Добавить больше нечего
Медики, работающие с COVID-19, получили листки с расчетом апрельской зарплаты. И не нашли в них президентских надбавок.
Точнее, надбавки появились, но оказались меньше обещанных в несколько раз. Заработки врачей, говоря языком современной российской статистики, «показали отрицательный рост».
В конце марта эпидемия в России только начала разрастаться, масштабы были непонятны, в больницах не представляли, с чем скоро столкнутся, а президент Путин выступил еще только один раз. «Вы сейчас на переднем крае защиты страны, — проникновенно обратился он к медикам. — Сердечно благодарю вас за самоотверженный труд». Немедленно в разных регионах страны на рекламных конструкциях возникли портреты врачей, медсестер и санитарок с надписью: «Герои среди нас». Гостелеканалы выпустили сюжеты о «героях нашего времени».
Губернатор Санкт-Петербурга Александр Беглов объявил, что медикам будут повышены зарплаты. «Правительство Санкт-Петербурга разрабатывает ряд мер для поддержки абсолютно всех медицинских работников, — сказал он. — В первую очередь это те, кто непосредственно оказывает помощь заболевшим коронавирусной инфекцией». Через три дня после Беглова «меры для поддержки» огласил и президент.
«Считаю необходимым реализовать еще одну меру, а именно: на три месяца,
начиная с апреля, установить специальную федеральную выплату специалистам, которые непосредственно работают с больными коронавирусом и ежеминутно рискуют своим здоровьем,
— сказал Путин 7 апреля. — Для врачей, непосредственно работающих с пациентами, заболевшими коронавирусной инфекцией, такая доплата составит 80 тысяч рублей в месяц. Для среднего медицинского персонала — фельдшеров, медсестер — 50 тысяч рублей. Для младшего медицинского персонала — 25 тысяч рублей в месяц. Что касается врачей скорой помощи, которые также работают с заболевшими коронавирусом, они получат выплату в 50 тысяч рублей в месяц. Фельдшеры, медсестры и водители экипажей машин — 25 тысяч рублей. Повторю, такие специалисты находятся на передовой».
«На передовой» радоваться не спешили. Помня историю с майскими указами 2012 года, когда в результате обещанного повышения зарплат доходы снизились, медики отнеслись к посулам с осторожностью.
— Со скепсисом, — уточняет отоларинголог Покровской больницы в Петербурге Светлана Мунирова.
Покровская больница в Петербурге. Фото: wikimapia.org
Прошел апрель, кончились майские праздники, в течение которых медики не переставали работать, а число больных росло. Во вторник, 12 мая, Светлана получила расчетный листок за апрель. И с удивлением обнаружила: благодаря тому, что больница была перепрофилирована для работы с коронавирусом, а сама она стала работать не только как хирург, но еще и как инфекционист, ее оклад уменьшился. По сравнению с февралем, когда не было эпидемии, заработок упал в полтора раза.
— Я оперирую, поэтому получала надбавку для врачей хирургического профиля, — объясняет Светлана. — У меня высшая категория, стаж больше 20 лет. Раньше мой базовый оклад составлял 50 336 рублей. За апрель я получила расчетный листочек: мой должностной оклад уменьшился на 6 тысяч, теперь это 43 996 рублей 80 копеек. Выяснилось, что теперь нас считают по тарифам инфекционных врачей, а они базово меньше, чем хирургические. Все стандартные надбавки — почасовые, ночные и так далее — рассчитываются от базового оклада, соответственно, наши заработки стали меньше. При этом мы продолжаем оперировать. Накладываем трахеостомы, проводим экстренные лор-манипуляции, когда необходимо.
Надбавки в 80 тысяч рублей, обещанной президентом, в расчетном листке Светланы нет.
Раньше медики в Петербурге получали доплату по так называемой дорожной карте: их работу оценивали в баллах, по баллам рассчитывали премии. Из квитка за апрель баллы пропали. Вместо них появилась загадочная персональная надбавка, у Светланы это 18 900, у коллег меньше. На «президентские» как-то не тянет.
— Получив зарплаты, ребята пошли в расчетный отдел выяснять, что это значит, — продолжает Светлана. — Им ответили: а что вы хотите, если вы официально работаете с ковидом с последних чисел апреля.
Расчетные листы отоларинголога Светланы Мунировой за февраль и май 2020-го года
Формально Покровская больница действительно получила статус инфекционной в последних числах апреля. Однако новый, уменьшенный оклад Светланы почему-то распространился на весь месяц.
На самом деле первый инфицированный пациент поступил в Покровскую больницу 31 марта. Этот случай зафиксирован, он фигурировал в прессе: больного с сердечной патологией перевели из другого стационара, а потом пришел положительный тест на COVID. Через неделю в больнице было уже 6 пациентов с коронавирусом, но она продолжала работать как обычный стационар, а не инфекционный. Тогда еще медики связывали формальный статус не с выплатами, о деньгах думать и времени не было. Их тревожило, что нет элементарной защиты от заражения.
— На нашем отделении шлюзование делали наши же сотрудники, — добавляет Светлана. — Из помещения ординаторской мы создали себе шлюз, помывочную. Переодеваемся там и идем в красную зону к больным. Работаем 5–6 часов, пишем истории болезни. Потом идем в приемное отделение, потому что больные поступают — их надо принимать. Когда надо выйти из красной зоны, снова переодеваемся, потом опять надеваем «скафандры». Слава богу, сейчас хоть средства защиты есть. То есть бахилы сегодня закончились, но все остальное пока есть. Причем первую партию средств защиты мы получили не от руководства больницы или города, а от депутата Вишневского.
«Это не значит, что вы две недели работали»
После появления пациентов с подтвержденным ковидом Покровскую больницу закрыли на карантин. Часть медиков осталась внутри и две недели продолжали работать по 24 часа в сутки, потому что другие смены выдерживали карантин дома. Коллега Светланы, анестезиолог-реаниматолог Н. (имя известно «Новой», расчетные листки есть в редакции), после майских праздников узнал, что по деньгам его вахты как бы и не было.
— Врач анестезиолог-реаниматолог высшей категории — это самая высокооплачиваемая позиция в стране по тарифной сетке, мой оклад — около 50 тысяч рублей, — приводит он расчеты. — В каждом месяце есть какая-то норма часов, обычно она варьируется от 120 до 170. Если я отработал больше, например — двести, мне что-то прибавляется в зависимости от оклада. Плюс есть надбавка за ночные часы, она больше на 80%. В среднем в последние месяцы в Петербурге врач анестезиолог-реаниматолог, работая сутки через двое, с учетом ночных и прочих надбавок получал где-то 90–95 тысяч рублей.
Фото: EPA-EFE
Доктор не покидал рабочего места 14 дней по 24 часа. В больнице уже были инфицированные пациенты. За апрель он получил ровно ту же зарплату, что за прежние месяцы.
— Как нам считали зарплату — невозможно понять, — говорит доктор. — В расчетных квиточках черт ногу сломит. В бухгалтерии сказали: если вы тут оставались две недели, это не значит, что все две недели вы работали. А кто тогда работал? Плюс к оплате отработанного времени должна была появиться надбавка за ковид. Но мы получили совсем не те суммы, на которые рассчитывали.
Врачи попробовали понять, как должны начисляться надбавки. Первое, что они выяснили: президентские 80 тысяч рублей в Петербурге почему-то превратились в 51 тысячу от губернатора Беглова. Такое распоряжение Смольный действительно публиковал, «Новая» о нем писала, но медики не поняли, что это за превращение. Комитет по здравоохранению на просьбу разъяснить метаморфозу пока не ответил.
Но и губернаторской суммы целиком, как выяснилось, медикам не видать. Здесь против них работает качество наших тестов на ковид.
— Расчет идет по факту доказанного времени работы именно с ковидом, — рассказывает доктор о том, что узнал. — То есть сначала должен быть доказан факт, что у пациента действительно ковид. Потом посчитают, сколько часов ты с ним работал, и заплатят только за эти часы.
Иначе говоря, если тест на коронавирус у больного окажется отрицательный, то медики работают с ним без всяких доплат. А дальше выяснилось, что и за ковидных заплатят не за всех.
— Во время карантина у нас было 17 пациентов с подтвержденным ковидом, — продолжает доктор. — По клинической картине их было раза в два больше, но мазки оказывались ложноотрицательными. Ну хорошо, решили мы, пусть будет 17. Но когда мы стали выяснять в бухгалтерии, то обнаружили, что в списке на наше отделение остались только 5 пациентов с подтвержденным ковидом. Куда делись еще 12 — никто объяснить не может. Поэтому даже если мы когда-нибудь и получим надбавку, это будут слезы.
«Вас нет в списках»
Заработок кардиохирурга высшей категории в Покровской больнице до эпидемии составлял примерно 85 тысяч рублей в месяц. С «Новой» поговорил доктор М. (имя нам известно, расчетные листки есть в редакции), который за апрель получил меньше ровно вдвое. Хотя тоже надеялся на обещанные надбавки.
Из расчетного листка доктора следует, что почти в два раза снизился его базовый оклад. «Баллы» из расчета пропали, загадочная персональная надбавка составила 13 тысяч рублей. Что это за сумма — он тоже не знает.
Причиной снижения оклада кардиохирурга стал все тот же двухнедельный карантин в начале апреля. Повторим, связан он был с тем, что медики контактировали с коронавирусным пациентом. Этот врач в карантине оставался дома. Поэтому денег ему, как выяснилось, за эти две недели не положено совсем.
— Раз у меня был контакт с больным ковидом, я по распоряжению Роспотребнадзора обязан был оставаться дома и взять больничный по контакту, — рассказывает кардиохирург. — Из дома я позвонил в поликлинику, попросил оформить больничный. Мне ответили, что ничего об этом не знают, в списках Роспотребнадзора меня нет. Я так и не знаю, оплатят ли эти две недели. Конечно, за прогулы меня не уволят, но и денег я, видимо, не получу. Насколько я знаю, такие проблемы возникли у многих, кто в карантине сидел дома.
По словам доктора, из кардиологии в их больнице уже уволились четыре врача. Ушел лор, написал заявление невролог, медсестра отказалась работать. Получив зарплатные квитки и не обнаружив в них надбавок, об увольнении думают и другие специалисты.
У народного мемориала памяти погибших медиков на Малой Садовой улице в Петербурге. Фото: Елена Лукьянова / «Новая»
«К главврачу придет прокуратура»
Администратор крупной больницы, которая не была перепрофилирована для работы с COVID (имя известно «Новой»), рассказал, что в обычных больницах ситуация еще сложнее. Официально они не имеют статус инфекционных, но пациентов с коронавирусом лечат. Внятного документа, как это должно оплачиваться, по словам нашего собеседника, нет. Есть только устные инструкции, которые каждый стационар трактует по-своему.
— Одни считают, что нужно высчитывать минуты соприкосновения с больным, — объясняет доктор. — Считается, что на прием пациента врач тратит 20 минут. Значит, если в больницу поступил пациент, у которого потом выявят COVID, врачу 20 минут и засчитываются. Но другие считают, что если врач встретился с больным коронавирусом, ему оплачивается вся смена. Восемь часов он дежурил или сутки — в зачет идет вся смена.
Больнице, о которой идет речь, повезло с главврачом. Он хочет сохранить персонал, поэтому считает по сменам.
— Если есть больной, у которого потом подтвердился коронавирус, то в истории болезни есть фамилия врача, который с ним работал, и тогда ему смена оплачивается, — объясняет администратор. — Гораздо сложнее ситуация со средним и младшим медперсоналом. Санитаркам и медсестрам вроде бы тоже полагаются доплаты. Но в историях болезней нет их фамилий. Мы не знаем, кто брал кровь у пациента. Не знаем, кто подходил его переворачивать. Соответственно, эти сотрудники ничего не должны получить. А представьте, какая это работа: мы поднимаем историю болезни, изучаем, чьи подписи в ней стоят. По семи историям болезни у нас персонал работал неделю — собирали данные, кому заплатить за семерых больных.
Решение о том, как распределять полученные на больницу деньги «за ковид», кому и как платить, принимает главврач.
Больница, которой с главврачом повезло, может вскоре после окончания эпидемии его потерять.
— Через пару месяцев к главврачу придет прокуратура, — говорит администратор. — И начнет проверять: а как вы считали зарплату, почему вы решили, что он работал с коронавирусом? Главврач окажется крайним. Его обвинят, что неправильно тратил бюджетные деньги.
Неперепрофилированные больницы, вероятнее всего, получат малые доли от надбавок за риск работы с инфекцией. Хотя сам риск, по словам нашего собеседника, там не меньше, чем в инфекционных.
— Да, в больнице Боткина, например, медики контактируют с инфицированными больными постоянно, — говорит доктор. — Но они отлично защищены: комбинезоны, щитки, маски, красная и зеленая зоны и так далее. Нам такой защиты не положено. При этом через наш приемный покой проходит 300–400 больных в сутки. Из них у 15–20 выявляется ковид, наши врачи с этими пациентами контактируют. Риск заражения у нас больше, чем, например, в больнице Боткина. Болеет в основном медицинский персонал в неперепрофилированных больницах. У нас, например, болеют почти 200 человек, это 10% всего нашего персонала. Ковид подтвердился у 17. И не факт, что его нет у других. Во время эпидемии все респираторные инфекции, все пневмонии, как правило, одной этиологии.
Осмотрев пациента с клинической картиной COVID, медики такой непрофильной больницы отправляют его в инфекционную. Они уже с ним контактировали, провели много времени, он получал помощь. Но доплат им не положено, потому что положительный тест на COVID придет уже в другой больнице.
— Эти вычисления абсолютно унизительны, — считает наш собеседник. — Если речь идет о надбавках за риск, то рискуют сейчас все одинаково. Почему нельзя было просто установить надбавки всем медикам — для меня загадка.
По информации «Новой», надбавки медикам обещали выплатить после 15 мая. Сколько продлится это «после» и какими будут суммы — не рассказали.