Крест на перспективе
Cопредседатель Санкт-Петербургского отделения ВООПИиК профессор Александр Марголис обратился к президенту Дмитрию Медведеву, прося его решить вопрос о вхождении в реестр историко-культурного наследия бывшего Митрофаньевского некрополя. Если это произойдет — будет поставлен крест на одном из амбициозных проектов питерской администрации — «Измайловской перспективе». Проект, реализуемый на территории в 465 гектаров между Обводным каналом, Московским проспектом, Благодатной улицей и Балтийской веткой Октябрьской железной дороги, предусматривает строительство коммерческой и жилой недвижимости — в том числе возведение зданий высотой до 100 метров. Инвесторы — компании «Желдорипотека» и «Адамант». Между тем немалая часть этой территории, в настоящее время пребывающей в малопривлекательном состоянии, — бывшее Митрофаньевское кладбище…
Историческая память против интересов инвесторов
Два столетия Митрофаньевского
«Этому кладбищу — почти два столетия, — говорит председатель общественной организации «Митрофаньевский союз», военный инженер, полковник в отставке Виктор Ушаков. — Когда-то его называли «холерным», потому что оно возникло в 1831 году, когда пришла холера, и умерших от нее боялись хоронить на обычных кладбищах (Митрофаньевским оно стало, когда построили храм Святого чудотворца Митрофания). На нем похоронены деятели нашей истории, культуры, науки, военные, около 200 священников (в том числе настоятели Казанского и Исаакиевского соборов). Здесь лежат двенадцать представителей рода Голицыных, Шереметевы, Толстые, адмирал Головнин, дважды совершивший кругосветное путешествие и тоже умерший от холеры, и многие другие. Но там много захоронений и обычных людей, потому что это было дешевое кладбище. Митрофаньевское — один из двух крупнейших исторических некрополей Петербурга, наряду со Смоленским православным кладбищем, превосходящий своим масштабом все остальные кладбища города. На нем лежит свыше 300 тысяч человек».
В 1927 году, рассказывает Ушаков (его предки тоже лежат на Митрофаньевском), кладбище было закрыто решением Сергея Кирова. Тогда, по его словам, «проповедовали такую идею, что вместо храмов будут клубы, а вместо кладбищ — крематории».
Митрофаньевский храм снесли, большинство зданий на кладбище уничтожили, надгробья снесли и частично утилизировали, а частично зарыли в землю. Часть могильных плит пустили на… ремонт Невского проспекта, где можно было увидеть надпись «Сашеньке от папы». И, по словам Александра Марголиса, «в одночасье ставшая гигантской братской могилой территория кладбища была отдана под городскую барахолку».
«С началом Великой Отечественной войны захоронения возобновились, — говорит Ушаков. — Там хоронили блокадников: рыли котлованы, затем приходили машины, и тела складывали буквально штабелями. На этом месте, как нам удалось установить, ведя поиск в архивах Минобороны, был госпиталь отдельного медико-санитарного батальона 72-й санитарной дивизии, и там хоронили офицеров и солдат. Мы смогли установить личности нескольких защитников Ленинграда, скончавшихся от ран и похороненных на Митрофаньевском кладбище. После войны там уже не хоронили, и территория оказалась застроена складами, времянками, бытовками, мастерскими, а часть ее превратилась в огромную свалку. Мы недавно там нашли могильную плиту в куче мусора — она с могилы священника. И на ней надпись: «Он молился за вас, помолитесь за него». К нам люди обращаются, вспоминают, что их родственники были похоронены на Митрофаньевском, просят помочь с восстановлением могил. Но ведь у питерских властей еще в 2001 году появилась дурная мысль: нельзя ли там построить деловой центр?»
Нет кладбища — нет проблем?
Федеральный закон «О погребении и похоронном деле», как известно, навсегда запрещает любое строительство на территории мест погребения. Пункт 6 статьи 16: «Использование территории места погребения разрешается по истечении двадцати лет с момента его переноса. Территория места погребения в этих случаях может быть использована только под зеленые насаждения. Строительство зданий и сооружений на этой территории запрещается». То есть, если бы даже захоронения на Митрофаньевском кладбище перенесли в другое место, никакое строительство было бы невозможно. Но их к тому же и не переносили: могилы уничтожили, но захоронения остались. И тогда питерские чиновники стали вообще отрицать, что там было кладбище: мол, официальной информации о его наличии нет! А если нет кладбища — нет и проблем с законом…
«Как мне сказал один следователь по особым поручениям, — говорит Ушаков, — законы пишутся для быдла, а власть руководствуется правосознанием: хочу — значит имею право! Планами строительства «Измайловской перспективы» нарушены закон о погребении и похоронном деле, Гражданский кодекс, Земельный кодекс и другие юридические нормы. Но этих, прошу прощения, уродов ничто не останавливает! Тут ведь такие деньги собираются вкладывать и такие прибыли получать…»
В феврале 2009 года, казалось бы, лед тронулся: по инициативе «Митрофаньевского союза» на Митрофаньевском кладбище было проведено выездное совещание КГА во главе с Юлией Киселевой. По его результатам в апреле 2009 года ВООПИиК получил от КГИОП задание на проведение государственной историко-культурной экспертизы — с целью обоснования включения Митрофаньевского (православного и лютеранского) кладбища в реестр в качестве объекта культурного наследия.
«В феврале 2010 года результаты экспертизы были переданы в КГИОП, — говорит Марголис. — Эксперты уточнили исторические границы кладбища и выдали заключение: предлагается включить некрополь в реестр объектов культурного наследия. Казалось бы, экспертиза дала на все вопросы ясные и исчерпывающие ответы? Но нет: в марте 2010 года зампред КГИОП Алексей Разумов вернул экспертизу на «доработку для устранения замечаний».
В письме КГИОП говорилось, что в заключении экспертизы нет «мотивированных доводов, обосновывающих наличие или отсутствие историко-культурной ценности исследуемых объектов, не доказана историко-культурная ценность сохранившихся зданий, не проведена инвентаризация исторических захоронений» и так далее. ВООПИиК дополнил заключение и в мае направил его в КГИОП — и в июне получил ответ с требованиями новой доработки.
Президент как последний шанс
«Замечания КГИОП, мягко говоря, странные, — полагает Марголис. — Нам говорят о невозможности установить точные места погребения выдающихся людей — но это не так, есть множество конкретных привязок для мест погребений наиболее крупных личностей, захороненных на Митрофаньевском, они были выполнены еще в 90-е годы составителями справочника-путеводителя «Исторические кладбища Санкт-Петербурга». Скорее всего, г-ну Разумову этот источник просто неизвестен, но это значит, что он не читал материалы экспертизы, где есть эти ссылки».
Что касается историко-культурной ценности четырех сохранившихся до наших дней без существенных перестроек зданий при церкви св. Митрофания, то она, по мнению Марголиса, несомненна: здания образуют единый ансамбль, по сути — последний репрезентативный архитектурный фрагмент некрополя. Кстати, еще в 2001 году КГИОП по своей инициативе включил эти здания в перечень объектов историко-культурного наследия — но по неизвестным причинам до сих пор не включил их в реестр.
«Мы обращаемся к президенту, — говорит Марголис, — потому что осознаем всю предвзятость чиновников КГИОП в оценке результатов нашей экспертизы, учитывая масштаб и сложность интересов, завязанных в проекте «Измайловской перспективы», и видим абсолютную невозможность разрешения ситуации иным путем, кроме его вмешательства».
«Нам предлагают выделить кусочек земли, где был храм, и там поставить мемориал, — говорит Виктор Ушаков, — а все остальное застроить. Мы же говорим, что надо признать всю территорию историко-ландшафтным парком. Любая застройка должна обойти некрополь стороной. А если его уничтожат, выкапывая экскаваторами останки покойников, чтобы возвести офисные и жилые здания — это нанесет Петербургу и петербуржцам непоправимый духовный ущерб! Мы пришли к вице-губернатору Роману Филимонову — он нам заявил: мол, получите утверждение экспертизы в КГИОП — тогда и будем разговаривать. Понятно, что они будут его «утверждать» до тех пор, пока все не застроят. А потом скажут: извините, уже ничего не исправить…»
Два столетия Митрофаньевского
«Этому кладбищу — почти два столетия, — говорит председатель общественной организации «Митрофаньевский союз», военный инженер, полковник в отставке Виктор Ушаков. — Когда-то его называли «холерным», потому что оно возникло в 1831 году, когда пришла холера, и умерших от нее боялись хоронить на обычных кладбищах (Митрофаньевским оно стало, когда построили храм Святого чудотворца Митрофания). На нем похоронены деятели нашей истории, культуры, науки, военные, около 200 священников (в том числе настоятели Казанского и Исаакиевского соборов). Здесь лежат двенадцать представителей рода Голицыных, Шереметевы, Толстые, адмирал Головнин, дважды совершивший кругосветное путешествие и тоже умерший от холеры, и многие другие. Но там много захоронений и обычных людей, потому что это было дешевое кладбище. Митрофаньевское — один из двух крупнейших исторических некрополей Петербурга, наряду со Смоленским православным кладбищем, превосходящий своим масштабом все остальные кладбища города. На нем лежит свыше 300 тысяч человек».
В 1927 году, рассказывает Ушаков (его предки тоже лежат на Митрофаньевском), кладбище было закрыто решением Сергея Кирова. Тогда, по его словам, «проповедовали такую идею, что вместо храмов будут клубы, а вместо кладбищ — крематории».
Митрофаньевский храм снесли, большинство зданий на кладбище уничтожили, надгробья снесли и частично утилизировали, а частично зарыли в землю. Часть могильных плит пустили на… ремонт Невского проспекта, где можно было увидеть надпись «Сашеньке от папы». И, по словам Александра Марголиса, «в одночасье ставшая гигантской братской могилой территория кладбища была отдана под городскую барахолку».
«С началом Великой Отечественной войны захоронения возобновились, — говорит Ушаков. — Там хоронили блокадников: рыли котлованы, затем приходили машины, и тела складывали буквально штабелями. На этом месте, как нам удалось установить, ведя поиск в архивах Минобороны, был госпиталь отдельного медико-санитарного батальона 72-й санитарной дивизии, и там хоронили офицеров и солдат. Мы смогли установить личности нескольких защитников Ленинграда, скончавшихся от ран и похороненных на Митрофаньевском кладбище. После войны там уже не хоронили, и территория оказалась застроена складами, времянками, бытовками, мастерскими, а часть ее превратилась в огромную свалку. Мы недавно там нашли могильную плиту в куче мусора — она с могилы священника. И на ней надпись: «Он молился за вас, помолитесь за него». К нам люди обращаются, вспоминают, что их родственники были похоронены на Митрофаньевском, просят помочь с восстановлением могил. Но ведь у питерских властей еще в 2001 году появилась дурная мысль: нельзя ли там построить деловой центр?»
Нет кладбища — нет проблем?
Федеральный закон «О погребении и похоронном деле», как известно, навсегда запрещает любое строительство на территории мест погребения. Пункт 6 статьи 16: «Использование территории места погребения разрешается по истечении двадцати лет с момента его переноса. Территория места погребения в этих случаях может быть использована только под зеленые насаждения. Строительство зданий и сооружений на этой территории запрещается». То есть, если бы даже захоронения на Митрофаньевском кладбище перенесли в другое место, никакое строительство было бы невозможно. Но их к тому же и не переносили: могилы уничтожили, но захоронения остались. И тогда питерские чиновники стали вообще отрицать, что там было кладбище: мол, официальной информации о его наличии нет! А если нет кладбища — нет и проблем с законом…
«Как мне сказал один следователь по особым поручениям, — говорит Ушаков, — законы пишутся для быдла, а власть руководствуется правосознанием: хочу — значит имею право! Планами строительства «Измайловской перспективы» нарушены закон о погребении и похоронном деле, Гражданский кодекс, Земельный кодекс и другие юридические нормы. Но этих, прошу прощения, уродов ничто не останавливает! Тут ведь такие деньги собираются вкладывать и такие прибыли получать…»
В феврале 2009 года, казалось бы, лед тронулся: по инициативе «Митрофаньевского союза» на Митрофаньевском кладбище было проведено выездное совещание КГА во главе с Юлией Киселевой. По его результатам в апреле 2009 года ВООПИиК получил от КГИОП задание на проведение государственной историко-культурной экспертизы — с целью обоснования включения Митрофаньевского (православного и лютеранского) кладбища в реестр в качестве объекта культурного наследия.
«В феврале 2010 года результаты экспертизы были переданы в КГИОП, — говорит Марголис. — Эксперты уточнили исторические границы кладбища и выдали заключение: предлагается включить некрополь в реестр объектов культурного наследия. Казалось бы, экспертиза дала на все вопросы ясные и исчерпывающие ответы? Но нет: в марте 2010 года зампред КГИОП Алексей Разумов вернул экспертизу на «доработку для устранения замечаний».
В письме КГИОП говорилось, что в заключении экспертизы нет «мотивированных доводов, обосновывающих наличие или отсутствие историко-культурной ценности исследуемых объектов, не доказана историко-культурная ценность сохранившихся зданий, не проведена инвентаризация исторических захоронений» и так далее. ВООПИиК дополнил заключение и в мае направил его в КГИОП — и в июне получил ответ с требованиями новой доработки.
Президент как последний шанс
«Замечания КГИОП, мягко говоря, странные, — полагает Марголис. — Нам говорят о невозможности установить точные места погребения выдающихся людей — но это не так, есть множество конкретных привязок для мест погребений наиболее крупных личностей, захороненных на Митрофаньевском, они были выполнены еще в 90-е годы составителями справочника-путеводителя «Исторические кладбища Санкт-Петербурга». Скорее всего, г-ну Разумову этот источник просто неизвестен, но это значит, что он не читал материалы экспертизы, где есть эти ссылки».
Что касается историко-культурной ценности четырех сохранившихся до наших дней без существенных перестроек зданий при церкви св. Митрофания, то она, по мнению Марголиса, несомненна: здания образуют единый ансамбль, по сути — последний репрезентативный архитектурный фрагмент некрополя. Кстати, еще в 2001 году КГИОП по своей инициативе включил эти здания в перечень объектов историко-культурного наследия — но по неизвестным причинам до сих пор не включил их в реестр.
«Мы обращаемся к президенту, — говорит Марголис, — потому что осознаем всю предвзятость чиновников КГИОП в оценке результатов нашей экспертизы, учитывая масштаб и сложность интересов, завязанных в проекте «Измайловской перспективы», и видим абсолютную невозможность разрешения ситуации иным путем, кроме его вмешательства».
«Нам предлагают выделить кусочек земли, где был храм, и там поставить мемориал, — говорит Виктор Ушаков, — а все остальное застроить. Мы же говорим, что надо признать всю территорию историко-ландшафтным парком. Любая застройка должна обойти некрополь стороной. А если его уничтожат, выкапывая экскаваторами останки покойников, чтобы возвести офисные и жилые здания — это нанесет Петербургу и петербуржцам непоправимый духовный ущерб! Мы пришли к вице-губернатору Роману Филимонову — он нам заявил: мол, получите утверждение экспертизы в КГИОП — тогда и будем разговаривать. Понятно, что они будут его «утверждать» до тех пор, пока все не застроят. А потом скажут: извините, уже ничего не исправить…»
Борис ВИШНЕВСКИЙ