Унылая пора
Победа Александра Беглова на выборах губернатора в «культурной столице» многих удивила.
Удивляться, однако, не стоит. Беглов вполне адекватен городу, который на протяжении XX века прошел через несколько жестоких «чисток» (большевистские репрессии в отношении «старых кадров», сталинские репрессии, фашистская блокада, «ленинградское дело») и потерял немало людей. Более того, на протяжении последних десятилетий советской власти многие умные и талантливые ленинградцы стремились уехать в Москву, где для них открывались большие возможности.
Называть сейчас Санкт-Петербург культурной столицей России нет совершенно никаких оснований. Конечно, многие мои земляки будут против этого возражать, поскольку статус культурной столицы тешит нашу региональную гордость. Однако на самом деле города в России отличаются друг от друга скорее по толщине культурной (точнее, интеллектуальной) прослойки, а не по культуре в целом.
Однако когда речь идет о выборах, где действует принцип «один человек — один голос», нет никаких оснований принимать во внимание «прослойку». Питер голосует примерно так же, как Россия в целом.
Итак, Беглов вполне адекватен городу. Точнее, все питерские губернаторы были ему более-менее адекватны.
Они, конечно же, различались между собой. Некоторые петербуржцы сильно не любили Валентину Матвиенко за ее партийно-комсомольское прошлое и явную склонность к командно-административным методам управления. А кто-то больше не любил Георгия Полтавченко за его молчаливость, закрытость, религиозность. Были серьезные противники и у Владимира Яковлева, про которого сразу стали говорить, что на фоне своего предшественника — Анатолия Собчака — он выглядит унылым завхозом. Но тем не менее за каждого из этих людей петербуржцы в основной своей массе голосовали. А «критиканы» всегда обнаруживались лишь в узкой прослойке интеллектуалов, полагающих, что Петербург все же должен быть культурной столицей и подбирать себе совсем иных градоначальников, чем те, которые получаются на деле.
Методы, с помощью которых Беглов одержал победу, в общем-то довольно стандартны. Они не отличаются от методов, с помощью которых победу одерживает любой ставленник Кремля в любом российском регионе на любых выборах любого уровня. Когда в стране нет демократии и влияние «властителей дум» сведено к минимуму, на первый план выходят решения, принимаемые по не вполне ясным нам понятиям.
Во-первых, Кремль вполне мог подобрать городу на Неве и другого губернатора из числа московских петербуржцев. И другой ставленник Кремля столь же спокойно победил бы на выборах, не вызывая толков о несоответствии градоначальника вверенному его попечению граду. Однако
Петербургу дали Беглова, руководствуясь, очевидно, мотивами, не имеющими никакого отношения к жизни города.
Во-вторых, во всяких выборах давно уже не пытаются принимать участие многие люди, которые в иной политической системе выбрали бы политическую карьеру. Немало есть у нас хороших менеджеров, способных управлять как бизнесом, так и городом. Но все эти люди прекрасно понимают, что попробуй пойти поперек воли Кремля, и города ты не получишь, и бизнеса своего лишишься. Поэтому, как бы ни был странен Беглов, никто из представителей деловых элит оспаривать его права на Петербург не желает.
В-третьих, некоторые популярные в городе представители политических элит пытались вступить в схватку, но были отсечены от нее разными способами, заложенными в путинскую политическую систему. Кто-то сразу понял, что не пройдет муниципальный фильтр. Кто-то не был выдвинут своей же партией. А кто-то просто проиграл, потому что Беглов вполне адекватен Петербургу как городу с обычной областной судьбой.