Кронштадтский мятеж
Капитан третьего ранга Дмитрий Иванов посвятил службе 23 года. Сначала ходил на военных кораблях, потом преподавал в Кронштадтском морском кадетском корпусе (КМКК). Но, как оказалось, не заслужил и однокомнатной квартиры. Вроде бы ситуация в российской армии не такая уж редкая. Однако Любовь Петрова, начальник аппарата приемной советника Сергея Миронова, к которой Дмитрий Иванов и его жена Наталья обратились за помощью, была удивлена: «Я впервые сталкиваюсь с такими вопиющими фактами коррупции, как в КМКК».
С нарушениями в кадетском корпусе разберется суд?
30 кадетов и псих с табуреткой
Как считает капитан Иванов, его противостояние с руководством КМКК началось в 2003 году.
— Моему мужу приказали подделать аттестат одного отчисляемого кадета, — рассказывает жена Дмитрия Наталья, которая в последнее время в семье Ивановых взяла на себя большую часть бремени по борьбе с ветряными мельницами российского правосудия. — Он должен был переправить двойки на тройки и еще характеристику «написать положительную», как ему указал в резолюции командир 1-й роты Александр Тимофеев. Такие указания не могли быть даны без ведома двух людей: начальника отдела кадров кавторанга Александра Каматёсова и заместителя начальника учебного отдела подполковника Виктора Уренцева. Муж отказался им подчиниться, и этим нажил себе врагов.
Однако до поры до времени проблем у капитана Иванова не возникало. В 2005-м его представили к награде (медаль «За отличие в военной службе» 1-й степени), охарактеризовав как «исполнительного и дисциплинированного военнослужащего…» (и еще много хороших слов).
В сентябре 2006-го во время аттестации дали заключение: «Занимаемой должности соответствует» и выдвинули на повышение.
Однако уже через месяц Дмитрий Иванов начинает резко «деградировать»: 9 октября Каматёсов отчитывает за неопрятность, Иванову приказывают пройти тест на алкоголь. Алкоголя в крови капитана не обнаружилось, зато обнаружилось, что его почему-то с неснятыми швами выписали из госпиталя после хирургической операции на голове и что нуждается Дмитрий Иванов не в нагоняях, а в дополнительных пяти сутках отдыха.
Еще через месяц подполковник Виктор Уренцев, начальник учебного отдела КМКК, подает на капитана Иванова рапорт: на замечание о неудовлетворительном состоянии кадетов «Иванов Д.П. ответил с издевкой, что он… (плохой) офицер и вообще псих и ему нужно лечиться. После чего начал демонстративно размахивать у меня перед лицом руками, а потом табуретом, повторяя, что он псих, но направления в соответствующее заведение ему не дают. Он с трудом себя контролировал, а нижняя губа сильно тряслась…» В ответном рапорте капитан Иванов удивляется, почему, обнаружив столь неадекватное и даже опасное для окружающих поведение офицера-воспитателя, подполковник Уренцев никаких действий не предпринял, а оставил его с детьми еще на сутки дежурить по роте. В итоге никакого продолжения конфликт не имел.
Неформальный авторитет
Следующий инцидент не заставил себя долго ждать. Руководство КМКК обвинило Дмитрия Иванова в том, что он заставил кадета М. мыть свою машину. Административное расследование проводил кадровик Каматёсов. В итоге Иванова «предупредили о неполном служебном соответствии». Несмотря на то что через два дня после происшествия кадет М. написал в рапорте: «20.03.07 меня вызвал кап. 2-го ранга Каматёсов к себе в кабинет, сказал писать рапорт по поводу того, как кап. 3-го ранга Иванов Д.П. якобы заставлял меня мыть машину, при этом начал диктовать мне каждое слово».
В сентябре 2007-го у Иванова кончился срок контракта; продлевать его не видели смысла ни сам Иванов, ни руководство КМКК (капитан не раз просил о переводе в другую часть, но его не давали; такие запросы упираются в отдел кадров, которым, как вы помните, руководит Александр Каматёсов…).
Напоследок из Иванова чуть было не сделали сумасшедшего. Несмотря на заключение военно-врачебной комиссии: «категория «А», годен к военной службе», в которую входил и психиатр: «жалоб нет… без психоза, эмоционально адекватен…» — в представлении к увольнению Дмитрия Иванова написано, что обследоваться у психиатра он отказался. Вообще представление это рисует капитана Иванова как человека крайне неприятного — непонятно даже, как умудрились не уволить, не дожидаясь конца контракта, человека, который «на критику и замечания реагирует болезненно, начинает кричать, размахивать руками, швыряться вещами, себя не контролирует».
Особенно занятно выглядят утверждения: «С детьми контакта нет, авторитетом и уважением у них не пользуется. Полностью исчерпал себя как офицер-воспитатель». Странно, что при этом сами учащиеся отзываются о капитане Иванове несколько иначе: «Хороший офицер и замечательный человек», «пример любому», «человек с большой буквы». 34 кадета из учебной роты Дмитрия Иванова через месяц после его увольнения согласились пройти опрос у психолога КМКК Галины Терновской. 100% опрошенных посчитали, что капитан Иванов «имеет авторитет в их глазах», «умеет выслушать и понять», хорошо эрудирован и т. д. и т. п. Но, в конце концов, это же дети — откуда им знать, кто для них на самом деле авторитет?
Молодеющий подполковник
Как же умудрился капитан Иванов всего за год из блестящего командира превратиться в «скандального, недисциплинированного, безответственного военнослужащего, дискредитирующего звание офицера»?
Злые языки утверждают, что дело здесь не в самом капитане, а в президентской программе «15+15», по которой для обеспечения офицеров жильем в 2006 и 2007 годах выделялось по 15 миллиардов рублей.
Надо сказать, что программа эта и вообще-то вызывает много вопросов в смысле коррупции: в январе этого года в Москве застрелился генерал-полковник Виктор Власов, курировавший программу «15+15». Причину самоубийства связывают в первую очередь с профессиональной деятельностью генерала.
И судя по тому, как реализовывалась эта программа в КМКК, нельзя сказать, что отчаянный поступок Виктора Власова был безосновательным.
Например, не удается даже толком выяснить, сколько и каких квартир было выделено на кадетский корпус. В ответе из ведомства погибшего генерала на запрос Натальи Ивановой их шесть: три трехкомнатных, одна двухкомнатная и две наиболее востребованных — однокомнатных, каковая полагается и капитану Иванову. Однако в справке-докладе начальника кадетского корпуса Николая Довбежко их пять: две однокомнатных исчезли, зато добавилась одна двухкомнатная! Эти сведения перекочевали и в ответ военной прокуратуры: «Квартир, которые по своим характеристикам могли бы быть предоставлены вашему супругу (т. е. однокомнатных. — А. Б.), на распределение в КМКК не поступало».
При этом в протоколе заседания жилищно-бытовой комиссии КМКК от 10.07.2007 встречается уже третий вариант квартирного набора: две трехкомнатных, две двухкомнатных и однокомнатная.
Сколько же именно и каких квартир было предоставлено кадетскому корпусу, семья Ивановых теперь надеется выяснить только через суд. Тем более что, по их мнению, для суда накопилось немало и других оснований.
Например, 30 декабря 2007 г. начальник КМКК, капитан 1-го ранга Николай Довбежко уволил капитана Иванова из вооруженных сил без его согласия, не обеспечив при этом жильем, что, по мнению Дмитрия Петровича, является нарушением целого ряда законов.
Через суд же надеются выяснить Ивановы и обстоятельства получения квартиры подполковником Виктором Уренцевым. Очередность получения жилья военными определяется в соответствии с выслугой лет. В списке очередников от 2006 года у Уренцева выслуга 28 лет (что довольно странно при указанной здесь же дате поступления на службу — 1985 год). А через год в аналогичном списке выслуга Виктора Юрьевича сократилась до 21 года! Правда, для жилищной ситуации подполковника это уже не имело большого значения, ведь, как указано в том же списке, он был «снят с учета, получив трехкомнатную квартиру в Пушкине». По мнению Ивановых, повлияла ли эта «путаница» в выслуге лет на получение господином Уренцевым квартиры, также должен установить суд.
Бомж служить не может
Как ни странно, у капитана и его жены есть надежда на то, что правды они добьются, потому что две небольшие победы они уже одержали. Во-первых, заставили Минобороны доплатить 2 тысячи рублей, не полученных Ивановым за поднаем жилья (деньги смешные, но дело в принципе). Во-вторых, 15 апреля этого года через суд добились отмены решения жилищной комиссии КМКК о снятии Натальи Ивановой с учета как нуждающейся в жилом помещении.
— Мы направили письмо обо всех нарушениях по «15+15» в кадетском корпусе в Счетную палату, они сообщили, что передают данные в Минобороны, — рассказывает Наталья. — Ответ оттуда должен быть отправлен до 20 июня. Если он будет неудовлетворительным или вовсе не придет — сразу будем подавать в суд на Довбежко. Выиграть этот суд для моего мужа — единственная возможность восстановиться в армии (только, естественно, не в КМКК, а в другой части), потому что бомж, каковым он на данный момент является, поступить на службу не может.
Рассчитывают Ивановы и на помощь приемной Игоря Лысенко, советника Сергея Миронова. Любовь Петрова, начальник аппарата приемной, занимающаяся этим делом, не может скрыть возмущения:
— Какие патриоты России вырастут из кадетов, если они видят такой пример отношения к чести, к традициям морского офицерства?
30 кадетов и псих с табуреткой
Как считает капитан Иванов, его противостояние с руководством КМКК началось в 2003 году.
— Моему мужу приказали подделать аттестат одного отчисляемого кадета, — рассказывает жена Дмитрия Наталья, которая в последнее время в семье Ивановых взяла на себя большую часть бремени по борьбе с ветряными мельницами российского правосудия. — Он должен был переправить двойки на тройки и еще характеристику «написать положительную», как ему указал в резолюции командир 1-й роты Александр Тимофеев. Такие указания не могли быть даны без ведома двух людей: начальника отдела кадров кавторанга Александра Каматёсова и заместителя начальника учебного отдела подполковника Виктора Уренцева. Муж отказался им подчиниться, и этим нажил себе врагов.
Однако до поры до времени проблем у капитана Иванова не возникало. В 2005-м его представили к награде (медаль «За отличие в военной службе» 1-й степени), охарактеризовав как «исполнительного и дисциплинированного военнослужащего…» (и еще много хороших слов).
В сентябре 2006-го во время аттестации дали заключение: «Занимаемой должности соответствует» и выдвинули на повышение.
Однако уже через месяц Дмитрий Иванов начинает резко «деградировать»: 9 октября Каматёсов отчитывает за неопрятность, Иванову приказывают пройти тест на алкоголь. Алкоголя в крови капитана не обнаружилось, зато обнаружилось, что его почему-то с неснятыми швами выписали из госпиталя после хирургической операции на голове и что нуждается Дмитрий Иванов не в нагоняях, а в дополнительных пяти сутках отдыха.
Еще через месяц подполковник Виктор Уренцев, начальник учебного отдела КМКК, подает на капитана Иванова рапорт: на замечание о неудовлетворительном состоянии кадетов «Иванов Д.П. ответил с издевкой, что он… (плохой) офицер и вообще псих и ему нужно лечиться. После чего начал демонстративно размахивать у меня перед лицом руками, а потом табуретом, повторяя, что он псих, но направления в соответствующее заведение ему не дают. Он с трудом себя контролировал, а нижняя губа сильно тряслась…» В ответном рапорте капитан Иванов удивляется, почему, обнаружив столь неадекватное и даже опасное для окружающих поведение офицера-воспитателя, подполковник Уренцев никаких действий не предпринял, а оставил его с детьми еще на сутки дежурить по роте. В итоге никакого продолжения конфликт не имел.
Неформальный авторитет
Следующий инцидент не заставил себя долго ждать. Руководство КМКК обвинило Дмитрия Иванова в том, что он заставил кадета М. мыть свою машину. Административное расследование проводил кадровик Каматёсов. В итоге Иванова «предупредили о неполном служебном соответствии». Несмотря на то что через два дня после происшествия кадет М. написал в рапорте: «20.03.07 меня вызвал кап. 2-го ранга Каматёсов к себе в кабинет, сказал писать рапорт по поводу того, как кап. 3-го ранга Иванов Д.П. якобы заставлял меня мыть машину, при этом начал диктовать мне каждое слово».
В сентябре 2007-го у Иванова кончился срок контракта; продлевать его не видели смысла ни сам Иванов, ни руководство КМКК (капитан не раз просил о переводе в другую часть, но его не давали; такие запросы упираются в отдел кадров, которым, как вы помните, руководит Александр Каматёсов…).
Напоследок из Иванова чуть было не сделали сумасшедшего. Несмотря на заключение военно-врачебной комиссии: «категория «А», годен к военной службе», в которую входил и психиатр: «жалоб нет… без психоза, эмоционально адекватен…» — в представлении к увольнению Дмитрия Иванова написано, что обследоваться у психиатра он отказался. Вообще представление это рисует капитана Иванова как человека крайне неприятного — непонятно даже, как умудрились не уволить, не дожидаясь конца контракта, человека, который «на критику и замечания реагирует болезненно, начинает кричать, размахивать руками, швыряться вещами, себя не контролирует».
Особенно занятно выглядят утверждения: «С детьми контакта нет, авторитетом и уважением у них не пользуется. Полностью исчерпал себя как офицер-воспитатель». Странно, что при этом сами учащиеся отзываются о капитане Иванове несколько иначе: «Хороший офицер и замечательный человек», «пример любому», «человек с большой буквы». 34 кадета из учебной роты Дмитрия Иванова через месяц после его увольнения согласились пройти опрос у психолога КМКК Галины Терновской. 100% опрошенных посчитали, что капитан Иванов «имеет авторитет в их глазах», «умеет выслушать и понять», хорошо эрудирован и т. д. и т. п. Но, в конце концов, это же дети — откуда им знать, кто для них на самом деле авторитет?
Молодеющий подполковник
Как же умудрился капитан Иванов всего за год из блестящего командира превратиться в «скандального, недисциплинированного, безответственного военнослужащего, дискредитирующего звание офицера»?
Злые языки утверждают, что дело здесь не в самом капитане, а в президентской программе «15+15», по которой для обеспечения офицеров жильем в 2006 и 2007 годах выделялось по 15 миллиардов рублей.
Надо сказать, что программа эта и вообще-то вызывает много вопросов в смысле коррупции: в январе этого года в Москве застрелился генерал-полковник Виктор Власов, курировавший программу «15+15». Причину самоубийства связывают в первую очередь с профессиональной деятельностью генерала.
И судя по тому, как реализовывалась эта программа в КМКК, нельзя сказать, что отчаянный поступок Виктора Власова был безосновательным.
Например, не удается даже толком выяснить, сколько и каких квартир было выделено на кадетский корпус. В ответе из ведомства погибшего генерала на запрос Натальи Ивановой их шесть: три трехкомнатных, одна двухкомнатная и две наиболее востребованных — однокомнатных, каковая полагается и капитану Иванову. Однако в справке-докладе начальника кадетского корпуса Николая Довбежко их пять: две однокомнатных исчезли, зато добавилась одна двухкомнатная! Эти сведения перекочевали и в ответ военной прокуратуры: «Квартир, которые по своим характеристикам могли бы быть предоставлены вашему супругу (т. е. однокомнатных. — А. Б.), на распределение в КМКК не поступало».
При этом в протоколе заседания жилищно-бытовой комиссии КМКК от 10.07.2007 встречается уже третий вариант квартирного набора: две трехкомнатных, две двухкомнатных и однокомнатная.
Сколько же именно и каких квартир было предоставлено кадетскому корпусу, семья Ивановых теперь надеется выяснить только через суд. Тем более что, по их мнению, для суда накопилось немало и других оснований.
Например, 30 декабря 2007 г. начальник КМКК, капитан 1-го ранга Николай Довбежко уволил капитана Иванова из вооруженных сил без его согласия, не обеспечив при этом жильем, что, по мнению Дмитрия Петровича, является нарушением целого ряда законов.
Через суд же надеются выяснить Ивановы и обстоятельства получения квартиры подполковником Виктором Уренцевым. Очередность получения жилья военными определяется в соответствии с выслугой лет. В списке очередников от 2006 года у Уренцева выслуга 28 лет (что довольно странно при указанной здесь же дате поступления на службу — 1985 год). А через год в аналогичном списке выслуга Виктора Юрьевича сократилась до 21 года! Правда, для жилищной ситуации подполковника это уже не имело большого значения, ведь, как указано в том же списке, он был «снят с учета, получив трехкомнатную квартиру в Пушкине». По мнению Ивановых, повлияла ли эта «путаница» в выслуге лет на получение господином Уренцевым квартиры, также должен установить суд.
Бомж служить не может
Как ни странно, у капитана и его жены есть надежда на то, что правды они добьются, потому что две небольшие победы они уже одержали. Во-первых, заставили Минобороны доплатить 2 тысячи рублей, не полученных Ивановым за поднаем жилья (деньги смешные, но дело в принципе). Во-вторых, 15 апреля этого года через суд добились отмены решения жилищной комиссии КМКК о снятии Натальи Ивановой с учета как нуждающейся в жилом помещении.
— Мы направили письмо обо всех нарушениях по «15+15» в кадетском корпусе в Счетную палату, они сообщили, что передают данные в Минобороны, — рассказывает Наталья. — Ответ оттуда должен быть отправлен до 20 июня. Если он будет неудовлетворительным или вовсе не придет — сразу будем подавать в суд на Довбежко. Выиграть этот суд для моего мужа — единственная возможность восстановиться в армии (только, естественно, не в КМКК, а в другой части), потому что бомж, каковым он на данный момент является, поступить на службу не может.
Рассчитывают Ивановы и на помощь приемной Игоря Лысенко, советника Сергея Миронова. Любовь Петрова, начальник аппарата приемной, занимающаяся этим делом, не может скрыть возмущения:
— Какие патриоты России вырастут из кадетов, если они видят такой пример отношения к чести, к традициям морского офицерства?
Анджей БЕЛОВРАНИН
Фото ИНТЕРПРЕСС