«Я Ваня из детского дома…»

9 апреля Лада Уварова, президент благотворительного фонда «Дети ждут», который содействует семейному устройству сирот, получила письмо от Ивана А. из коррекционного интерната. Она опубликовала его ВКонтакте и фейсбуке, после чего о мальчике узнали десятки тысяч человек — на сегодня в социальных сетях сделано более 17 тысяч перепостов:

«Здраствуйте Лада! Я очень хочу обратитса к вам с просьбой и надеждой. Я Ваня из детского дома, про меня было в Дети ждут, но это так давно и написано неочём там а сейчас и не нашол себя вобще там. В этом году наш детский дом закрывают и куда меня денут непонятна. Я очень беспокоюсь и волнуюсь! Шансов нету про семью, мне уже 16. Но я могу быть хорошим помошником! Я очень хозяйственый, в детском доме приучен! Уборка, заботы о младших и больных все на мне. Очень увлекаюсь творчеством, рисую, делаю поделки, что угодно могу! Осебено люблю заниматся посадками растений. На подоконике сажаю расаду помидоры, огурцы, перчики каждый год! Потом сажаю на грядки и получаю урожай просто на зависть! Я увидел в групах волшебное чудо когда находят детям даже тежолым семью. Может и у меня случится чудо! Я учусь по программе 8 вида но учусь на пятёрки но по русскому проблемы есть. Но это ведь не прямо важно если человек работящий и трудолюб! Я трудолюбивый! С уважением Ваня!»

Ваня живет в маленьком детском доме всего на 8 человек при коррекционной школе-интернате. «Мальчик социальный сирота, его родители лишены прав. У нас он с 2010 года», — говорит Наталья Бражникова, директор школы.

Недавно у Вани случилась беда. У него был друг, на год старше, того под опеку взяла сотрудница интерната. Чтобы не травмировать ребенка и оставить минимум связей с детским домом, она уволилась. И Ваня остался без друга. «Это право опекуна, — объясняет директор, — но для мальчика это стало потрясением».

В школе поясняют: из-за серьезных ментальных нарушений Ваня не мог сам написать такой текст. Наталья Бражникова говорит, что ему помогла одна из педагогов, которая и отправила послание с аккаунта мальчика ВКонтакте.

«У каждого должна быть надежда. Сейчас с Иваном работает психолог, купирует его страх, что его не усыновят, а предпринятый шаг не принесет результатов», — говорит Наталья Бражникова. Она показывает грамоты мальчика за творческие поделки и рассказывает, какой он добрый, ответственный, трудолюбивый, но очень замкнутый. Иван действительно выращивает рассаду на подоконнике и раздает всем. А семена покупает на те деньги (560 рублей. — Ред.), которые ежемесячно получает от государства на карманные расходы.

---

По словам директора, за все девять лет, что Ваня живет в интернате, ни один человек ни разу не захотел его усыновить.

---

Причин тому много: и тяжелая наследственность, и проблемы со здоровьем, и то, что вместе с ним в детском доме жил его брат, на два года старше. В Комитете по социальной политике «Новой в Петербурге» разъяснили: «По закону мы не могли разделять братьев и должны были их рассматривать в паре, а то, что оба ребенка инвалиды, затрудняло усыновление. Братьев и сестер разлучать можно в исключительных случаях, но не в этом».

Сейчас брат получил рабочую профессию, живет отдельно, и в принципе Ваня может считаться одиноким, но время уже упущено. Наталья Бражникова видит будущее подопечного достаточно оптимистично: она уверена, что мальчик не будет лишен дееспособности, не попадет в психоневрологический интернат, а выучится, например, на озеленителя и сможет жить сам.

Но Ваня все равно боится и пишет в отчаянии: «…куда меня денут непонятна. Я очень беспокоюсь и волнуюсь!»

Беспокойный

Письмо сироты сделало то, что не получалось у чиновников: привлекло внимание тысяч неравнодушных людей. Лада Уварова уверена: таким детям, как Ваня, реально помочь найти семью, умеющую и готовую работать со сложными детьми, но для этого нужна очень кропотливая работа.

Анкеты на усыновление, в том числе Ванину, составляют сотрудники органов опеки. После случившегося шума им поручили переписать текст.

«Анкету Ивана меняли 28 раз: это касалось здоровья, правового статуса, мер, предпринятых органами опеки, — говорит Ольга Гордеева, начальник сектора регионального государственного банка данных о детях, оставшихся без попечения родителей. — Она была на трех сайтах, включая федеральный и городской «Сирота-СПб», где информация обновляется дважды в месяц, трижды — на стенде органов опеки МО «Константиновское», на сайте spb-family.ru о нем делали сюжет».

Титульная страница сайта sirota-spb.ru

По словам Гордеевой, программа банка данных создана по заказу Министерства просвещения. Анкета подается на ребенка органами опеки региональному оператору. Сами они в анкете менять ничего не могут. У детского дома тоже нет такого права. Мы нашли анкету Ивана на сайте. На фото годичной давности — кареглазый подросток с ямочкой на подбородке, характер которого описали одним словом: «беспокойный». Все. Не самый вдохновляющий портрет.

Заместитель председателя Комитета по соцполитике Петербурга Елена Фидрикова так оправдывает такую лапидарность: «Мы не готовы писать то, чего нет, не хотим вводить в заблуждение». Чиновники не отрицают, что «сухая анкета не отражает реальных возможностей» ребенка, но убеждены: «беспокойный» — «индифферентная формулировка». И говорят о тревожности Ивана, переменах настроения и «небольшой агрессивности в связи с имеющимся диагнозом», хотя, похоже, сами с ним не знакомы.

«Ты была бы хорошей дочкой?»

В Комитете по соцполитике «Новой в Петербурге» сообщили, что в банке данных Петербурга 1300 детей.

«Маленьких и здоровеньких в банке данных нет, — говорит Елена. — Более 39% — дети-инвалиды, почти половина имеет братьев и сестер, 89% — дети старше 10 лет. В прошлом году на семейную форму устройства передано 1334 ребенка, 691 взяли на опеку и попечительство. Количество усыновлений в Петербурге растет».

Лада Уварова видит картину иначе: «Банк данных Петербурга немногим меньше московского, притом что в Москве всего два миллиона детей, а у нас — 700 тысяч. А значит, и сирот в Питере должно быть в 2,5 раза меньше. Но в Москве 1450 детей в банке данных, а у нас всего на 12% меньше. Это говорит о том, что мы их плохо устраиваем в семьи по сравнению с Москвой».

Закадровый текст многих роликов на сайте вызывает недоумение. 12-летнего Д. с ментальными нарушениями бодрый мужской голос характеризует «облаком в штанах», ссылаясь на нежное отношение мальчика к братьям. Или сироте задают вопрос: «Ты была бы хорошей дочкой?» Есть и такие варианты диалога: «Как ты отвечаешь на уроках?» — «На вопросы», — не растерялся ребенок, искренне не понимая, чего от него хотят. Съемка, кстати, сделана три года назад, и ребенок за это время, надо полагать, сильно подрос.

---

«Мир у А. безграничен, непредсказуем и находится внутри нее», — сказано в видео о тяжелобольной девочке.

---

Ольга Гордеева прокомментировала ситуацию: «У нас замечаний по этим роликам со стороны Москвы нет. Наша цель — устроить детей в семью. Д. — ребенок с умственной отсталостью. Он сам себя с облаком сравнивал. Я даже не поленилась, открыла эту поэму Маяковского — ничего плохого там нет. Если вы ее читали, посмотрите еще раз! Там стихотворение о любви. И мужчина так себя характеризует…»

По словам Ольги Гордеевой, интервью проводят люди с психологическим или педагогическим образованием. Ролики выборочно просматривают в комитете. Похоже, свою работу и заказы комитет оценивает более чем высоко.

За ценой не постоим

В Комитете по соцполитике есть структура — СПб ГБУ «Центр помощи семье и детям». Все названные ролики сняты по его заказу разными исполнителями. Интервью с девочкой, которую бестактно спросили, будет ли она хорошей дочкой, снят в 2015 году ООО «Артцентуриос» (соисполнитель ООО «Студия Татьяны Хомутовой»). Цена контракта на 30 видеосюжетов — 993 600, 00 рублей. На сайте компании гордо сказано: «Для «Артцентуриос» нет маленьких проектов — мы умеем видеть в них большие смыслы».

Минутный ролик о больном мальчике, которого охарактеризовали «облаком в штанах», снят годом позже. Контракт был заключен с редакцией газеты «Социальная политика». За 10 видеосюжетов о детях из бюджета города заплатили 480 тысяч рублей (48 тысяч за сюжет). Для сравнения: фонд «Измени одну жизнь» снимает аналогичные ролики за 4 тысячи рублей.

Десять лет назад Лада Уварова и ее коллеги-волонтеры предложили Комитету по социальной политике сделать для городской базы данныххорошие фото и живые тексты, помочь с продвижением в соцсетях. Все бесплатно. «Мы объясняли, что не только не просим денег, а привлечем внебюджетные, говорили, что это поможет детям, но ничем эти разговоры не кончились. Письма мы пишем, но они где-то тонут в недрах комитета».

Фото из архива «Новой»

С тех пор, говорит Лада, ее фонд ведет с комитетом бесконечные беседы, но с региональным банком данных, как в других регионах РФ, они по-прежнему не работают. В Комитете по соцполитике «Новой в Петербурге» разъяснили, что не обязаны принуждать органы опеки работать с частными структурами.

Опеке МО «Константиновское», в ведомстве которого находится интернат Ивана, фонд «Дети ждут» создал сайт. Но и его закрыли по требованию опеки, которая расторгла безвозмездный договор через год работы. В практике фонда это единственный такой случай. А в опеке МО на вопросы «Новой в Петербурге» только вздохнули: «Ах, может, вы и о других детях напишете?»

В Комитете по соцполитике за коллег из опеки заступились: «Мы за диалог с негосударственным сектором! Вы нас не спрашивайте, почему они не работают с «Дети ждут», их право! Эта работа требует работы!»

Наталья Бражникова в курсе, какой эмоциональный эффект имело письмо ее подопечного. «Мы теперь опасаемся необдуманных порывов усыновителей, после которых есть риск повторного отказа», — поясняет она. В аппарате уполномоченного по правам ребенка в Петербурге «Новой» сказали, в опеку после письма Ивана обратились трижды, одна из кандидатов в усыновители — женщина из Московской области — проходит школу приемных родителей.

Осталось дождаться, когда же система уступит и поможет каждому сироте найти семью. Не доводя людей до отчаяния.