На балтике дана команда «газы»

Восьмого сентября российский Газпром и германские газовые концерны подписали принципиальное соглашение о строительстве Северо-Европейского газопровода (СЕГ). И уже через несколько дней премьер-министр Литвы Aльгиpдac Бpaзaycкac заявил, что строительство газопровода между Россией и Германией (с ответвлениями в другие европейские страны) может обернуться экологической катастрофой для Балтики. Литву поддержали Латвия, Эстония, Польша. Российско-германский газовый проект тут же метко окрестили «пактом Путина – Шредера», недвусмысленно намекая на недоброй памяти пакт «Молотова – Риббентропа».
Но оставим в стороне политику. И то разочарование, что якобы постигло те самые страны-транзитеры, с которыми вплоть до недавнего времени обсуждался проект сухопутного газопровода (в обход Украины он должен был пройти через территорию Латвии, Литвы, Калининградской области и Польши). Поговорим об экологии.
Экология – это основная претензия, предъявляемая к газовому суперпроекту. Точнее – отсутствие детальной экологической экспертизы и какого-либо внятного плана в связи со столь опасным явлением, как сотни тысяч тонн химического оружия, затопленного в море сразу после Второй мировой войны. Строительные работы в Балтике, по мнению как экологов, так и политиков, могут разворошить подводные химические арсеналы, что повлечет непредсказуемые последствия.
Но так ли страшен черт, как его малюют? Не есть ли эта «экологическая карта» – тот козырный туз, который используют в своей игре все те же политики? Ведь о химической опасности, таящейся на дне Балтийского моря, европейцы знали давно. Но заговорили во весь голос едва ли не впервые. Можно было подумать, что прежде в Европе на эту проблему было наложено негласное табу. К примеру, она неофициально закрыта даже в Хелкоме – межгосударственной структуре, занимающейся непосредственно экологией Балтийского региона. И вот – резкий поворот на все 180 градусов.
Так что же все-таки с химической угрозой – это реальность или миф?
В 1946 – 1947 годах в Балтике затопили около полумиллиона тонн боевых отравляющих веществ. С колоссальными трофейными химическими арсеналами гитлеровского вермахта надо было что-то делать. И союзники не придумали ничего лучшего, как сбросить отраву в «морскую пучину». В те времена это считалось лучшим способом «утилизации». Так на дне моря оказались бомбы, мины, снаряды, бочки и контейнеры с многочисленными видами смертельных ядов: иприт, люизит, зарин, зоман, фосген, адамсит, табун... «Химическая чума» нашла пристанище на дне проливов Скагеррак, Малый Бельт, в Кильской бухте, Борнхольмской и Готландской впадинах.
Затоплением занимались как Советский Союз, так и англичане с американцами. Правда, по-разному. Союзники пускали ко дну целые суда и баржи, груженные химоружием. Советская армия оставляла корабли для собственных нужд, а снаряды и бочки сбрасывали в море просто так, на ходу. И это, как показало будущее, в целом оказалось даже более безопасным.
Всероссийский научно-исследовательский геологический институт имени Карпинского (ВСЕГЕИ) провел исследования Борнхольмской и Готландской впадин, пролива Скагеррак. Выяснилось, что часть снарядов находится сегодня под надежной толщей морских отложений. И они, таким образом, безопасны. Но часть, омываемая подводными течениями, продолжает лежать на морском дне, представляя риск для рыбаков. Так же легко обнаружить пущенные на дно американцами баржи и корабли. И вот эти подводные арсеналы, по мнению ученых, как раз несут максимальную угрозу.
По иронии судьбы Борнхольмская и Готландская впадины являются традиционными районами интенсивного рыболовства. Неудивительно, что начиная с конца 40-х годов рыбаки то и дело вытаскивали на свет божий то бочку, то снаряд, получая при этом ожоги и отравления. И хотя правительства стран Балтийского побережья о «химической чуме» предпочитали особо не распространяться, местные жители хорошо знали о ее существовании. Встречи с ней продолжаются до сих пор. За последние пять в Балтике было зарегистрировано более 360 случаев поражения рыбаков боевыми отравляющими веществами.
Однако главная опасность в другом. Под водой ни на миг не приостанавливается процесс коррозии корпусов бомб и снарядов, бочек и контейнеров. Скорость коррозии в воде Балтийского моря составляет 0,13 мм в год. Сейчас они напоминают яичную скорлупу, продырявленную в некоторых местах. По некоторым оценкам, в морскую воду уже поступило около 7 тысяч (!) тонн иприта и других ядов.
Может быть, поэтому в скандинавских странах наблюдается повышение уровня раковых и наследственных заболеваний? К примеру, чистая, одна из самых «зеленых» стран мира, Швеция лидирует по количеству онкозаболеваний (больше 3 тысяч на 100 тысяч жителей). За последние годы их число увеличилось в шестнадцать раз!
– Да, конечно же, опасность существует, отрицать ее просто смешно! – убежден Михаил Спиридонов, доктор геолого-минералогических наук, профессор, член-корреспондент РАЕН, возглавляющий отдел морской геологии в упомянутом ВСЕГЕИ.
Трасса Северо-Европейского газопровода проходит как раз через Борнхольмскую и Готландскую впадины. И любые строительные работы наверняка способны повредить хрупкие стенки контейнеров и снарядов, худо-бедно, но пока удерживающие всемирную потраву. В этом плане беспокойство стран Балтии и Польши вполне оправданно. Тем более, как это ни парадоксально, никто до сих пор так и не знает точных границ захоронения гитлеровской «химии».
– Мы были поражены, обнаружив у острова Борнхольм несколько затопленных, груженных химснарядами судов, – рассказывает Михаил Спиридонов. – Ведь это была территория, где работали советские корабли. Как сюда попали англичане и американцы – остается загадкой...
Строить вслепую на дне Балтики, по мнению ученых, равносильно самоубийству. Тем не менее представители Газпрома охотно делятся планами грядущего строительства, грозясь пустить СЕГ уже в 2010 году. Но вот об экологической стороне дела скромно умалчивают. Удивительно ли, что такая «скромность» доводит соседей по Балтийскому региону до белого каления? Не случайно Бразаускас пообещал поднять этот вопрос на саммите лидеров стран Северной Европы, который состоится в конце октября в Рейкьявике.
Впрочем, начинает волноваться и российская общественность. В минувшую пятницу в Санкт-Петербургском Институте региональной прессы прошла встреча, где питерские ученые также обсуждали тему многострадальной Балтики. (Красноречивая деталь: представители Газпрома встречу проигнорировали, хотя были своевременно приглашены.)
Мнение ученых практически единодушно: проблему балтийской химической угрозы никак нельзя обойти стороной. И нельзя позволить газовщикам отмахнуться от неприятной для них темы.
Ученые рисуют страшные картины грядущего апокалипсиса. По их оценкам, на затопленных кораблях уже в скором времени может начаться катастрофическое разрушение снарядов. Еще несколько лет – и проржавевшие оболочки бомб, лежащих в нижних рядах трюмов кораблей, под тяжестью верхних рядов начнут трескаться. И тогда Балтику взорвет залп химической атаки. А по оценкам ученых мужей, запасов отравы хватит на то, чтобы сделать море безжизненным, причем с семикратным запасом! Правда, они успокаивают общественность: у них, мол, есть разработки, которые позволят нейтрализовать смертельную химию. Но на это нужны деньги.
Словом, на решение проблемы балтийской химической угрозы придется серьезно потратиться. Вопрос только – кому.
Представители российского газового монополиста проблему химического оружия сегодня уже не отрицают. Правда, говорят лишь о том, что единственный разумный путь ее решения – это составить подробную карту химических могильников и работать «с соответствующими предосторожностями». А обезвреживать химоружие – не их дело. Это, по их убеждению, – дело государственное.
И тут вновь всплывает сакраментальный вопрос – какого государства? На чьи плечи ляжет неподъемный груз многомиллиардных затрат? Германии? Америки с Англией? Государств Балтийского региона? Или России, которая решилась на смелое вторжение в Балтику?
Ответа нет. А подготовка к строительству идет на всех парах.

Лина ЗЕРНОВА,
Николай ДОНСКОВ