Реакция отторжения

Есть билет на балет...

Страсти вокруг архитектурного творения нью-стайл, которое должно втрое увеличить общую вместимость имперского театра, кипят с лета 2003-го (как только Академия художеств обнародовала результаты конкурса на «проект века»). Больше всего общественность возмутил внешний вид навязываемого городу храма культуры, в сочетании с участком, на котором ему предстоит располагаться. Шедевр француза Доминика Перро приняли в штыки как чужеродное включение не потому, что автор – чужестранец, а потому, что «кусок смятой золотой фольги» накроет близлежащий квартал, вздувшись над Коломной 42-метровым пузырем, и с неизбежностью разрушит пропорции всеми любимого старинного петербургского уголка.
– Строительство в центре Петербурга такого огромного современного здания выходит за рамки всех принципов охраны памятников, – говорит депутат ЗакСа Алексей Ковалев. – Этот скандал, конечно, выгоден дирекции театра, но почему ради рекламы Мариинки нужно жертвовать историческим обликом города?
Напомним, нашим федеральным законодательством и Европейской конвенцией об охране культурного наследия новострой в исторических зонах запрещен. Но по неписаным российским правилам решение высокого начальства само по себе законно: в мае 2004-го питерский губернатор Валентина Матвиенко и министр культуры РФ Михаил Швыдкой оповестили мировое сообщество о заключении контракта с мсье Перро.
– Да, у проекта много противников. Но город не может жить лишь прошлым, ему нужно развиваться, – объяснила Валентина Ивановна. – Кварталы близ Театральной площади находятся в запущенном состоянии и требуют серьезной реконструкции, с ветхими зданиями надо что-то делать...
За обновление взялись, не откладывая. Сегодня бульдозер утюжит площадку на углу Крюкова канала и улицы Союза Печатников, где еще вчера стояла школа. На очереди – ликвидация жилого дома и ДК Первой пятилетки. Относительно доступные (и, видимо, более понятные широким массам) бильярд, боулинг, тренажеры уступят место опере и балету, где место в партере будет стоить порядка 1400 рублей.
О «лучшем для народа» спорят до хрипоты. Целесообразно ли тратить 200 миллионов казенных евро (по самой скромной оценке – три Ледовых дворца), чтобы украсить район «золоченым панцирем»?
– Воплощение «Новомариинки» в жизнь – отправная точка, за которой будет дозволено все, – считает Алексей Ковалев. – Хотя и того, что уже творится, более чем достаточно: элитный жилой дом у Инженерного замка, коммерческий центр у Казанского собора, крытый каток в Таврическом саду. На очереди – стеклянные кубы в Новой Голландии, жилой комплекс все в том же Таврическом...
Впрочем, у всякого свой резон. Есть он и у сотрудников Мариинки: театр, входящий в десятку лучших на планете, должен иметь сцену, оборудованную по последнему слову техники. А историческое здание ни по размерам, ни по конструкции не подходит для современных постановок; к тому же все явственней слышны разговоры о капитальном ремонте. Тут уж не до амбиций: вопрос второй сцены – вопрос существования театра.
Занять под новое здание свободный участок где-нибудь на юго-западе мегаполиса? И градостроительный регламент не нарушается, и исторический ландшафт в сохранности, и к простому народу опять же ближе. Здесь, на Театральной площади, такие гипотезы воспринимают как неуместную шутку: «Филиал на окраине – это уже не Мариинка!»
– Закон диктует одно, меняющаяся действительность – другое, – напирают сторонники проекта, оспаривая «неприкосновенный» статус Коломны. – Да и в чем уникальность этих трущоб?..
На смену классицизму и барокко приходят иные каноны. Речь не о постмодернизме: как дворцы, так и трущобы вытесняет элементарная прагматика. Пусть бесформенный гигантский купол – зато почти сорок тысяч квадратных метров объема, и вмещает две тысячи зрителей. Не каприз зодчего или заказчика, но идеология рацио.
Случай со второй сценой Мариинского театра – особый. На сей раз не инвесторы с толстыми кошельками задают тон: это власть ставит под сомнение необходимость сохранения единого исторического ансамбля, самого духа города. С чего, вероятно, и начнется полное переустройство, приспособление центральной, наиболее престижной части Петербурга к насущным потребностям всех желающих. Если государственные люди не считают нужным сохранять памятники архитектуры в первозданном виде – дабы перед потомками было не стыдно, – что взять с бизнесмена, приватизировавшего парк или дворец?
Кстати, о прагматике. Петербуржец Михаил Дружининский, демонстративно протопавший почти нагишом от Невского проспекта до Мариинки, тоже призывает к пользе дела. Правда, сомнительно, что он и городское руководство имеют в виду одну и ту же пользу.

Дмитрий ПОЛЯНСКИЙ
фото Дмитрий ГУСАРИН