Размышления у парадного подъезда
Очередная годовщина августовского путча 1991-го прошла в Петербурге тихо и печально. Всего год назад депутаты ЗакСа организовали в честь этой даты конференцию в Мариинском дворце, который петербуржцы защищали от ГКЧП — теперь уже 16 лет назад. Но нынче яблочников в городском парламенте не осталось, и лишь небольшая группа «не позабывших» (всего человек двадцать) собралась в воскресенье 19 августа у парадного подъезда ЗакСа, больше не надеясь попасть внутрь и не без оснований опасаясь разгона милицией…
Защитников Мариинского дворца в него больше не пускают
Мероприятие назвали «экскурсией» — и «ветераны», защищавшие питерский парламент, рассказывали интересующейся молодежи о славных днях своей боевой юности.
— Вот эти три крайних окна левого крыла дворца — это были окна кабинета Чубайса, — рассказывает Руслан Линьков, в 91-м году — технический координатор фракции «ДемРоссия» в Ленсовете. — Одно из них открывалось и использовалось как трибуна: оттуда, встав на подоконник, выступавшие произносили речи собравшимся на площади сторонникам демократии. А все окна второго этажа левого крыла принадлежали резиденции Собчака. Там, в приемной, на стуле с колесиками, сидел его помощник, некий Владимир Путин.
Во дворце постоянно звонил телефон, люди спрашивали, чем нам можно помочь. Один раз с этим вопросом позвонил директор Завода турбинных лопаток. Я ему ответил, что, раз лопатки не саперные, то нам от них толку никакого не будет. Тогда он предложил привезти противогазы — пять тысяч штук. Я согласился, и через какое-то время к дворцу подъехала огромная фура, оттуда выгрузили ящики с этими противогазами. Они еще долго стояли потом у входа, пока их не утилизировали какие-то предприимчивые люди. К зданию регулярно подвозили еду из кафе «Старая Деревня» на улице Савушкина и раздавали людям совершенно бесплатно. Работницы буфета во дворце тоже не уходили домой, пока у них не кончились запасы — и не брали за еду денег. Кстати, алкоголя в Мариинском тогда не было вообще.
Несколько женщин вытаскивали из сквера скамейки, ставили их на проезжей части и садились вязать — в ожидании танков. При этом в какой-то момент в здании из оружия оставалось всего два газовых пистолета. А потом во дворец ворвались омоновцы с автоматами. Мы уже начали от отчаяния толкаться с ними, предчувствуя, что это конец… но оказалось, что ОМОН был прислан на защиту парламента от ГКЧП.
Как раз в это время по приказу министра обороны к Ленинграду со стороны Луги двигалась танковая колонна. Несколько депутатов Ленсовета вылетели на вертолете, чтобы остановить ее. Их угрожали сбить, но они все равно приземлились, вступили в переговоры, и танки встали где-то под Сиверской.
В Мариинском дворце тогда существовал огромный аппарат — этакие, словно клонированные, дамы обкомовского типа, которые должны были вести канцелярию Ленсовета. Но они отказались работать на «демократов», хотя и продолжали ходить на работу и получать зарплату. Помню еще, что питались они в три смены, и в столовую ходили так точно, что по ним часы можно было проверять. Вместо них всю работу по обслуживанию парламента выполняли добровольные помощники.
— Нас тогда было 8 человек — на весь Ленсовет! — рассказывает одна из добровольных помощниц городского парламента Маргарита Доброхотова. — И каждую бумажку нужно была размножить в 385 экземплярах, по числу депутатов. А некоторые проекты были объемом страниц по 20–30. Причем денег за это мы никаких не получали — в отличие от официальных служащих, которые ничего не делали. У нас даже кабинета не было — мы работали в Помпейском коридоре. Депутаты об этом вообще не подозревали, пока однажды не оказалось, что какой-то из их законопроектов не так разложен, — и только тогда им о нас рассказали. В итоге нам заплатили за всю нашу работу.
— Прямо на улице люди деловито разливали в бутылки «коктейль Молотова», — вспоминает Светлана Гаврилина, в 91-м году — член «Народного фронта». — Потом, когда все закончилось, кто-то предложил вылить их содержимое в канализацию… Мы тогда с трудом уговорили этого сумасшедшего не сливать никуда бензин.
Начальник ГУВД Аркадий Крамарев велел милиции агитировать народ подниматься на защиту Мариинского дворца. И милицейские машины действительно ездили по городу и через мегафоны призывали добровольцев на баррикады!
Тогда весь дворец был увешан портретами Ленина. Мы с Русланом ходили по зданию и, ссылаясь на некое «распоряжение», по собственной инициативе снимали их. Никто и не думал протестовать. Не удалось нам снять лишь один портрет, самый огромный — в кабинете Собчака. Он был абсолютно неподъемен для двух человек. Позже его все-таки убрали, но оказалось, что портрет висел так давно, что под ним образовалось неприглядное пятно. Тогда на место Ленина специально заказали другой портрет — с политкорректным Петром I.
Застрельщики демократии — чужие на этом празднике парламентской жизни
Мероприятие назвали «экскурсией» — и «ветераны», защищавшие питерский парламент, рассказывали интересующейся молодежи о славных днях своей боевой юности.
— Вот эти три крайних окна левого крыла дворца — это были окна кабинета Чубайса, — рассказывает Руслан Линьков, в 91-м году — технический координатор фракции «ДемРоссия» в Ленсовете. — Одно из них открывалось и использовалось как трибуна: оттуда, встав на подоконник, выступавшие произносили речи собравшимся на площади сторонникам демократии. А все окна второго этажа левого крыла принадлежали резиденции Собчака. Там, в приемной, на стуле с колесиками, сидел его помощник, некий Владимир Путин.
Во дворце постоянно звонил телефон, люди спрашивали, чем нам можно помочь. Один раз с этим вопросом позвонил директор Завода турбинных лопаток. Я ему ответил, что, раз лопатки не саперные, то нам от них толку никакого не будет. Тогда он предложил привезти противогазы — пять тысяч штук. Я согласился, и через какое-то время к дворцу подъехала огромная фура, оттуда выгрузили ящики с этими противогазами. Они еще долго стояли потом у входа, пока их не утилизировали какие-то предприимчивые люди. К зданию регулярно подвозили еду из кафе «Старая Деревня» на улице Савушкина и раздавали людям совершенно бесплатно. Работницы буфета во дворце тоже не уходили домой, пока у них не кончились запасы — и не брали за еду денег. Кстати, алкоголя в Мариинском тогда не было вообще.
Несколько женщин вытаскивали из сквера скамейки, ставили их на проезжей части и садились вязать — в ожидании танков. При этом в какой-то момент в здании из оружия оставалось всего два газовых пистолета. А потом во дворец ворвались омоновцы с автоматами. Мы уже начали от отчаяния толкаться с ними, предчувствуя, что это конец… но оказалось, что ОМОН был прислан на защиту парламента от ГКЧП.
Как раз в это время по приказу министра обороны к Ленинграду со стороны Луги двигалась танковая колонна. Несколько депутатов Ленсовета вылетели на вертолете, чтобы остановить ее. Их угрожали сбить, но они все равно приземлились, вступили в переговоры, и танки встали где-то под Сиверской.
В Мариинском дворце тогда существовал огромный аппарат — этакие, словно клонированные, дамы обкомовского типа, которые должны были вести канцелярию Ленсовета. Но они отказались работать на «демократов», хотя и продолжали ходить на работу и получать зарплату. Помню еще, что питались они в три смены, и в столовую ходили так точно, что по ним часы можно было проверять. Вместо них всю работу по обслуживанию парламента выполняли добровольные помощники.
— Нас тогда было 8 человек — на весь Ленсовет! — рассказывает одна из добровольных помощниц городского парламента Маргарита Доброхотова. — И каждую бумажку нужно была размножить в 385 экземплярах, по числу депутатов. А некоторые проекты были объемом страниц по 20–30. Причем денег за это мы никаких не получали — в отличие от официальных служащих, которые ничего не делали. У нас даже кабинета не было — мы работали в Помпейском коридоре. Депутаты об этом вообще не подозревали, пока однажды не оказалось, что какой-то из их законопроектов не так разложен, — и только тогда им о нас рассказали. В итоге нам заплатили за всю нашу работу.
— Прямо на улице люди деловито разливали в бутылки «коктейль Молотова», — вспоминает Светлана Гаврилина, в 91-м году — член «Народного фронта». — Потом, когда все закончилось, кто-то предложил вылить их содержимое в канализацию… Мы тогда с трудом уговорили этого сумасшедшего не сливать никуда бензин.
Начальник ГУВД Аркадий Крамарев велел милиции агитировать народ подниматься на защиту Мариинского дворца. И милицейские машины действительно ездили по городу и через мегафоны призывали добровольцев на баррикады!
Тогда весь дворец был увешан портретами Ленина. Мы с Русланом ходили по зданию и, ссылаясь на некое «распоряжение», по собственной инициативе снимали их. Никто и не думал протестовать. Не удалось нам снять лишь один портрет, самый огромный — в кабинете Собчака. Он был абсолютно неподъемен для двух человек. Позже его все-таки убрали, но оказалось, что портрет висел так давно, что под ним образовалось неприглядное пятно. Тогда на место Ленина специально заказали другой портрет — с политкорректным Петром I.
Анджей БЕЛОВРАНИН
Фото ИНТЕРПРЕСС