Задержан до смерти

Сотрудников Морозовского отделения милиции обвиняют в убийстве

«Лучше дочь проститутка, чем сын мент», – любил говаривать Юрий Емельянов, погибший недавно в отделении милиции поселка имени Морозова. Людей в милицейской форме он откровенно недолюбливал.
– Испытывал неприязнь, – не скрывает жена погибшего Светлана отношение мужа к сотрудникам в серой форме.
– Почему? – с пристрастием спрашивают теперь у нее в прокуратуре.
Вдова разводит руками.
– Ну отчего не любят кошек или собак?.. А разве мой сын, – спрашивает мать, ставшая в одночасье одинокой, – будет любить милицию за то, что она лишила его отца?..

«Очень больно, сынок»
Тринадцатилетний Владик, сын погибшего, – мальчик замкнутый. С тех пор, как папы не стало, все время молчит. Носит в себе свою боль. Отец его так учил. И маленький мужичок уверен, что должен сам, в одиночку, справиться с постигшим его горем.
Единственный только раз за последнее время мальчишка-шестиклассник, который не то что смириться – поверить не может в утрату, поговорил с матерью. Ребенок рассказал ей про сон, приснившийся ему сразу после гибели родного человека.
– Я тогда не вслух, а мысленно попросил: «Если есть Бог на свете – пусть папка ко мне вернется…» – рассказал Владик. – И он пришел! Ты веришь, мама? Он мне приснился! Я у него спросил: «Тебя били, папка? Тебе было очень больно?» «Да, очень больно, сынок», – ответил отец во сне.
Судмедэксперты в своем заключении назвали причины смерти Емельянова: «травматический шок, разрыв брыжейки, тупая сочетанная травма грудной клетки и живота, убийство с использованием тупого оружия». Итог: «Смерть произошла от убийства». Не приходится сомневаться: ему действительно было очень больно.

Юрий с сыном

«Коршуны» в погонах
Жителя поселка имени Морозова (Всеволожского района) 46-летнего Юрия Владимировича Емельянова сотрудники местной милиции задержали вечером 21 марта. Задержание производилось на улице у магазина «Хорс» за «нарушение общественного порядка»: дескать, он нецензурно выражался. А на следующее утро в семь часов в Морозовское отделение внутренних дел вызвали скорую: врачей попросили зафиксировать смерть неизвестного мужчины на вид 45 лет. Неизвестным оказался Емельянов.
– Около семи вечера мне позвонил знакомый, – супруга погибшего точна в деталях. – Мол, Юрка твой поддатенький стоит возле торгового центра. Я ответила: «Ладно, сейчас пойду посмотрю».
Светлана встретила мужа у «Хорса» (в двух минутах ходьбы от дома и в тридцати секундах от отделения милиции). Он был не пьян, но, как она выражается, выпивши.
– Взяла его под руку: «Пойдем домой, Юрочка». – «Пойдем, Светик». Но тут, как коршуны, – Света меняется в лице и в голосе, – налетели два милиционера. Они вырвали его у меня из рук…
– А что случилось? – пыталась выяснить жена при задержании.
– Он нарушал общественный порядок!
– Как? Дрался? Обижал кого-то? Разбил витрину в магазине?
– Нет. Ругался матом…
– Ну, если за это задерживать – можно полшколы забирать, – прокомментировала ответ одна из жительниц поселка. – У нас тут восьмиклассники изъясняются покруче взрослых…
«Коршуны» пообещали жене отпустить мужа утром. Она приходила к отделению милиции несколько раз: в семь часов, девять, одиннадцать… Тут же поблизости гуляли родители Юры: старичок с палкой, облокотившийся на локоть седенькой старушки… С семи утра у здания начали парковаться красивые дорогие машины, незнакомые в Морозовке. Потом примчался милицейский спецавтомобиль. Его заставили переехать от главного входа к боковому. Все отмечала взволнованная женщина. Но как-то на автомате: в логическую цепочку события той ночи и утра сложились позже.
– В девять часов к нам вышел участковый, – продолжает вдова, – сказал, что «едет во Всеволожск и будет к одиннадцати, тогда поговорим». Он мне и раньше обещал «завести на Юру дело». Ну всё, подумала я, поехал дело заводить…
В половине второго, когда нервы Светы окончательно сдали и даже пожилая мать Емельянова, не отводя глаз, стала следить за изредка открывающейся дверью (внутрь родственников не пускали), на пороге возник начальник Морозовского отделения милиции Роман Боровиков. Сказал: «Такая ситуация, понимаете, умер ваш супруг в 7.30 утра…»
У Светы подкосились ноги. Боровиков даже не пытался поддержать ее.

Прямым текстом
Юрий Емельянов был мужик с характером. Бывший моряк Северного флота, прапорщик Министерства обороны (сознательно ушел на гражданку), в последние годы – электромонтер шестого, высшего разряда на Всеволожском алюминиевом заводе (ООО «Ростар-Всеволожск»). Нож в спину, рассказывают коллеги, даже подлецу воткнуть не мог. А вот сказать плохому человеку в глаза, что он подлец, – это запросто.
– Прямой он был человек, во всем искал справедливости, резал правду-матку, – говорит начальник Емельянова, главный энергетик ООО «Ростар-Всеволожск» Сергей Гришин.
Эта прямота или еще что – история уже полузабытая – впервые привела Юрия в милицию в 1994 году. Тринадцать лет назад Емельянов попал в Морозовское отделение внутренних дел с учебной гранатой. Его задержали за «незаконное хранение боеприпасов». Судили. Дали условный срок – шесть лет.
– Нас тот эпизод никогда не смущал! – не сразу вспоминает давний «подвиг» Емельянова начальник службы безопасности ООО «Ростар-Всеволожск» Игорь Мажега. – Мы тщательно проверяем людей при приеме на работу. И смотрим не только на личное дело, но и на человека. За Емельянова сразу поручились два солидных руководителя…
– Любой из нас, если его забросить в клетку к животным, станет агрессивным, – размышляет один из директоров алюминиевого завода (в прошлом сотрудник органов, просит не называть его по имени). – А к человеку нужен человеческий подход. Какой там подход – я знаю: по голове дубинкой…

Сила превыше его
Емельянова задержали за «нарушение общественного порядка» и, как в порядке вещей, наутро зафиксировали его смерть. Теперь в милиции уверяют, что они вроде бы отпустили задержанного в шесть утра. А он вернулся в Морозовское отделение милиции, сел на стул у входа и умер. А что тут такого необычного? Почему Юрий пошел не домой, а в отделение? Ну, может быть, ближе показалось. Или вдруг захотелось ему так. Ведь в отделении – порядок. Недавно сделали ремонт…
Я никаких особенных следов ремонта в отделении не заметила. Обычно все, по-милицейски. Сурово-справедливые взгляды Путина везде. В кабинете начальника плакат в стиле ретро: «Хулигана к ответу!» Но главное – прямо напротив входа, под потолком, на пожелтевшем от времени и порванном немного листе – «Присяга сотрудника органов внутренних дел». «Я, ФИО, присягаю на верность народу России. Клянусь соблюдать Конституцию и законы РФ, уважать и соблюдать права и свободы человека и гражданина… Если же я нарушу принятую мной присягу, то готов нести ответственность…» Говорят, под этой присягой Юрий Емельянов и умер.
Всеволожская городская прокуратура возбудила уголовное дело по двум статьям Уголовного кодекса РФ: «Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть человека» и «Превышение служебных полномочий». 22 марта по подозрению в совершении названных преступлений были задержаны четыре человека: два участковых и два сотрудника дежурной части Морозовского отделения милиции. На данный момент все они содержатся под стражей в следственном изоляторе «Кресты». Пока обвинение предъявлено только двоим – участковым милиционерам.

Антигерои – кто они?
– Не хочется верить, – говорит Юрий Герцен, исполняющий обязанности начальника Морозовского отделения милиции (Роман Боровиков ушел в длительный отпуск – как объяснили оперативники, «у него большая выслуга»). Светлые глаза Герцена, так же как и его фамилия, располагают к себе. Но вот слова настораживают: требует себя не упоминать. Вы – должностное лицо, Юрий Евгеньевич, не могу.
«Нормальные», «грамотные», «спокойные» ребята – характеризуют задержанных коллеги по Морозовскому отделению милиции. Из тех, кого уже обвинили: одному – 24 года, учится в Университете МВД, первая в жизни прочитанная книжка – «Правила дорожного движения». Другому – 38 лет, содержит больную мать, опекает племянницу, с рождения брошенную сестрой.
Герцен, сыщик со стажем, глава местного уголовного розыска, сетует, что теперь «некому выполнять повседневную работу» – в поселке всего была пара участковых, «не с кем идти в засаду», «ловить наркоманов»...
– И скорее всего – провожая меня, вздыхает Юрий Евгеньевич, – в милиции эти ребята, даже если их отпустят, работать уже не смогут…
– Почему?
– Да просто психологически…

Нина ПЕТЛЯНОВА

Прямая речь
«Не умер – убили»
Рассказывает Лариса Васильевна ЖУК, генеральный директор ООО «Ростехнокомплекс», друг семьи Емельяновых:
– Когда мне Света сообщила, что Юра умер в нашем Морозовском отделении милиции, я ей ответила сразу: не умер – убили.
Со мной лично почти такая же история случилась в марте 2006 года. Вечером мне позвонил механик и сказал, что у нас на объекте милиция задержала машины. Я оставила дома двоих детей (дочке 12 лет и внучке 2 года), накинула на халатик дубленку и быстренько решила добежать до милиции: узнать – в чем дело?.. Зашла. Дежурный провел меня в кабинет начальника Романа Боровикова. Тот показал мне свое удостоверение. Спросил: а где мои документы? Естественно, я ничего с собой не брала. Хорошо, говорю, сейчас сбегаю принесу. Он мне: «Стоять – не то застрелю»! Мне показалось, что он нетрезв, не буду утверждать – экспертизу не проводила. Пришел участковый. Надел наручники. Повел в камеру. Я возмутилась: у меня дома двое маленьких детей! Да и за что? Милиционер меня ударил прикладом в грудь. Настолько больно, что искры посыпались из глаз. Боровиков приказал составить протокол о задержании на три часа. А потом сказал: «Задержим и на сутки, и на трое, и найдем за что…» Когда сотрудники милиции меня всовывали в камеру, я тоже сопротивлялась. Меня ударили об решетку «обезьянника» головой, разбилась до крови. Я стала кричать. Тогда мне сломали палец на ноге. И после этого ушли.
А я гипертоник, диабетик. Меня стало трясти, раздувать. Начался диабетический, гипертонический криз. Дежурный увидел, что мне совсем плохо. Созвал тут же всех. Мне протянули стакан воды – я даже взять ее не смогла. Кто-то из них сказал: «Она сейчас здесь сдохнет – вызывайте скорую».
Вытащили меня из камеры. Посадили на тот самый стульчик у входа, под присягой. Когда приехали врачи, сотрудники отделения объяснили: «Да это просто какая-то баба с улицы зашла что-то узнать…» Тогда я поняла, что в нашу милицию «просто зайти что-то узнать» нельзя.
Районная прокуратура проводила проверку по этому факту. Но в возбуждении уголовного дела Ларисе Васильевне Жук было отказано. Она подавала заявление в Управление собственной безопасности ГУВД Петербурга и Ленинградской области, обжаловала решение районной прокуратуры в областной прокуратуре, потом – в генеральной. Все жалобы снова возвращали в район – «сами разбирайтесь». Последний ответ из Всеволожской прокуратуры Ларисе Жук пришел в ноябре 2006 года: опять отказ. Основание для отказа: «Ваши показания не совпадают с показаниями сотрудников Морозовского отделения милиции».