«И дело, и приговор позорнейшие»
При явном отсутствии доказательств суд не рискнул отправить журналиста Светлану Прокопьеву на шесть лет в колонию. Оправдать — рука не поднялась.
В понедельник, 6 июля, за час до начала заседания двор возле Псковского облсуда был заполнен народом так, что операторам негде было пристроить штативы. Поддержать Светлану Прокопьеву в день приговора специально приехали коллеги из Москвы и Питера, даже из Петрозаводска и просто неравнодушные люди.
— Я сосчитала: тут сейчас 120 человек, — сообщила мне немолодая спортивного вида женщина, пришедшая поболеть за Светлану вместе с сыном и невесткой.
Светлана Прокопьева у здания Псковского облсуда перед итоговым заседанием. Фото: Серафим Романов / «Новая газета»
Еще столько же народу столпилось внутри здания. Самый большой зал в Псковском облсуде не мог вместить и половины. Судья разрешил репортерам с камерами размещаться, где им удобно. Он не стал закрывать двери зала, чтобы всё слышали и те, кто не смог войти. Журналисты сновали перед носом у судей, и ни одному не сделали замечания. Обстановка царила настолько либеральная, что никто бы сильно не удивился, если бы вдруг прозвучало слово «оправдать». Но у нас так не бывает.
И Светлана пришла слушать приговор с большой сумкой.
Дело Светланы Прокопьевой
Дело журналиста Светланы Прокопьевой рассматривала коллегия из трех судей Второго Западного окружного военного суда (председательствующий Андрей Морозов, судьи Эдуард Борисов и Андрей Плужников) на выездном заседании в помещении Псковского областного суда.
Журналисту вменялась статья о пропаганде и оправдании терроризма. В ноябре 2018 года в авторской программе на «Эхе Москвы в Пскове» Прокопьева проанализировала теракт, произошедший за неделю до этого в Архангельске, и высказала мнение о том, что террорист сделал такой чудовищный выбор потому, что привык видеть от государства одни репрессии.
За это в прениях прокурор просила приговорить Прокопьеву к шести годам колонии общего режима и еще к четырем годам запрета на профессию.
Адвокаты настаивали, что Прокопьеву надо оправдать, потому что в деле просто нет состава преступления: журналист высказывала собственное мнение, причем во мнении этом открытым текстом террориста осуждала, называя его поступок чудовищным. Во время прений выяснилось, что ключевое доказательство, на которое должен был опираться суд — последняя и решающая психолого-лингвистическая экспертиза текста, — выглядит как минимум странно из-за спорной квалификации экспертов, проводивших исследование, об этом подробно рассказывала «Новая».
Светлана Прокопьева слушает приговор в зале заседаний Псковского облсуда. Фото: Ирина Тумакова / «Новая газета»
Оглашение приговора длилось три минуты. Судья не стал держать интригу, а сразу объявил, что Прокопьева Светлана Владимировна признана виновной в оправдании терроризма и будет наказана штрафом в размере 500 тысяч рублей.
Все, кто заполнил зал, и те, кто стоял на цыпочках в фойе, шумно выдохнули. О запрете на профессию судья не сказал ни слова. Всю технику и аппаратуру, изъятую у Светланы во время следствия, ей вернут, за исключением ноутбука, который признан орудием преступления. И даже судебные издержки (оплату экспертиз) суд отнес на счет федерального бюджета.
Казалось бы, куда уж мягче. Но после суда сама Светлана и ее адвокаты объявили, что будут обжаловать приговор.
— Вы не представляете, как я вам благодарна за то, что вот так выхожу сейчас отсюда, — сказала Светлана коллегам, ждавшим ее на улице, когда вышла из зала. — Мы, конечно, будем подавать апелляцию, потому что 500 тысяч — это многовато для невиновного человека. Я все-таки рассчитываю на еще большее признание моей невиновности, чем просто отсутствие реального срока. Я все-таки продолжаю настаивать, что не оправдывала терроризм, никогда не оправдывала терроризм и не буду оправдывать терроризм. Но самый большой успех, что мне не запретили заниматься моей профессией.
Суд огласил только резолютивную часть приговора, не рассказав публике, чем его мотивировал. Но самое интересное в этом деле, учитывая, как неудачно для обвинения оно продвигалось во время слушаний, это как раз мотивы:
на что, собственно, судьи опирались, когда писали «признать виновной»?
Светлана Прокопьева в суде в день приговора. Фото: Георгий Марков, для «Новой газеты»
Как следует из мотивировочной части приговора (копия есть в распоряжении «Новой»), суд принял во внимание все показания сотрудников Роскомнадзора, обнаруживших в Сети колонку Прокопьевой. Во-первых, слова сотрудницы ведомства Мирославы Степиной, которая открыто сообщила суду, что специального образования не имеет. Во-вторых, невнятный рассказ начальника местного отдела Роскомнадзора, который упрямо повторял в суде фразу «признаки оправдания терроризма», но не сумел ответить ни на один вопрос о том, какие именно признаки он имеет в виду.
Суд опирается в приговоре на две психолого-лингвистические экспертизы, проведенные по поручению следователя. Хотя из-за этих экспертиз, из-за противоречий в них, прокуратура возвращала дело на доследование. Но больше всего в приговоре содержится ссылок на третью экспертизу, тоже проведенную в рамках предварительного следствия. Хотя во время слушаний выяснилось, что
выполнена она на подложных бланках, а эксперт изначально могла быть небеспристрастна, потому что сама судится с Прокопьевой.
Четыре экспертных заключения, представленные защитой, суд решил не принимать во внимание. Объяснил так: «Данные заключения сделаны специалистами, которые могут быть заинтересованы в исходе дела». То есть эксперт, подавшая на обвиняемую в суд, беспристрастна, а специалисты из Москвы и Нижнего Новгорода, найденные адвокатами, «заинтересованы в исходе». Кроме того, добавил суд, эксперты, найденные защитой, работали не с подлинными материалами уголовного дела, а с копиями. Поэтому «нет оснований утверждать о полноте и обоснованности их суждений».
Собственно, ровно это же и практически теми же словами перечисляла прокурор, когда требовала отправить Прокопьеву в колонию на шесть лет. В ее речь все эти обстоятельства аккуратно перетекли из обвинительного заключения, а дальше — и в приговор. И даже смягчающие обстоятельства судья перечислил те же, что упоминала гособвинитель.
Но приговор все-таки суд вынес наимягчайший. Это даже не максимальный штраф, предусмотренный статьей УК, а половина от него.
— Мне кажется, это означает, что и судьи всё понимали, — предположила в разговоре с «Новой» политик Эмилия Слабунова, тоже приехавшая поддержать Прокопьеву. — Конечно, в сегодняшних условиях уже счастье, что Светлана на свободе. И счастье, что ей не запретили работать журналистом. Но и само это дело, и приговор позорнейшие.
Журналисты не просто ждут, когда Светлана Прокопьева выйдет из суда, но и собирают ей на штраф. За несколько минут собрали 50 тысяч рублей — 1/10 от присужденного штрафа. Фото: Ирина Тумакова / «Новая газета»
Лев Шлосберг, депутат Псковского облсобрания, напомнил, что статья, которую вменяли Светлане Прокопьевой, предусматривает немыслимый разброс санкций: от штрафа до семи лет колонии.
— Я не помню, когда в последний раз так волновался, как сегодня перед приговором, — признался он в разговоре с «Новой». — Сегодня это главное уголовное дело в России, оно повлияет на всю ситуацию в стране. Я уверен, что до последнего момента они рассматривали реальный срок для Светланы. Говоря «они», я имею в виду не судей. По лицам судей видно было, что они-то как раз всё понимают. Но решение принималось на другом уровне. И если бы не было такой общественной реакции на дело Светланы Прокопьевой, если бы следствие и суд проходили в тишине, решение могло быть иным.