Прыг-скок – обвалился потолок
И в страшном сне не могло привидеться художнице Галине Суминой, что с ней произойдет такое — и так повлияет на ее жизнь.
Чиновники не отрицают, что стройка в старинном доме идет незаконно. Ну идет себе и идет
Забыли зачистить
— А жизни никакой нет уже больше полугода, — Галина Ивановна тяжело садится на кушетку. — Только жуткий непрерывный кошмар, с утра до вечера, из недели в неделю... Вот, — Сумина обводит рукой свои «люкс-апартаменты», — это я еще прибиралась перед вашим приходом… Всю ночь не спала, поэтому и заторможенная немножко, вы не обращайте внимания… А если бы вы знали, как я боюсь за детей! Я-то ладно — в конце концов, свое, считай, пожила, но если все это обрушится им на головы…
Летом Суминых не было в городе, и они не сразу заметили, что остались одни. По факту вся фасадная часть пятиэтажного жилого дома № 24 по улице Рубинштейна, в двух шагах от метро «Достоевская», оказалась расселенной, «забыли» лишь три комнаты на втором этаже.
Хозяева думали, что не сегодня завтра придут и к ним, начнут предлагать какие-то условия — выкупить, обменять. Но пришли рабочие — и начали крушить стены.
«Наше жилище месяц за месяцем сознательно уничтожается, — пишет Сумина в одном из многочисленных заявлений и обращений — в чиновные ведомства, милицию, прокуратуру. — С перестраиваемыми помещениями мою комнату разделяют две некапитальные стены и потолок. Строители разобрали потолочные балки, убрали стоявшую с 1899 года деревянную плотно оштукатуренную переборку, и теперь оставшаяся тонкая перегородка не может удержать потолок — его подпирают только антресоли…»
Человек богобоязненный, по натуре абсолютно не сутяжник, к тому же инвалид II группы, Галина Ивановна вынуждена, превозмогая себя, забросив все планы и замыслы, с сердечными таблетками в кармане карабкаться по лестницам бесконечных инстанций — чтобы раз за разом выслушивать одни и те же ответы: о том, что ее дело «рассматривается» и «передано на контроль»…
Сами же и сломали
«Стена разрушена, теперь эта сторона моей комнаты открыта ветрам и ворам. Потолок отходит от перегородки — бывшей стены, по всему его периметру пошли глубокие трещины; увеличиваются щели, отваливаются куски карниза. Трещины появились даже на капитальной стене…» — продолжает владелица квадратных метров в квартире № 1.
Ее эпистолярный роман с чиновниками напоминает игру в настольный футбол.
«Строительные работы необходимо прекратить», — указывает начальник технического управления Жилищного комитета в письме от 19.11.08.
«Инвестор стал работать еще интенсивнее», — жалуются граждане.
«В настоящее время работы не ведутся», — с удовлетворением сообщает глава Центрального района Светлана Штукова 01.12.08.
«Погром возобновился», — констатируют жители пару дней спустя.
«Наша комната в результате строительства стала абсолютно непригодна для проживания, другого жилья у нас нет, куда нам идти — на улицу? — пытается воззвать к здравому смыслу Сумина. — Более того: рискуют нашим здоровьем, нашими жизнями. Грубо нарушены наши права, только государственная власть может заставить виновных уважать закон».
А ей в ответ: «Для определения причинно-следственной связи между перепланировкой и проведением работ капитального характера в кв. 3, 4, 5, 6 и разрушениями в кв. 1 требуется проведение обследования строительных конструкций специализированной организацией, результат которого на момент осмотра не предоставлен».
Переводя с бюрократического на практический: по прошествии едва ли не полугода (письмо датировано 24.02.09) Жилищное агентство Центрального района засомневалось: а вдруг связи-то никакой и нет? Мало ли на свете причудливых совпадений!
Тем же письмом ЖА ЦАР дополнительно уведомляет Галину Ивановну о том, что в ее комнате «долгое время не проводился поддерживающийся (так в оригинале. — Ред.) ремонт». Намекает то есть: а не возводите ли вы, уважаемая, напраслину? Сами жилье свое до трущобного состояния довели, а теперь пытаетесь вину на честного инвестора повесить?..
Спасибо за день, спасибо за ночь, спасибо за сына и за дочь
— Да как они могут? Да я… — Галина Ивановна от возмущения задыхается. — Над обустройством этой комнаты мы трудились не один год, сколько сил и денег было вложено! Только перед летом, в прошлом году, мы отремонтировали потолки, причем и в общем коридоре тоже. И об этом говорилось еще в первых моих обращениях!
Художница объясняет, что никакого «бедлама» в этой комнате не могло быть в принципе: кроме ее собственных полотен, здесь хранились архивы, редкие книги, картины умерших друзей, в том числе работы известного художника Льва Новицкого, являющиеся культурным наследием, — и все это лелеяли и берегли, порядок соблюдали предельно строго.
Кстати, как раз сейчас Галина Ивановна должна была готовить выставку акварелей Новицкого на его родине, в Пскове, но ввиду нынешних обстоятельств мероприятие, скорее всего, не состоится.
Большую часть собрания (но не все) удалось спасти и вывезти несколькими машинами за город, в надежное место. Правда, помещения там неотапливаемые, ценные картины от перепада температур портятся…
— А уж как мы мерзли всю зиму, — это словами не передать! Кажется, никогда не отогреюсь, — хозяйка зябко ежится. — Теплоизоляцию-то нам нарушили напрочь… Дуло отовсюду, дикий холод — мы с сыном вынуждены были оборудовать себе «кубрик», обложиться одеялами — и в шубах, ватниках коротали ночи…
Впрочем, спустя четыре месяца изнурительного жалобного марафона рабочие все же до какой-то степени укрепили (не восстановили!) и утеплили стены, этим и ограничились.
Звукоизоляцию — а в старых домах с толстыми стенами она, как правило, очень хорошая, — надо думать, нарушили не меньше. В восемь утра как штык измученных обитателей комнаты поднимает с постели (если удалось задремать) строительная канонада.
— Грохот — полбеды, — разводит руками художница. — Хотя нервы, конечно, не выдерживают — врагу не пожелаешь, расслабиться невозможно ни на минуту. Но еще хуже пыль, которая по-прежнему летит со всех сторон — а я ведь астматик…
Помимо прочего, находиться в комнате, как говорит Галина, элементарно страшно: даже пол ходит ходуном.
— Про куски потолка, которые обваливаются регулярно — вот и сегодня, видите, свежие следы, — я уже молчу…
Внушительные дыры зияют дранкой. Не иначе, владельцы злосчастной площади так все и задумали — чтобы, значит, кадр вышел поживописней…
К кисти Галина Ивановна не притрагивается уже давно. Когда есть возможность, посетив очередные присутственные места, она вечером уезжает из города — чтобы хоть немного прийти в себя, просто выспаться. Так и мотается, как челнок, туда-сюда. Дочь Лена вынуждена снимать квартиру в спальном районе. Сыну Степану, студенту музыкального училища (занятия у него заканчиваются поздно, и фортепьяно здесь), приходится хлебать полной ложкой прелести бытия, ночуя дома.
— Если это еще можно назвать домом, — вздыхает мать.
В инсталляцию просится штемпель
Самое, пожалуй, забавное — если эта история еще способна вызвать у кого-то смех — то, что все должностные лица, из документа в документ, — и в декабре, и в феврале — спокойно признают: «Собственником расселенных квартир разрешительная документация на выполнение ремонтно-строительных работ не представлена»; «Проект в установленном порядке не согласован».
Особенно впечатлил февральский опус Центральной районной администрации: «По поручению администрации района собственником квартир 3, 4, 5, 6 за счет собственных средств (а что — могут быть варианты?! — Авт.) проведено обследование несущих конструкций лицензированной организацией… По результатам обследования принято решение о согласовании проектной документации и проведение работ в соответствии с согласованным проектом».
Напомним: строительство идет с сентября!!!
Даже надзорные органы не остались в стороне (письмо от 26.02.09): «...доводы о незаконной перепланировке нашли свое подтверждение, по данному факту нарушения действующего законодательства собственник вышеуказанных квартир (согласно данным Госжилинспекции — ООО «Автосервис-ММ». — Ред.) вызван в прокуратуру района для решения вопроса о применении мер прокурорского реагирования».
Иными словами, даже если, предположим, комната Суминых разрушается сама по себе — стройку все равно обязаны были остановить, застройщика — наказать.
И что?
Да ничего.
«Проверка изложенных фактов поручена»…
— У меня собралась большая коллекция оригинальных ответов, я из них сделаю инсталляцию и сохраню для назидания потомкам. — Творческая натура Галины берет верх. Входная дверь уже оформлена частью начальственных бумаг и конвертов с солидными штемпелями.
А еще в конце каждого документа ответственные господа заботливо советуют — мол, обращайтесь в суд — и тогда…
— Боюсь, многолетнюю тяжбу мне, тяжелобольному человеку, не потянуть — ни материально, ни физически. Даже если меня вскорости не прихлопнет стенкой или «давно не ремонтированным» потолком, — грустно улыбается пожилая женщина. — Эта история показывает, что во главе угла у нас не правовые основы, а естественный отбор… Меж тем лишь по счастливой случайности никто еще не получил увечий. А если наше жилье признают аварийным — нас выселят куда-нибудь на окраину или в маневренный фонд…
Видимо, «обое хуже».
А скромный автосервис, о котором речь, наверное, планирует на освободившейся жилплощади проводить техническое обслуживание иномарок…
Забыли зачистить
— А жизни никакой нет уже больше полугода, — Галина Ивановна тяжело садится на кушетку. — Только жуткий непрерывный кошмар, с утра до вечера, из недели в неделю... Вот, — Сумина обводит рукой свои «люкс-апартаменты», — это я еще прибиралась перед вашим приходом… Всю ночь не спала, поэтому и заторможенная немножко, вы не обращайте внимания… А если бы вы знали, как я боюсь за детей! Я-то ладно — в конце концов, свое, считай, пожила, но если все это обрушится им на головы…
Летом Суминых не было в городе, и они не сразу заметили, что остались одни. По факту вся фасадная часть пятиэтажного жилого дома № 24 по улице Рубинштейна, в двух шагах от метро «Достоевская», оказалась расселенной, «забыли» лишь три комнаты на втором этаже.
Хозяева думали, что не сегодня завтра придут и к ним, начнут предлагать какие-то условия — выкупить, обменять. Но пришли рабочие — и начали крушить стены.
«Наше жилище месяц за месяцем сознательно уничтожается, — пишет Сумина в одном из многочисленных заявлений и обращений — в чиновные ведомства, милицию, прокуратуру. — С перестраиваемыми помещениями мою комнату разделяют две некапитальные стены и потолок. Строители разобрали потолочные балки, убрали стоявшую с 1899 года деревянную плотно оштукатуренную переборку, и теперь оставшаяся тонкая перегородка не может удержать потолок — его подпирают только антресоли…»
Человек богобоязненный, по натуре абсолютно не сутяжник, к тому же инвалид II группы, Галина Ивановна вынуждена, превозмогая себя, забросив все планы и замыслы, с сердечными таблетками в кармане карабкаться по лестницам бесконечных инстанций — чтобы раз за разом выслушивать одни и те же ответы: о том, что ее дело «рассматривается» и «передано на контроль»…
Сами же и сломали
«Стена разрушена, теперь эта сторона моей комнаты открыта ветрам и ворам. Потолок отходит от перегородки — бывшей стены, по всему его периметру пошли глубокие трещины; увеличиваются щели, отваливаются куски карниза. Трещины появились даже на капитальной стене…» — продолжает владелица квадратных метров в квартире № 1.
Ее эпистолярный роман с чиновниками напоминает игру в настольный футбол.
«Строительные работы необходимо прекратить», — указывает начальник технического управления Жилищного комитета в письме от 19.11.08.
«Инвестор стал работать еще интенсивнее», — жалуются граждане.
«В настоящее время работы не ведутся», — с удовлетворением сообщает глава Центрального района Светлана Штукова 01.12.08.
«Погром возобновился», — констатируют жители пару дней спустя.
«Наша комната в результате строительства стала абсолютно непригодна для проживания, другого жилья у нас нет, куда нам идти — на улицу? — пытается воззвать к здравому смыслу Сумина. — Более того: рискуют нашим здоровьем, нашими жизнями. Грубо нарушены наши права, только государственная власть может заставить виновных уважать закон».
А ей в ответ: «Для определения причинно-следственной связи между перепланировкой и проведением работ капитального характера в кв. 3, 4, 5, 6 и разрушениями в кв. 1 требуется проведение обследования строительных конструкций специализированной организацией, результат которого на момент осмотра не предоставлен».
Переводя с бюрократического на практический: по прошествии едва ли не полугода (письмо датировано 24.02.09) Жилищное агентство Центрального района засомневалось: а вдруг связи-то никакой и нет? Мало ли на свете причудливых совпадений!
Тем же письмом ЖА ЦАР дополнительно уведомляет Галину Ивановну о том, что в ее комнате «долгое время не проводился поддерживающийся (так в оригинале. — Ред.) ремонт». Намекает то есть: а не возводите ли вы, уважаемая, напраслину? Сами жилье свое до трущобного состояния довели, а теперь пытаетесь вину на честного инвестора повесить?..
Спасибо за день, спасибо за ночь, спасибо за сына и за дочь
— Да как они могут? Да я… — Галина Ивановна от возмущения задыхается. — Над обустройством этой комнаты мы трудились не один год, сколько сил и денег было вложено! Только перед летом, в прошлом году, мы отремонтировали потолки, причем и в общем коридоре тоже. И об этом говорилось еще в первых моих обращениях!
Художница объясняет, что никакого «бедлама» в этой комнате не могло быть в принципе: кроме ее собственных полотен, здесь хранились архивы, редкие книги, картины умерших друзей, в том числе работы известного художника Льва Новицкого, являющиеся культурным наследием, — и все это лелеяли и берегли, порядок соблюдали предельно строго.
Кстати, как раз сейчас Галина Ивановна должна была готовить выставку акварелей Новицкого на его родине, в Пскове, но ввиду нынешних обстоятельств мероприятие, скорее всего, не состоится.
Большую часть собрания (но не все) удалось спасти и вывезти несколькими машинами за город, в надежное место. Правда, помещения там неотапливаемые, ценные картины от перепада температур портятся…
— А уж как мы мерзли всю зиму, — это словами не передать! Кажется, никогда не отогреюсь, — хозяйка зябко ежится. — Теплоизоляцию-то нам нарушили напрочь… Дуло отовсюду, дикий холод — мы с сыном вынуждены были оборудовать себе «кубрик», обложиться одеялами — и в шубах, ватниках коротали ночи…
Впрочем, спустя четыре месяца изнурительного жалобного марафона рабочие все же до какой-то степени укрепили (не восстановили!) и утеплили стены, этим и ограничились.
Звукоизоляцию — а в старых домах с толстыми стенами она, как правило, очень хорошая, — надо думать, нарушили не меньше. В восемь утра как штык измученных обитателей комнаты поднимает с постели (если удалось задремать) строительная канонада.
— Грохот — полбеды, — разводит руками художница. — Хотя нервы, конечно, не выдерживают — врагу не пожелаешь, расслабиться невозможно ни на минуту. Но еще хуже пыль, которая по-прежнему летит со всех сторон — а я ведь астматик…
Помимо прочего, находиться в комнате, как говорит Галина, элементарно страшно: даже пол ходит ходуном.
— Про куски потолка, которые обваливаются регулярно — вот и сегодня, видите, свежие следы, — я уже молчу…
Внушительные дыры зияют дранкой. Не иначе, владельцы злосчастной площади так все и задумали — чтобы, значит, кадр вышел поживописней…
К кисти Галина Ивановна не притрагивается уже давно. Когда есть возможность, посетив очередные присутственные места, она вечером уезжает из города — чтобы хоть немного прийти в себя, просто выспаться. Так и мотается, как челнок, туда-сюда. Дочь Лена вынуждена снимать квартиру в спальном районе. Сыну Степану, студенту музыкального училища (занятия у него заканчиваются поздно, и фортепьяно здесь), приходится хлебать полной ложкой прелести бытия, ночуя дома.
— Если это еще можно назвать домом, — вздыхает мать.
В инсталляцию просится штемпель
Самое, пожалуй, забавное — если эта история еще способна вызвать у кого-то смех — то, что все должностные лица, из документа в документ, — и в декабре, и в феврале — спокойно признают: «Собственником расселенных квартир разрешительная документация на выполнение ремонтно-строительных работ не представлена»; «Проект в установленном порядке не согласован».
Особенно впечатлил февральский опус Центральной районной администрации: «По поручению администрации района собственником квартир 3, 4, 5, 6 за счет собственных средств (а что — могут быть варианты?! — Авт.) проведено обследование несущих конструкций лицензированной организацией… По результатам обследования принято решение о согласовании проектной документации и проведение работ в соответствии с согласованным проектом».
Напомним: строительство идет с сентября!!!
Даже надзорные органы не остались в стороне (письмо от 26.02.09): «...доводы о незаконной перепланировке нашли свое подтверждение, по данному факту нарушения действующего законодательства собственник вышеуказанных квартир (согласно данным Госжилинспекции — ООО «Автосервис-ММ». — Ред.) вызван в прокуратуру района для решения вопроса о применении мер прокурорского реагирования».
Иными словами, даже если, предположим, комната Суминых разрушается сама по себе — стройку все равно обязаны были остановить, застройщика — наказать.
И что?
Да ничего.
«Проверка изложенных фактов поручена»…
— У меня собралась большая коллекция оригинальных ответов, я из них сделаю инсталляцию и сохраню для назидания потомкам. — Творческая натура Галины берет верх. Входная дверь уже оформлена частью начальственных бумаг и конвертов с солидными штемпелями.
А еще в конце каждого документа ответственные господа заботливо советуют — мол, обращайтесь в суд — и тогда…
— Боюсь, многолетнюю тяжбу мне, тяжелобольному человеку, не потянуть — ни материально, ни физически. Даже если меня вскорости не прихлопнет стенкой или «давно не ремонтированным» потолком, — грустно улыбается пожилая женщина. — Эта история показывает, что во главе угла у нас не правовые основы, а естественный отбор… Меж тем лишь по счастливой случайности никто еще не получил увечий. А если наше жилье признают аварийным — нас выселят куда-нибудь на окраину или в маневренный фонд…
Видимо, «обое хуже».
А скромный автосервис, о котором речь, наверное, планирует на освободившейся жилплощади проводить техническое обслуживание иномарок…
Валерия СТРЕЛЬНИКОВА
Фото Михаила МАСЛЕННИКОВА