Форт Риф – подводные камни на пути к возрождению
Форт Риф стал первым из петербургских памятников, которому минувшим летом удалось найти нового хозяина в рамках федеральной программы «Аренда за рубль».
Что удалось сделать за прошедшие полгода, каковы планы арендатора, с какими трудностями приходится сталкиваться и чем могут помочь власти, чтобы новая судьба Рифа сложилась счастливо и стала убедительным примером для привлечения интереса бизнеса и к другим объектам культурного наследия? В поисках ответов на эти вопросы корреспондент «Новой» наведался в форт и побеседовал с тем, кому вверена его судьба на ближайшие 49 лет.
О старте федеральной программы «Аренда за рубль» подведомственное Министерству культуры Агентство по управлению и использованию памятников истории и культуры (АУИПИК) объявило осенью 2016 года. Согласно порядку, определенному постановлением правительства РФ, пребывающие в неудовлетворительном состоянии объекты культурного наследия (федерального значения и находящиеся в федеральной собственности) выносятся на аукцион с начальной ставкой 1 рубль в год. Победитель получает объект в аренду на 49 лет, обязуясь за 7 лет провести необходимые работы по сохранению памятника, а по их завершении может сдавать его в субаренду или предоставлять в безвозмездное пользование. При этом в первые два года надлежит выполнить необходимые исследования, разработать и согласовать проектную документацию.
Организация первых аукционов вызвала немало критики – большей частью из-за плохой подготовки лотов, скудости предоставляемой по ним информации и ее отсутствию в части рекомендаций по возможному использованию, предварительной оценки необходимых затрат, сведений об окружении памятника, инфраструктуре прилегающих территорий и прочая.
Результат при таком подходе оказался предсказуем: за два года из включенных в программу петербургских объектов пристроить удалось только Риф, вторым совсем недавно стал форт Милютин.
Форт Риф на западной оконечности острова Котлин // Фото: Сергей Долженко
Бумажные надолбы
Риф – один из немногих кронштадтских фортов, доступных посуху. Это считалось его преимуществом в ряду прочих, выставленных на аукцион. Преимущество, правда, оказалось еще то: разбитая вдрызг узкая однопутная старая дорога, зарастающая в межзимье горами наносимого с залива песка. По ней до Рифа около двух с половиной километров, через земли природного заказника Западный Котлин и территорию бывшего военного городка с развалюхами зданий советской поры и фундаментами нескольких дореволюционных строений. Но и по ней попасть в форт можно лишь на своих двоих – проезд по дороге разрешен только для нужд располагавшейся здесь прежде воинской части и осуществления деятельности по сохранению особо охраняемой природной территории – так прописали в постановлении городского правительства 2012 г. об учреждении заказника. Хотя логичнее было бы сформулировать иначе, закрепив такое право за пользователем памятника, но о том, что военные тут не вечны, тогда никто не подумал. Теперь это головная боль арендатора (компании НАФ Кирилла Коробова). Который, между прочим, обязан при проведении реставрационных работ на памятнике обеспечить доступ маломобильных групп. За пандусы или спецподъемники с него спросят по всей строгости. Но как инвалидам попасть на сам форт, как преодолеть эти 2,5 километра?
Люди в погонах ушли с Рифа в 2014-м. Больше трех лет тут было раздолье для мародеров, охотников за металлом и просто гопников, имеющих привычку крушить и ломать ради забавы и гадить там же, где «культурно отдыхают».
Чудом можно считать возвращение восьми бронированных дверей с орудийных дворов пушек Канэ – грабителей взяли с поличным уже у выезда на КАД.
Открывая заново
Теперь подступы к форту защищены ограждением и постом охраны. Но «запретной зоной» он не стал – всю осень здесь радушно принимали волонтеров, вызвавшихся помочь в расчистке от скопившегося за десятилетия мусора и всяческого хлама, завершая каждый такой субботник горячим обедом и экскурсией. Приехавшие однажды стремились вернуться вновь – как подростки из Археологического клуба Всеволода Пежемского или участники военно-исторического клуба «Рейд», – вливаясь в сообщество друзей Рифа.
Так, общими усилиями навели порядок на территории, в здании исторических казарм нижних чинов, казематах, освободили подступы к фортовым сооружениям от зарослей сорных растений. В ходе этих расчисток открывались и новые, неизвестные страницы истории форта, идущей с петровских времен. Что представляется особо ценным ввиду крайне скудной информации, имевшейся в распоряжении органов охраны памятников при формировании документации к аукциону.
На приличном расстоянии от главного фасада казармы обнаружилось скрытое прежде землей и стеной сорняков крыльцо центральной лестницы, что при сверке с историческими фотографиями и чертежами позволило иначе оценить изначальное архитектурно-планировочное решение. Удалось выявить и местоположение двух боковых лестниц.
Благодарный за проявления деятельной любви Риф оказался щедр на подарки. Например,
прежде считалось, что в форту не сохранилось подъемных механизмов для подачи снарядов к шестидюймовой пушке Канэ. Но когда в одном из казематов освободили приямок такого механизма, наглухо забитый строительным мусором и валунами, показалась уцелевшая нижняя часть.
«Это практически половина всей конструкции, причем самая ценная, она наиболее сложна в изготовлении, включает в себя многие литые элементы и главную цепь. Насколько я знаю, ничего подобного в крепости Кронштадт больше нет, – радовался находке Станислав Воробьев, главный редактор альманаха «Фортовед».
Расчистка от строительного мусора приямка с «утопленной» нижней половиной механизма для подачи снарядов к орудию // Фото: vk.com/fortreef
Стас и сам большая находка. Не только знаток и пытливый исследователь объектов фортификации, но и последовательный их защитник, редкой преданности делу человек. Три года назад, когда военные покинули четыре мортирные батареи Кронштадтской крепости, Станислав вместе с единомышленниками организовал их ежедневное патрулирование, дабы защитить от мародеров. Сегодня он, неформальный смотритель Рифа, вместе Михаилом Соловьевым («просто мастер на все руки», как представляет его Стас) поддерживает здесь порядок, организует работу добровольческих отрядов, проводит экскурсии, идентифицирует находки, собирает информацию в архивах. То, что именно такие люди оказались востребованы Кириллом Коробовым и согласились работать с ним в команде, воспринимается фанатами форта как добрый знак, укрепляет доверие к новому арендатору.
Культурный потенциал
«Моя задача – максимально сохранить дух и подлинность этого места, – заверяет Кирилл. – Все, что мы находим при разборе завалов, очищая территорию и сооружения, вплоть до мелочей – деталей каких-то механизмов, металлических маркировочных табличек – сберегаем для будущего музея».
Отсюда, с оконечности западной части Котлина, в годы Северной войны отражались атаки шведского десанта. К концу XIX в. временная минная станция уступила место полигону для испытания стойкости фортификационных сооружений, создаваемых с применением нового для той поры материала – портландцемента. Сохранившиеся бетонные сооружения задействовали при сооружении системы береговых укреплений в начале XX в. Был выстроен экспериментальный башнеобразный каземат для установки скрывающегося 57-мм противодесантного орудия, которое поднималось и опускалось с помощью системы рычагов и противовесов.
Вообще Риф дает уникальную возможность для изучения развития военной инженерной мысли. Здесь были устроены четыре прожекторные шахты – сверху они перекрывались раздвижными металлическими створками, а внутри помещалась металлическая платформа, на которой крепился прожектор системы «Сименс-Шуккерт». Несмотря на то что оборудование давно утрачено, сами шахты фантастически колоритны. В одной из них, по мысли Кирилла Коробова, можно установить телескоп – астрономические наблюдения вполне вписываются в образовательную функцию, приличествующую такому объекту наряду с музейной. На берегу залива уместны и школа исторического кораблестроения со своей верфью, и мастер-классы по приготовлению пищи заправских моряков, и погружение в историю морских баталий и военного костюма разных эпох.
Благодаря тому, что форт до недавнего времени оставался под присмотром военных, здания казарм личного состава и низших чинов, казематы хорошо сохранились. Анфиладная система помещений под сводчатыми потолками прекрасно подходит для устройства экспозиций. Открытые и законсервированные археологические раскопы могут показать устройство укреплений и систему их сообщения друг с другом.
Особое место может быть уделено событиям, связанным с Кронштадтским восстанием, – именно отсюда уходили по льду в Финляндию защитники крепости и те, что не пожелали оставаться в государстве пролетарской диктатуры.
Богатая история инженерных объектов и механизмов Рифа способна вдохновить и на создание музея науки и техники – о его необходимости говорят много лет, в поддержку этой идеи губернатор Георгий Полтавченко высказался еще в 2013 году. Но реализация проекта такого масштаба возможна, конечно, только при деятельной поддержке городских властей.
Пока же планы арендатора форта исходят исключительно из его собственных возможностей. На первых порах Кирилл Коробов предполагает ограничиться консервацией и реставрацией имеющихся на Рифе объектов, поэтапным обустройством музейных пространств. Поскольку памятник не исследовался должным образом до того, как выставить его на аукцион, а его территория, состояние и содержимое фортификационных объектов и построек преподносят сюрприз за сюрпризом, НАФ еще продолжает самостоятельные натурные и архивные изыскания. Только по их завершении сложится окончательная концепция приспособления форта к современному использованию, которую Кирилл Коробов не против представить на обсуждение в Петербургском отделении ВООПИиК – чтобы еще, как говорится, на берегу выслушать мнение градозащитного сообщества, сверить позиции, учесть советы экспертов.
Природу и культуру столкнули лбами
Но намерения арендатора, выказывающего вполне цивилизованный подход к вверенному ему памятнику, рискуют разбиться о совсем другой риф – неожиданно нарисовавшийся на горизонте уже после заключения контракта. Комитетом по природопользованию подготовлен и направлен на согласование проект постановления правительства Петербурга о создании природного заказника Риф. В прилагаемой пояснительной записке указывается, что необходимость придания такого статуса вызвана «необходимостью принятия неотложных мер по сохранению ценного природного комплекса западной оконечности о. Котлин, прилегающей к государственному природному заказнику Западный Котлин».
Инициатива охватывает территории, до недавнего времени эксплуатируемые воинскими подразделениями: это собственно форт Риф и упомянутый выше бывший военный городок на пути к нему. Трудно представить, что десятилетия такого сосуществования имели менее существенные последствия для экосистемы, нежели может оказать будущая музейная деятельность.
Работа по очистке форта силами волонтеров // Фото: vk.com/fortreef
Указывая на «ценные природные ландшафты», инициаторы создания заказника признают, что часть этих ландшафтов «была преобразована в ходе сооружения форта Риф еще в конце XIX – начале XX века. О «преобразованиях» советского времени и последующих лет деликатно умалчивается. Но в комитете убеждены, что данная территория и после использования ее военными обладает исключительной значимостью «для сохранения биологического разнообразия, в том числе редких и находящихся под угрозой исчезновения объектов растительного и животного мира и среды их обитания».
В пояснительной записке утверждается, что «реализация проекта (создания заказника Риф) не повлечет за собой дополнительных расходов бюджета Санкт-Петербурга» и не потребует публичного освещения – поскольку проект «не содержит концептуально важных изменений, требующих информирования жителей Санкт-Петербурга».
Последнее заключение представляется, мягко говоря, спорным. Поскольку фактически город оказывается перед выбором: стоит ли усиливать режим охраны природного объекта, жертвуя планами спасения объекта истории и культуры. Кирилл Коробов считает, что в случае придания форту статуса заказника он вообще ничего не сможет делать. Поскольку режим особой охраны заказника не допускает на его территории всякую не отвечающую целям и задачам создания заказника деятельность, запрещает расширение существующей дорожно-тропиночной сети, нарушение почвенного и растительного покрова, «беспокойство птиц в период весенних миграций и гнездования с 15 апреля по 15 июля» и прочая.
При таком раскладе велика вероятность, что арендатор, которому памятник был вручен без обременений ООПТ, после такого кардинального изменения условий развернется и уйдет – а форт будет и дальше разрушаться бог весть какое время.
Проект постановления о придании всей западной оконечности Котлина статуса ООПТ готовился не один год – но дважды его заворачивал юридический комитет Смольного. Теперь пошли на третий круг. Глава администрации Кронштадтского района Олег Довганюк вернул документ без согласования. Напомнив в сопроводительном письме, что ранее администрация уже информировала комитет о том, что считает целесообразным согласовать вопрос о создании заказника с АУИПИК (поскольку форт Риф находится в его оперативном управлении) c учетом планов по музеефикации памятника. Но этого не было сделано. Тем временем АУИПИК своим письмом Олегу Довганюку от 12 февраля подтвердило готовность обсудить поднятый вопрос, попутно сообщив «о планируемой судебной защите своих прав в случае создания ООПТ без учета интересов Министерства культуры РФ».
Складывается парадоксальная ситуация. Руководство города и страны всячески пропагандирует региональную и федеральную программы «аренды за рубль», агитируя бизнес брать под свою опеку те гибнущие памятники, на спасение которых у государства нет средств. Казалось бы, чиновники всех уровней должны быть заинтересованы в успехе первопроходца, чтобы он стал вдохновляющим примером для потенциальных последователей. Но несогласованные их действия способны обеспечить ровно противоположный результат.
Проект возрождения форта Риф дает городу и федеральному центру прекрасную возможность на деле продемонстрировать декларируемую готовность к конструктивному сотрудничеству ради общего блага. Как ею распорядятся – покажет время, «Новая» будет следить за дальнейшим развитием событий.