Нагою стать при море
Лахта: новый берег газпромовской утопии
Миллер, обнулив проект охтинской башни, вывел ее к Финскому заливу
Газпром купил у компании ЛСР (ныне возглавляемой бывшим вице-губернатором Александром Вахмистровым) 14 гектаров земли в Приморском районе — на границе между Невской губой и Лахтинским разливом.
На этом месте компания собирается построить деловой комплекс для размещения штаб-квартиры «Газпром нефти» и других компаний группы «Газпром». Тот самый, для которого Миллер и его окружение категорически не видели никакого другого места, кроме охтинской площадки напротив Смольного собора, и презрительно замечали, что не намерены возвращаться к обсуждению этого вопроса.
Питерские власти уже заявили, что намерены содействовать компании в развитии Приморского района и «рады, что Газпром принял такое решение». Впрочем, по словам губернатора Валентины Матвиенко, «компании предстоит сделать проект с привязкой к новому месту, но пока Газпром не представил никаких конкретных предложений, поэтому судить о том, каким будет новое здание, мы сможем только после создания проекта».
Параметры проекта, как сообщает пресс-служба ОДЦ «Охта», «окончательно не определены», но «функциональное назначение комплекса будет существенно изменено и адаптировано к новому месту расположения». Купленный участок, по мнению застройщика, имеет важное достоинство — «близость к строящемуся западному скоростному диаметру, что позволит, минуя центр, попасть в аэропорт меньше чем за полчаса».
Ах ты, ох ты: Лахта вместо Охты
СМИ, в которых традиционно поддерживался проект «Охта-центра», уже начали убеждать общественность, что новые планы Газпрома не вызовут протестов градозащитников. Между тем все зависит от того, какими будут эти планы. Если Газпром мечтает о реинкарнации в Лахте 400-метровой башни — к нему может возникнуть множество вопросов.
«Высотных ограничений на этом участке нет», — заявил журналистам председатель Комитета по строительству Вячеслав Семененко. В том же уверяет СМИ и генеральный директор консалтинговой компании «Knight Frank Санкт-Петербург» Николай Пашков. Консультантам в сфере недвижимости подобное простительно, а вот высокопоставленному смольнинскому чиновнику следовало бы знать, что ограничения имеются. И куда более серьезные, чем на Охтинском мысу.
Согласно Правилам землепользования и застройки Санкт-Петербурга, купленная Газпромом территория относится к зоне ТД 1-2-2 (общественно-деловая подзона объектов многофункциональной общественно-деловой застройки и жилых домов в периферийных и пригородных районах города, расположенных вне зоны влияния КАД, с включением объектов инженерной инфраструктуры). И на ней, согласно тем же ПЗЗ, установлены высотные ограничения: здания и сооружения не могут превышать по высоте 27 метров (а на участках, непосредственно прилегающих к береговой линии, ограничения еще жестче: от 5 до 15 метров).
Это означает, что для строительства не то что 400-метрового, а даже и 50-метрового здания Газпрому придется обращаться за разрешением на отклонение от предельных параметров. А параметры эти, как представляется, установлены не просто так, а исходя из того, что вид на северное побережье Невской губы с Финского залива, согласно городскому закону о границах и режимах зон охраны объектов культурного наследия, относится к сложившимся и охраняемым панорамам.
Теперь о влиянии на панорамы исторического центра, которые грозил изуродовать газоскреб на Охте. «Растрелли нового времени» (как ехидно назвал его сопредседатель питерского отделения ВООПИиК Александр Марголис) — главный архитектор «Охта-центра» Филипп Никандров — уже заявил, что новый участок расположен в два раза дальше от основных объектов исторического центра города и потому с высотным объектом градозащитникам сложнее будет спорить.
Расстояние действительно большое (что радует): до Стрелки Васильевского острова — 8,7 км, до Петропавловской крепости — 8,8 км, до Дворцовой площади — 9,5 км, до Летнего сада — 9,8 км.
Тем не менее, взяв карту города, несложно установить, что в случае строительства 400-метровой башни она появится в открыточных видах Петербурга: от Эрмитажа — на Стрелку и на Ростральные колонны, с Адмиралтейской набережной — на Университетскую набережную, с Английской набережной — на набережную Лейтенанта Шмидта, от Летнего сада — на Петропавловскую крепость и др. Правда, по городскому закону о режимах и границах зон охраны, объекты, расположенные за пределами 6 км, «утрачивают четкость силуэта и не влияют на зрительное восприятие панорамы», но в этом же законе написано, что «объекты дальних планов, расположенные за пределами видимости 6 км, не должны снижать композиционную роль компонентов ближних планов».
В общем, если проект окажется высотным — надо проводить его подробное исследование на компьютерной 3D-модели, оценивая видимость на фоне охраняемых видов и панорам города. И потом делать выводы.
Будет как вчера?
— Мы ждем информации, — говорит Александр Марголис. — И помним, с какими людьми мы имеем дело. Все эти шесть лет мы им говорили: оставьте в покое исторический центр! Мы их заставили это сделать. Теперь посмотрим, что они будут предлагать. Если они собираются строить высотное здание — мы напомним о том, какие ограничения распространяются на эту территорию. Разговора «наша земля, что хотим, то и воротим» — не будет, мы этого не допустим: придется соблюдать законы. Помнится, Алексей Миллер не раз заявлял, что буквального переноса «кукурузины» в другое место быть не может, что проект разрабатывался специально для Охтинского мыса и ни в каком другом месте они не будут его строить. Значит, все должно быть сначала: архитектурный конкурс, формулирование условий, определение победителя и так далее. Предыдущая их концепция была — развитие якобы депрессивного района Охты. Район Лахты никак нельзя назвать депрессивным, и я думаю, что они хотят привязать все это к планам строительства ЗСД, нового стадиона и намыва на западном берегу Васильевского острова. И я с сожалением констатирую, что, выбрав Лахту, они проигнорировали возможность развиваться вверх по Неве, что было бы лучшим, на мой взгляд, вариантом.
— К этому месту примыкает северная часть Невской губы, — говорит завотделом региональной геоэкологии и морской геологии ВСЕГЕИ, профессор Михаил Спиридонов. — Там на прибрежных отмелях активнейшим образом много лет добывали песок, все дно — это остатки карьеров. Что касается берегового участка, где Газпром собирается строить деловой комплекс, то он мало отличается по своим геологическим характеристикам от Охтинского мыса. Возможно ли здесь строительство высотного здания? Я могу твердо утверждать, что первые 40–60 метров вглубь на этом месте абсолютно непригодны для строительства тяжелых сооружений. При этом у меня есть подозрения, что там геологическая ситуация еще хуже, чем на Охтинском мысу: чем ближе к морю, тем опаснее все экзогенные геологические процессы. У нас береговая линия молодая, идет процесс ее формирования. Самое главное: в этом районе никто не проводил детальных геологических исследований!
Что же, подождем, что нам предъявит Газпром. Если предложенное не будет нарушать законов — никаких проблем, пусть Газпром реализует проект за свои средства. А если нарушает — что называется, будет как вчера.
Газпром купил у компании ЛСР (ныне возглавляемой бывшим вице-губернатором Александром Вахмистровым) 14 гектаров земли в Приморском районе — на границе между Невской губой и Лахтинским разливом.
На этом месте компания собирается построить деловой комплекс для размещения штаб-квартиры «Газпром нефти» и других компаний группы «Газпром». Тот самый, для которого Миллер и его окружение категорически не видели никакого другого места, кроме охтинской площадки напротив Смольного собора, и презрительно замечали, что не намерены возвращаться к обсуждению этого вопроса.
Питерские власти уже заявили, что намерены содействовать компании в развитии Приморского района и «рады, что Газпром принял такое решение». Впрочем, по словам губернатора Валентины Матвиенко, «компании предстоит сделать проект с привязкой к новому месту, но пока Газпром не представил никаких конкретных предложений, поэтому судить о том, каким будет новое здание, мы сможем только после создания проекта».
Параметры проекта, как сообщает пресс-служба ОДЦ «Охта», «окончательно не определены», но «функциональное назначение комплекса будет существенно изменено и адаптировано к новому месту расположения». Купленный участок, по мнению застройщика, имеет важное достоинство — «близость к строящемуся западному скоростному диаметру, что позволит, минуя центр, попасть в аэропорт меньше чем за полчаса».
Примерно так будет выглядеть панорама Петропавловской крепости при строительстве башни высотой 400 м на Лахте
Ах ты, ох ты: Лахта вместо Охты
СМИ, в которых традиционно поддерживался проект «Охта-центра», уже начали убеждать общественность, что новые планы Газпрома не вызовут протестов градозащитников. Между тем все зависит от того, какими будут эти планы. Если Газпром мечтает о реинкарнации в Лахте 400-метровой башни — к нему может возникнуть множество вопросов.
«Высотных ограничений на этом участке нет», — заявил журналистам председатель Комитета по строительству Вячеслав Семененко. В том же уверяет СМИ и генеральный директор консалтинговой компании «Knight Frank Санкт-Петербург» Николай Пашков. Консультантам в сфере недвижимости подобное простительно, а вот высокопоставленному смольнинскому чиновнику следовало бы знать, что ограничения имеются. И куда более серьезные, чем на Охтинском мысу.
Согласно Правилам землепользования и застройки Санкт-Петербурга, купленная Газпромом территория относится к зоне ТД 1-2-2 (общественно-деловая подзона объектов многофункциональной общественно-деловой застройки и жилых домов в периферийных и пригородных районах города, расположенных вне зоны влияния КАД, с включением объектов инженерной инфраструктуры). И на ней, согласно тем же ПЗЗ, установлены высотные ограничения: здания и сооружения не могут превышать по высоте 27 метров (а на участках, непосредственно прилегающих к береговой линии, ограничения еще жестче: от 5 до 15 метров).
Это означает, что для строительства не то что 400-метрового, а даже и 50-метрового здания Газпрому придется обращаться за разрешением на отклонение от предельных параметров. А параметры эти, как представляется, установлены не просто так, а исходя из того, что вид на северное побережье Невской губы с Финского залива, согласно городскому закону о границах и режимах зон охраны объектов культурного наследия, относится к сложившимся и охраняемым панорамам.
Теперь о влиянии на панорамы исторического центра, которые грозил изуродовать газоскреб на Охте. «Растрелли нового времени» (как ехидно назвал его сопредседатель питерского отделения ВООПИиК Александр Марголис) — главный архитектор «Охта-центра» Филипп Никандров — уже заявил, что новый участок расположен в два раза дальше от основных объектов исторического центра города и потому с высотным объектом градозащитникам сложнее будет спорить.
Расстояние действительно большое (что радует): до Стрелки Васильевского острова — 8,7 км, до Петропавловской крепости — 8,8 км, до Дворцовой площади — 9,5 км, до Летнего сада — 9,8 км.
Тем не менее, взяв карту города, несложно установить, что в случае строительства 400-метровой башни она появится в открыточных видах Петербурга: от Эрмитажа — на Стрелку и на Ростральные колонны, с Адмиралтейской набережной — на Университетскую набережную, с Английской набережной — на набережную Лейтенанта Шмидта, от Летнего сада — на Петропавловскую крепость и др. Правда, по городскому закону о режимах и границах зон охраны, объекты, расположенные за пределами 6 км, «утрачивают четкость силуэта и не влияют на зрительное восприятие панорамы», но в этом же законе написано, что «объекты дальних планов, расположенные за пределами видимости 6 км, не должны снижать композиционную роль компонентов ближних планов».
В общем, если проект окажется высотным — надо проводить его подробное исследование на компьютерной 3D-модели, оценивая видимость на фоне охраняемых видов и панорам города. И потом делать выводы.
Будет как вчера?
— Мы ждем информации, — говорит Александр Марголис. — И помним, с какими людьми мы имеем дело. Все эти шесть лет мы им говорили: оставьте в покое исторический центр! Мы их заставили это сделать. Теперь посмотрим, что они будут предлагать. Если они собираются строить высотное здание — мы напомним о том, какие ограничения распространяются на эту территорию. Разговора «наша земля, что хотим, то и воротим» — не будет, мы этого не допустим: придется соблюдать законы. Помнится, Алексей Миллер не раз заявлял, что буквального переноса «кукурузины» в другое место быть не может, что проект разрабатывался специально для Охтинского мыса и ни в каком другом месте они не будут его строить. Значит, все должно быть сначала: архитектурный конкурс, формулирование условий, определение победителя и так далее. Предыдущая их концепция была — развитие якобы депрессивного района Охты. Район Лахты никак нельзя назвать депрессивным, и я думаю, что они хотят привязать все это к планам строительства ЗСД, нового стадиона и намыва на западном берегу Васильевского острова. И я с сожалением констатирую, что, выбрав Лахту, они проигнорировали возможность развиваться вверх по Неве, что было бы лучшим, на мой взгляд, вариантом.
— К этому месту примыкает северная часть Невской губы, — говорит завотделом региональной геоэкологии и морской геологии ВСЕГЕИ, профессор Михаил Спиридонов. — Там на прибрежных отмелях активнейшим образом много лет добывали песок, все дно — это остатки карьеров. Что касается берегового участка, где Газпром собирается строить деловой комплекс, то он мало отличается по своим геологическим характеристикам от Охтинского мыса. Возможно ли здесь строительство высотного здания? Я могу твердо утверждать, что первые 40–60 метров вглубь на этом месте абсолютно непригодны для строительства тяжелых сооружений. При этом у меня есть подозрения, что там геологическая ситуация еще хуже, чем на Охтинском мысу: чем ближе к морю, тем опаснее все экзогенные геологические процессы. У нас береговая линия молодая, идет процесс ее формирования. Самое главное: в этом районе никто не проводил детальных геологических исследований!
Что же, подождем, что нам предъявит Газпром. Если предложенное не будет нарушать законов — никаких проблем, пусть Газпром реализует проект за свои средства. А если нарушает — что называется, будет как вчера.
Борис ВИШНЕВСКИЙ
Фото Михаила МАСЛЕННИКОВА