Пять тысячелетий на охтинском мысу
До 18 июня в Дубовом зале Союза архитекторов Санкт-Петербурга (Большая Морская ул., 52) будет работать фотовыставка «Археологические открытия на Охтинском мысу», организованная Санкт-Петербургской археологической экспедицией при поддержке городского отделения ВООПИиК и Союза архитекторов. На ней представлены результаты раскопок, проводившихся экспедицией под руководством Петра Сорокина и Институтом истории материальной культуры РАН.
В Доме архитектора можно увидеть уникальные археологические находки. Однако новых находок может уже не быть…
«Не должно случиться варварства»
— Выставка подводит итог трехлетних работ на Охтинском мысу, — говорит Сорокин (полгода назад его группа, как известно, была отстранена от раскопок по решению ОДЦ «Охта»). — В процессе работ было раскопано свыше 30 тысяч кв. метров территории, и, к удивлению даже археологов, были обнаружены уникальные объекты. Мы не ожидали, что под Петрозаводом сохранятся такие памятники. В результате наших работ история этого места продлена на 5 тысяч лет. Найдены стоянки древних людей, рыболовные угодья, которые существовали на берегу Литоринового моря, четыре крепости в одном месте — что является достаточно редким случаем. Все следы этих крепостей зримо сохраняются в ландшафте — это уникальный случай, чего никто не ожидал. Фактически, если одновременно вскрыть все эти остатки фортификационных сооружений, то с высоты птичьего полета можно увидеть очертания этих крепостей.
Что дальше? Не знаю: у нас нет больше доступа на эту территорию… На нашей выставке мы хотели показать, что у города есть богатейшая предыстория, насчитывающая не триста лет, а пять тысячелетий. Есть шанс навсегда сохранить эти находки — как это делают в таких случаях во всем мире. Например, в Стокгольме, где пытались строить подземную стоянку у Риксдага, а обнаружили реальные археологические находки. После этого от стоянки отказались и создали прекрасный подземный музей средневекового Стокгольма, один из самых интересных в мире. В нашем случае, к сожалению, решений не принято. Как не принято и мер по масштабной консервации находок. И какие-то из них, к сожалению, уже утрачены.
По словам президента Союза архитекторов Санкт-Петербурга Владимира Попова, работа археологической экспедиции по созданию музея «не очень известна широкой общественности» — поэтому Союз решил организовать выставку.
— Это актуально еще и потому, что сохраняется угроза строительства небоскреба «Охта-центр», против которого возражает весь просвещенный Петербург, — заметил Попов. — Немыслимо совмещать создание археологического музея и строительство небоскреба — это противоречит законодательству. Но на это мало обращается внимания застройщиком «Охта-центра». Чтобы обратить по крайней мере внимание общественности, мы поддержали эту выставку. Необходимо, чтобы на Охтинском мысу не случилось варварства.
Охта-центр — не внутреннее дело
— Мы сторонники того, чтобы городская и российская общественность были полностью информированы о происходящем на Охтинском мысу, — говорит сопредседатель петербургского отделения ВООПИиК, профессор Александр Марголис. — И потому выставка эта не первая и, надеюсь, не последняя. Сейчас все мы находимся под впечатлением спонтанного диалога между премьер-министром и Олегом Валериановичем Басилашвили, который имел место несколько дней назад. И я бы хотел еще раз напомнить об отношении ВООПИиК к той проблеме, которая обсуждалась, — проблеме «Охта-центра». Владимир Путин фактически не поменял своей позиции, которую высказывал два с половиной года назад на пресс-конференции: мол, это дело городских властей, и он не собирается в него вмешиваться. Сегодня он говорит то же самое. Однако давайте вспомним, что речь идет о Петербурге — городе всемирного наследия, исторический центр которого вместе с пригородами включен в Список всемирного наследия ЮНЕСКО в 1990 году по заявке нашего правительства. Не властей Ленинграда, а правительства СССР, правопреемником которого является сегодня правительство России. В федеральном законе об объектах культурного наследия четко сказано: все, что включено в Список всемирного наследия, имеет особый режим охраны, и наше правительство обязано этот режим соблюдать. В сложившейся ситуации позиция премьера — что все, что связано с «Охта-центром» и его возможным влиянием на исторический облик Петербурга, является внутренним делом питерских властей — видится очень странной. И вряд ли ее можно отстоять на уровне ЮНЕСКО, которая имеет дело не с городскими властями, а с правительствами тех стран, которые подписали конвенцию об охране всемирного наследия.
Напомним, отвечая Олегу Басилашвили, Владимир Путин заявил, что, мол, нельзя нам отставать от западноевропейских столиц, где современное строительство идет полным ходом. И привел в пример Лондон и Париж, при этом в Париже вспомнил про центр Помпиду и пирамиду в Лувре.
— Эта позиция нам в ВООПИиК кажется уязвимой, — считает Марголис. — Ведь ни исторический центр Лондона, ни исторический центр Парижа не являются объектами всемирного наследия, как исторический центр Петербурга. И сравнивать петербургскую ситуацию нужно с теми столицами, исторические центры которых имеют соответствующий статус: например, Рим, Прага или Берн. Однако защитники «Охта-центра» ни разу не обратились к этим аналогам — они нам все время рассказывают то про Париж и Эйфелеву башню, то про Лондон и небоскреб-огурец сэра Нормана Фостера. Но это «не рифмуется» — у нас совершенно разные ситуации. Петербург уникален — это единственный на планете мегаполис (и Флоренция, и Зальцбург — маленькие города), где до конца XX века сохранился в целостности весь исторический центр. Путин говорит о том, что у нас унижено национальное достоинство, так как нет чего-то нового и современного. С моей точки зрения, прямо наоборот! То, что Россия сумела сохранить исторический центр Петербурга, пройдя через революции и страшные войны, и донесла всемирное наследие до начала XXI века, — это и есть предмет национальной гордости. Именно это надо защищать, именно это делает Петербург настолько привлекательным для туристов. А небоскребы вблизи исторического центра только подрывают наше национальное богатство. Дело не только в том, что для строительства четырехсотметровой башни выбрано место напротив шедевра Растрелли — Смольного монастыря. Дело в том, что на этом месте жизнь началась задолго до основания Петербурга.
По словам Александра Марголиса, открытия Петра Сорокина показали, что речь идет об археологическом памятнике мирового значения, и странно, что на эти новые факты наше правительство никак не реагирует — как будто бы ничего здесь не произошло, и ситуация такая же, как десять лет назад.
— Сегодня мы ставим не один, а два принципиальных вопроса, — говорит он. — Первый: невозможно строительство башни вопреки требованиям ЮНЕСКО и международным обязательствам России на территории объекта всемирного наследия. И второй: нельзя так равнодушно относиться к уникальным археологическим находкам. Это негосударственный подход. Пока наши вопросы остаются без ответа.
«Не должно случиться варварства»
— Выставка подводит итог трехлетних работ на Охтинском мысу, — говорит Сорокин (полгода назад его группа, как известно, была отстранена от раскопок по решению ОДЦ «Охта»). — В процессе работ было раскопано свыше 30 тысяч кв. метров территории, и, к удивлению даже археологов, были обнаружены уникальные объекты. Мы не ожидали, что под Петрозаводом сохранятся такие памятники. В результате наших работ история этого места продлена на 5 тысяч лет. Найдены стоянки древних людей, рыболовные угодья, которые существовали на берегу Литоринового моря, четыре крепости в одном месте — что является достаточно редким случаем. Все следы этих крепостей зримо сохраняются в ландшафте — это уникальный случай, чего никто не ожидал. Фактически, если одновременно вскрыть все эти остатки фортификационных сооружений, то с высоты птичьего полета можно увидеть очертания этих крепостей.
Что дальше? Не знаю: у нас нет больше доступа на эту территорию… На нашей выставке мы хотели показать, что у города есть богатейшая предыстория, насчитывающая не триста лет, а пять тысячелетий. Есть шанс навсегда сохранить эти находки — как это делают в таких случаях во всем мире. Например, в Стокгольме, где пытались строить подземную стоянку у Риксдага, а обнаружили реальные археологические находки. После этого от стоянки отказались и создали прекрасный подземный музей средневекового Стокгольма, один из самых интересных в мире. В нашем случае, к сожалению, решений не принято. Как не принято и мер по масштабной консервации находок. И какие-то из них, к сожалению, уже утрачены.
По словам президента Союза архитекторов Санкт-Петербурга Владимира Попова, работа археологической экспедиции по созданию музея «не очень известна широкой общественности» — поэтому Союз решил организовать выставку.
— Это актуально еще и потому, что сохраняется угроза строительства небоскреба «Охта-центр», против которого возражает весь просвещенный Петербург, — заметил Попов. — Немыслимо совмещать создание археологического музея и строительство небоскреба — это противоречит законодательству. Но на это мало обращается внимания застройщиком «Охта-центра». Чтобы обратить по крайней мере внимание общественности, мы поддержали эту выставку. Необходимо, чтобы на Охтинском мысу не случилось варварства.
Охта-центр — не внутреннее дело
— Мы сторонники того, чтобы городская и российская общественность были полностью информированы о происходящем на Охтинском мысу, — говорит сопредседатель петербургского отделения ВООПИиК, профессор Александр Марголис. — И потому выставка эта не первая и, надеюсь, не последняя. Сейчас все мы находимся под впечатлением спонтанного диалога между премьер-министром и Олегом Валериановичем Басилашвили, который имел место несколько дней назад. И я бы хотел еще раз напомнить об отношении ВООПИиК к той проблеме, которая обсуждалась, — проблеме «Охта-центра». Владимир Путин фактически не поменял своей позиции, которую высказывал два с половиной года назад на пресс-конференции: мол, это дело городских властей, и он не собирается в него вмешиваться. Сегодня он говорит то же самое. Однако давайте вспомним, что речь идет о Петербурге — городе всемирного наследия, исторический центр которого вместе с пригородами включен в Список всемирного наследия ЮНЕСКО в 1990 году по заявке нашего правительства. Не властей Ленинграда, а правительства СССР, правопреемником которого является сегодня правительство России. В федеральном законе об объектах культурного наследия четко сказано: все, что включено в Список всемирного наследия, имеет особый режим охраны, и наше правительство обязано этот режим соблюдать. В сложившейся ситуации позиция премьера — что все, что связано с «Охта-центром» и его возможным влиянием на исторический облик Петербурга, является внутренним делом питерских властей — видится очень странной. И вряд ли ее можно отстоять на уровне ЮНЕСКО, которая имеет дело не с городскими властями, а с правительствами тех стран, которые подписали конвенцию об охране всемирного наследия.
Напомним, отвечая Олегу Басилашвили, Владимир Путин заявил, что, мол, нельзя нам отставать от западноевропейских столиц, где современное строительство идет полным ходом. И привел в пример Лондон и Париж, при этом в Париже вспомнил про центр Помпиду и пирамиду в Лувре.
— Эта позиция нам в ВООПИиК кажется уязвимой, — считает Марголис. — Ведь ни исторический центр Лондона, ни исторический центр Парижа не являются объектами всемирного наследия, как исторический центр Петербурга. И сравнивать петербургскую ситуацию нужно с теми столицами, исторические центры которых имеют соответствующий статус: например, Рим, Прага или Берн. Однако защитники «Охта-центра» ни разу не обратились к этим аналогам — они нам все время рассказывают то про Париж и Эйфелеву башню, то про Лондон и небоскреб-огурец сэра Нормана Фостера. Но это «не рифмуется» — у нас совершенно разные ситуации. Петербург уникален — это единственный на планете мегаполис (и Флоренция, и Зальцбург — маленькие города), где до конца XX века сохранился в целостности весь исторический центр. Путин говорит о том, что у нас унижено национальное достоинство, так как нет чего-то нового и современного. С моей точки зрения, прямо наоборот! То, что Россия сумела сохранить исторический центр Петербурга, пройдя через революции и страшные войны, и донесла всемирное наследие до начала XXI века, — это и есть предмет национальной гордости. Именно это надо защищать, именно это делает Петербург настолько привлекательным для туристов. А небоскребы вблизи исторического центра только подрывают наше национальное богатство. Дело не только в том, что для строительства четырехсотметровой башни выбрано место напротив шедевра Растрелли — Смольного монастыря. Дело в том, что на этом месте жизнь началась задолго до основания Петербурга.
По словам Александра Марголиса, открытия Петра Сорокина показали, что речь идет об археологическом памятнике мирового значения, и странно, что на эти новые факты наше правительство никак не реагирует — как будто бы ничего здесь не произошло, и ситуация такая же, как десять лет назад.
— Сегодня мы ставим не один, а два принципиальных вопроса, — говорит он. — Первый: невозможно строительство башни вопреки требованиям ЮНЕСКО и международным обязательствам России на территории объекта всемирного наследия. И второй: нельзя так равнодушно относиться к уникальным археологическим находкам. Это негосударственный подход. Пока наши вопросы остаются без ответа.
Борис ВИШНЕВСКИЙ
Фото Михаила МАСЛЕННИКОВА
P.S. Представители питерских властей постоянно уверяют, что сохранить средневековые фортификации на Охтинском мысу невозможно. Между тем, как пишет в своем блоге художница Наталья Введенская, в Европе есть как минимум две деревоземляные крепости XVII века, сохраненные и музеефицированные. Одна из них находится в Копенгагене, другая — в Голландии, в провинции Гронинген.
Крепость Кастеллет на востоке датской столицы была выстроена при Фридрихе III, а реконструирована в 1989–1999-м. Сейчас это общественный парк, хотя территория и здания по-прежнему принадлежат Министерству обороны Дании. Говорят, парк — излюбленное место для прогулок горожан, и здесь живет множество редких птиц, что для большого города, в общем, удивительно.
Крепость Буртанж была построена во время Восьмидесятилетней войны (1568–1648) Вильгельмом I Оранским. В 1970 году было принято решение восстановить прежний исторический вид крепости и превратить ее в музей под открытым небом.
Наш музей, полагает Введенская, мог бы быть еще более интересным, ведь на Охте сохранились укрепления не только XVII, но и XIV, и XIII веков…