Охотники за наследством миши фаберже

Известный журналист требует от наследников авторитетного антиквара Монастырского вернуть долг в полмиллиона долларов

Здравствуйте, мы ваши кредиторы
Вокруг неожиданной смерти Михаила Монастырского весной этого года, о которой российские СМИ сообщили с серьезным запозданием — через несколько месяцев, тут же возникли разнообразные домыслы. Сами наследники категорически отрицают возможность того, что смерть антиквара и экс-депутата была подстроена. По их словам, со ссылкой на французскую полицию, Михаил Монастырский вовсе не выходил из автомобиля, когда на трассе из Лиона в Швейцарию всего в нескольких километрах от швейцарской границы, остановился, чтобы уточнить, верно ли он едет. Монастырский в момент столкновения сидел за рулем своей машины. Удар грузовика сломал ему шейные позвонки, однако рассчитать, что это столкновение стопроцентно станет для водителя смертельным, было вряд ли возможно.
Домыслы, подчас довольно гнусного свойства, по словам наследников, возникли и вокруг его жизни. Ряд СМИ, описывая «пикантные подробности» жизни Монастырского, ссылались на некоего двоюродного брата, Геннадия Захарова. Как уверяют наследники покойного, никаких братьев, ни родных, ни двоюродных, у Монастырского не было: сам он оставался у матери единственным ребенком, в свидетельстве о рождении в графе «отец» у Михаила Монастырского стоял прочерк, да и мать его была единственным ребенком у своих родителей.
Тогда, на похоронах в Сосново, никто из неожиданно объявившихся кредиторов не мог представить никаких долговых расписок. Не предъявили они их и позже.
Однако за несколько дней до окончания шестимесячного срока, отведенного законом для вступления в права наследования, наследников Монастырского навестил известный петербургский адвокат Юрий Новолодский. Адвокат тоже завел речь о долге покойного антиквара и политика. О долге — ни много ни мало в полмиллиона долларов. Нет, деньги Михаилу Монастырскому одалживал не сам председатель Балтийской коллегии адвокатов Юрий Новолодский. Юрист в данном случае выступал лишь поверенным интересов своего доверителя: кредитором Монастырского, жаждавшим теперь вернуть одолженные в свое время деньги, был… известный столичный журналист Александр Минкин.

Михаил Монастырский считался серым кардиналом ЛДПР

Я буду счастлив возвратить тебе полмиллиона
В доказательство своих слов господин Новолодский выложил два документа, написанные на фирменной бумаге того жилого комплекса в Испании, где жил после отъезда из России Михаил Монастырский. И расписка-обязательство в возвращении денег, и благодарственное письмо за одолженные немалые деньги, были датированы одним днем — 26 августа 2002 года.
Приведем оба документа дословно, с сохранением всех особенностей стилистики и пунктуации. Начнем с расписки.
«Я, Монастырский М.Л., обязуюсь возвратить Минкину Ал. Викт. 500. 000 $, взятые у него ранее в долг, не позднее и ранее (именно так в оригинале — А.С.) чем через пол-года после моего возвращения на Родину. 26.08.02».
Письмо несколько объемнее.
«Дорогой Александр! Ты даже не представляешь себе, как мне помогли эти деньги, любезно тобою одолженные! Как вовремя это было сделано!
И огромное тебе за это спасибо! — Одни восклицательные знаки!
И даю тебе честное слово, что через пол-года, после моего возвращения на Родину, я буду счастлив возвратить тебе 500. 000 $, и стать наконец-то, по настоящему свободным человеком.
Обнимаю! 26.08.02.»
Долги, как известно, дело святое. Вот только, как уверяют наследники, при жизни своей Монастырский старался долгов не делать, сам, напротив, вполне охотно давая в долг некоторые суммы друзьям, знакомым и партнерам по бизнесу. Впрочем, наверняка «авторитетный антиквар и политик» далеко не во все свои дела посвящал близких ему людей. Как бы то ни было, наследники готовы выплатить этот долг, в том случае, если на то будет законное и справедливое решение суда, буде он установит, что Михаил Монастырский действительно одолжил полмиллиона долларов у журналиста Александра Минкина. Хотя, как и уверяют сами наследники, представления о «богатствах, доставшихся им после смерти Михаила Монастырского, сильно преувеличены»: почти все зарубежное имущество, включая пресловутый дом в Испании, оказалось заложенным и перезаложенным, многочисленные автомобили оказались оформлены на друзей, которые после гибели Монастырского поспешили забрать у наследников «свое» имущество. В Петербурге же наследники покойного антиквара унаследовали квартиру на Адмиралтейской набережной и дачу под Сосново.

Александр Минкин

Бывают странные сближенья
Как уверяют наследники, знакомство Минкина с Монастырским считалось довольно тесным, общались они на ты, и знакомство это было давнее, с конца 80-х годов, когда еще Александр Минкин был обозревателем «Московских новостей», а сам Монастырский только освободился после отсиженных семи лет за изготовление поддельного Фаберже.
Это, впрочем, все частности. Что же главное? Что могло столь тесно связывать Александра Минкина, известного российского журналиста, прославившегося своими разоблачениями сильных мира сего (например, материалами о гонорарах Анатолия Чубайса за «зарубежные лекции» в середине 90-х годов, или о «литературных гонорарах» того же Чубайса, Коха, Мостового и ряда других крупных чиновников за так и не вышедшую к читателям книгу «История приватизации в России»), с Михаилом Монастырским, бывшим скупщиком старинных икон, лже-Фаберже, бизнесменом с неоднозначной репутацией, депутатом Госдумы от фракции ЛДПР, а затем эмигрантом? Что связывало их настолько, что журналист Минкин одолжил эмигранту Монастырскому полмиллиона долларов (откуда, кстати, у журналиста российского, пусть и известного, бескомпромиссного борца с коррупцией в высших эшелонах власти, такие суммы…)? Ведь не последнее же наверняка отдавал?.. Да и в течение пяти лет с момента появления этих расписок Минкин не поднимал вопроса о возвращении денег, озаботившись этим лишь после смерти своего должника…
Как, кстати, эти полмиллиона были переданы от Минкина Монастырскому? Вывез ли их лично журналист из России в Испанию или деньги были переведены с одного банковского счета на другой? Последнее, учитывая наличие письма Монастырского Минкину, более вероятно: передай журналист деньги из рук в руки антиквару, необходимости писать еще и письмо в дополнение к расписке не было бы.
Между тем на кладбище в Сосново, где похоронен Михаил Монастырский, над могилой бывшего миллионера возвышается скромный деревянный крест, который так не вяжется с его роскошной виллой в Испании и слухами о баснословном наследстве нового Фаберже эпохи бандитского Петербурга.

Александр САМОЙЛОВ
Карикатура Виктора БОГОРАДА

Словарь «Новой»
Редакция «Новой газеты в Петербурге» связалась по телефону с адвокатом Юрием Новолодским, и тот подтвердил, что представляет интересы столичного журналиста Александра Минкина в этой истории:
— Да, я представляю интересы Минкина, эти интересы законные и обоснованные. И, как мы полагаем, эти интересы будут защищены судом Российской Федерации, если этот вопрос не будет решен миром. В связи с чем этот долг образовался, я не знаю. И вообще, эти сведения сообщать неэтично, есть понятие адвокатской тайны и профессиональной этики.

Досье «Новой»
Монастырский Михаил Львович, родился 10 ноября 1945 года в Москве. Образование незаконченное высшее — Брянский институт машиностроения. Позже окончил Всесоюзный заочный политехнический институт. Доктор технических наук. Академик Международной академии информатизации.
В Ленинград приехал в 1965 году. Работал реставратором в Государственном Эрмитаже. Параллельно занимался незаконными на тот момент операциями на антикварном рынке. В 1973 году по обвинению в перепродаже краденого из хранилищ музеев Ленинграда Монастырский был осужден на 7 лет лишения свободы. Вышел до окончания срока (по официальной версии, ему помогли примерное поведение и содействие органам в период следствия). В промежутке между судимостями сумел создать, привлекая художников, ювелиров и камнерезов, подпольное производство «поддельного Фаберже» и каналы контрабанды этих лже-Фаберже на Запад.
В 1983 году Монастырский был осужден на 10 лет лишения свободы с конфискацией имущества и ссылкой на три года за контрабандную деятельность.
В 1991 году Монастырский был досрочно освобожден и легально начал заниматься антикварным и иным бизнесом.
Перед своим избранием в 1995 году в Государственную Думу второго созыва от фракции ЛДПР Монастырский официально числился директором Санкт-Петербургской северо-западной промышленной компании. В Госдуме был членом комитета по вопросам геополитики. Коллегами его по фракции были такие «авторитетные» в Петербурге фигуры, как Михаил Глущенко и Кирилл Садчиков, причислявшиеся к «тамбовской бизнес-группе» авторитетных бизнесменов.
В 2000 году, не попав в новый состав Госдумы и лишившись депутатского иммунитета, покинул Россию и перебрался в Испанию. В Петербурге его одно время подозревали в причастности к убийству собственного помощника Виктора Смирнова и объявляли в международный розыск, однако дело в отношении Михаила Монастырского было затем прекращено прокуратурой Петербурга «за отсутствием состава преступления».

Минкин Александр Викторович, родился 26 августа 1946 года в Москве.
С 1968 по 1978 работал аппаратчиком ВНИИсинтезбелок.
С 1978 по 1979 — обозреватель газеты «Московский комсомолец» («МК»).
В 1984 окончил ГИТИС по специальности «театровед».
С 1987 по 1992 — обозреватель еженедельника «Московские новости».
С 1990 по 1991 — театральный обозреватель журнала «Огонек».
С 1991 по февраль 1992 — обозреватель журнала «Столица».
С 1992 по 1996 — политический обозреватель «МК».
В ноябре 1995 объявил о своем уходе из «МК». Некоторое время работал политическим обозревателем газеты «Известия», затем вернулся в штат «МК».
С июля 1996 — обозреватель еженедельника «Новая газета. Понедельник».
В июле 1996 публикует в «Новой газете» запись беседы руководителя Национального фонда спорта Бориса Федорова и трех высокопоставленных сотрудников президентской команды (Татьяны Дьяченко, Валентина Юмашева и Бориса Березовского), в которой Березовский обвинял шефа президентской охраны Александра Коржакова в попытке его убийства.
В августе 1996 был единственным журналистом, допущенным на переговоры секретаря Совета безопасности России Александра Лебедя с начальником штаба чеченских сепаратистов Асланом Масхадовым.
В январе 1997 стал автором публикации, в которой рассказывалось о налогах, невыплаченных вице-премьером А. Чубайсом «за лекции за рубежом».
В сентябре 1997 стал автором публикации в «Новой газете», в которой рассказал о «литературных гонорарах» А. Коха, А. Чубайса, П. Мостового, М. Бойко, А. Казакова за неопубликованную книгу «История приватизации в России». В марте 2005 года, участвуя в одной из передач на «Радио Свобода», посвященной Анатолию Чубайсу, одному из «любимых» своих героев, Минкин заявил: «Вы посмотрите на этих «камикадзе», они уже лопаются от яхт и самолетов».
С сентября 1997 — главный редактор журнала «Лица».
С ноября 1997 — обозреватель «Лиц».
В марте 1999 покинул «Новую газету».
В декабре 1997 бывшая гражданская жена Минкина Светлана Жужлева заявила, что журналист вместе с охранявшими его людьми ворвался к ней в квартиру и похитил их внебрачного сына.

Избранные места из переписки журналиста Минкина с читателями
«Если журналист написал правду — почему ее нельзя печатать?». «Мы пишем, чтобы люди читали — вот и все. Если люди при этом думают — мы не виноваты» (статья «Дурацкий колпак» в «Московском комсомольце» за 8 сентября 2003 года).
«...Но если об этом не думать, ничего такого в глаза не бросается, и все очень даже хорошо. Потому что виден лишь тонкий, сверкающий слой богатых, веселых и очень довольных собой, своей жизнью, своими успехами. Судя по рекламе — мы просто счастливые потребители всевозможных роскошных товаров — косметики, автомобилей, еды, морских круизов» (статья «Добровольно и с песнями» в «Московском комсомольце» за 10 марта 2004 года).
«Духовная пища существует. Вот она, бесплатно. Но кто может ее усвоить? Бездушному она — как беззубому орехи: не угрызть. А с непривычки — и не вкусно, и скучно, и утомительно жевать.
А если духовная пища не усваивается, откуда же возьмется та сила, которая должна победить цинизм, равнодушие и многомиллиардные интересы торговцев?» (статья «Разрушение веры» в «Московском комсомольце» за 26 апреля 2004 года).
«Среди читателей «МК» есть малообеспеченные. Пенсионеры, ветераны, инвалиды, люди с нищенской зарплатой (уборщицы, учителя, санитарки). Для них и сто рублей — существенная сумма. Вы согласны? (А если сто рублей «не деньги» — зачем вы гордо сообщали по ТВ, что кому-то прибавлено сто рублей к пенсии, к стипендии?)
Каково беднякам читать, что министр не замечает в своем семейном бюджете четырех тысяч долларов (110 тысяч рублей в месяц)? Типичный случай.
Помните, глава Госкомимущества Кох получил несусветный, похожий на взятку, гонорар за ненаписанную книгу? Его друг, знаменитый реформатор, защищая Коха по телевизору, с досадой сказал: «Из-за каких-то несчастных ста тысяч долларов!..» Для некоторых сто тысяч долларов — малая часть заурядной взятки, мелочь. Но для большинства — это недостижимое богатство» (статья «Сытый голодного не разумеет» в «Московском комсомольце» за 10 июня 2005 года).