Бомж-вагончик для капитана рагозина
Необычный сосед вскоре появится у судей Конституционного суда, живущих на Крестовском острове в охраняемом элитном коттеджном поселке за высоким забором — 63-летний пенсионер Валерий Рагозин. Только для него здесь не построят дворец, похожий на окружающие. Пожилой петербуржец поселится в вагончике, который собирается поставить на тех 46 квадратных метрах земли, что он отсудил недавно у городских властей и Управления делами президента России.
Сегодняшние хозяева Крестовского острова прописались во дворцах, вчерашний будет ютиться на клочке земли
Чему равен переезд
Эта история началась пять лет назад. В 2005 году, когда решился вопрос о переводе Конституционного суда в Петербург, сразу повис в воздухе другой: где жить судьям? Служители Фемиды облюбовали Крестовский остров — для мегаполиса место уникальное. Тихо, спокойно, красиво, удобно, немноголюдно. Направо — Нева, налево — Малая Невка, прямо — Финский залив, в двух шагах — парки и заповедники (мало где в северной столице они еще сохранились). Не зря московские вершители судеб захотели именно сюда.
Единственной препоной для строительства в приглянувшемся квартале коттеджного поселка оказался 12-квартирный дом на улице Эсперова, 7 — объект культурного наследия, памятник архитектуры 1910 года постройки. Жители его совершенно не горели желанием уступать свои обжитые гнезда для постройки на их месте административно-хозяйственного корпуса судебного городка. На тот момент домом уже управляло ТСЖ, которое в 2004 году оформило право собственности на землю под трехэтажкой.
Сперва петербургские чиновники выбрали мирный, но тупиковый путь: предложили хозяевам квартир по 3400 долларов за квадратный метр, в то время как цены на жилье в элитном районе, которым считается Крестовский остров, в 2006–2007 гг. доходили до 15 тысяч долларов за квадратный метр. Собственники посчитали названную цену смешной.
Тогда городские власти признали дом аварийным и подлежащим сносу. Под этим предлогом районная администрация в принудительном порядке расселила коммуналки (их тут было две) и обратилась в суд с требованием о выселении всех нанимателей жилья. В доме остались только собственники — четыре семьи (Рагозины, Гомон, Кольцовы и Васильевы). Они и выступили с встречным иском о том, что дом на Эсперова, 7, не аварийный. Мнение жильцов в суде подтвердили эксперты, не обнаружившие признаков аварийности почти расселенного дома. В итоге служители Фемиды признали, что владельцы не обязаны продавать свое жилье и уезжать отсюда.
После этого заинтересованные в сносе дома перестали гнушаться средствами. Чиновники банально запугивали жильцов. В отношении некоторых из них возбудили административные дела: за неуплату налогов, за хулиганство, за неправильно припаркованный автомобиль. Но выселить никого так и не удалось.
Между тем близился к исходу 2007 год. Весь коттеджный поселок был построен и готов к сдаче, за исключением одного, последнего здания — административно-хозяйственного корпуса. Ситуация осложнялась тем, что именно от него прокладывались все линии и трубы (телефон, интернет, электричество, горячая, холодная вода и пр.).
Осенью 2007 года Смольный сумел-таки договориться с Гомонами, Кольцовыми и Васильевыми, в конце концов предложив им адекватное жилье либо приемлемые (по рыночным ценам на квартиры) компенсации. В несговорчивом доме остался только Валерий Рагозин.
Один против всех
Рагозину в доме на Эсперова, 7, принадлежали две комнаты площадью 46 квадратных метров. Он тоже соглашался переехать, но с одним условием — не дальше Крестовского острова. Однако именно здесь нормальное жилье или деньги, чтобы можно было купить в престижном районе хотя бы однокомнатную квартиру, никому не давали.
— Я всегда хотел жить только на Крестовском — я очень люблю это место, — объясняет свой незамысловатый мотив Валерий Борисович. — Много лет назад я продал квартиру в другом районе города, чтобы купить эти комнаты тут.
Рагозину, по его словам, взамен предлагали всего лишь две квартиры: обе в домах, расселенных по причине аварийности, и обе не там, где он просил. Мужчина посчитал варианты неравноценными и заявил, что ни пяди родной крестовской земли не уступит.
А сроки поджимали. Или, может быть, у чиновников просто не осталось для упрямого жильца ни кнутов, ни пряников. Так или иначе, летом 2008 года отчаявшиеся лица затеяли спецоперацию по ликвидации неуместного памятника архитектуры. Сначала прямо у его стен проложили дорогу к стройплощадке и по ней каждый день гоняли большую тяжелую технику. Всякий раз, когда мимо проезжал очередной КамАЗ с цементом, здание содрогалось, но стояло. Затем строители коттеджного поселка в нескольких метрах от фундамента трехэтажки вырыли траншею и принялись забивать в нее сваи. Дом начал трещать. Когда в квартире у Рагозина стали рушиться стены и осыпаться потолок, на жалобы и сигналы тревоги откликнулись надзирающие органы и выдали генподрядчику предписание немедленно прекратить работы. Причем оставить все в том виде, как есть. Ничего не трогать. Однако, нарушив предписание, спустя неделю строители стали извлекать ими же ранее забитые сваи. Этих манипуляций дом не выдержал и дал долгожданную трещину…
Уже на следующий день была создана чрезвычайная комиссия, члены которой к вечеру резюмировали: признать дом аварийным и всех проживающих в нем срочно выселить. В тот же вечер последнего жильца Валерия Рагозина жилищные начальники известили о том, что аварийное здание ему придется покинуть, и, не откладывая в долгий ящик, подали иск о выселении в суд. На другой день дело рассматривалось в суде, который мгновенно решил: «Выселить собственников». Спустя пару часов судебные приставы оцепили дом. Выставили Валерия Борисовича на улицу. Даже вещи не дали собрать. А наутро дом снесли…
Еще через две недели (ни днем больше!) на месте разрушенной трехэтажки возвышался последний отстроенный двухэтажный дворец — административно-хозяйственный корпус судебного городка.
Неэлитный сосед
Рагозин в буквальном смысле остался без крыши над головой. Пожилой человек опять отправился в суд. На сей раз с требованием снести самовольную постройку — тот самый административно-хозяйственный корпус. Поскольку земля на улице Эсперова, 7, по-прежнему принадлежит ТСЖ — никто ее у него под государственные нужды не изымал, принудительно не выкупал, и разрешение на строительство последнего здания, как, впрочем, и коттеджного поселка в целом никто и не думал получать.
Судебные прения тянулись долго. Полгода в процессе только выясняли: кому принадлежит «самовольная постройка», на которую завязаны все коммуникации поселка для конституционных судей? Ответчики (формально — заинтересованные лица) администрация Петербурга и Управление делами Президента России — по-детски отпирались: «Не знаем, что это за здание, не наше». Пришлось поднять федеральный бюджет, чтобы доказать принадлежность постройки Управлению делами Президента РФ. Дальше валять дурака было нельзя. К тому же адвокат Валерия Рагозина Евгений Баклагин напомнил в суде: «Согласно статье 222 Гражданского кодекса РФ снос самовольной постройки — безусловное право собственника, то есть истца». Даже в подобных мыслях заподозрить 63-летнего инвалида было сложно. Тем не менее чиновники всех уровней насторожились.
Осенью 2009 года Комитет по управлению городским имуществом (КУГИ) Петербурга подал в суд встречный иск — о выделении Валерию Рагозину там, где он раньше жил, участка земли (размерами примерно 3 на 15 метров). Зимой 2010 года суд согласился с КУГИ и выделил жильцу указанный надел — ровно 46 квадратных метров — рядом с административно-хозяйственным корпусом в поселке для конституционных судей.
— В соответствии с Земельным кодексом РФ вы как собственник земельного участка вправе выбрать вид разрешенного использования самостоятельно, — напоследок цинично резюмировали Рагозину представители КУГИ.
На своих метрах Рагозин ничего не может построить. По заключению экспертов, выделенная зона вообще не подлежит застройке, поскольку под землей проходит газопровод и прочие коммуникации. Специалисты утверждают, что здесь нельзя расположить ничего, кроме павильона для торговли промышленными товарами. Даже продовольственный ларек невозможно: негде разместить холодильник.
Бездомный пенсионер, скитающийся сейчас по родным и близким, недавно придумал выход: решил поставить на своем участке в судебном городке мобильный вагончик и жить в нем.
— Рагозин, конечно, подал кассацию на судебное решение, которое никак не восстанавливает его жилищные права, — прокомментировал «Новой» адвокат истца Евгений Баклагин. — Но, во-первых, коллегия из трех судей рассмотрит дело не раньше чем через месяц. А во-вторых, каким будет новый вердикт — неясно. Городской суд оказался в странном положении: если оставить решение нижестоящего суда в силе — у конституционных судей появится странный сосед. Если отменить — дело затянется не на один год. Я боюсь, — отмечает адвокат, — что суд откажет Валерию, и ему все-таки придется ставить вагончик. Больше на этом участке ничего не поместится. Он рассказал мне, что уже подыскал себе такой мобильный дом, который впишется в участок 46 квадратных метров.
— Я узнал, — говорит Валерий Рагозин, — что многие европейские бомжи живут в подобных домах-вагонах. Они шириной 2–3 метра и от 10 до 15 метров в длину. Внутри есть одна комната, кухня, туалет, душ. Жить можно. Лучше, чем на улице...
Валерий Борисович — отставной моряк, капитан дальнего плавания, ветеран Балтийского флота, которому отдал 39 лет жизни, — не шутит. Вагончик он уже заказал.
— Мои друзья на флоте навели справки, — продолжает пенсионер, — в той же Англии или во Франции бомж-вагон (б/у) можно купить за 600–800 евро. В ближайший рейс они обещали привезти мне дом…
Чему равен переезд
Эта история началась пять лет назад. В 2005 году, когда решился вопрос о переводе Конституционного суда в Петербург, сразу повис в воздухе другой: где жить судьям? Служители Фемиды облюбовали Крестовский остров — для мегаполиса место уникальное. Тихо, спокойно, красиво, удобно, немноголюдно. Направо — Нева, налево — Малая Невка, прямо — Финский залив, в двух шагах — парки и заповедники (мало где в северной столице они еще сохранились). Не зря московские вершители судеб захотели именно сюда.
Единственной препоной для строительства в приглянувшемся квартале коттеджного поселка оказался 12-квартирный дом на улице Эсперова, 7 — объект культурного наследия, памятник архитектуры 1910 года постройки. Жители его совершенно не горели желанием уступать свои обжитые гнезда для постройки на их месте административно-хозяйственного корпуса судебного городка. На тот момент домом уже управляло ТСЖ, которое в 2004 году оформило право собственности на землю под трехэтажкой.
Сперва петербургские чиновники выбрали мирный, но тупиковый путь: предложили хозяевам квартир по 3400 долларов за квадратный метр, в то время как цены на жилье в элитном районе, которым считается Крестовский остров, в 2006–2007 гг. доходили до 15 тысяч долларов за квадратный метр. Собственники посчитали названную цену смешной.
Тогда городские власти признали дом аварийным и подлежащим сносу. Под этим предлогом районная администрация в принудительном порядке расселила коммуналки (их тут было две) и обратилась в суд с требованием о выселении всех нанимателей жилья. В доме остались только собственники — четыре семьи (Рагозины, Гомон, Кольцовы и Васильевы). Они и выступили с встречным иском о том, что дом на Эсперова, 7, не аварийный. Мнение жильцов в суде подтвердили эксперты, не обнаружившие признаков аварийности почти расселенного дома. В итоге служители Фемиды признали, что владельцы не обязаны продавать свое жилье и уезжать отсюда.
После этого заинтересованные в сносе дома перестали гнушаться средствами. Чиновники банально запугивали жильцов. В отношении некоторых из них возбудили административные дела: за неуплату налогов, за хулиганство, за неправильно припаркованный автомобиль. Но выселить никого так и не удалось.
Между тем близился к исходу 2007 год. Весь коттеджный поселок был построен и готов к сдаче, за исключением одного, последнего здания — административно-хозяйственного корпуса. Ситуация осложнялась тем, что именно от него прокладывались все линии и трубы (телефон, интернет, электричество, горячая, холодная вода и пр.).
Осенью 2007 года Смольный сумел-таки договориться с Гомонами, Кольцовыми и Васильевыми, в конце концов предложив им адекватное жилье либо приемлемые (по рыночным ценам на квартиры) компенсации. В несговорчивом доме остался только Валерий Рагозин.
Котлован перед домом на Эсперова, 7
Один против всех
Рагозину в доме на Эсперова, 7, принадлежали две комнаты площадью 46 квадратных метров. Он тоже соглашался переехать, но с одним условием — не дальше Крестовского острова. Однако именно здесь нормальное жилье или деньги, чтобы можно было купить в престижном районе хотя бы однокомнатную квартиру, никому не давали.
— Я всегда хотел жить только на Крестовском — я очень люблю это место, — объясняет свой незамысловатый мотив Валерий Борисович. — Много лет назад я продал квартиру в другом районе города, чтобы купить эти комнаты тут.
Рагозину, по его словам, взамен предлагали всего лишь две квартиры: обе в домах, расселенных по причине аварийности, и обе не там, где он просил. Мужчина посчитал варианты неравноценными и заявил, что ни пяди родной крестовской земли не уступит.
А сроки поджимали. Или, может быть, у чиновников просто не осталось для упрямого жильца ни кнутов, ни пряников. Так или иначе, летом 2008 года отчаявшиеся лица затеяли спецоперацию по ликвидации неуместного памятника архитектуры. Сначала прямо у его стен проложили дорогу к стройплощадке и по ней каждый день гоняли большую тяжелую технику. Всякий раз, когда мимо проезжал очередной КамАЗ с цементом, здание содрогалось, но стояло. Затем строители коттеджного поселка в нескольких метрах от фундамента трехэтажки вырыли траншею и принялись забивать в нее сваи. Дом начал трещать. Когда в квартире у Рагозина стали рушиться стены и осыпаться потолок, на жалобы и сигналы тревоги откликнулись надзирающие органы и выдали генподрядчику предписание немедленно прекратить работы. Причем оставить все в том виде, как есть. Ничего не трогать. Однако, нарушив предписание, спустя неделю строители стали извлекать ими же ранее забитые сваи. Этих манипуляций дом не выдержал и дал долгожданную трещину…
Уже на следующий день была создана чрезвычайная комиссия, члены которой к вечеру резюмировали: признать дом аварийным и всех проживающих в нем срочно выселить. В тот же вечер последнего жильца Валерия Рагозина жилищные начальники известили о том, что аварийное здание ему придется покинуть, и, не откладывая в долгий ящик, подали иск о выселении в суд. На другой день дело рассматривалось в суде, который мгновенно решил: «Выселить собственников». Спустя пару часов судебные приставы оцепили дом. Выставили Валерия Борисовича на улицу. Даже вещи не дали собрать. А наутро дом снесли…
Еще через две недели (ни днем больше!) на месте разрушенной трехэтажки возвышался последний отстроенный двухэтажный дворец — административно-хозяйственный корпус судебного городка.
Сын капитана Рагозина Николай у ворот судебного городка
Неэлитный сосед
Рагозин в буквальном смысле остался без крыши над головой. Пожилой человек опять отправился в суд. На сей раз с требованием снести самовольную постройку — тот самый административно-хозяйственный корпус. Поскольку земля на улице Эсперова, 7, по-прежнему принадлежит ТСЖ — никто ее у него под государственные нужды не изымал, принудительно не выкупал, и разрешение на строительство последнего здания, как, впрочем, и коттеджного поселка в целом никто и не думал получать.
Судебные прения тянулись долго. Полгода в процессе только выясняли: кому принадлежит «самовольная постройка», на которую завязаны все коммуникации поселка для конституционных судей? Ответчики (формально — заинтересованные лица) администрация Петербурга и Управление делами Президента России — по-детски отпирались: «Не знаем, что это за здание, не наше». Пришлось поднять федеральный бюджет, чтобы доказать принадлежность постройки Управлению делами Президента РФ. Дальше валять дурака было нельзя. К тому же адвокат Валерия Рагозина Евгений Баклагин напомнил в суде: «Согласно статье 222 Гражданского кодекса РФ снос самовольной постройки — безусловное право собственника, то есть истца». Даже в подобных мыслях заподозрить 63-летнего инвалида было сложно. Тем не менее чиновники всех уровней насторожились.
Осенью 2009 года Комитет по управлению городским имуществом (КУГИ) Петербурга подал в суд встречный иск — о выделении Валерию Рагозину там, где он раньше жил, участка земли (размерами примерно 3 на 15 метров). Зимой 2010 года суд согласился с КУГИ и выделил жильцу указанный надел — ровно 46 квадратных метров — рядом с административно-хозяйственным корпусом в поселке для конституционных судей.
— В соответствии с Земельным кодексом РФ вы как собственник земельного участка вправе выбрать вид разрешенного использования самостоятельно, — напоследок цинично резюмировали Рагозину представители КУГИ.
На своих метрах Рагозин ничего не может построить. По заключению экспертов, выделенная зона вообще не подлежит застройке, поскольку под землей проходит газопровод и прочие коммуникации. Специалисты утверждают, что здесь нельзя расположить ничего, кроме павильона для торговли промышленными товарами. Даже продовольственный ларек невозможно: негде разместить холодильник.
Бездомный пенсионер, скитающийся сейчас по родным и близким, недавно придумал выход: решил поставить на своем участке в судебном городке мобильный вагончик и жить в нем.
— Рагозин, конечно, подал кассацию на судебное решение, которое никак не восстанавливает его жилищные права, — прокомментировал «Новой» адвокат истца Евгений Баклагин. — Но, во-первых, коллегия из трех судей рассмотрит дело не раньше чем через месяц. А во-вторых, каким будет новый вердикт — неясно. Городской суд оказался в странном положении: если оставить решение нижестоящего суда в силе — у конституционных судей появится странный сосед. Если отменить — дело затянется не на один год. Я боюсь, — отмечает адвокат, — что суд откажет Валерию, и ему все-таки придется ставить вагончик. Больше на этом участке ничего не поместится. Он рассказал мне, что уже подыскал себе такой мобильный дом, который впишется в участок 46 квадратных метров.
— Я узнал, — говорит Валерий Рагозин, — что многие европейские бомжи живут в подобных домах-вагонах. Они шириной 2–3 метра и от 10 до 15 метров в длину. Внутри есть одна комната, кухня, туалет, душ. Жить можно. Лучше, чем на улице...
Валерий Борисович — отставной моряк, капитан дальнего плавания, ветеран Балтийского флота, которому отдал 39 лет жизни, — не шутит. Вагончик он уже заказал.
— Мои друзья на флоте навели справки, — продолжает пенсионер, — в той же Англии или во Франции бомж-вагон (б/у) можно купить за 600–800 евро. В ближайший рейс они обещали привезти мне дом…
Нина ПЕТЛЯНОВА
Фото Михаила МАСЛЕННИКОВА
Прямая речь
Сергей МАВРИН, заместитель председателя Конституционного суда РФ:
— Я не буду комментировать данную ситуацию, потому что я пока не знаю все обстоятельства этого дела. Когда этот вагончик появится на территории судебного поселка, тогда и будем думать. Может быть, это будет хороший вагончик и хороший сосед.
Александр ЧЕКАЛИН, начальник Главного эксплуатационного управления Управделами президента РФ:
— Валерий Рагозин, проживавший в Петербурге на улице Эсперова в доме № 7, который был снесен, имеет право на получение в собственность жилого помещения. Бывший жилец вправе обратиться в суд за защитой прав собственности и своих жилищных прав. Согласно закону Петербурга «О жилищной политике», при расселении многоквартирных домов, признанных аварийными и подлежащими сносу или реконструкции, используются все способы обеспечения жителей расселяемого дома квартирами в собственность путем заключения договора мены. При этом в соответствии с законом также должен быть разрешен вопрос о выделении Рагозину земельного участка.
Цитата «Новой»
Михаил ЛУНИН, декабрист:
«Из вздохов, заключенных под соломенными кровлями, рождаются бури, низвергающие дворцы».