Культурной столице угрожают внутренние органы
Продукты жизнедеятельности с кораблей, швартующихся у терминалов порта Приморск в Ленобласти, собираются свозить в Петербург.
Размер инвестиций в Приморский универсально-портовый комплекс оценивается в сумму до 275 млрд руб. Но при таком размахе инициаторы мегастройки, похоже, стараются сэкономить где только можно. И даже там, где совсем нельзя. Так, в проекте не оказалось сооружений для приема и очистки отходов с прибывающих сюда кораблей.
Если капитаны судов не готовы будут терпеть до следующего порта (с должным обслуживанием) или попросту слить все втихую «под себя», вариант остается один: заказать спецсудно для приемки сточных вод, которое повезет все это добро в Петербург, за 130 километров.
Такая перспектива вырисовывается из документов, представленных юристом ООО «Приморский УПК» в суде по оспариванию положительного заключения государственной экологической экспертизы (ГЭЭ). Росприроднадзор утвердил его в январе с. г., и теперь является ответчиком по делу (сам УПК привлечен в качестве заинтересованного лица). Заявители — жители Приморска, Петербурга и специалисты центра экспертиз ЭКОМ, выполнившего общественную экологическую экспертизу проектной документации (c полным текстом ее заключения можно ознакомиться здесь).
Получить проектную документацию истцам удалось только в середине марта — через суд. А затем команде ЭКОМ из 15 человек потребовалось три месяца, чтобы изучить 747 томов документации.
О ее результатах «Новая» рассказывала. Если вкратце, выводы общественной экологической экспертизы таковы: проект УПК окажет разрушительное воздействие на окружающую среду четверти Карельского перешейка и акватории вокруг заказника «Березовые острова». При этом разработчики, как отмечали специалисты ЭКОМ, не оценивали воздействия огромных транспортных потоков, перемещения грунта, новых рек воды и много чего другого, «чтобы никого не напугать». «Они старались как можно меньше выходить за границы площадки проектирования, как будто проектируют не порт, а лодочную станцию, — пояснял директор ЭКОМ Александр Карпов. — Поэтому забыли посчитать многие вещи, которые потом «внезапно» возникнут как проблемы на этапах строительства и в процессе функционирования порта, если его удастся построить».
Приморский универсально-портовый комплекс. Фото: eisa-moscow
В дело по оспариванию заключения ГЭЭ, которое теперь рассматривает Куйбышевский районный суд Петербурга, активисты вошли во всеоружии — благодаря уже готовой экспертизе ЭКОМ. Она выявила множество дыр в экологической безопасности проекта УПК, которые почему-то остались незамеченными Росприроднадзором.
Проектом, например, предусмотрены дноуглубительные работы и создание искусственного участка в акватории. Предполагается, что вычерпываемый из воды грунт будут грузить на баржи, отвозить больше чем за 40 км и там сбрасывать в залив. По утверждению разработчиков, в месте отвала образуется небольшой «нанос» — измеряемый где-то сантиметрами, а где-то и вовсе миллиметрами.
Но специалисты ЭКОМ посчитали иначе. «Мы взяли планируемый к вывозу объем грунта и поделили на площадь участка, на который он будет сбрасываться, — рассказал Александр Карпов. — И получили высоту подводного отвала 9 метров! Но госэкспертиза таких расчетов не провела и сказала, что все нормально».
«Проморгала» ГЭЭ (а следом и Росприроднадзор) и то, что проектом не предусмотрено необходимых для эксплуатации порта сооружений по приему и очистке отходов с прибывающих кораблей, — добавляет Карпов. — Хотя их наличие обязательно, согласно ратифицированной Россией Международной конвенции по предотвращению загрязнения с судов (МАРПОЛ 73/78). Порт должен рассчитать свою потребность в таком приемном оборудовании, учитывая возможные запросы всех заходящих в него судов, и установить его. В том числе чтобы помочь судовладельцам и командам побороть искушение сливать /сбрасывать отходы в море».
Сам инициатор проекта, похоже, озаботился этим вопросом только перед сентябрьским судебным заседанием — обратившись 26 августа к ООО «Иволга» (специализируется на экологическом обслуживании судов) с письмом о возможном сотрудничестве. Понятное дело, что от такого запроса до реального заключения контракта как до луны. Тем не менее,
когда в суде прозвучал вопрос: «Где очистные сооружения?» — юрист Приморского УПК в ответ протянула судье бумажку.
Бумажка оказалась ответным письмом ООО «Иволга», где говорилось, что оно много лет занимается экологическим обслуживанием судов и не прочь наладить сотрудничество и с Приморским УПК — по мере развития проекта. Но вот незадача: «Иволга» работает в Большом порту Санкт-Петербург, там у нее и все основные мощности, еще небольшая часть есть в порту в Усть-Луге. А в Приморске — нет.
«Даже если «Иволга» пригонит в Приморск судно-бункеровщик и сольет в него фекалии с углевозов, сухогрузов, контейнеровозов и прочих, утилизировать их придется в Петербурге! Ведь на берегу ни приемных, ни очистных сооружений нет, — комментирует Александр Карпов. — Но что такое «режим разовых заявок»? Это значит, заказ на бункеровщик из Петербурга формируется в Приморске по мере необходимости. А исполняется — по мере возможности. Ведь всякое бывает на море. И ворота дамбы могут быть закрыты по причине нагонной волны, и ледовая обстановка непростая. Да и цена такого обслуживания может оказаться «неконкурентоспособной».
Как следует из письма «Иволги», она может задействовать имеющиеся в ее арсенале сборщик-бункеровщик СЛВ-415, сборщик «Ильмень» и станцию очистки (утилизации) нефтесодержащих вод «Экомарин-1».
Выглядит не очень внушительно, и по первому судну известно, что ему уже 30 лет. Его дедвейт (сумма масс перевозимого груза, топлива, масла, технической и питьевой воды, экипажа и продовольствия) — 391 тонна, «Ильменя» — 1700. Трудно представить, что такой ресурс способен обеспечить потребности громадного УПК с десятью причалами. Показатели «Иволги» по годовому обороту собираемых с судов отходов выглядят вполне скромно: хозяйственно-бытовых сточных вод — 3625 м3 в год, твердых судовых отходов — 2000 м3.
Собранные с кораблей отходы жизнедеятельности направляются «Иволгой» в существующую сеть канализации АО «Киров ТЭК» — контрольный канализационный колодец на проспекте Стачек. Увлекательное путешествие предстоит фекалиям из Приморска в Петербург.
Предполагаемый маршрут грузовых составов в порт Приморск. Из Общественной экологической экспертизы
Если, конечно, проект будет реализован, в чем все больше сомнений. Еще один квест, отложенный судом до 18 октября, — понять, какую именно проектную документацию согласовал Росприроднадзор.
Вопрос этот возник в заседании при сопоставлении двух пакетов документов. Тот, что ранее через арбитражный суд получил и исследовал в рамках общественной экологической экспертизы ЭКОМ, содержал 3020 файлов объемом почти 9 Гб. А в пакете, представленном Росприроднадзором Куйбышевскому районному суду, оказалось 1265 файлов объемом 5,7 Гб. Вдобавок всплыли странности с датами и версиями файлов.
«Документацию на госэкспертизу Приморский УПК подал 18 ноября 2020. И не получил замечаний о некомплектности, — говорит Александр Карпов. — Это означает, что все тома, имеющиеся в Росприроднадзоре, должны иметь дату подготовки до 18.11.2020 (и проходить как «версия 1»). Госэкспертиза началась 1 декабря, а 22-го комиссия задала разработчикам дополнительные вопросы, ответы на которые вместе с измененной документацией поступили в ведомство до 30 декабря. То есть некоторые тома могут быть датированы с 22 ноября по 30 декабря, но имея «версию 2» (с исправлениями). Однако в представленной суду Росприроднадзором документации истцы обнаружили, например: тома версии 1, датированные 1, 2, 29 декабря… Откуда они взялись? Также были обнаружены тома без УИЛ (информационно-удостоверяющих листов, где указаны титул и шифр документа, имя файла, номер версии, изменений, дата, уникальная цифровая подпись, размер файла и имеются живые подписи разработчиков и контролеров). При том что проектная документация была изготовлена в рамках жесткой системы контроля и УИЛ прилагался к каждому тому, обеспечивая аутентичность файлов. А теперь по 85 томам УИЛов нет, дата и версия всего этого массива документов неизвестна».
Сопоставив полученную ЭКОМом в марте проектную документацию с той, которую (как утверждает в суде юрист Росприроднадзора) изучала комиссия ГЭЭ, истцы обнаружили внушительную недостачу. Например, отсутствие части технических отчетов об инженерных изысканиях, полностью нет раздела об инженерно-геологических изысканиях суши (52 тома) и научно-технического отчета с историко-культурным научным археологическим обследованием (12 томов).
«Что в таком случае изучала комиссия государственной экологической экспертизы, какую именно комбинацию каких версий документов? Ведь
даже самые квалифицированные эксперты не могут оценить то, что в глаза не видели», — резюмирует Карпов.
Эти загадочные превращения вызвали пристальный интерес и судьи Анжелики Пановой: ответчика попросили представить убедительные объяснения к следующему заседанию, оно назначено на 18 октября.
Не меньше вопросов и к экономической составляющей проекта. Треть грузооборота будущего УПК рассчитана на экспорт угля. Но спрос на него стремительно падает по совокупности причин — экономических, экологических и политических. Евросоюз решил полностью отказаться от использования угля для выработки электро- и теплоэнергии к 2035 году. А именно на Европу прежде всего ориентированы наши порты на Балтике. Анатолий Чубайс, выступая недавно в Петербурге на юбилее Леонтьевского центра, спрогнозировал массовый отказ от главных статей российского экспорта (уголь, нефть и газ) уже в ближайшее десятилетие. Согласно его оценкам, последствия для отечественной экономики будут очень печальны.
Постановлением правительства РФ определено, что не менее 20% финансирования инвестпроекта должно обеспечиваться его инициатором. Но у Приморского УПК финансы поют романсы — прошлый год компания завершила с убытком в 306,9 млн руб.
Минувшей весной, по сведениям 47 news, гендиректор ООО «Приморский УПК» Андрей Сизов лично обратился к Владимиру Путину с предложением обеспечить долю участия компании в проекте за счет генподрядчика. И рассмотреть возможность кредитования проекта в Приморске корпорацией ВЭБ РФ.
Фото из сообщества «Против строительства порта в Приморске»
Справка «Новой»
Проект универсально-портового комплекса — добавка к существующему в Приморске нефтеналивному порту, крупнейшему на Балтике. По масштабам УПК переплюнет и его — он займет 733 га на берегу Финского залива и 27 га намывных территорий, где развернутся 10 морских причалов для перевалки таких грязных грузов, как минеральные удобрения и уголь. Планируемый грузооборот — до 65 млн тонн в год. Создание портового комплекса потребовало вырубки 350 га леса. Фарватер грузовых судов проляжет рядом с природным заказником «Березовые острова» — зоны размножения кольчатой нерпы и стоянок перелетных птиц.
Тяжелое техногенное воздействие угрожает не только зоне самой стройплощадки: грузовые составы (около 30 в день) пойдут к Приморску через живописные дачные места Карельского перешейка, достанется и Всеволожскому району.
Проект строительства Приморского УПК включен в Стратегию социально-экономического развития Ленинградской области до 2030 года и в Долгосрочную программу развития ФГУП «Росморпорт».
Согласно данным СПАРК-Интерфакс, ООО «Приморский УПК» зарегистрировано в 2015 г., наибольший пакет акций (31,67%) принадлежит Илье Траберу. С 1990-х гг. Илья Трабер занимался проектом нефтеналивного терминала (и впоследствии возглавил совет директоров ЗАО «Петербургский нефтяной терминал»), коммуницируя с Владимиром Путиным, работавшим тогда в Смольном и курировавшим вопросы привлечения инвестиций. Факт личного знакомства и взаимодействия Трабера с Путиным подтверждал «Новой» пресс-секретарь президента Дмитрий Песков. Тогда же «Новая» публиковала копии файлов отдела уголовных расследований департамента внутренних дел княжества Монако, где Трабер упоминался как «связанный с тамбовской преступной группировкой». Версия о связи с ней господина Трабера высказывалась также испанской полицией в рамках операции «Тройка». А телеканал «Дождь» (признан Минюстом РФ иностранным агентом) в своем расследовании рассказывал о бизнес-партнерстве (как раз по Приморску) Ильи Трабера и Николая Шамалова — «отца Кирилла Шамалова, мужа предполагаемой дочери Владимира Путина Екатерины».