Месть «однорукого бандита»

Два похожих уголовных процесса начинаются на этой неделе в Городском суде Петербурга. Здесь рассматриваются дела о нападениях на залы игровых автоматов. Жертвами двух преступников в прошлом году стали семь человек. В понедельник перед судом предстал
27-летний Константин Оленчиков, подозреваемый в страшном расстреле пяти человек в павильоне «Ленарс» на Васильевском острове. А завтра в другом зале горсуда начнется слушание дела 36-летнего Николая Костина, которому инкриминируется аналогичное преступление в зале игровых автоматов «Мультигейм» на Сенной площади.


Бойня на Васильевском произошла год назад - в теплый субботний день 29 марта 2003-го. От пуль погибли кассир игрового павильона 28-летняя Анна Павлова, 49-летний механик Геннадий Латышев, охранник-милиционер Павел Романов и 38-летняя уборщица Галина Шибитова. Почти все были убиты одиночными выстрелами, потому что почти все жертвы в момент убийства спали - в том числе и охранник. «Прокололся» стрелок только на своей последней жертве. 14-летняя Света Шибитова, пришедшая в ту ночь помочь маме, была «всего лишь» ранена в шею, а убийца посчитал ее мертвой и добивать не стал. Лежа на полу, Светлана слышала приглушенные хлопки (стреляли с глушителем) и то, как убийца зачем-то перетаскивает тело ее мамы из зала в зал... Через год после этого Светлана стала основным свидетелем на процессе.
О преступлении в «Ленарсе» стало известно около семи утра, когда в квартире Шибитовых раздался телефонный звонок и слабый девичий голос в трубке произнес: «Здесь была стрельба: маму убили, а меня ранили». «Скорую помощь» на место преступления вызвали родственники раненой девушки, потому что у нее самой на это уже не хватило сил. «Пока я шла до телефона - он в том же зале расположен, - два раза падала», - рассказывала она. А вот близкие других пострадавших узнали о трагедии только из выпусков теленовостей.
Почти одновременно со «скорой» к павильону на Среднем проспекте Васильевского острова приехала первая милицейская бригада. Выяснилось, что из кассы было похищено 318 тысяч рублей. Милиция в тот день проявила чудеса оперативности и задержала предполагаемого убийцу «тепленьким» прямо у него дома. Для чего оперативникам пришлось допросить Светлану непосредственно на больничной койке в реанимации.
Наиболее ценным в ее показаниях оказался даже не составленный с ее помощью фоторобот, а случайный разговор, услышанный ею за несколько минут до начала стрельбы. По ее словам, пришелец, после того как ему открыли дверь, перекинулся парой фраз с механиком Геннадием (ему и досталось больше всего пуль). Разговор шел примерно такой: «А ты что, в ночную смену?» - «Да у Андрея день рождения будет, вот и поменялся». - «Странно...» У какого-то родственника Латышева действительно в этот день был праздник, поэтому Геннадий попросился дежурить в ночь. А разговор свидетельствовал о том, что убийца и одна из его жертв знают друг друга: болтали они точь-в-точь как сослуживцы.
Когда выяснилось, что преступление совершил предполагаемый охранник, а дежурили в зале - в свободное от работы время - в основном милиционеры, опергруппе оставалось только одно: предъявить фоторобот начальникам кадров Василеостровского и ближайшего к нему Центрального РУВД. И очень скоро прозвучали слова: «Вроде бы наш Костя...» Помимо Оленчикова, на подозрение взяли еще одного милиционера, который также часто захаживал в зал поиграть. Выяснилось также, что Геннадий Латышев не так давно работал в другом павильоне - на проспекте Славы, но был уволен из-за того, что давал поблажку кое-кому из посетителей салона, разрешая играть в долг. Излишне говорить, что этот посетитель носил милицейские погоны. Его кандидатуру тоже рассматривали, но остановились все-таки на Оленчикове.
Константин Оленчиков служил в патрульно-постовой службе Центрального РУВД. Замечаний по службе не имел, одни поощрения. При задержании у него дома обнаружили несколько патронов и пистолет ИЖ. Пистолет, как и его хозяина, долго отрабатывали на причастность к другим громким нападениям последнего времени, но «Ленарс» оказался единственным эпизодом.
Тем не менее улики, подтверждающие виновность сержанта, прямотой не отличаются: они, в основном, косвенные. А первый день судебного заседания, когда главная свидетельница попала под перекрестный огонь со стороны двух адвокатов подсудимого, сторона обвинения выглядела как никогда бледно.
Конечно, не дай бог никому пережить то, что пережила Света Шибитова, потерявшая в одно утро и мать, и здоровье, а теперь вынужденная максимально подробно вспоминать те страшные моменты. И неизвестно, что стало причиной явной путаницы в показаниях - пережитый ею шок или возможная обработка со стороны оперов. На первом же допросе защита изматывала свидетельницу вопросами: куда выходят двери павильона: на проспект или в арку, так и не объяснив, какое значение эти подробности имеют для дела. Не лучше обстояло дело с более-менее объяснимыми справками: какого цвета камуфляж был на убийце или что было у него на голове. В начале допроса Света говорила одно, а спустя час - уже другое. Сейчас судебное разбирательство в самом разгаре, и его исход пока что совершенно непредсказуем...
Дело Николая Костина, обвиняемого в убийстве трех человек в зале «Мультигейм», по сравнению с делом Оленчикова выглядит простым. Возможно, потому что единственный выживший свидетель преступления - администратор зала, во-первых, уже взрослый, а во-вторых, пострадал он только морально. Преступление было совершено 2 сентября прошлого года, спустя пять месяцев после расстрела на Васильевском острове, но в суд оба эти дела попали одновременно. Жертвами нападения на Сенной площади стали кассир Нефедова, охранник-милиционер Глухов и посетительница зала Дубровина. Костина запомнили многие: накануне он довольно долго играл в этом же зале и оставил там около 10 тысяч рублей. Да и репутация у него была сложнее, чем у Оленчикова: судился по хулиганке, а перед этим служил в Чечне. Его преступление явно было импульсивным...
Кстати, милиционеры весьма частые посетители игровых залов. Может быть, потому, что сидеть в теплом зальчике не в пример приятнее, чем патрулировать холодную и дождливую улицу. Да и, в крайнем случае, всегда можно заявить, что в павильон зашел по долгу службы: проверял точку из «группы риска». Что верно, то верно: грабить павильоны игровых автоматов никогда не перестанут. Тем более что по статистике видеокамерой наблюдения, кнопкой тревожной сигнализации и охраной оснащен лишь каждый четвертый зал.
А игровые залы плодятся как грибы. Спустя полгода после бойни на Васильевском в том же месте, на углу Среднего и 8 - 9-й линий работали уже четыре павильона: по одному на каждой стороне. Неужели скоро их вообще будет больше, чем светофоров? Не исключено. Тем более что число «одноруких бандитов» на душу населения никем и ничем не ограничивается.
Первые игровые автоматы появились в российских городах в 1990 году, после внесения поправок в закон о налогообложении. 14 лет назад их постановили считать одним из источников прибыли, в том числе и для бюджета. С тех пор казино и маленькие павильоны только множились, причем вторые - гораздо активнее первых. Что неудивительно. Ведь согласно другому закону - «Об игорном бизнесе», лицензия на открытие казино стоит 5 миллионов рублей (для электронного казино - 1 миллион), а для зала с автоматами - всего 20 тысяч. Понятно, почему казино в городе не так уж много, а залов с однорукими бандитами - раз в пятьдесят больше. Тот же закон об игорном бизнесе требует, чтоб во вновь открывающемся казино были оборудованы столько-то мест: в городе, где проживает до двух миллионов человек, - не менее 10 игровых столов и 5 игровых автоматов; в
2 - 5-миллионном - 15 столов и 8 автоматов, в столице - соответственно 30 и 10. К тому же в казино обязательно должен быть бар или ресторан.
Понятно, что потянуть такой размах может не каждый собственник. Зато к залам, где ничего нет, кроме автоматов, требования совсем другие. Точнее, их вообще нет. Если верить статистике, пять лет назад в стране насчитывалось всего 600 игровых павильонов, в которых было установлено 7150 машин. В этом году число игровых залов составило уже 50 тысяч, а количество автоматов в них - 160 тысяч. Здесь можно выявить две тенденции общее увеличение числа залов - и уменьшение их площадей. Легко можно подсчитать, что в среднем зале пять лет назад размещалось 12 автоматов, а сейчас - всего три. Нетрудно догадаться, что такие карликовые заведения не будут тратиться на буфет и серьезную охрану. А значит, постоянный клиент будет по-прежнему просиживать по несколько (иногда даже по 10 - 20) часов на своем вертящемся стуле, держась на одном кофе с сигаретами, да еще рискуя в любую минуту получить пулю.
Кстати, каждый автомат приносит полторы тысячи долларов прибыли в месяц. И участившиеся случаи нападения на павильоны - это все равно капля в море по сравнению с прибылью автоматовладельцев.

Мария ЮРЧЕНКО
фото ИНТЕРПРЕСС

Подсесть на игру
Игромания, лудомания, гэмблинг - все это названия одной страсти. Если не считать наркотиков, это самое дорогостоящее увлечение, вне зависимости от того, какой именно способ отъема денег предпочитает игроман: «однорукого бандита», рулетку или блэк-джек. С психиатрической точки зрения, это та же зависимость. Вот почему клиентами игровых залов так часто становятся завязавшие наркоманы или алкоголики.
- Откуда же они берут деньги на игру? - спросили мы специалистов Института психиатрии имени Бехтерева, занимающихся лечением патологических игроков.
- Оттуда же, откуда обычные наркоманы: уносят вещи из дома, берут в долг, обещая вернуть, когда «заработают». Они ведь уверены, что рано или поздно отыграются.
Как и наркоманию, игровую зависимость иногда пытаются лечить, например хирургически, при помощи сложнейшей операции на мозге. Но это пока только на Западе. У нас же лечат, как правило, беседой, в ходе которой врачи пытаются предложить пациенту какие-то альтернативные ценности. Изоляция тут не помогает: вернее, она помогает только на то время, когда игрок будет отделен от общества - в тюрьме, больнице или под домашним арестом. Лудомания - заболевание хроническое, поэтому по-настоящему вылеченный игрок должен не научиться играть по чуть-чуть, а выработать в себе стойкое равнодушие (или даже отвращение) к игре.
Кстати, если наркоманами чаще становятся все же люмпены, то на игру больше «подсаживаются» образованные успешные люди с относительно высоким ай-кью, имеющие (или имевшие, но потерявшие) постоянную работу. Да и деньги, которые они проигрывают, часто - казенные. Может быть, поэтому лудоманы редко идут на убийство ради «дозы». А вот покрушить «однорукого бандита» они могут.
Для того чтобы «подсесть на игру», мало иметь пониженный порог зависимости, нужно еще, чтобы совпали кое-какие обстоятельства в самом начале падения. Во-первых, это везение - в начале игровой «карьеры». Во-вторых, какие-то неприятности дома или на работе, когда обыденность одолевает, хочется чего-то «погорячее».
Иногда пациентами психиатров становятся профессиональные крупье или владельцы таких же игровых залов. Многие уверены, что наконец-то нашли гениальную концепцию беспроигрышной игры: особенно те, кто делает первые шаги. Остальные, те, кто уже разочаровался в собственных математических изысканиях, но не в автоматах вообще, играют в надежде на чудо. Например, что окажутся следующими за сильно проигравшимся игроком, а такой следующий, по легенде, всегда имеет крупные шансы.