по словам депутата Марины Шишкиной, работа целых изданий превращается в "бои без правил с непредсказуемым победителем".

Зона права

Принимая законы, которые могут парализовать работу СМИ, власть умудряется делать это крайне двулично. Например, замечает Галина Арапова, когда принимался закон о блогерах, публику успокоили: тех, кто "постит котиков", не коснется. Получается, что "смирные пользователи сети", даже если их читает больше трех тысяч человек, душить никто не будет.

"Так закон един для всех или нет?" – задается вопросом медиаюрист. И приводит в пример недавний скандал в Астрахани. Там на сайте областной думы появился манифест, который призывал к отделению региона от "единой и неделимой". Как выяснилось, сайт взломали хакеры. "Все позиции документа – призывы к сепаратизму", – отмечает Арапова. Но ответственности никто не понес, хотя по закону владельцам сайта должно было грозить до пяти лет лишения свободы.

Можно ли представить, что такую выходку простили бы журналистам? Усилиями власти СМИ выделили из общей системы регулирования. Эльмар Муртазаев предложил довести ситуацию до абсурда: "Закроют ли школу, если один преподаватель обматерил ученика? Закроют ли поликлинику, если злоумышленник вывесит там объявление с призывом к сепаратизму?"

Едва ли.