Скрипали и скрижали
«Симметричным ответом» на ухудшение отношений с Западом стало выжигание культурного, образовательного и научного пространства Петербурга.
Жертвами очередного международного скандала, на этот раз cвязанного с отравлением в Лондоне экс-сотрудника ГРУ Сергея Скрипаля и его дочери, традиционно становятся ничего не подозревающие россияне. Вслед за закрытием Британского совета и консульства США под угрозой оказались французские и норвежские проекты в городе на Неве.
Напомним: 17 марта российский МИД отреагировал на высылку из Лондона 23 российских дипломатов и распорядился прекратить деятельность открытого в 1959 году Британского совета. Решение коснется прежде всего студентов и молодых исследователей из Петербурга и Москвы – совет поддерживал инициативы в области искусства и экономики, проводил недели науки в российских школах, а также предоставлял возможности для сотрудничества с британскими вузами.
Следущей жертвой взаимных санкций стало закрытие консульства России в американском Сиэтле и диппредставительства США в Санкт-Петербурге. Мнение петербуржцев, лишившихся возможности подавать документы на визу своем городе, снова никто в расчет не взял.
Первой реакцией была паника
После того как к санкционной войне присоединилась Франция (Париж покинули четверо россиян), собирать вещи пришлось и четверым французским подданным, среди которых оказался директор Французского университетского колледжа в Петербурге Давид Тёртри. Узнав об этом, студенты и выпускники учреждения написали открытое письмо президентам Владимиру Путину и Эммануэлю Макрону, напомнив, что колледж был создан в 1991 году по инициативе академика Сахарова, а господин Тёртри даже не является дипломатом.
Одна из подписавших петицию студентка колледжа Ксения Луговская рассказала «Новой», что обучение пока продолжается в обычном режиме. «О высылке господина директора мы узнали из французских газет 31 марта, – говорит она. – После выходных, когда руководство, видимо, приняло какие-то решения, нам сказали, что эта дипломатическая ситуация нас никак не коснется. Экзамены и защита дипломов, так же как и присуждение стипендий лучшим ученикам, пройдет в обычном режиме в июне. Конечно, первой нашей реакцией была паника на фоне недостатка информации, но преподаватели нам все объяснили».
Мероприятие во Французском университетском колледже // Фото: vk.com
Издание Le Monde попыталось найти хоть что-то позитивное в этой истории и объяснило высылку директора колледжа так: со стороны России это мог быть и «жест примирения», так как высылаемый в ответ гражданин Франции рангом ниже российского посла...
«Формально Давид Тёртри не дипломат, но все же колледж – это организация, которая осуществляет некую дипломатическую работу, только более ювелирными, сложными и гуманистическими путями, – делится мнением Ксения Луговская. – Налаживание сотрудничество в сфере образования, культуры, возможность поучиться во Франции и обогатить как российскую, так и французскую академическую жизнь – все это крайне важно».
Мы просто не знаем, в чем виноваты
Формально поводом для ухудшения отношений с Норвегией стала внезапная проверка, с которой в декабре 2017 года прокуратура нагрянула в здание Норвежского университетского центра в Петербурге. Ревизоры обнаружили недочеты в оформлении виз у 18 иностранных студентов, которые были незамедлительно высланы из России. Примечательно, что основанием для прокурорской проверки стала анонимная жалоба – по мнению некоего гражданина, норвежский центр вел свою деятельность с нарушениями. («Новая» рассказывала, что аналогичным образом начинались проблемы и у Европейского университета в Петербурге, причем авторы поданных на ЕУ жалоб позже не могли вспомнить, в чем конкретно заключались их претензии к вузу.)
О планах университета Осло закрыть представительство в Петербурге первым в конце марта этого года сообщило издание Uniform. Позже ректор Свейн Стельен пояснил «Интерфаксу», что причиной такого решения стала «совокупность факторов» – ужесточение визовых правил со стороны России и общая бюрократия.
В разговоре с «Новой» директор Норвежского университетского центра Тамара Лённгрен подтвердила, что центр будет закрыт, а также рассказала об обысках, которым она подверглась в аэропорту Пулково:
– Раньше у нас были только рекомендации правления университетского центра ректорам, но буквально вчера [9 апреля] я получила сообщение о том, что окончательное решение ректорами принято. Мы уже отказались от дальнейшей аренды помещения в Калужском переулке, 3, и по договору последний день пребывания в нем – 18 октября.
– Что сейчас происходит с прокурорской проверкой в отношении вас?
– Она все еще идет. 5 марта я получила письмо о том, что проверка приостановлена, но это уже не первое подобное письмо. Она приостанавливается, а затем продолжается снова. Поскольку мы не знаем, в чем именно провинились, мы не можем вести полноценную деятельность и заниматься организацией курсов для студентов.
Во вторник, 3 апреля, мы с мужем прилетели в Петербург из Cтокгольма, одним рейсом с нами летели норвежский исследователь-политолог и группа норвежских исследователей-медиков. Нас остановили на таможенном контроле, изъяли компьютеры и флэшки. Вытрясли все вещи на глазах у коллег. Процедура по оформлению документов по изъятию этих предметов заняла 4 часа и 40 минут. Я знаю, что такая проверка может быть, если человека подозревают в одной из трех вещей: терроризме, экстремизме или педофилии. Пыталась объяснить, что я профессор русского языка и занимаюсь рукописями. У меня на каждой флэшке материалы, которые мне сейчас нужны в России для работы в архивах и отделах рукописей. Нас проинформировали, что ответ о судьбе наших вещей мы получим в течение 20 дней. На следующий день я позвонила на таможню, чтобы уточнить, вернут ли нам компьютеры и флэшки через названные 20 дней. Ответ был такой: «Не хочу вас пугать, но проверка может продлиться до двух лет».
– Какие претензии содержатся в поданной на университетский центр жалобе?
– Предметом проверки является исполнение нашим представительством законодательства об образовании, трудового, миграционного законодательства, а также законодательства о федеральной безопасности. В частности, они касаются охраны труда. Я получила предупреждение за то, что в наших трудовых договорах не указаны нормы отпуска мыла и моющих средств для каждого сотрудника. Но мы арендуем помещение вместе с мылом и услугами уборщицы. Если хочешь, можешь обливаться им хоть с утра до вечера – мы новое нальем. У нас таких норм просто нет!
– Чем чревато закрытие Норвежского университетского центра?
– За 20 лет мы построили очень большую сеть сотрудничества во всех областях науки, в том числе и в медицине. Только в этом году планировалось выдать 12 грантов. Вы понимаете, сколько исследователей здесь задействовано? Сегодня можно с уверенностью сказать, что угроблено отлаженное, продуктивное и надежное научное сотрудничество четырех норвежских университетов с ведущими российскими научными учреждениями. Конечно, сотрудничество будет продолжаться в других формах, но для создания сети научных контактов нужно время, талант, желание, взаимопонимание и доверие партнеров...
Сидим, поджав уши
На фоне дела Скрипалей санкции, связанные с высылкой официальных лиц, к России уже применила Германия, Канада, Польша, Чехия, Дания, Испания, Италия, Нидерланды и еще несколько стран. Многие из них имеют представительства, культурные, образовательные или научные центры в Санкт-Петербурге. Сотрудники этих организаций сегодня неохотно комментируют происходящее или вообще отказываются это делать. «Сидим, поджав уши», – призналась в неформальной беседе с журналистом «Новой» работница одного из диппредставительств.
Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что определенный эффект, на который рассчитывала российская власть, продумывая ответные меры, достигнут. Потери же от культурных, научных и исследовательских инициатив со стороны России еще предстоит оценить.