Се вид отечества

Готовность лечь под танк в принципе противоестественна. Героизм – не норма. Становясь нормой, он перестает быть героизмом.
Я не могу осуждать таких людей. По-моему, у меня для этого нет полномочий. Я же не апостол Петр.
Я понимаю, почему другие люди втихаря идут на сделки с совестью. Человек слаб. Хочет кушать сам. Должен кормить своих иждивенцев. Мало ли что еще.
Я не обязан уважать таких людей. Я даже вправе их не уважать. Но я в принципе вполне готов не уважать их молча. Тихо. Так же тихо, как они совершают свои маленькие подлости. В конце концов, я не знаю, что вынуждает их совершать те неаппетитные поступки, за которые им и самим неловко. Может быть, у них уважительная причина. Я никому не сторож и не судья – говорю себе. Разве что – кроме себя самого. Папа им судья. Папа рассудит. И воздаст каждому по делам его. Без меня, одним словом, обойдутся. За собой бы уследить. Да с самим собой разобраться...
Я свободен не любить власть, которая меня не любит, не уважает и держит за фуфло. Разговаривает со мной как со слабоумным. Врет, лепит горбатого, а когда не помогает – как урка, берет на гоп-стоп. Я ее, такую, и не люблю. А временами вообще ненавижу. Но осуждать, по большому счету, опять же не в состоянии.
В природе бизнесмена – стремление подобрать все деньги, которые плохо лежат. Столько, сколько позволят конъюнктура, конкуренты и платежеспособный спрос. Никто не может осудить делового человека за следование имманентным императивам его сущности. Их игнорирование повлечет за собой мутацию бизнеса в собес с последующим неминуемым и постыдным исчезновением.
Точно так же – в природе власти стремление подобрать все плохо лежащие полномочия. Столько, сколько позволяет общество. Депутаты разных уровней. Политические партии и общественные организации. Разнообразные толкователи права. Журналисты. Отдельные сознательные граждане и нравственные авторитеты. Власть отвратительна настолько, насколько мы ей это позволили. Мы – и я в частности. Справедливо, по крайней мере, пока власть обходится без пулеметов.
Но на этом моя безграничная, казалось бы, толерантность заканчивается. Потому что в этой кунсткамере есть еще одна категория уродов, на которых у меня решительно не хватает эстетического равнодушия.
Это – добровольные, инициативные холуи.
Именно они являются главными авторами воскрешения пещерного чудища «федеральной вертикали», казалось бы уже вполне доказавшего свою историческую обреченность двумя летальными исходами за неполные сто лет – смертью обветшалой Российской империи и смертью империи советской, сдохшей от безнадежной попытки конкурировать с загнивающей буржуазной демократией. Это они в очередной раз волокут родную матушку-Россию на Голгофу под древнюю, как Мамаево нашествие, песнь про кольцо врагов, осажденную крепость и пятую колонну. Это они конструируют для наших детей большую Туркмению. Которая для внутреннего пользования будет считаться великой державой, а снаружи – проходить как несчастная и пропащая страна.
Это они. А не несчастный и потерянный тихий подполковник КГБ, которому извращенный и безответственный разум Бориса Абрамовича Березовского прописал взвалить на себя неподъемную ношу ответственности за горемычную страну.
Может быть, России для счастья и процветания не хватает героев. Но, по-моему, ей просто не хватает дефицита холуев.
Это удивительные люди. Участь денщика, лакея, сельского старосты – полицая, помогающего кошмарить менее «гибких» односельчан, – она не то чтобы трудна, но вполне унизительна. Подобострастно вылизывать хромовые вертикали командирских сапог (какой бы болван сейчас в этих сапогах ни оказался) – казалось бы, стыдно. Неудобно перед людьми.
Но наши денщики от большой политики лижут сапоги и танцуют камаринского абсолютно публично. Не стесняясь. Добровольно берут на себя роль шутов, причем в самой обидной версии – шутов не смешных.
И они вполне сознают эту свою шутовскую и холопскую миссию.
И окружающие ее тоже сознают.
И они, эти удивительные люди, понимают, что окружающие ее сознают вместе с ними.
И даже понимают, что окружающие понимают про них, что те понимают про окружающих... Позорище полное.
И неизбежное. Пылкая проповедь о необходимости «в тяжелый для Родины час» «еще теснее сплотиться вокруг», «дать отпор», еще лет семьдесят потерпеть трудности и непопулярные, но вынужденные меры, пожить на линии фронта, проходящей через каждую улицу и каждый дом, – может убеждать аудиторию при соблюдении некоторых условий. Проповедник должен быть сам бледен, изможден, иметь синяки под воспаленными очами, не глазами даже. И одет он должен быть в прошитое пулями, пропотевшее, вонючее рубище.
Не таковы наши очумелые трибуны, наши Иваны Сусанины и Евпатии Коловраты современности. Разъезжающие по осажденной крепости в тонированных лимузинах вражеского производства. С вражеской валютой на вражеских счетах. Красиво отдыхающие исключительно в глубоком тылу противника. С печатью перманентного идейного блуда и многолетнего идейного поиска исправной автоматической поилки – на сытых, несмотря на осадные невзгоды, шайбах. Мертвой хваткой вцепившиеся в поручни насиженных кресел. Торопливо исправляющие трагические исторические ошибки, справедливо переписывая на себя то, что в иную историческую эпоху несправедливо записали на себя другие. Под хоровое пение «Вставай, страна огромная» набивающие личные сусеки шальными нефтебабками. И втирающие нам в качестве последнего аргумента в пользу всеобщей мобилизации проблемы, угрозы и ужасы собственноручного производства. Hand made, так сказать.
Ради чего вся эта стыдоба? Можно ни в грош не ставить плебс, разжалованный инициативой гаранта из электората в безмозглую паству. Римские патриции, как известно, своих рабов нисколько не стеснялись. Могли при них и пукать, и в носу ковырять. Но зачем так не уважать себя?
Добро бы заставляли. Под угрозой шланга и изнасилования всем руководящим составом правоохранительных органов. Нет. Не заставляют. Нет нужды.
Восторженные стада возжелавших лизнуть шершавую стопу вертикали стоят в очередь. Еще и пихаются – кто первым обслюнявит высочайшие члены.
Есть, впрочем, дежурная отмаза. Свалить на «народ». Народ, мол, быдло... Ну и мы, соответственно... Выражаем его скудоумные чаяния. И тычут в несознательную харю социологическим опросом. Желательно, как вы понимаете, «квартирником». Или «телефонником». (Такие опросы дают, как известно, более правильные результаты. Застигнутый по месту жительства интервьюируемый заведомо более ответственно подходит к делу прояснения народной позиции.) И торжествующе вопрошают: ну че? не нравится вам, колонне № 5, наш народ-богоносец?
Отмаза, правда, хилая. Потому что у народа и так называемого «политического класса» разные обязанности. И не следует за широкой народной спиной прятать собственную функциональную несостоятельность. Поскольку дискуссии в обществе предшествует дискуссия внутри упомянутого политического класса. И альтернативные точки зрения «народ» должен услышать от «элиты». Но не услышит. Потому что рот у элиты давно занят другим.
И, к слову сказать, те же самые социологические исследования убедительно показывают, что в состязании по убожеству сознания российская «элита» (прости господи) уверенно выигрывает у затравленного дихлофосом телепропаганды населения. Во всяком случае – минимум треть россиян обнаруживает неистребленную пока способность к самостоятельному мышлению. Где эта скудная треть среди нашего вальяжного бомонда? Ну хотя бы восьмушечка...
Нас, впрочем, могут в очередной раз попросить «истерику прекратить». Напомнить, что демократии, как и свободы слова, в России никогда не было. И розовые сопли нам лить не о чем. И массовые конъюнктурные дрейфы отечественной элиты начались далеко не сегодня. Во времена развала коммунизма, во времена восхода и заката, скажем, светлой памяти НДР происходило то же самое. Те же циничные политические браки по расчету, та же суета под очередным козырным начальником. Типа ничего нового.
Но нечто новое и нечто важное все-таки есть.
Раньше россиянин имел право быть болваном (и активно этим правом пользовался).
Сегодня это не право. Это – почтенная обязанность россиянина. Как служба в Вооруженных силах.
И в этом – принципиальная разница. Которая определяет и разницу в мере ответственности холуя эпохи НДР и холуя нынешнего.
Впрочем, мы уделяем слишком много места оправданиям. Зачем? – если есть просто объяснения.
Сегодня ударными темпами ведется главная всероссийская комсомольская стройка XXI века. Власть строит глухой, высоченный, непроходимый забор. С одной, внешней, стороны этого шедевра политической фортификации будет обитать подзаборный народ. С другой – власть, претендующая на всеобщее понимание своей божественной, сакральной природы. Несменяемая. И даже необсуждаемая. Еще одна осажденная крепость внутри осажденной крепости. Осажденная крепость-люкс. Со всеми удобствами.
Они просто боятся остаться снаружи.
И этот страх сильнее страха прилюдно опозориться. Вот, собственно, и все.
Читатель может спросить: а что это автора пробило вдруг на пафосные проповеди? Уж не вообразил ли он себя мессией? Или хотя бы публицистом?
Да нет, конечно. Не вообразил. Извините. Просто не сдержался.
Нечаянно прочитал в газете «Дело» очередное парадоксальное откровение. От лидера петербургской организации партии «Единая Россия», спикера Законодательного собрания Санкт-Петербурга г-на Тюльпанова В. А.:
«...мы можем подчинить президенту все что угодно, не рискуя утратить демократические завоевания 90-х».
Вот и прорвало. Извините, если отвлек попусту. Может, оно того и не стоило. Были мужики и покрасивше.
P. S. Все-таки хорошо, что есть такая партия – «Единая Россия». Это сильно облегчает в будущем понимание нами состава добровольных соучастников строительства беспрецедентной российской демократии. Ведь, говорят, насильно в «ЕдРо» никто не вступает. Даже если вступают целыми трудовыми коллективами, сотнями и за один день. Вадим Альбертович, во всяком случае, точно вписался туда в здравом уме и трезвой исторической памяти.
Не исключено, впрочем, что со временем этот тезис окажется спорным. Партбилеты начнут шумно выбрасывать. Архивы втихаря жечь. Как в упомянутых 90-х...
Но что-то мне подсказывает – наши лучшие мутанты не пропадут. Прилепятся к новой теме. Стыдно им не будет. Смысла нет. После такого пип-шоу – честное слово, уже все равно.

Иван ПОДОХОДОВ

Автор выражает признательность за помощь в подготовке данной статьи г-ну Тюльпанову и его многочисленным товарищам по несчастью.