«Я же опытный человек, старый диссидент». Памяти Степаныча
Активист Игорь Андреев – о Милонове, «русских титушках» и первом аресте.
8 октября ушел из жизни известный петербургский оппозиционный активист Игорь Андреев (Степаныч). Ему было 78 лет. Блокадника Степаныча можно было встретить на протекстных акциях в северной столице с 1987 года. На одном из таких мероприятий в 2014 году с ним поговорила «Новая». Сегодня мы снова публикуем этот текст.
На антивоенный сход я вышел с самодельным плакатом и сразу попался на глаза Милонову. Он оттолкнул меня, выхватил плакат (тот висел у меня на груди на ленточке) и пошел к урне, на ходу разрывая. Я мельтешил за ним. Говорил, что я блокадное дитя, знаю, что такое война. Мне было четыре года, но я помню, как рушились здания, как мы мучились в бомбоубежищах – у меня внутри сидит эта война. Милонов ответил: "Да ты уже переродился. Поддерживаешь фашизм". Что он знает про фашизм?
Милонов дошел до урны и выбросил мой плакат. Я зачем-то достал обрывки и разложил их на скамейке. Меня все это возмутило очень – он же председатель комиссии по безопасности, депутат. Привел своих башибузуков, чтобы сорвать антивоенную манифестацию. Пришли такие накачанные, не старые-дремучие, как я в свои 75. Казаки еще были – в кубанках и с лампасами на спортивных штанах.
Когда у меня не стало плаката, я увидел женщину – она стояла с листочком и стеснялась развернуть. Говорю: "Давайте я возьму, я не боюсь". У нее был такой маленький наивный плакат "Миру мир", мы на уроках чистописания это выводили в первом классе. Я развернул плакат – и тут же подскочили омоновцы, взяли меня за руки и повели в автобус.
Я стоял на обочине молча. В протоколах написано: "Кричал, не слушал полицию". Я ничего не подписал, чтобы не стать участником фальсификации. Нас было 18 человек – все протоколы под копирку.
В автобусе был один такой – для разводки. Я их называю "российскими титушками". Сидел слюной брызгал: "Что вы делаете! На украинцев напали фашисты, и скоро нападут на нас, а вы здесь проводите антивоенные митинги". На провокации его никто не поддавался, я ему рассказывал про свое детство, объяснял, что пришел бы на митинг против любой войны. Его довезли до участка и выпустили.
В полиции меня продержали почти сутки, в Ленинской комнате – не потому что очень гуманные, а потому что 18 человек было некуда девать, в 19-м отделении всего четыре камеры.
Раньше полицейские боялись меня забирать: вторая группа инвалидности, старый, немощный – черт его знает, умру еще, а им отвечать. А потом поняли: нет, еще бегает, копошится, не умрет, поди, в обезьяннике. Четыре раза уже забирали в участок.
Судья вынесла решение: за участие в несанкционированном митинге – штраф 10 тысяч. Я, конечно, по собственной воле это платить не буду. Пусть приходят приставы и описывают мой скарб. Откуда у меня такие деньги? У меня официальная пенсия 6500. Там, правда, еще надбавка есть – за то, что я блокадник и ветеран труда. Вот, видимо, ее и отберут. Ну да ладно.
А по второй статье – неповиновение полиции – зачем-то опять повезли в отделение. А там потребовали подписать документ, что я обязуюсь к ним явиться. Я говорю: "Никаких обязательств по своей воле явиться сюда я, конечно, брать не буду. Дадите камеру – переночую у вас". Они все поняли и отпустили. В полиции люди подневольные, в погонах. Когда заканчивается вся эта протокольная часть, они относятся ко мне даже с уважением – старый человек, а ведет себя независимо. Когда меня отпускали, некоторые пожимали руку.
Теперь я должен прийти в суд по второй статье – за неповиновение требованиям полиции. Буду ждать повестки и еще посмотрю, как она будет оформлена. А добровольно – ну что вы! Я же опытный человек, старый диссидент.
Когда ввели войска в Чехословакию в 1968-м, я был на офицерских сборах. Нас собирали на митинг в знак солидарности: интернациональный долг и все прочее. И я открыто сказал, что не могу пойти на этот митинг, потому что это оккупация. Меня посадили на 15 суток, но потом замяли дело: командир части уже подал документы на звание генерала. И чтобы из-за какого-то засранца он потерял звание... Но сигнал был, и в КГБ меня взяли на заметку. Я в советское время не участвовал в субботниках – не потому что я был ленивый, а потому что не хотел участвовать в спектакле. Лишился работы. Так что я закаленный боец.
Фото: Михаил Масленников
Как я себя чувствую после ночи в кутузке? Ну, за идею можно и пострадать. А выступать против войны – это благородно. Так что чувствую я себя нормально. Вот сижу в интернете, смотрю новости, от которых оторван был. Извините, что мямлю – это я зубы вынул, положил на полку.
Все в порядке. Я оптимистично настроен. 8 марта будет антивоенный митинг на Марсовом поле. Я не знаю, будет ли он согласован, для меня это не имеет значения – я все равно буду там. Кому же быть-то, как не мне. Пока ноги носят, буду участвовать.