Приложились к ангелу
Уникальную скульптуру, аналогов которой нет в Петербурге, определили в Смольный собор. Таблички «руками не трогать» не будет, обещает настоятель, рекламируя открывшуюся возможность «прикоснуться к ангелу и обрести его благословение».
…Обезьяна еще раньше издохла. Очень ей граф Толстой с любовью досаждал. У обезьян это все деликатней принято.
Ольга Флоренская. Рассказы о животных
Святыня как обуза
Ангел, венчающий купол церкви святой Екатерины на Кадетской линии, нес свою небесную вахту два века. Под его крылами пережиты революции и войны, голод, репрессии. Когда в 1930-е яростные строители новой жизни взялись отнимать у него золоченый крест, ангел оказал отчаянное сопротивление – не разжимал руки до последнего, крест вырвали вместе с левой его дланью.
При первой реставрации скульптуры, в 1950-м, о возвращении креста не шло и речи.
Работами руководил архитектор Ю. П. Спегальский, чтобы минимизировать ангеловы риски, от демонтажа тогда отказались – лечение проводили по месту жительства пациента, взбираясь к нему на верхотуру.
Уникальную скульптуру (детали выточены из дерева трех пород, скреплены деревянными нагелями, сверху она покрыта свинцовыми пластинами с выколоткой, повторяющей в точности резьбу по дереву, обойден только лик) подлатали, места деструкции древесины инъецировали специальными укрепляющими растворами, фигуру огрунтовали и окрасили. Предписав особо следить за подновлением защитного слоя: «Периодическая окраска скульптуры масляной краской с заделкой мелких изъянов поверхности является необходимой мерой для сохранения скульптуры».
Но рекомендация эта не соблюдалась ни в оставшуюся советскую пору, ни после передачи храма епархии (с 1996 г.).
К 2004 году состояние небесного защитника признали аварийным. Тремя годами позже ангела спустили в церковный двор, где для него выстроили дощатый сарайчик – дожидаться реставрации. А вскоре уплотнили подселенцем – гипсовой копией.
Еще одна фигура, похожая больше на злобную пародию, околачивалась подле, во дворе: ее появление инициировал настоятель храма протоиерей Иоанн Пашкевич, «чтобы как-то привлечь внимание города к проблеме воссоздания статуи». Не то чтобы этого гипсового истукана намеренно сваяли для устрашения – просто батюшка на деньги добрых спонсоров заказал что подешевле знакомому ваятелю-недоучке. КГИОП, слава богу, согласовывать такое безобразие отказался. Объявили тендер, обладателем первого контракта на реставрацию скульптуры стало ООО «Лира» – ему предстояло разработать научно-проектную документацию (4,5 млн руб.) и осуществить сами работы (10,5 млн).
Для понимания дальнейшего развития ситуации стоит напомнить, что в ту пору возглавлял подведомственную КГИОП дирекцию заказчика по ремонтно-реставрационным работам на памятниках Игорь Гришин, осужденный впоследствии на пять лет за фокусы с откатами. Несмотря на то что по условиям контракта все надлежало исполнить к исходу 2008 года, дело ограничилось исполнением гипсовой модели (той самой, что оказалась затем в сарайчике вместе с оригиналом). Контрольно-счетная палата констатировала безрезультатное освоение выделенных из городского бюджета 10,5 млн, но прокуратура нарушений законодательства не усмотрела.
Вплоть до 2014 года Иоанн Пашкевич настаивал на изготовлении копии из металла – мол, к чему придерживаться дорогостоящих исторических технологий и материалов при такой загазованности и дурном климате, лучше попроще да понадежней. И в КГИОП в ту пору заявляли: «Теперь стоит задача отлить ангела из бронзы».
По счастью, эта позиция изменилась к моменту проведения нового тендера (2016): техзадание предусматривало следование исторической правде при консервации подлинной скульптуры и изготовлении копии, которой надлежало занять место на куполе храма.
И хотя на эти работы из городской казны выделили почти 30 миллионов, на сайте прихода продолжали вести сбор пожертвований под лозунгом «Восстановим порушенную святыню вместе!».
При этом особого смысла в сохранении этой святыни при храме здесь, похоже, не видели. Во всяком случае на вопросы горожан, обеспокоенных отсутствием старого небесного стражника (к которому в последние годы можно было приходить запросто, следуя по указателю «проход к ангелу»), протоиерей Иоанн ответствовал: «А где я его держать буду? И зачем он? Новый же будет!». (См. «Новую» от 17.07.17 «Земные мытарства грустного ангела».)
Редакция «Новой» весь год одолевала вопросами КГИОП. Мы спрашивали, почему оригинальную скульптуру увезли, если в материалах конкурсной документации значилось: «работы по исторической скульптуре вести по месту, в существующем павильоне с обеспечением всех необходимых условий работы», «так как перевозка исторической скульптуры ангела в реставрационную мастерскую не представляется возможной в связи с его аварийным состоянием». Также мы интересовались, как будет исполнена другая отраженная в техзадании рекомендация: по окончании работ экспонировать историческую скульптуру вместе с ее гипсовой копией – либо в храме Св. Екатерины (при условии создании специального павильона с обеспечением необходимого температурно-влажностного режима), либо в петербургском Государственном музее городской скульптуры. И еще просили уточнить – включена ли историческая скульптура в перечень предметов охраны памятника «Церковь Святой Великомученицы Екатерины».
Нам отвечали, что скульптура вывезена в реставрационную мастерскую подрядчика – условия техзадания изменили «в связи с неблагоприятными погодными условиями и отсутствием необходимых мощностей на строительной площадке для поддержания температурно-влажностного режима». Выходило, что рискнуть сохранностью исторического ангела оказалось проще, чем заморачиваться с обеспечением этого самого режима на месте.
Также комитет сообщал, что «историческая скульптура ангела является предметом охраны церкви», а перечень ее предметов охраны «впервые был утвержден распоряжением КГИОП №10-72 от 20.02.2015 и после этого не изменялся». Хотя, заметим, храм получил статус памятника федерального значения еще в 2001-м, а в одобренном КГИОП Акте историко-культурной экспертизы проектной документации по реставрации скульптуры 2016 года содержится указание на то, что предметы охраны были уточнены в процессе проектирования.
Что же касается будущего местожительства старого ангела, то КГИОП из раза в раз повторял нам в течение года: «Вопрос дальнейшего хранения и экспонирования исторической скульптуры находится в стадии согласования с пользователем объекта культурного наследия».
Согласование шло непросто. В родном доме возвращения ангела как будто и не ждали вовсе: место, где прежде стоял его сарайчик и где можно было бы установить оборудованный должным образом павильон, заняли временной звонницей – установив на специальном помосте 11 колоколов (самый большой – весом 7 тонн), отлитых в Воронеже на спонсорские средства.
Место ангела во дворе храма св. Екатерины занято временной звонницей и
автомобилями. Фото Татьяны Лихановой
Осели они тут, надо полагать, надолго – каменная историческая колокольня требует замены балок, воссоздания металлических лестниц и реставрации стен. Церковный двор, конечно, не так уж и мал – но надо ведь и машины пастырей парковать, а еще и высокие гости случаются. В общем, не до ангела тут. Это десятилетие назад он в святынях местных числился, пока деньги на ее спасение собирали, а теперь новый есть – краше прежнего.
Декабрьскую операцию по водружению новичка на купол храма провели в присутствии главы КГИОП Сергея Макарова и многочисленных журналистов, дружно подавших новость под предложенным в релизе соусом: ангел вернулся на свое историческое место! А он и не вернулся вовсе, а еще почти десять месяцев томился в реставрационной мастерской – пока не отправился в последний путь на открытом грузовике, завернутый в полиэтиленовую пленку, откуда его и занесли вперед ногами в Смольный собор.
Внос ангела в Смольный собор. Фото с сайта КГИОП
От синхронного плавания – к синхронному озарению
По версии, представленной прессе Сергеем Макаровым, новую прописку ангела с Кадетской линии определило «счастливое стечение обстоятельств» – мол, идея определить его в Смольный собор одновременно осенила здешнего настоятеля Петра Мухина и председателя КГИОП.
К прочим счастливым обстоятельствам можно бы отнести особое положение протоиерея Петра Мухина (по версии «Города 812», замыкает десятку наиболее влиятельных представителей петербургской епархии) – благочинного храмов вузов Петербурга, настоятеля двух проектируемых (включая предполагавшуюся к постройке в парке «Малиновка») и восьми существующих храмов, в том числе домовой церкви Мариинского дворца, где отец Петр окормляет и спикера Вячеслава Макарова, в паре с которым ежегодно погружается в крещенскую прорубь.
Ну а возглавляемая Петром Мухиным структура неплохо подкармливается из городского бюджета: так, Комитет по молодежной политике Смольного выделил в августе Ассоциации содействия духовно-нравственному просвещению «Покров», где господин Мухин значится гендиректором, 5,5 млн рублей – на оплату уже проведенных мероприятий (Татьянин день, Покровский бал, Молодежный православный форум и весенний покровский форум «Обновление»). А следом еще 600 тыс., на проведение праздников и памятных дат.
Особого наплыва верующих в Смольном соборе, после его изъятия у музея «Исаакиевский собор» и передачи РПЦ, не наблюдается – при вместимости до 5000 человек службы собирают здесь порой едва ли с дюжину прихожан. Теперь же, как надеется Петр Мухин, народ потянется к ангелу: «Подобные события вызывают большой интерес среди паломников и гостей города». Протоиерей пообещал при этом, что никаких табличек «руками не трогать» не будет: «Ангел всегда будет доступен… Все смогут прийти, посмотреть, прикоснуться, открыть для себя ангела и, конечно, обрести его благословление… прикосновение к нему для многих будет означать очень значимое и важное для каждого человека переживание, ощущение радости и счастья».
Обрисованная перспектива не вызвала никаких возражений у стоявшего подле Сергея Макарова. Собственно, за прикосновениями дело не стало – уже в первый день к ангелу спешили приложиться женщины в платочках, как можно видеть и на кадрах представленного на сайте КГИОП фотоотчета.
Не выразив беспокойства возможными последствиями «прикладывания» к уникальной двухвековой деревянной скульптуре, глава комитета горячо поддержал идею отца Петра: собрать и представить в Смольном соборе постоянную экспозицию «подобных артефактов», посвященную истории православия в Санкт-Петербурге. По словам протоиерея Мухина, поиск соответствующих экспонатов уже ведется, и в этом процессе собор взаимодействует с Институтом истории Санкт-Петербургского государственного университета, Государственным музеем истории религии и Русским музеем. Особых проблем с тем, что по закону музейный фонд неделим, протоиерей не видит: «Будем договариваться».
Ангел доступный и беззащитный
От ответа на вопрос: «Как де-юре оформлено перемещение ангела, кому он теперь принадлежит?» – Сергей Макаров уклонился. Предпочтя довольно экстравагантную для юриста формулировку: «Я думаю, он принадлежит нам всем».
Главу КГИОП Сергея Макарова не смущают последствия «прикладывания»
к уникальной двухвековой деревянной скульптуре. Фото с сайта КГИОП
Примечательно, что остался без ответа и соответствующий пункт редакционного запроса «Новой» в КГИОП (мы просили сообщить, у кого на балансе теперь находится историческая скульптура).
Строго говоря, ее оплаченное из бюджета лечение осуществлялось в соответствии с конкурсной документацией «на выполнение работ по реставрации скульптуры ангела Церкви, входящей в состав объекта культурного наследия федерального значения «Церковь Святой Великомученицы Екатерины». После чего, получается, скульптура из состава этого объекта не пойми на каких основаниях оказалась изъята.
Кому конкретно она передана, кто теперь несет за нее ответственность? Похоже, что никто – залобызают ее истовые богомольцы до смерти, спросить будет не с кого.
Даром что речь идет о скульптуре, с которой специалисты предписывали обращаться с чрезвычайной осторожностью «в связи с особой ценностью и отсутствием подобных аналогов в Санкт-Петербурге».
Оперативно (спасибо Ксении Черепановой) нам лишь пояснили в комитете, что охранное обязательство в отношении перемещенной скульптуры ангела и не должно утверждаться: поскольку федеральный закон № 73 обязывает делать это лишь в отношении объектов культурного наследия, а данная скульптура не является отдельным объектом наследия, включенным в госреестр. И если зимой КГИОП в своем ответе успокоительно сообщал, что «историческая скульптура ангела является предметом охраны церкви Св. Екатерины» (а значит, по закону должна при ней и оставаться в неизменном виде), то теперь представляет более развернутую формулировку: утвержденный КГИОП в 2015 году предмет охраны включает «венчание купола скульптурой Ангела, держащего крест, – первоначальные габариты и пластическое решение». То есть только два этих критерия и ничего больше – подлинность, исторические материалы и технологии – все оказалось за бортом.
Так что даже если храм на Кадетской увенчали бы ангелом из розового целлулоида, но в первоначальных габаритах и в том же пластическом решении, де-юре придраться было бы не к чему. Ловко. Однако тревожная вырисовывается перспектива: получается, со всякого памятника можно взять подлинный элемент, заменить копией, а оригинал отправить куда угодно – хоть тому же протоиерею Мухину, для пополнения задуманной им будущей экспозиции. Не утруждаясь оформлением всяких бумажек и определением ответственного за сохранность подлинника.
Радуясь новоприобретению, протоиерей Петр Мухин так определил роль нашего грустного ангела: «Он являет собой призвание к добродетели, к великим свершениям». Работы у ангела – непочатый край. Депутатам и надзорному ведомству, сдается, тоже есть чем заняться: история эта выявила очень опасную прореху в законодательстве и слишком широкое поле для вольных трактовок действующих его положений.