Таврический сад как повод для посадок

Выращивать цветы в старинном парке — это преступление, считает представитель отечественного бизнеса. Но защитники исторического Петербурга понимают под преступлением совсем другое…
На малой родине президента выявлен отличный объект для применения заявленных Дмитрием Медведевым решительных мер по борьбе с коррупцией.
В рамках прошедшего в ИА «Росбалт» круглого стола, посвященного судьбе исторических садов и парков, с «чистосердечным признанием» неожиданно выступил бизнесмен Алексей Редозубов — владелец земельного участка в Таврическом саду.
 

Заброшенная оранжерея...

Составляющая «общественной нагрузки»
О туманной истории с продажей территории площадью около 2 га, ранее занимаемой цветочными теплицами, «Новая» рассказывала в № 74 за сентябрь 2007 года. Напомним лишь вкратце, что в 2003 году СХПК «Цветы» подвели под процедуру банкротства, в результате чего производственные площади «Цветов» были выставлены Фондом имущества на торги и отошли к едва созданному ООО «Базис» — по стоимости в четыре раза ниже балансовой и сопоставимой с ценой двухкомнатной квартиры в центре (10,8 млн рублей). В 2005 году общественность ошарашили представленным в Союзе архитекторов проектом строительства на месте теплиц многофункционального комплекса (с жилой и офисной функциями). Тогда же стало известно, что годом раньше архитектурная мастерская Татьяны Славиной провела экспертизу, обосновывающую исключение этой территории из границ памятника федерального значения и допустимость строительства на данном участке зданий высотой до 17 метров.
Некие структуры стали активно лоббировать утверждение результатов этой экспертизы в Москве и добились своего — Росохранкультура согласовала выводы экспертизы Славиной в октябре 2005 года. После чего и проступили черты главного движителя идеи застройки Таврического сада — компании «Петрополь», входящей, по официальным данным, в корпорацию «Газстройинвест». А соответствующие проектные предложения мастерской Рейнберга и Шарова представили в архитектурном ежегоднике за 2006–2007 гг. (где, как анонсируется его составителями, публикуются только согласованные работы).
До недавнего времени в КГИОП уверяли, что в частные руки перешли лишь хозяйственные постройки бывшего тепличного хозяйства, а земля — как часть территории памятника федерального значения — может разве что быть переданной в аренду, но никак не проданной. Собственно, до 1 января этого года продажа памятников в нашей стране была запрещена. Однако после рассылки анонсов о предстоящем в «Росбалте» мероприятии в информационное агентство позвонил человек, отрекомендовавшийся представителем «владельца земли в Таврическом саду», желающего поучаствовать в беседе за круглым столом.
Собственно владелец, Алексей Дмитриевич Редозубов, появившись на заявленном мероприятии, объяснил свой интерес к нему так:
— Подумал — приду сам, расскажу, что бы я хотел видеть на этой территории. А если смогу еще кого-то убедить, если кто-то разделит мою позицию — мне будет приятно.
Надежды Алексея Дмитриевича оправдались едва ли. Во всяком случае те откровения, что он выдал в присутствии почти трех десятков журналистов, грозят землевладельцу серьезными неприятностями. В частности, повествуя о том, как он два с половиной года назад приобрел участок в Таврическом саду у ООО «Базис», господин Редозубов заявил буквально следующее:
— Поверьте, это не просто коммерческая сделка была, а город принял непосредственное участие во всей этой истории. И может быть, это не было там на поверхности, но результатом было то, что я спонсировал в течение долгого времени городские мероприятия, спортивные, телевидение и так далее. Общественная нагрузка, которая легла на меня, была достаточно существенной.
Мы попросили господина Редозубова конкретизировать — что же именно обещалось ему взамен за оказанные услуги. Он, посетовав на несговорчивость КГИОП (комитет до сих пор категорически отказывается согласовать выводы экспертизы Славиной и не одобряет исключение рассматриваемого участка из границ памятника), добавил:
— Ведь есть КГИОП, а есть все-таки городская администрация, они тоже согласовывают предпроектные решения. И нами ставился вопрос о том, чтобы город сформировал какую-то позицию. Ну и с их стороны определенные пожелания были сформулированы… Я спонсировал многие мероприятия. Чтобы город все-таки благосклонно отнесся к нашим планам…

 

 

 

Мечты хозяина помойки
Представление своих мечтаний о будущем приобретенного им уголка Таврического сада господин Редозубов начал с печальной констатации:
— Что такое этот участок? Над ним висит проклятие — название «Таврический сад».
Эксперты обомлели. Журналисты откровенно веселились. Алексей Дмитриевич, видимо, заподозрил, что сморозил что-то неподходящее для этой аудитории, и поспешил развить свою мысль:
— Поймите правильно, почему я так говорю. Помойку можно назвать как угодно, она от этого не перестанет быть помойкой. Сейчас тут все в состоянии Зоны Сталкера. Теплицы, где какие-то цветочки, рассаду выращивали, мастерские, где горшки можно делать… в общем, промышленное производство, — подытожил Редозубов. — Разбитое стекло, каркасы, все это выглядит ужасно. Со стороны Шпалерной прикрыто одноэтажным длинным забором… ну вот, мне было стыдно, я там сделал освещаемые витринки, цветы поставил. Сил ухаживать за ними у меня нет, поэтому цветочки я поставил пластмассовые…
— Веночки! — не выдержал кто-то из зала.
— Навроде того, — легко согласился рассказчик. — А люди ходят, постоянно эти пластмассовые цветочки разглядывают, им интересно! Если дальше заглянуть — там начинается помойка. И вопрос: парк это или не парк — это вопрос: помойка это или все-таки давайте ее разберем. Но пока это называется Таврический сад, ничего делать нельзя, — сокрушается Алексей Дмитриевич.
Высказанное кем-то предположение о том, что господин Редозубов, вероятно, приобрел означенную территорию с единственной благой целью — дабы провести там субботник, — было отвергнуто. Планы оказались гораздо масштабнее. Как сообщил сам землевладелец (который скромно представляется одним из акционеров «Петрополя»), именно он заказал проект мастерской Рейнберга и Шарова.
Любопытно, что на другой день Марк Рейнберг заявил корреспонденту Фонтанки.ру, будто «заказчика давно нету». Меж тем вполне живой и деятельный Алексей Редозубов рассказал за круглым столом, что проект предусматривает возведение нескольких зданий высотой до 17 метров. Но, по его версии, отчуждение 2 га от общегородского сада (и, напомним, охраняемого ЮНЕСКО уникального дворцово-паркового ансамбля XVIII века) продиктовано исключительно желанием сделать эту территорию… доступной.
— Изначально какая идея закладывалась? Вот есть на углу Потемкинской и Шпалерной павильон «Цветы» (подразумевается созданная в 1900 году архитектором Бахом оранжерея. — Прим. ред.). Хочешь не хочешь, место уже культовое. Молодожены приезжают сюда после того, как их в загсе распишут. Потому что там внутри действительно вот эта атмосфера, там стоят какие-то пальмы. И можно зайти и даже ничего не делать — просто почувствовать какую-то вот такую необычность. Все, уже паломничество. И сейчас все это паломничество на одном квадратном метре — толкутся штук десять лимузинов одновременно, и молодожены вот в таком скоропостижном порядке проходят…
Чтобы молодожены не проходили скоропостижно, а лимузинам было вольготнее, господин Редозубов и задумал, как он выражается, «продолжить оранжерею в том же стиле, чтобы гармонировало».
«Продолжение», как видно из эскизного проекта, вылилось в комплекс из шести внушительных зданий. Объявить их гармонирующими с одноэтажным дворцом работы великого Старова можно разве что в горячечном бреду. Но на вкус заказчика это «дворцовая архитектура», «вписывающаяся в окружающий ансамбль».
Общая площадь затеваемого комплекса — около 50 тысяч квадратных метров. Офисы, жилье, бары-рестораны, подземная парковка.
А о том, как застраиваемые участки наших садов и парков повышают их «доступность», можно судить хотя бы на примере выросшего в Приморском парке Победы другого элитника — жилого комплекса «Пятый элемент», обитатели которого превратили эту часть общегородской зеленой зоны в закрытый придомовой палисадник.

Полезно, что в рот полезло
Безудержный полет фантазии господина Редозубова попыталась было прервать начальник отдела ландшафтной архитектуры КГИОП Ольга Милица:
— Я хотела бы напомнить, что это, на минуточку, территория охраняемого памятника федерального значения «Таврический дворец с садом». Куда входят и Таврический дворец, и домик садовника, и ряд других объектов. Поэтому совершенно неважно, сад тут или, как вы выражаетесь, «помойка» — это территория памятника! Оранжереи и теплицы здесь были на протяжении всех двухсот лет, пусть они перестраивались, но здесь всегда был хозяйственный участок — это неотъемлемая функция любого подобного комплекса. Тут всегда выращивали цветы. Теперь, видимо, городу оранжереи стали не нужны — по неведомой мне причине. Хотя во всех странах это хранят, берегут, этому радуются… Да, нынешнее состояние очень запущенное. Но извините, «помойка» случилась после того, как этот участок купили.
Хозяин «помойки» искренне недоумевал:
— Вы что, предлагаете и сейчас выращивать там цветы, снабжать ими город? Территория-то золотая! На ней можно сделать вещи, которые действительно будут полезны.
— Что же, уникальный ансамбль XVIII века городу не полезен? — поинтересовался корреспондент «Новой».
— Сейчас — не полезен, — убежден Алексей Дмитриевич. — А цветы выращивать можно и где-нибудь за городом!
Ну а в Таврическом саду, очевидно, куда уместнее выращивать элитное жилье и офисные корпуса.
Взятая в оборот версия о том, будто запущенность или неподобающее использование объекта культурного наследия — достаточный повод для исключения его из списка памятников и нового строительства на его территории, представляется экспертам чрезвычайно опасной.
— Если следовать представленной нам Алексеем Дмитриевичем логике, то страшно даже подумать, что можно было бы сделать на месте Спаса на Крови, где в известные времена был склад картошки, — заметил сопредседатель петербургского Общества охраны памятников Александр Марголис. — И что же выходит: достаточно территорию любого памятника, хоть бы и Зимнего дворца, захламить — чтобы через некоторое время перестать его считать памятником? Если рассуждать подобным образом, то руины, грандиозные по масштабам свалки, образовавшиеся после Великой Отечественной по окраинам Ленинграда, — Пушкин, Петергоф — надо было застроить вот такой предлагаемой Алексеем Дмитриевичем «красотой», а не мучиться с воссозданием парков и дворцов. И что нам дает с народно-хозяйственной точки зрения какой-нибудь Карпиев пруд в Летнем саду — подумаешь, два лебедя плавают, прибытка от них никакого...

На том сидеть будем
Воспоследовавший краткий курс ликвидации нуворишечьей безграмотности — с объяснением исторической ценности всех атрибутов единого и неделимого (добавим: и не дополняемого новостройками) законченного ансамбля — занятой бизнесменом позиции не поколебал. Предложенная формула действий просвещенного государственника — не вычеркивать из истории нами же доведенное до полного упадка наследие, но приводить в надлежащий вид — не впечатлила.
Не соблазнился господин Редозубов и перспективой последовать примеру акул бизнеса, взявшихся демонстрировать свою ответственность перед отечественной культурой, выкупающих коллекции Вишневской — Ростроповича или яйца работы Фаберже. Вопрос — а не согласились бы вы переуступить, вернуть городу приобретенную вами часть сада, дабы возродить ее? — Алексей Дмитриевич отмел:
— Если я передам городу этот участок, город снова его кому-нибудь продаст, чтобы там построили какой-то комплекс. Либо опять сделают там теплицу. И тогда я буду считать, что совершил самую большую глупость. Потому что у меня принципиальная позиция: я считаю, что в таком месте растить цветы — это преступление.
— А коли вам все-таки не разрешат строить здесь дома, что вы будете делать с этим участком?
— Там сейчас есть помещения — бывшие производственные, которые я отремонтировал, примерно полторы тысячи квадратных метров. Я там живу, мне очень нравится. Мне вообще это место нравится, я там неплохо себя чувствую. Ну буду и дальше так там сидеть.

Точку в вопросе о том, кому где сидеть, предстоит, наверное, поставить прокуратуре. Во всяком случае Александр Марголис считает необходимым привлечь внимание надзорного ведомства к этой истории.

— Здесь есть все признаки нарушения закона, который прокуратура должна защищать по долгу своей службы, — убежден эксперт.
Участники круглого стола также предложили обратиться с соответствующим письмом к трем своим землякам: президенту Дмитрию Медведеву, премьер-министру Владимиру Путину и Сергею Миронову, как председателю заседающей в Таврическом дворце Межпарламентской ассамблеи. По мнению экспертов, благородное дело возрождения «деградировавшей» части сада и воссоздания единства всемирно известного исторического ансамбля могло бы стать общим проектом стран-участниц МПА и способствовать укреплению дружбы между народами.

 

 

 

 

 

Татьяна ЛИХАНОВА
Фото Саши КУЛЕБЯКИНА