Донос в «лубянский обком»
Открытое письмо в Институт грузинской литературы имени Шота Руставели «Новая» опубликовала в начале сентября (см. № 65, «Это не наша война и не наши танки»). Под ним подписались более сорока питерских писателей, правозащитников, ученых, журналистов. Борис Стругацкий, Константин Азадовский, Татьяна Никольская, Наталия Соколовская, Елена Вольгуст, Михаил Яснов, Нина Катерли, Александр Рубашкин, Александр Долинин, Елена Чижова, Самуил Лурье, Александр Лавров, Татьяна Вольтская, Лариса Дмитриева, Леонид Романков и другие сказали очень простые слова — «мы вместе, мы продолжаем вас любить, понимаем ваши чувства и переживаем наше общее горе».
Во времена массовой ура-патриотической истерии подписаться под таким заявлением — поступок, свидетельствующей о вопиющей нелояльности. Дело было за малым: кто же обратит на это внимание «компетентных органов»? За этим, как обычно на Руси, дело не стало: уже 5 сентября в интернет-газете «Взгляд» критик Виктор Топоров обрушился на авторов письма.
Пересказывать статью Топорова — занятие, во-первых, неблагодарное (желающий легко прочитает ее сам), а во-вторых — неприятное: после прочтения подобных текстов хочется тщательно вымыть руки.
По мнению критика, письмо питерских интеллигентов «состоит из одних банальностей, пусть и самого благонамеренного свойства», но это полбеды. А беда в том, что письмо — вовсе и не письмо, а «бизнес-план (он же инвестпроект) под дальнейшее финансирование», и адресован он не грузинским коллегам, а в «вашингтонский обком». И подлинным его автором является председатель исполкома петербургского ПЕН-клуба Константин Азадовский. Что же до остальных подписантов, то «кого уговорили по дружбе, кого принудили угрозами отлучить от кормушки, кого заманили посулами, кого употребили втемную, кто и сам понял все с полуслова».
И ничего, что историк, писатель и бывший политзаключенный Азадовский не был ни автором, ни даже инициатором письма: идея принадлежит Татьяне Никольской. Но он давно и страстно нелюбим Топоровым, посвятившим ему отдельную главу в книге «Двойное дно», где пересказаны такие гипотезы: то ли Азадовский сам себя посадил, чтобы прославиться, то ли КГБ провел тонкую акцию с его необременительной посадкой, чтобы после освобождения использовать его как агента в диссидентской среде…
Редакция «Новой» получила два письма — в качестве откликов на статью Топорова, которые мы (с небольшим сокращением) приводим ниже. Одни из авторов подписывали письмо в Институт грузинской литературы, другие — не подписывали, но реакция у них похожая. А что же думает сам Виктор Топоров? Диалог наш был весьма примечателен:
— Что подвигло вас на написание текста?
— Хороший вопрос. Я не люблю бессмысленной возни. Имитации политической деятельности. Имитации оппозиционной деятельности.
— Вы берете на себя смелость определять, что есть имитация, а что нет?
— Каждый из нас берет на себя такую смелость. Не правда ли?
— А как с вашингтонским обкомом и с тем, что письмо, которое вы обсуждаете, рассчитано лишь на получение грантов? Вы не считаете, что это оскорбительное обвинение?
— Оскорбительное обвинение? Да, пожалуй. Но когда я вижу письмо (разумеется, выражение «вашингтонский обком» употреблено в переносном смысле, что вытекает из текста), у которого отсутствует малейшая мотивация, кроме желания понравиться на Западе и заработать там очко-другое, — я называю это в такой резкой форме. Речь не о том, что нельзя заступаться за Грузию и выражать свою точку зрения, отличную от официальной. Там сказано другое: что некрасиво делать вид, что заступаешься, произнося в то же время какие-то бессмысленные и никого ни к чему не обязывающие слова.
— А вы сами публично выражали свою точку зрения по поводу этого конфликта?
— Нет, не выражал.
— Почему? Вас никак не взволновала эта ситуация?
— Эта ситуация болезненная и неоднозначная…
Виктор То поров имеет специфическую репутацию в литературной среде. «Боря, ну что вы хотите, — вздохнул как-то Борис Стругацкий, когда я возмутился его очередным «наездом» на Бориса Натановича. — Топоров — человек, который в жизни ни о ком не сказал ничего хорошего. Вот если бы он меня похвалил — я бы удивился…»
Действительно, мало найдется писателей, о которых Топоров не высказался бы в весьма уничижительной форме.
«Этот человек болезненно мнителен, мстительно тщеславен и тщеславно одинок. Людей он за редчайшими (да и то временными, так сказать, скоропортящимися) исключениями ненавидит. Талантливо подмечая в каждом любой изъян: физического, психологического, нравственного, творческого, наконец, свойства. Люди — все люди — виноваты в главном: ему недодано и постоянно недодается».
Нет, это не отзыв о Викторе Топорове. Это отзыв Топорова о Юрии Нагибине. А ведь как похоже… впрочем, суть не только в этом. В данном случае «творчество» Топорова — это донос, если называть вещи своими именами, что бы он не говорил теперь о его «переносном смысле». Или он не обвинил ПЕН-клуб в том, что тот состоит на содержании у страны, объявленной нынче крайне недружественной? Такие сигналы в нашей стране редко оставались без внимания. И не хочется, конечно, думать, что компетентные органы и были главным адресатом статьи Топорова, но ведь напрашивается…
Борис ВИШНЕВСКИЙ
Карикатура Виктора БОГОРАДА
Дословно
«…Грузинам-то — грузинским интеллигентам из Института имени Шота Руставели — от этого ни жарко ни холодно.
Разгадка проста: так ведь не для них и писано!
Им (формально им) адресовано, но все равно писано не для них.
Письмо представителей петербургской интеллигенции, отправленное в Тбилисский институт имени Шота Руставели, адресовано на самом деле в вашингтонский обком!
В вашингтонский обком с корреспондентскими счетами в международном ПЕН-клубе и в Гете-институте.
Это им, пиндосам с бундесгансами, мы, потомственные (в основном) петербургские интеллигенты во главе со своим духовным лидером аятоллой Азадовским, подобострастно докладываем, что нам, «несмотря на искусственно воздвигаемые барьеры», никто, кроме них, по-прежнему не указ.
О чем и рапортуем.
В зачет уже освоенных нами средств.
Это даже, строго говоря, не письмо, а скорее, бизнес-план (он же инвестпроект) под дальнейшее финансирование».
Из статьи В. Топорова
«Человек бывает старым,
а барашек молодым»
Подтекст
«Точно пятьдесят лакеев…»
…В. Л. Топоров относится к авторам, вступать с которыми в дискуссию чувство брезгливости не позволяет. Ну написал Топоров лживый донос, исторг очередную порцию помоев, которыми постоянно захлебывается, было бы о чем говорить. Разве что вспомнить Ф. М. Достоевского: «Точно пятьдесят лакеев вместе собирались сочинять и сочинили».
Однако прозрачная цель доноса краткого комментария заслуживает: он написан в тот момент, когда «московский обком» ведет планомерный отстрел неправительственных организаций, особенно тех, которые имеют международный статус. И что с того, что Санкт-Петербургский ПЕН-клуб никогда не финансировался из-за границы — авось ложь проскочит, и эту ненавистную правозащитную организацию, куда Топорова несколько лет тому назад не пустили на порог, возьмут да и прикроют.
Ирина ЛЕВИНСКАЯ, доктор исторических наук, член Санкт-Петербургского ПЕН-клуба, Евгений АНИСИМОВ, историк, профессор Европейского университета в Петербурге
«Добро пожаловать к психиатрам»
…Автор, возомнивший себя грозой и правых, и левых, и своих, и тем более чужих, пытается обнажить истинные мотивы нашего обращения к грузинским коллегам. Невиннейшим из мотивов, если верить Топорову, является глупость; самым мерзостным — алчность, доходящая до готовности «втюхать загранице… псевдолиберальную грузино-петербургскую «куклу». В интервале находится место и для «чудных грузинских вин с шашлычками», и для дружеских отношений подписантов с инициаторами письма, и для каких-то загадочных «международных льгот»...
Нет сомнений, что беспощадные разоблачения Топорова найдут достойных самих себя читателей; нам же, людям занятым, недосуг углубляться в эти хитроумные построения. Очередной выпад Топорова вообще не заслуживал бы ответа, если бы не драматическая общественная ситуация, вызвавшая к жизни наше Открытое письмо.
Принимая во внимание это обстоятельство, а также тягу В. Л. Топорова к психологическим наблюдениям, позволим себе и мы ряд психологических размышлений.
Когда немолодой и не слишком привлекательный мужчина утверждает, что все женщины — шлюхи, психологи вправе предположить, что у него по этой части дело обстоит, мягко выражаясь, неважно.
Когда человек с завидным упорством и в течение долгого времени утверждает, что все человечество состоит исключительно из дураков и негодяев, психологи делают вывод, что в его собственной жизни не все благополучно.
Когда не слишком преуспевший на литературном поприще автор утверждает, что большинство пишущих — ничтожества и бездари, психологи вынуждены признать, что его разъедают недобрые чувства по отношению к более удачливым коллегам.
Но когда «гроза своих и чужих» громыхает о том, что сорок петербургских интеллигентов действуют по оплаченному заказу «вашингтонского обкома», тут уж к психологам обращаться поздно. Добро, как говорится, пожаловать к психиатрам. Причем не к каким-нибудь вашингтонским, а к нашим, отечественным. Впрочем, и они, видавшие всякие виды, в данном случае разведут руками: не то верноподданнические благоглупости, принявшие форму политического доноса, не то донос, мимикрировавший под благоглупость… А в общем, нормальная советская чушь.
Однако мы не психиатры и даже не психологи, а потому, не ступая на зыбкую почву обобщений и выводов, позволим себе лишь следующую реплику:
Далеко не все коллективные письма пишутся по обкомовской указке, при помощи кнута и пряника или «по дружбе», в жанре политического доноса или «через кассу».
Понимая, что автору пасквиля, опубликованного в газете «Взгляд», в это трудно поверить, мы просим В. Л. Топорова не нервничать, а главное, не слишком обижаться на наши психологические наблюдения, учитывая, что, как в Москве, так и в Вашингтоне, верно поставленный диагноз — скорейший путь к выздоровлению.
Елена ЧИЖОВА, писатель, директор Санкт-Петербургского русского ПЕН-клуба, Наталия СОКОЛОВСКАЯ, поэт, переводчик, член Союза писателей Санкт-Петербурга