Вооружен и очень опасен

Трагедией обернулась обычная ссора подвыпивших молодых людей. Студент 3-го курса Горного института Дмитрий Мачихин отмечал 8 июля прошлого года свой собственный день рождения. Среди гостей был его соученик и земляк Виталий Шумилин (оба парня - уроженцы Воркуты).
Глубокой ночью (то есть уже 9 июля) они решили пройтись по улице. Возле ларьков у станции метро «Московская» их внимание привлек уличный музыкант. Молодой длинноволосый паренек бренчал на гитаре в окружении нескольких молодых людей и их подружек. Играл увлеченно - даже струну оборвал. Концерт пришлось прекратить, что вызвало неудовольствие изрядно нагрузившихся студентов. Они потребовали продолжения. Но певец Анатолий Балыкин наотрез отказался. Он сел в машину приятеля, и они попытались было уехать. Но и Шумилин с Мачихиным решили усесться в ту же машину, требуя, чтобы их подвезли, а когда им отказали, стали пинать автомобиль ногами.
Балыкин, как следует из его рассказа в суде, вылез из машины и попытался остановить расходившихся студентов, а его приятель решил отогнать машину в соседний двор, а уж потом решить конфликтную ситуацию - ведь на крыльях и дверцах старенького авто от ног студентов-горняков образовались вмятины. В это время разгоряченные алкоголем парни начали бить певца, а пара его приятелей - молодой человек и девушка - побежали за милицией. Они и привели на место событий постового Николева.
Сотрудник отдельного батальона патрульно-постовой службы Московского РУВД Алексей Николев вместе с напарником патрулировал в это время территорию рядом со станцией метро. Но напарнику приспичило в туалет, так что на какое-то время милиционер остался один.
Его рассказ в суде в целом совпал с тем, как описывал трагедию уличный музыкант. Сперва Николев пытался остановить конфликт по-мирному, но поскольку хозяин машины настаивал на том, чтобы хулиганов забрали в отделение, а разобраться в нюансах на месте было затруднительно, Николев решил задержать всех присутствующих, а там уже разобраться. Однако Шумилин с Мачихиным приглашение в участок проигнорировали, заявив, что это им «по барабану», и попытались удалиться, преодолев близлежащие кусты (при этом Мачихин даже отпихнул милиционера, неудачно пытавшегося применить спецприем для его задержания). Тогда сержант Николев достал табельное оружие. Первые два выстрела, по его словам, он сделал в воздух. Но студенты, видимо, не могли поверить, что тот станет стрелять по живым людям. А милиционер стал.
Балыкин в своих показаниях в суде заявил, что вначале Николев дважды выстрелил в Мачихина (при этом в парня попали не две, а три пули: в левую ягодицу и голень и в правое бедро). Виталия Шумилина, крикнувшего: «Что ты наделал?», Николев «завалил» выстрелом в горло: пуля вошла в шею между 5-м и 6-м позвонком, перебив горло и пищевод.
Обоих раненых доставили в НИИ скорой помощи имени Джанелидзе. Причем в отношении обоих милиция срочно возбудила уголовное дело о хулиганстве. Возле их палат выставили милицейские посты, а Мачихина, который хоть и с трудом, но мог передвигаться, даже приковали к кровати наручниками. Позже его этапировали в межобластную тюремную больницу. Потом Дмитрия Мачихина, получившего в результате ранения пожизненную инвалидность, все же отпустили на свободу, и он уехал в Воркуту, откуда не приехал даже на судебное заседание, опасаясь неприятностей со стороны коллег Николева.
Мать Виталия Шумилина не сразу нашла своего сына. Никто из РУВД так и не удосужился ей ничего сообщить (впрочем, как и родителям Дмитрия Мачихина). Она сама искала сына через его друзей и однокурсников. Ее сын 9 дней мучительно умирал, находясь в сознании. А сослуживцы «снайпера» дежурили у палаты, мешая общению матери с умирающим. Тем не менее она оставалась в больнице до самой смерти сына - 18 июля.
Для нее - директора воркутинской прогимназии для дошкольников - ее сын Виталий - самый лучший и талантливый: в институт поступил в 16 лет, мягкий, спокойный, имел множество друзей и приятелей всюду, где бы он ни оказался. По словам матери, Николев стрелял ее сыну в спину, когда тот наклонился к раненому Мачихину. (Сам милиционер категорически это отрицает.)
Уголовное дело в отношении постового удалось возбудить не сразу, а только после того как убитая горем женщина обратилась к депутату Государственной Думы Юлию Рыбакову, и тот переправил ее заявление в прокуратуру. Теперь милиционера обвиняют по трем статьям УК РФ: статье 286, часть 3 (превышение полномочий лицом, состоящим на госслужбе с применением оружия, насилия и причинением тяжких последствий), статье 114 часть 2 (умышленное причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны либо при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление) и статье 109 часть 2 (причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей). Наталья Шумилина заявила и гражданский иск: на 300 тысяч рублей к милиционеру Николеву и на 1 миллион рублей к Московскому РУВД, хотя она прекрасно понимает, что никакие деньги не заменят ей сына.
Алексей Николев в суде свою вину не признал, заявил, что действовал исключительно в рамках Закона о милиции, поскольку Шумилин с Мачихиным вызывающе игнорировали его требования как представителя власти и к тому же пытались скрыться. Ни к каким определенным выводам суд пока не пришел: на процесс не явились несколько свидетелей, не приехал из Воркуты и потерпевший Дмитрий Мачихин.
Но кое-какие выводы все же напрашиваются сами собой. Ведь с необоснованной жестокостью озлобленных войной милиционеров может столкнуться практически каждый. А давно известно, что война ломает человеческую психику, а процент получивших «боевое крещение» российских стражей порядка угрожающе велик. Есть ли уверенность в том, что в критическую минуту такой «обстрелянный мент» не откроет беглый огонь? И не правильнее ли отправлять их на длительную реабилитацию, а не посылать патрулировать улицы с оружием в руках? Не говоря уже о том, что правильнее вообще прекратить, наконец, войну, которая эхом отзывается на улицах далеких от Кавказа городов.

Алексей СЕМЕНОВ