Как не задохнуться и не захлебнуться в иле
«Водоканал» двадцать лет сжигает иловый осадок, который остается после фильтрации канализационной воды. Экологи настаивают на том, что эта технология опасна
Вода из канализации на очистных фильтруется, после чего сбрасывается в Финский залив. Площадки для илового осадка – в Новоселках и на Волхонке – быстро заполнялись, поэтому городские власти решили сжигать осадок: образовавшейся золы в десять раз меньше, и она, в отличие от канализационного ила, не воняет. В «Водоканале» считают, что складывать золу на существующие площадки можно еще лет тридцать. При этом и осадок, и зола одинаково являются отходами не самыми вредными – IV класса опасности.
Первые печи для сжигания осадка на острове Белом для центральных очистных, построенные в 1997 году, в значительной степени выработали свой ресурс, и «Водоканал» хочет заменить их современными печами.
На слушаниях, которые прошли в муниципалитете «Морские ворота» по строительству новых печей на острове Белом, представители «Водоканала» уверяли, что заводы по сжиганию осадка практически безопасны. При температуре 850 градусов разлагаются даже самые опасные вещества: диоксины, фураны, бензпирен, а дым будет проходить через три фильтра: электрический, мокрой очистки и угольный (в прежних печах его не было). Если содержание вредных веществ превысит норму, срабатывают газоанализаторы и печь автоматически останавливается. Так происходит пару раз в год: после сигнала газоанализаторов печь останавливается и проводится ее обслуживание, что уменьшает объем вредных выбросов до нормы. Авторы проекта утверждают, что сжигание – самая передовая технология.
Однако экологи считают, что специалисты «Водоканала» могут добросовестно заблуждаться: они, дескать, разбираются в химии воды, а не в химии горения и газов.
«В той части «Оценки воздействия на окружающую среду» (ОВОС) проекта, с которой удалось ознакомиться, написано, что «основным продуктом сжигания осадка является зола, – говорит председатель правления экологического союза Семен Гордышевский. – На самом деле зола составляет лишь 10% продуктов горения, основное же – газообразные продукты. Нигде не написан химический состав осадка – а значит, мы не можем предвидеть, что содержится в выделяющихся газах. Получается, невозможно и определить, насколько эффективной будет газоочистка».
Также, по словам Гордышевского, в ОВОС написано, что степень очистки газов составляет 97,6%. Из каких расчетов получилась эта цифра, непонятно. Но даже если она верна, все равно не уточняется, какие вещества содержатся в оставшихся 2,4%, которые будут вылетать в трубу, – а при заявленных масштабах сжигания это очень большой объем. Таким образом, нарушается базовый принцип охраны окружающей среды, закрепленный в законе «Об охране окружающей среды», – презумпция экологической опасности любой деятельности. По этому закону мы обязаны предполагать, что, например, именно в тех 2,4% неочищенных газов будут содержаться самые вредные вещества – диоксины, полиароматические углеводороды. ОВОС должен доказать, что это не так, а именно этого эксперты не видят.
Экологи полагают, что сжигание илового осадка может вносить большой вклад в загрязнение питерского воздуха.
В докладе «О состоянии и об охране окружающей среды РФ», выполненном по заказу Министерства природных ресурсов, Петербург оказался городом с самым высоким уровнем воздействия загрязнения воздуха на население в стране.
Конечно, сложно определить, какую долю в этом загрязнении играют станции сжигания; воздух отравляют и транспорт, и промышленность. Но наиболее вредные вещества являются опасными даже при мизерной концентрации, которую может не уловить даже газоанализатор. Поэтому, чтобы измерить диоксины, пробу воздуха анализируют в лаборатории, причем нередко результаты разнятся – качество исследований зависит от оборудования. А пробы на диоксины берутся всего два раза в год.
«Сжигание – это вчерашний день, это хуже, чем утилизация, – уверен Юрий Игнатьев, руководитель центрального органа по экологической сертификации «Экобезопасность». – Для сжигания диоксинов нужно 1200 градусов. Непонятно, почему в «Водоканале» считают, что 850 будет достаточно».
«В материалах не представлен четкий анализ состава илового осадка, данные очень приблизительные, – рассказала «Новой» Елена Есина, эксперт Комитета по экологии и природопользованию Госдумы. – Позиция «Водоканала», как я понимаю, заключается в том, что не важно, какой у него состав, потому что сжигание решает проблему. Непонятно, каким образом определено, что у золы, образующейся после сжигания осадка, низкий класс опасности. Я думаю, зола однозначно не IV, а II, если не I класса. Насчет французской технологии, использованной «Водоканалом» Петербурга: Росстандарт выпустил справочник лучших технологий по обращению с отходами, и закон требует использовать именно их, однако «Водоканал» почему-то не стал следовать этой норме».
По словам Вячеслава Смирнова, токсиколога, директора центра «Токси», в общесплавную канализацию попадают все типы отходов: ливневка, то есть смывы с автомобилей и антигололедные реагенты; промышленные стоки, в которых могут быть и тяжелые металлы, и разнообразные химикаты (если большие предприятия можно контролировать, то что сливает малый бизнес, мы представления не имеем); бытовые стоки, содержащие широчайший спектр чистящих средств.
«Сейчас в мировой продаже циркулирует 127 миллионов синтезированных веществ, любое из них может оказаться в осадке, – поясняет Вячеслав Смирнов.
«Как «Водоканал», имеющий возможность проверить осадок, скажем, по сотне показателей, может утверждать, что все выбросы удерживаются фильтрами? Если мы не знаем доподлинно точный состав осадка, сжигать его нельзя ни в коем случае».
«В последние 25–30 лет в Петербурге отмечен рост онкологических заболеваний. Мы не можем утверждать, что причина именно в сжигании илового осадка, – рассказывает токсиколог Георгий Ливанов. – Факторы могут быть разные: промышленность, автомобили. Но вопрос не изучается, и я считаю, что нужно прекратить сжигание и возобновить его, только если исследования докажут его безопасность».
По мнению экологов, выступающих против сжигания любых отходов, более безопасным и эффективным способом обращения с осадком было бы его сбраживание с последующим безопасным сжиганием выделяющегося метана. Но эта технология уменьшает объем осадка всего процентов на тридцать – а значит, снова остро встал бы вопрос об иловых площадках.