Хотели честно, а получилось как всегда
У педагога Татьяны Ивановой, рассказавшей о том, как чиновники принуждали учителей к фальсификациям на декабрьских выборах, появились последователи — две работницы детского сада заявляют, что их подписи в протоколе, согласно которому «Единая Россия» получила 92,6%, подделаны. Женщины, одна из которых, как и Иванова, член ЕР, готовы свидетельствовать об этом в суде.
Две смелые бюджетницы пришли в суд и готовы были дать показания под присягой, но тщетно промаялись — судьи их и слушать не захотели
Накануне городской суд отклонил апелляционную жалобу «эсеров», оспаривающих результаты выборов в Заксобрание по 118-му избирательному участку. В декабре 2011 года на этом участке «Единая Россия» получила почти 93%. В то время как ее ближайшие конкуренты довольствовались крохами. Если верить протоколам, предъявляемым партийными наблюдателями, изначально голоса распределялись иначе — лидировала «Справедливая Россия».
Суд проигнорировал ходатайства заявителей, готовых представить свидетелей. Те готовы подтвердить, что повторный подсчет не производился и они не подписывали протокол, попавший в ГАС «Выборы». В суд явился член УИК № 118 с решающим голосом от КПРФ Владимир Дука, он рвался выступить в суде и сообщить, что никакого пересчета, на который указывает избирком, не было.
Юристам СР было отказано в проведении почерковедческой экспертизы. Они ходатайствовали о приобщении к делу письменного заявления двух членов участковой комиссии, подтверждающих, что их подписи в протоколе сфальсифицированы. Вячеслав Плахотнюк призвал разобраться, чтобы «не было стыдно», и пообещал, что партия дойдет до Европейского суда по правам человека. Однако горсуд в составе Бакуменко Т. Н., Ильичевой Е. В. и Емельяновой Е. А. оставил в силе решение Василеостровского суда. Представитель Горизбиркома указал, что истцы неправильно сформулировали требования — вместо пересчета просят отменить итоги голосования. «Эсеры» уточнят исковые требования и вновь обратятся в суд.
Председатель УИКа Валентина Кочевина объясняет недостоверные данные спешкой. «При упаковывании мной было обнаружено, что по непонятным для меня причинам количество бюллетеней, содержащих отметки напротив списков кандидатов, выдвинутых партиями ЛДПР, «Яблоко», «Справедливая Россия» и КПРФ, намного меньше, чем та цифра, которая получилась у меня в результате произведенного мной суммирования, — говорится в объяснительной записке. — В то же время количество бюллетеней, содержащих отметку напротив списка кандидатов, выдвинутого партией «Единая Россия», сильно превосходило полученную мной в результате суммирования цифру. Мне неизвестно, как такое могло получиться».
Свидетельницы, которые, по словам юриста Павла Морозова, «взяли на себя серьезную гражданскую ответственность», придя в суд, тщетно дожидались своей очереди высказаться, судьи их слушать не захотели.
Обе (имен пока не раскрываем) рассказали «Новой», почему, несмотря на давление со стороны властей, решились выступить в суде. «Когда мы в интернете увидели опубликованный протокол с нашими поддельными подписями, мы были в шоке! — делятся они впечатлениями. — Наш участок с этой тысячей всех переплюнул. Председатель работала первый год и, возможно, запуталась в математических вычислениях. Мы очень поздно сдавали все, почти в пять утра».
Пересчета, заверяют они, не было. «Подсчет был один, подписей наших на втором протоколе быть не могло, там стоит время 7 часов 55 минут, а тогда мы были дома и собирались на работу к 9.00, — вспоминают они. — Мы все разошлись без двадцати шесть, никого на участке не оставалось. В настоящем протоколе стоит время 4.45. Я лично выдавала на руки наблюдателям от партий первый завизированный протокол, фиксировала в реестре выдачу».
Накануне суда обеих вызывали в ТИК № 2, велели явиться в течение получаса (имена чиновников в распоряжении редакции также имеются), где их просили подписать бумагу в поддержку Кочевиной.
О судебном разбирательстве, назначенном на среду, женщины узнали в выходные, а уже в понедельник их позвали на встречу. «В ТИКе от нас требовали подписать заявление в поддержку Валентины Николаевны, чтобы ее оправдать. — говорят педагоги. — Мы пришли, у них уже бланк отпечатан, мол, я такая-то, и время стоит. Вставить фамилию и подписаться от нас требовалось. В этой бумаге говорилось, что мы первый и последний раз подписали протоколы 5 декабря в 7.10 утра. Мы ответили, что нас в это время там не было. Я добавила, что могу написать, что протокол подписывала в 4 утра. В течение получаса с нами говорили о педагогике, о детях, о молодом поколении России, о его воспитании. Раза три они возвращались к Кочевиной. Дескать, девочки, ну давайте напишем. Мы отказались и ушли».
Учителя не считают свой поступок смелым. Они, конечно, разочарованы системой, в том числе судебной, но «это наша страна». «Хотелось честно, а получается как всегда», — сетует одна. «Предполагалось, что мой голос, мои выводы будут что-то значить. Видимо, никому это неинтересно и не нужно, — вторит коллега. — Не боюсь давления, но не хочу, чтобы окружающим было некомфортно. На меня могут пальцами тыкать, ногами… Мне все равно. Я не сделала ничего такого, за что мне было бы стыдно. Даже если поставят перед фактом увольнения — спорить не буду. Я знаю, что у моих троих детей есть стержень».
Когда женщинам предложили поработать на выборах, они без опасений согласились: «Я всем говорила: «Девочки, я работаю не первый год, все будет хорошо, нормально и спокойно. А тут такая, извините, ж…»
У одной из искательниц правды есть партбилет «Единой России»: «Я была сочувствующим единороссом. Нас добровольно-принудительно «вступали». «У меня есть пластиковая красивая корочка, которую можно в качестве пропуска поставить в машину», — иронизирует педагог.
Месяц назад, когда она написала заявление, что подпись в протоколе не ее, ей звонила некая Наталья Викторовна. Она обвинила учительницу в том, что та якобы способствовала своими действиями тому, что Кочевина попала в психиатрическую клинику. «Я даже не поняла, что она от меня хочет. Фамилию назвать отказалась. Напрямую угрожать не стала».
Добавим для особо ответственных чиновников, что депутаты Заксобрания Максим Резник и Алексей Ковалев берут ситуацию под свой контроль и, если будет оказываться давление на организацию, в которой работают педагоги, они вмешаются.
Накануне городской суд отклонил апелляционную жалобу «эсеров», оспаривающих результаты выборов в Заксобрание по 118-му избирательному участку. В декабре 2011 года на этом участке «Единая Россия» получила почти 93%. В то время как ее ближайшие конкуренты довольствовались крохами. Если верить протоколам, предъявляемым партийными наблюдателями, изначально голоса распределялись иначе — лидировала «Справедливая Россия».
Суд проигнорировал ходатайства заявителей, готовых представить свидетелей. Те готовы подтвердить, что повторный подсчет не производился и они не подписывали протокол, попавший в ГАС «Выборы». В суд явился член УИК № 118 с решающим голосом от КПРФ Владимир Дука, он рвался выступить в суде и сообщить, что никакого пересчета, на который указывает избирком, не было.
Юристам СР было отказано в проведении почерковедческой экспертизы. Они ходатайствовали о приобщении к делу письменного заявления двух членов участковой комиссии, подтверждающих, что их подписи в протоколе сфальсифицированы. Вячеслав Плахотнюк призвал разобраться, чтобы «не было стыдно», и пообещал, что партия дойдет до Европейского суда по правам человека. Однако горсуд в составе Бакуменко Т. Н., Ильичевой Е. В. и Емельяновой Е. А. оставил в силе решение Василеостровского суда. Представитель Горизбиркома указал, что истцы неправильно сформулировали требования — вместо пересчета просят отменить итоги голосования. «Эсеры» уточнят исковые требования и вновь обратятся в суд.
Председатель УИКа Валентина Кочевина объясняет недостоверные данные спешкой. «При упаковывании мной было обнаружено, что по непонятным для меня причинам количество бюллетеней, содержащих отметки напротив списков кандидатов, выдвинутых партиями ЛДПР, «Яблоко», «Справедливая Россия» и КПРФ, намного меньше, чем та цифра, которая получилась у меня в результате произведенного мной суммирования, — говорится в объяснительной записке. — В то же время количество бюллетеней, содержащих отметку напротив списка кандидатов, выдвинутого партией «Единая Россия», сильно превосходило полученную мной в результате суммирования цифру. Мне неизвестно, как такое могло получиться».
Свидетельницы, которые, по словам юриста Павла Морозова, «взяли на себя серьезную гражданскую ответственность», придя в суд, тщетно дожидались своей очереди высказаться, судьи их слушать не захотели.
Обе (имен пока не раскрываем) рассказали «Новой», почему, несмотря на давление со стороны властей, решились выступить в суде. «Когда мы в интернете увидели опубликованный протокол с нашими поддельными подписями, мы были в шоке! — делятся они впечатлениями. — Наш участок с этой тысячей всех переплюнул. Председатель работала первый год и, возможно, запуталась в математических вычислениях. Мы очень поздно сдавали все, почти в пять утра».
Пересчета, заверяют они, не было. «Подсчет был один, подписей наших на втором протоколе быть не могло, там стоит время 7 часов 55 минут, а тогда мы были дома и собирались на работу к 9.00, — вспоминают они. — Мы все разошлись без двадцати шесть, никого на участке не оставалось. В настоящем протоколе стоит время 4.45. Я лично выдавала на руки наблюдателям от партий первый завизированный протокол, фиксировала в реестре выдачу».
Накануне суда обеих вызывали в ТИК № 2, велели явиться в течение получаса (имена чиновников в распоряжении редакции также имеются), где их просили подписать бумагу в поддержку Кочевиной.
О судебном разбирательстве, назначенном на среду, женщины узнали в выходные, а уже в понедельник их позвали на встречу. «В ТИКе от нас требовали подписать заявление в поддержку Валентины Николаевны, чтобы ее оправдать. — говорят педагоги. — Мы пришли, у них уже бланк отпечатан, мол, я такая-то, и время стоит. Вставить фамилию и подписаться от нас требовалось. В этой бумаге говорилось, что мы первый и последний раз подписали протоколы 5 декабря в 7.10 утра. Мы ответили, что нас в это время там не было. Я добавила, что могу написать, что протокол подписывала в 4 утра. В течение получаса с нами говорили о педагогике, о детях, о молодом поколении России, о его воспитании. Раза три они возвращались к Кочевиной. Дескать, девочки, ну давайте напишем. Мы отказались и ушли».
Учителя не считают свой поступок смелым. Они, конечно, разочарованы системой, в том числе судебной, но «это наша страна». «Хотелось честно, а получается как всегда», — сетует одна. «Предполагалось, что мой голос, мои выводы будут что-то значить. Видимо, никому это неинтересно и не нужно, — вторит коллега. — Не боюсь давления, но не хочу, чтобы окружающим было некомфортно. На меня могут пальцами тыкать, ногами… Мне все равно. Я не сделала ничего такого, за что мне было бы стыдно. Даже если поставят перед фактом увольнения — спорить не буду. Я знаю, что у моих троих детей есть стержень».
Когда женщинам предложили поработать на выборах, они без опасений согласились: «Я всем говорила: «Девочки, я работаю не первый год, все будет хорошо, нормально и спокойно. А тут такая, извините, ж…»
У одной из искательниц правды есть партбилет «Единой России»: «Я была сочувствующим единороссом. Нас добровольно-принудительно «вступали». «У меня есть пластиковая красивая корочка, которую можно в качестве пропуска поставить в машину», — иронизирует педагог.
Месяц назад, когда она написала заявление, что подпись в протоколе не ее, ей звонила некая Наталья Викторовна. Она обвинила учительницу в том, что та якобы способствовала своими действиями тому, что Кочевина попала в психиатрическую клинику. «Я даже не поняла, что она от меня хочет. Фамилию назвать отказалась. Напрямую угрожать не стала».
Добавим для особо ответственных чиновников, что депутаты Заксобрания Максим Резник и Алексей Ковалев берут ситуацию под свой контроль и, если будет оказываться давление на организацию, в которой работают педагоги, они вмешаются.
Александра ГАРМАЖАПОВА
Карикатура cartoonbank.ru