Третий поход за собор. Сколько их еще впереди?
На митинг я ехала на троллейбусе № 5. У Исаакиевской площади из него вышли все (!) пассажиры. Не так чтоб толпа, но следом за ним шел еще 22-й автобус, а потом снова троллейбус, и оттуда на этой же остановке выходили практически все.
Ручеек граждан законопослушно замирал на светофоре и дальше, мимо места, где ровно тридцать лет защищали гостиницу «Англетер» и где, как свято верят петербуржцы, началась перестройка, перетекал в сквер перед собором. Может, потому что был гололед, и граждане внимательно смотрели под ноги, процессия эта напоминала путь советских граждан в заводской проходной. И шли в общем-то довольно обреченно, как на работу, – это уже третий «поход за собор», и сколько их еще впереди – неведомо.
Поначалу все было как обычно – опять стоим, опять настолько интеллигентно, что даже зимой никто не ходит по газонам, опять ничего не слышно (формат встречи с депутатами позволяет орать только без громкоговорителей), опять Борис Вишневский и Максим Резник залезли на скамеечку (весной неплохо бы ее покрасить и мемориальную дощечку прибить), опять групповые фото в шапках – да, в Питере не только пить, но и митинговать прекрасно – на таком-то фоне!
А потом… Знаете, как это бывает в театре? Смотришь спектакль – хороший, добротный, и пьеса талантливая, и актеры стараются, а не берет за душу. И вдруг в какой-то момент, иногда совершенно непонятно почему, по залу пробегает искра и начинается искусство, которое пробирает до мурашек.
…Когда все пошли через площадь, чтобы встать в кольцо вокруг собора, было немного боязно: вдруг не хватит людей, рук, сердец? Дотошный депутат Вишневский подсчитал, что оградка вокруг собора 430 метров длиной, и если плечом к плечу по 60 см на душу – надо человек семьсот. Так вот, когда собор опоясали один раз – всем места не хватило, потом встали во второй ряд, потом в третий, в четвертый, а в некоторых местах просто сгрудились толпой – вот здесь началось настоящее искусство. Потому что стоять одному в пикете – это смело, но закрыть собор таким щитом – немаленький сигнал тем, кто принимает решения. Тем, кто мечется, юлит, врет и утверждает, что только единичные выродки против того, чтобы отдать собор РПЦ. И когда все мы, по их мнению, «нехристи» (хотя я уверена, что среди собравшихся было очень много людей искренне верующих), пошли вокруг собора, – кто-то держался за руки, кто-то скандировал «музей-музей», – я пожалела, что эту красоту немыслимую не снимает никто с воздуха. Потому что ведь это невероятно сильный образ – гигантский собор и маленькие, как муравьи, люди, которые за него бьются.
Мы все привыкли, что на все митинги исправно ходит полиция. Они приезжают загодя, расставляют автозаки и ведут себя в зависимости от того, какую получили разнарядку.
Говорят, в этот раз была разнарядка не трогать. Мысль правильная – чтоб не полыхнуло. Но в этот раз, кроме разнарядки, у полицейских были совершенно озадаченные лица. Почему – не знаю, уверена, что они видели и более массовые мероприятия.
Я подошла к двум молоденьким полицейским и, чтобы завязать разговор, спросила: «Ребята, а нас с вами тут сколько?» Один буркнул что-то невнятное, дескать, его сюда не считать поставили, а второй поинтересовался: «Скажите, а зачем вы сюда пришли?» Я честно, как уже тысячу раз, ответила, что ненавижу, когда мне заявляют: «Вопрос решен!» Мальчик посмотрел на меня задумчиво и сказал: «Надо же, как по-разному люди устроены. А нас так воспитали, что такая формулировка кажется абсолютно нормальной».
