В подачках террористов не нуждаюсь
Городской суд не изменил меры пресечения Виктору Филинкову – решение о его аресте, вынесенное судом первой инстанции, оставлено в силе.
Вердикт оказался вполне предсказуемым – никто из посвященных в обстоятельства строящегося на выбитых показаниях «пензенского дела» иного и не ожидал.
Адвокат Виталий Черкасов настаивал на том, что в материалах дела нет доказательств, все основывается только на признаниях его подзащитного. А о том, каким путем они были добыты, говорят и засвидетельствованные при посещении СИЗО-3 адвокатом и членами ОНК показания Филинкова, повреждения на его теле (гематомы, многочисленные ожоги – с характерным для применения электрошокера шагом в 4 см), а также тюремная медкарта. Повреждения отмечаются дежурным врачом при помещении Виктора в изолятор на Шпалерной. Но где он содержался предшествующие сутки, остается не выясненным. В деле имеется карточка пассажира, фиксирующая: 23 января в 21.45 Филинков прошел регистрацию на рейс в аэропорту Пулково и пункт пропуска. И рапорт сотрудника ФСБ Константин Бондарева (в котором, говорит Виктор, он опознал руководителя группы, пытавшей его до доставки в изолятор) – согласно которому Филинков задержан 24 января в 21.35 на Шпалерной, 25, и доставлен к следователю. А еще справка из горбольницы № 26, где он непонятно как оказался до оформления задержания и прошел обследование, подтверждающее, что с ним все в порядке.
При этом в УМВД России по Центральному району Петербурга убеждены, что Филинков успешно вылетел в город Минск 23 января, о чем сообщил замначальника полиции А. В. Макаров в письме, присланном 1 марта по электронной почте жене Виктора, с отчетом о результатах проверки, проведенной по ее заявлению о розыске мужа.
Адвокат Черкасов в судебном заседании отмечал, что до сих пор к его подзащитному, гражданину Республики Казахстан, не может попасть генконсул этого государства. В нарушение соглашения между нашими странами генконсула известили о задержании Филинкова лишь на девятый день – когда истек установленный трехдневный срок для беспрепятственного посещения СИЗО. При этом в уведомлении представительства МИД РФ представлена недостоверная информация, будто Филинков был задержан 25 января. Теперь генконсульство вынуждено испрашивать разрешение на свидание с арестованным (которое за полтора месяца так и не получено) и подало ноту в МИД РФ с просьбой ускорить встречу с соотечественником.
Документы, которые сторона защиты предложила приобщить и рассмотреть в судебном заседании, прокурор Сухорукова просила отклонить: мол, не имеют отношения к делу, а медкарту рассматривать вообще не позволяет врачебная тайна. Притом что сам Виктор (его участие в заседании проходило в формате видеотрансляции) не возражал.
Судья Матвеева ходатайство о рассмотрении медкарты и материалов адвокатского опроса Филинкова не поддержала (сочла, что он сам может дать необходимые пояснения, а адвокат не медик, поэтому сделанная им фиксация телесных повреждений веса не имеет), но согласилась с оглашением письма генконсула Казахстана и характеристики с места работы.
Судья: Будете участвовать в прениях сторон?
Филинков: Почему бы и нет. ФСБ творит все, что хочет. 29 января приходили в СИЗО, после моего заявления о пытках, пытались умаслить, сулили, что отсижу всего три года. Потом угрожали, что «качели с ОНК» сыграют против меня.
На справедливый суд я не надеюсь. Я готов отсидеть десять лет, двадцать, всю жизнь – чтобы отстоять свое честное имя, отстоять правду.
Рассказ Виктора о том, как его под пытками заставляли заучить нужные признания, адресовали угрозы его молодой жене, как Константин Бондарев переписывал не устроившую начальство версию допроса и просил следователя Геннадия Беляева (которого неформально кликал Генкой) подправить протокол, судью, похоже, не впечатлили.
Судья: То, что в отношении вас применяли насилие, мы поняли. На что еще хотите обратить внимание?
Филинков: Вторую версию допроса я даже не прочел, мне просто сказали ее подписать, если я не хочу продолжения насилия и попасть в изолятор к туберкулезникам. Все беспрекословно выполняли приказы сотрудников ФСБ. У них было явно неформальное общение, все в дружественных отношениях. Общались очень весело между собой.
Судья: В настоящее время какие-то следы на теле, указывающие на применение к вам насилия, имеются?
Филинков: У меня есть небольшой след на подбородке после того, как мне его разбили. На бедре есть несколько шрамов, но каких-то серьезных следов уже, разумеется, нет. В СИЗО меня 15 суток держали в карантине – думаю, и для того, чтобы никто, в том числе сокамерники, не могли об этих следах свидетельствовать. Но их зафиксировали члены ОНК, есть записи видеокамер. Если российское государство хочет в этом убедиться, оно может запросить и просмотреть все, но всем понятно, что оно не хочет.
Прокурор Сухорукова настаивает: обвинения предъявлены Филинкову обоснованно, при его задержании, возбуждении дела и при допросах нарушений уголовно-процессуального кодекса нет. И напоминает, что обвинение предъявлено по категории особо тяжких преступлений, а более мягкая мера пресечения, по ее мнению, не сможет обеспечить надлежащее поведение Филинкова.
Виктор свое понимание надлежащего поведения выражает в заключительном слове – адресованном, похоже, больше той самой организации из трех букв, которую он и его соратники считают настоящим главным террористом: «В подачках террористов не нуждаюсь. Больше мне сказать нечего».
Чтобы определиться с окончательным решением, судье хватило четырехминутного перерыва. Виктор оставлен под арестом.
Пытая этих детей, они пытают всех нас
С видеообращениями в защиту антифашистов, требованиями прекратить пытки и наказать виновных выступили писатель Дмитрий Быков, музыкант Андрей Макаревич, художник Дмитрий Шагин.
Андрей МАКАРЕВИЧ:
– Если у нас молодых антифашистов пытаются представить террористами, возникает вопрос: а кто эти люди сами? Ребята, вы что, с ума сошли?
Дмитрий БЫКОВ:
– Мы постоянно читаем о том, что ФСБ применяет к задержанным пытки электротоком, подключая провода то к ногам, то к рукам, то к половым органам. Мы читаем совершенно гулаговские описания избиений, удушений, похищений – такие истории стали повторяться с угрожающей частотой. Мы не можем пока судить о законности этих задержаний, хотя дело выглядит в достаточной степени дутым. Пока мы требуем одного: чтобы этих людей не пытали. Это еще один рецидив того самого кондового, самого мрачного периода в российской истории, который вроде бы уже разоблачен и заклеймен. Но нет – все продолжается снова и снова. Не нужно думать, что в наше время такое возможно скрыть. Мы требуем прекращения пыток и наказания виновных.
Дмитрий ШАГИН:
– Антифашисты из Пензы и Санкт-Петербурга были арестованы и подверглись жутким нечеловеческим пыткам. Кого-то подвешивали за ноги и пытали электрическим током, избивали, есть многочисленные гематомы, ожоги от электрошокеров, одного мальчугана вывезли в лес. Следователи действовали такими бандитскими методами, избивали в лесу, запугивали, чтоб он дал показания по сфабрикованному делу. Их обвиняют в том, что они якобы хотели организовать какую-то террористическую группу, и к ним решили применять вот такие методы, которые применяли в тридцатых годах. Для меня это шок. Для меня самого это пытка. Пытая этих детей, они пытают и всех нас. Поэтому я призываю всех неравнодушных встать на защиту этих молодых парнишек, чтобы никогда это не повторилось в нашей стране, а это уже входит в норму – нечеловеческие страшные пытки.