Нельзя же признавать себя виновной в том, чего не совершала

5 мая состоялось слушание по делу Юлии Савельевой, задержанной на площади Восстания во время антикоррупционной акции. Юле вменялась ч. 5 ст. 20.2 КоАП «Нарушение установленного порядка организации либо проведения собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования». Предыдущее заседание по делу прошло 3 мая, тогда судья Смольнинского суда Наталья Баева приняла решение отложить слушание до пятницы, чтобы вызвать еще одного свидетеля из числа сотрудников полиции.

3 мая. «Всего не упомнишь»

К четырем часам дня в зале заседаний Смольнинского суда собралась внушительная группа поддержки. Перед самым началом в дверь проскользнул правозащитник Динар Идрисов.

Дело рассматривала заместитель председателя суда Наталья Баева. Обычно она занимается уголовным судопроизводством, но, как в конце марта сообщала «Фонтанка», из-за нехватки кадров на рассмотрение Баевой выдали 13 административных дел по 26 марта.

Первым выступил свидетель Воронцов, водитель полицейской машины. Согласно протоколу, он и задерживал Юлю на площади Восстания. Поначалу его показания были весьма однообразны: на любой вопрос служитель закона отвечал просто – я не помню.

Судья: Что происходило 26 марта на Невском проспекте?
Свидетель: Митинг. Шествие. Не помню, было давно.
Судья: Сколько было примерно людей? Что делали шествующие?
Свидетель: Не могу сказать, всего не упомнишь.

Изрядно утомив участников и слушателей процесса, внезапно Воронцов начал говорить любопытные вещи. Водитель полицейской машины рассказал суду, что в задержаниях он лично участия не принимал, ими занимались ОМОН и Росгвардия, и что обвиняемую он впервые увидел в отделе полиции № 60. «Но вы ведь собственноручно написали объяснения, в которых говорится, что задержанная шла по проспекту в составе шествия и скандировала лозунги. Откуда вам было это известно, если вы ее не видели?» – удивилась судья. «Я не знаю, извините», – пожал плечами полицейский.

Позже свидетель все-таки рассказал, что объяснения ему продиктовал старший по званию сотрудник, а напечатанные протоколы выдали в отделе полиции. Пожалуй, единственное, что Воронцов запомнил с того дня, – это инспектор Иванов, повсеместно объявляющий в громкоговоритель, что участники шествия нарушают закон, за что им грозит административная ответственность. Однако свидетель так и не смог даже примерно указать, где в этот момент находился Иванов.

Сам инспектор Иванов в своих показаниях вспомнил, что объявления делал примерно четыре раза, один из них на Большой Морской улице (дом 3 по Невскому проспекту, задержания начались у дома 87). Свидетель сообщил суду, что шел по Невскому проспекту вместе с шествием, в частности переходил дорогу у Дома Зингера. Иванов уверенно заявил, что все участники шествия и случайные прохожие слышали и могли разобрать, что именно он сообщает в громкоговоритель.

В начале шестого суд перешел к просмотрам видеоматериалов. Судья Баева демократично разрешила слушателям процесса присоединиться к просмотру видео. Материалы, приложенные к делу полицейскими, не внесли ясности: девушки на них не оказалось. Другое дело видеозаписи камер наружного наблюдения с Невского, представленные защитой. На них видно, как Юля с подругой вдвоем проходят по проспекту примерно за десять минут до потока митингующих. Защита поясняет, что в итоге девушка оказалась в середине толпы из-за светофоров: на одном из переходов их нагнали шествующие. Чего на видеозаписях нет, так это инспектора Иванова и его мегафона. Свидетеля, да и вообще полицейского с громкоговорителем, не оказалось ни на одной записи, в том числе с камеры у Дома Зингера.

Дело выглядит почти очевидным, но суд откладывает слушание на пятницу, 5 мая, чтобы вызвать еще одного свидетеля – сотрудника полиции Прохорова, якобы принимавшего участие в задержании.

5 мая. «А может, и не я…»

Слушание задерживается на два часа. В этот раз слушателей пришло еще больше, в коридоре суда они обсуждают зачеты и экзамены ­– в разгаре преддипломная сессия.

Наконец в 19 часов всех пригласили в зал заседаний. Показания давал сотрудник полиции Прохоров. Свидетель Прохоров удивительным образом не помнил с 26 марта ничего, кроме информации, указанной в протоколе. Он уверенно рассказал суду, как они вдвоем с Воронцовым задерживали Юлю у дома 91 по Невскому проспекту. «Совершенно точно, это был дом 91, я просто это знаю», – говорил свидетель. Но что там находится, как выглядит улица, он ответить не смог. Оно и понятно, ведь задержание проходило у дома 87, но откуда он мог об этом знать?

Полицейский перепутал не только номер отдела полиции, в которое привез задержанную, но и район, хотя перепутать Московский с Василеостровским довольно сложно даже не коренному жителю Петербурга. Свидетель заверил суд, что хорошо помнит обвиняемую, забыл, правда, во что была одета девушка, но узнает ее «по лицу и по очкам». 26 марта Юля была без очков, о чем свидетельствуют записи с камер видеонаблюдения. На просьбу защиты описать подробно, как в отделении составлялись документы, свидетель разнервничался и начал ерничать: «Я сел за стол и взял ручку в правую руку…» Судья сняла вопрос. Однако при осмотре документов дела все же выяснилось, что рапорт был подписан сотрудником Воронцовым, хотя пять минут назад Прохоров рассказывал суду, как составлял документ.

«А может, и не я писал…» – задумчиво протянул свидетель, рассматривая материалы дела.

Обобщающая речь защитника Александра Передрука была логична и убедительна. Он напомнил, что суду так и не было предоставлено ни одного доказательства вины его подзащитной. Он обратил внимание на существенные нестыковки как в документах, так и в показаниях свидетелей, подчеркнув временную нестыковку: если с 17.20 обвиняемая находилась в автозаке, как можно судить ее за то, что в 17.50 она нарушала закон на Невском проспекте?

Но и это не помогло убедить судью Наталью Баеву. Она постановила взыскать со студентки штраф размером 10 тысяч рублей и поспешила удалиться из зала под неодобрительный гул и чье-то вполне отчетливое «Позор!». Часы показывали восемь вечера.

«Мне кажется, что это абсолютно неправосудное решение, учитывая то, что в деле присутствовали только доказательства, опровергающие вину моей подзащитной, и не было представлено ни одного доказательства ее вины. Я думаю, что такое постановление должно быть отменено, хотя верить в Санкт-Петербургский городской суд у меня пока оснований нет», – сообщил Александр Передрук после заседания. И добавил, что защита все же попытается обжаловать решение Баевой в городском суде.

Адвокат Александр Передрук с подзащитной

Сама Юля поражению в процессе не удивилась: говорит, что не слишком верила в систему правосудия, но доказывать свою невиновность намерена до конца. «У меня сейчас госэкзамены и диплом, много больших важных дел. После университета мне хотелось бы уехать из Петербурга, но я думаю, что нужно продолжать бороться, нельзя же признавать себя виновной в том, чего не совершала».

После короткого перерыва в том же зале у Баевой началось слушание по делу другого задержанного 26 марта. Обвиняемый вошел в зал и занял место за столом, где сидела Юля. «Конвейер запущен», – пошутил правозащитник Передрук.

Сейчас в производстве остается несколько десятков дел с антикоррупционного митинга 26 марта. Еще не переданы в суды дела сторонников «Открытой России», задержанных 29 апреля.