Радость для старости
Дневник волонтера из Петербурга, заботящегося об оставшихся в одиночестве пожилых людях.
Каждое утро я начинаю с измерения температуры. Прежде чем выйти в смену, я должна заполнить журнал здоровья. И дело не только в моем самочувствии, но и в безопасности подопечных — пожилых людей в режиме изоляции.
Как горячие пирожки
У меня что ни день — 36,3, максимум 36,6. Работаем! Едва успеваешь заполнить журнал, в районные чаты в ВК начинают поступать заявки от стариков.
Обычно волонтер состоит в нескольких чатах, в каждом больше 100 человек. И здесь, как говорится, не зевай: заявки разбираются как горячие пирожки. Некоторые волонтеры, неоднократно ходившие по одному адресу и проникшиеся симпатией к своим подопечным (взаимной, кстати), бронируют заявки еще до их распределения.
«Всем доброе утро! Будут заявки 376602 и 376675, на Кузнецова, 20, и Захарова, 30, — мои!» Обычно заявки начинают поступать после 10.00. На часах 10.15. Куратор в чате: «Заявка!» Тут же два отклика — в одно и то же время, через секунду. Один из них мой. Но ответ коллеги выскочил чуть раньше, ей и отдают.
«Неделю уже не могу ничего поймать!» — расстраивается за себя и радуется за работу команды волонтер Ольга.
«Всем доброго утра и милых бабулечек!» — в чате принято шутить, подбадривать друг друга, передавать благодарности от подопечных и даже делиться полезной информацией, к нынешней акции не имеющей прямого отношения. Например, где волонтеру с машиной можно поменять резину на летнюю со скидкой. А еще кидать фото скидочных карт в аптеках и магазинах — для экономии денег стариков.
Диктуйте, я записываю
На обучающем курсе нас предупреждали, насколько важно сразу найти общий язык с пожилым человеком, вызвать доверие.
— Здравствуйте, я ваш волонтер Елена. Номер вашей заявки…
— Подождите, я сейчас проверю! — Голос старушки напряженный, недоверчивый. Куда-то идет, чем-то шелестит. Тон меняется:
— Леночка, говорите, вас зовут? Продукты мне нужны, лекарства еще…
— Диктуйте, я записываю.
Доставка пасхальных куличей и продуктовых наборов одиноким пожилым людям в Петербурге. Фото: Александр Демьянчук / ТАСС
Любой прозвон заявителю — это время.
Общее правило: звоним каждые полтора часа, трижды. Если не дозваниваемся, то заявка снимается, потому что остальные ждут.
Переживаешь: что случилось, почему не снимают трубку? Радуешься, когда наконец дозвонился. Но бывает и так:
— Ольга Семеновна? Здравствуйте!
— Это ее дочь. А вы кто?
— Я волонтер, по заявке вашей мамы.
— Мама, на кой ты опять волонтерам звонила? Я же сказала — приеду, как смогу!
И уже мне:
— Нам ничего не надо, я сама все сделаю.
Смотрю на часы: на прозвон и выяснение ушло почти полчаса. Жаль потерянного времени.
Неловкие моменты
Выездной волонтер — это тот, кто доставляет старикам продукты, лекарства и оплачивает услуги ЖКХ. Он работает в перчатках и маске (каждую неделю их и санитайзер выдают в штабе). Обязателен бейдж с фотографией и телефоном для проверки личности волонтера. Мою личность за 30 поездок никто из стариков ни разу не проверял, а вот наличием СИЗ интересуются.
— Мне бы не хотелось с вами контактировать, я боюсь. Вы мне пакеты перед дверью оставьте, а я вам деньги в пакете потом тоже на ручку повешу.
Да, деньги. Заявителей предупреждают: мы не благотворительная организация, продукты купим и доставим, но за них по чеку придется заплатить. Чтобы не вводить стариков в лишние траты, заранее уточняем, в какие магазины рядом с домом они обычно ходят. Многие подопечные в лучшие времена в поисках продуктов подешевле обходили все окрестные магазины, по чуть-чуть покупая себе то в том, то в этом.
Волонтер закупает продукты для продуктовых наборов пенсионерам в Санкт-Петербурге. Фото: РИА Новости
Такими же перебежками приходится передвигаться и волонтеру, хотя это очень неудобно — уходит уйма времени, куча чеков, иногда последнее из списка покупаешь в самом дальнем магазине, и уже тяжело груженая плетешься к заказчику.
— Вы мне только скажите, сколько денег я должна, чтобы заранее приготовить!
Отзваниваешься, называешь сумму.
— Вам сдача нужна будет?
— Да, моя хорошая, у меня только 5 тысяч.
Хорошо, что предупредили. Теперь нужно снять наличные (в магазинах расплачиваешься, как правило, карточкой), чтобы приготовить сдачу.
После смены с пачкой купюр идешь к банкомату — снова кладешь на карточку.
Соседи и не соседи
Между прочим, некоторые заявки поступают с такой пометкой: «Нужны продукты. Денег нет. Другая помощь». Другая помощь — это значит, что конкретному человеку будет выдан продуктовый набор из резерва волонтерского штаба. Сухпаек, 8 кг: крупы, сахар, масло растительное, чай, шоколад, мука. Заявителя предупреждают: такая помощь, увы, разовая.
Для волонтеров из дальних районов «другая помощь» — не очень удобная заявка, потому что за проднабором нужно ехать в штаб на Васильевском острове. Практикуют такие выезды, как правило, автоволонтеры. На своих двоих эти килограммы просто не дотащить.
На 1 мая я увидела заявку «Другая помощь». Я в Стрельне, штаб на 13-й линии, заявительница живет на Автовской. Так себе маршрут. Но праздник же, хочется и старушке его устроить. Поехала в штаб.
«Вы хоть на машине?» — спрашивают в штабе. Да, я на машине. В это время выскакивает уведомление в чате другого района, что такая же помощь нужна пожилому мужчине, который живет на соседней от меня улице. Думаю, зачем кому-то тоже ехать в штаб, чтобы потом мчаться в Стрельну, когда я так и так туда буду возвращаться? Беру и второй паек.
По дороге успеваю разнообразить сухпаек овощами, фруктами, сладостями, чаем и даже кагором (бабушка с Автовской попросила к празднику): деньги на «доппитание» перечислили друзья по фейсбуку, прочитавшие мои посты о бедствующих стариках. Эти отклики — просто гимн уверенности в том, что мы вместе и победим.
Волонтер благотворительного фонда во время доставки продуктов одиноким пожилым людям. Фото: Александр Демьянчук / ТАСС
«Храни вас бог! Такой праздник мне устроили! У меня день рождения, 80 лет, а вот осталась без денег… Я на телевидение напишу, спасибо вам скажу!» Старушка не знает, как выразить свою признательность.
Пока я тащила 8 кг набора и дополнительные продукты и искала нужную квартиру, по лестнице поднималась пара средних лет.
— Да, есть у нас на четвертом этаже (дом без лифта. – Е. Г.) бабуля. А чего она соседей-то по площадке не попросила ей помочь?
— А вы здесь живете? — уточняю.
— Да, на пятом этаже.
Пошли дальше. Мужчина даже не попытался помочь мне донести сумки. Пятый этаж — это уже, наверное, не соседи…
Тороплюсь по второму адресу. Мужчина сначала долго не берет трубку — а я уже под окнами. Потом невнятно поясняет, что не работает домофон и он сейчас спустится. Проходит еще минут десять. В дом входит кто-то из жильцов, протискиваюсь с ними. Лифта опять нет. Тащу продукты на третий этаж.
Меня встречает нетрезвый еще не очень старый мужчина. Он и есть мой заявитель. Молча забирает пакет и уходит. Я сообщаю в штаб: скорее всего, денег у заявителя нет по вполне определенной причине. Хотя, конечно, если человек голодает, принципиальной разницы никакой. Но настроение подпорчено.
У вас все в порядке?
«Ой, милая, спасибо! Я тебя раньше вечера не ждала! Проходи, сейчас чай пить будем!» Честно говоря, после пары-тройки выездов от чая я бы не отказалась. Но волонтеру нельзя заходить в квартиры. Еще нельзя принимать благодарность в виде конфет, печенья и пр. Старики, уже имевшие дело с волонтерами, наловчились: завернут деньги за доставленные продукты в газету, разворачиваешь уже за закрытой дверью — а там плитка шоколада, например.
— Юрий Михайлович, спасибо, но нам же нельзя! — кричишь через дверь.
— Ничего не знаю, тебе спасибо! — отвечает Юрий Михайлович и радуется своей уловке, как ребенок.
Но иногда инструкцию приходится нарушать.
— Валентин Иванович?
— Так точно!
О, думаю, сейчас меня встретит бравый пенсионер в отставке. И хорошо, что бравый: сумки неподъемные. Дверь открывается, а в проеме старик-моховик, еле на ногах стоит. Передаю ему сумки, он мне деньги, делает шаг в сторону и — падает! В ужасе бросаю рюкзак, деньги, чтобы освободить руки, кидаюсь к нему.
— Лена, уходи! Я сейчас посижу и сам встану. Все в порядке!
Да, их таких, гордых, много.
— Я только помогу вам встать…
— Я сказал — сам! Дверь просто прикрой.
Скрепя сердце ухожу. Едва сдерживая слезы, сажусь в машину, проезжаю метров двести, останавливаюсь. Звоню (телефон только домашний — аппарат, как я заметила, стоит на тумбочке в прихожей, где старик упал; значит, сможет дотянуться):
— Валентин Иванович, это Лена, волонтер. Как вы там?
— Все в порядке, Леночка, не волнуйся. А вот ты обронила сто рублей! Так что давай возвращайся и забирай.
— Если у вас точно все в порядке, то возвращаться не буду. В следующий раз сочтемся.
Срочно… для кошечки
Большинство наших подопечных — люди удивительной щепетильности, и им трудно принимать постороннюю помощь. Но как дети своего времени, они хорошо воспринимают запреты и ведут себя дисциплинированно: сидят дома, и только поэтому согласны, чтобы им помогали. Это их вклад в общее дело борьбы с пандемией.
Поражает, что в условиях одиночества, а подчас и нищеты они заботятся о тех, кто вызвался заботиться о них.
«Ох, у меня такой большой список! Вам тяжело будет… Так, это я тогда заказывать не буду, а этого возьмите поменьше. Мне так неловко». И встречая тебя в дверях, горестно всплескивают руками: «Какая же ты маленькая с такими большими сумками!»
Одна из бабушек стала перечислять, что срочно нужно купить для… кошки. Я выдохнула, уж больно просительный был голос. Робкий, интеллигентный.
Волонтер вручает продуктовый набор пенсионеру в Санкт-Петербурге. Фото: РИА Новости
«Только Мусе нужен «Ройал Канин». А он есть не во всех магазинах. Вам не трудно будет зайти в специальный?» Классическая картина: старушка живет одна, а потому ее Муся, видимо, единственное родное ей существо. Поэтому и забота в первую очередь не о себе, а о кошке. «И еще наполнитель возьмите, пожалуйста. Только маленький, не на 8 литров, а то вам тяжело будет».
И 50 грамм коньяка
Волонтеры объясняют: доставляем только продукты первой необходимости, максимум на 10 дней, покупаем в ближайших к вам магазинах. Но находятся заявители, которые принимают добровольцев за обыкновенную службу доставки. Кто-то просит специально за корюшкой в супермаркет съездить. Другой отправляет на рынок. Третий затаривается на 20 кг общим весом. Тем не менее волонтеры и такие заказы стараются выполнять.
Хотя приходится и отказывать. Так, волонтеры не ходят за рецептами в поликлиники — не из лени, а потому что там можно подхватить заразу и передать ее заявителю. Еще мы не убираемся в квартирах подопечных — по той же причине. А вот мусор вынести можем.
Еще одна «отказная» категория — доставка сигарет и алкоголя. Хотя, конечно, и это для кого-то товары первой необходимости.
«У меня случай был, поехал на выполнение заказа, и бабушка с этого заказа звонит мне: «Извините, у меня тут умирающий человек лежит, я ему по 50 грамм коньяка каждый вечер наливаю, могли бы вы купить еще коньяк?» — делится коллега в чате. — С тех пор не беру эту заявку, когда вижу».
Да, у волонтеров есть свои черные списки злоупотребляющих желанием помочь. Потому что это потерянное время для тех, кто в помощи действительно нуждается.
А за льготными лекарствами, которых вечно нет, а если и есть, то нужно ехать на другой конец города, волонтеры готовы мчаться в любое время суток.
Помогаем друг другу
Между полевыми волонтерами и штабными нет никакого антагонизма. Кураторы держат нас в курсе всей оперативной информации, разъясняют, как поступать в сложных ситуациях, подбадривают.
«Информация по заявкам, где у заявителя подтвержден вирус: мы такие заявки выполняем и очень просим заявителя о бесконтактной оплате. Если это невозможно, волонтер получит специальную защитную экипировку, о которой я сообщу в момент ее появления в штабе», — реагирует на возникшие сомнения куратор в чате.
Или:
«Уважаемые волонтеры! Мы готовим для вас различные бонусы. Теперь при посещении штаба вы всегда можете взять в дорогу (пока продукция в наличии): шоколадки «Сникерс» и «Твикс», жвачки, энергетики, холодный чай и печенье. Очень надеемся, что эти сладости поднимут вам немного настроение!»
А вот разнарядок от штаба — кто сколько заявок должен выполнить — нет. Действует негласное правило: все по согласию. Благодарят даже за единственный отработанный вызов.
Частные компании делают волонтерам скидки при покупках для пожилых, обеспечивают топливом, питанием и связью. Добровольцев пропускают без очереди в магазинах, подхватывают по дороге с тяжелыми сумками таксисты и частники.
Девушка, которая живет в Америке и у которой в апреле в Петербурге умерла мама, предложила мне забрать оставшиеся от мамы вещи для нуждающихся стариков. Знакомый чиновник телеграфировал: «Нужно будет подвозить по адресам — сообщите, буду рад помочь!»
Так что все мы, по сути, волонтеры.
Елена Гусаренко — специально для «Новой»