Уходящая натура
Михаил Пиотровский: Нам не нужно новых архитектурных доминант. Нам нужен новый альтернативный город. Это единственная возможность сохранить старый Петербург
– Отстаивать интересы памятников, интересы культуры во все времена было трудно. Это всегда поле больших политических битв, а сейчас еще и битв финансовых. Хотя, как показывает время, с обкомом партии бороться было легче, чем с властью денег. И пример Владимирской площади очень показателен. Он свидетельствует о том, что Петербург не имеет права заявлять о себе как о культурной столице. О чем можно говорить, если в нашем городе оказалось возможным построить такое ужасное здание напротив церкви – ведь это все равно что снести ее. Визуально храм задавлен, уничтожен громадой безобразного бизнес-центра. Это издевательство над всей окружающей архитектурой, полное отсутствие вкуса. Но ведь есть способы гармоничного соединения нового и старого. Один из таких удачных экспериментов включен в нашу Белую книгу – это организованная на Васильевском острове пешеходная зона, идущая к Андреевскому рынку. Сравните, что получилось здесь и у Владимирской площади, при близких исходных данных: и там и тут есть собор, рынок, пешеходная зона. Но если на Васильевском острове замечательное получилось пространство, уютное, по-настоящему петербургское, то на Владимирской оно обезображено, изувечено.
– Остается только добить, всадив кол очередной высотки на месте дома Рогова…
– А еще площадь сохранилась – в ее центре есть свободное место, давайте в завершение абсурда там тоже что-нибудь воткнем.
– Михаил Борисович, а далеко ли от этой идеи ушла взятая сейчас на вооружение тема выявления лакун в историческом центре, якобы по определению предназначенных для нового строительства?
– Не должно быть даже понятия такого, как «лакуна», в центре города. Здесь все надо оставить как есть. Не надо ничего строить «в петербургском стиле». Никакого петербургского стиля нет, есть по воле судьбы случайно возникший город. Так вот вышло, что у нас к концу ХХ века получился самый красивый город в мире, и все тут. Петербург – едва ли не единственный из европейских столичных городов, где сохранилась историческая планировка, весь исторический центр. Поэтому нужно самым решительным образом его защищать. Я убежден, что в центре Петербурга нельзя ничего строить (кроме, может быть, особо важных общественных зданий – при жестких условиях сохранения сложившейся городской среды). Категорический запрет необходим на строительство в центре жилых домов. Современное жилье предъявляет совершенно новые требования к пространству. Сам по себе новый жилой дом выбивает весь квартал из петербургской среды. У нас множество старых домов, ничего глобально перестраивать не надо – только вернуть былую планировку больших квартир, прежнее пространство, привести в порядок фасады. Да, это дорого. Но то, что сейчас строится, – в пять раз дороже стоит, чем оно должно стоить, это же совершенно ясно. Власти денег очень трудно противостоять. Посмотрите на изнасилованную часть города напротив Авроры – следом за одной высоткой поднимается другая, еще более жуткая. Когда строили гостиницу «Ленинград» (теперь – «Петербург»), тогда хоть кто-то мог приказать, срезать по высоте. А теперь вообще смотреть страшно на то, что происходит. Что с этим делать? Во-первых, нужно очень серьезно думать о принципах градостроения в Петербурге. Широко обсуждать их, совместно – властям, специалистам, независимым экспертам, обществу, вырабатывать стратегию развития. Во-вторых, мы должны четко понять: что мы охраняем. Охранять нужно в комплексе площади, набережные, перспективы. Мы же только Дворцовую площадь с трудом отстаиваем. В боях. Площадей почти уже нет, а Петербург – это площадь. Видов набережных почти нет, панорамы уходят…
– Проект сооружения трехсотметрового офисного здания «Газпром-Сити» напротив Смольного собора уже попал в вашу Красную книгу. В чем его опасность?
– Нельзя допустить, чтобы такой небоскреб торчал напротив Растрелли. Строительство необходимо перенести в другое место, может быть отодвинуть подальше вверх по течению Невы. И непременным условием объявленного конкурса проектов должно быть строительство вне зоны видимости Смольного собора, вне сложившихся панорам центральной части дельты Невы. Набережные должны быть открыты, а не заслонены громадами новых зданий.
– Выбранная Газпромом территория – это ведь еще археологический памятник, здесь располагалось русское поселение Невское Устье XV–XVII веков, сохранились остатки шведской крепости XVII века Ниеншанц, сооруженной на месте еще более древней, XIV века, крепости Ландскрона. Это непосредственные предшественники нашего города, пра-Петербург.
– И это еще один очень серьезный аргумент в пользу переноса «Газпром-Сити». Нельзя допустить, чтобы строительство затронуло ценнейший археологический памятник. Можно ведь найти другой, приемлемый вариант. Что, собственно, нужно Газпрому? Ему нужен хорошо функционирующий квартал – пусть создаст его на новом месте. Если ему нужен мост – пусть построит новый, я думаю, что это не проблема для такой компании.
– …Если Газпрому нужен вид на собор Растрелли – пусть вырастит своего Растрелли и построит собор не хуже. Но только где-нибудь подальше.
– Давайте, в конце концов, учитывать и то, что нужно Петербургу. А ему в данной ситуации нужно сохранить археологический памятник, подлинные свидетельства его истории и невскую панораму с видом на Смольный собор.
У нас ведь есть много мест, где появление новой архитектуры возможно и даже желательно. Не надо всем лезть в исторический центр. Это же деревенский такой принцип – все сосредоточить на главной улице или площади с клубом и сельмагом. Петербург никогда не будет нормальным мегаполисом, если все будут ломиться в центр. В большом городе центров должно быть несколько, пусть за пределами старого города возникают свои новые центры, со своим архитектурным лицом.
– Но ведь очевидно, что мы тут имеем дело с желанием удовлетворить некие амбиции, со стремлением предъявить себя. Отсюда и намерение навязать Петербургу «новую архитектурную доминанту», чтобы над городом не Ангел-хранитель парил, а горелка газовая главою непокорной взметнулась выше Александрийского столпа.
– Нам не нужно новых архитектурных доминант. Нам нужен альтернативный Петербург. Это единственная возможность сохранить старый город. И пусть их доминанта появится не в этом, историческом, Петербурге, а во втором, новом. Крупные компании, приходящие к нам, будут нуждаться в современных деловых центрах, соответствующих их потребностям и возможностям. Но если для каждой из них мы будем расчищать площадки в старом Петербурге, от него вообще скоро ничего не останется. Я не сторонник акций протестов и жесткой конфронтации. Необходимо находить компромисс, предлагать взаимоприемлемые варианты. Полагаю, что это как раз прекрасный способ удовлетворить самые смелые амбиции: а вот не слабо – создать новый город, Петербург-2? Где все можно сделать по высшему классу, привлечь самых известных современных архитекторов, использовать новейшие технологии, построить шикарное жилье. По-моему, это выход. Выход энергии, деньгам, амбициям, и с другой стороны – выход из того тупикового положения, в котором мы сейчас оказываемся.
– И достойный ответ тем, кто любит прибегать к известным аргументам – город должен развиваться, город – живой организм, в городе-музее жить невозможно…
– Почему невозможно? Мы вот живем в Эрмитаже, и прекрасно нам тут живется. А коли город – живой организм, так не надо нашпиговывать его всякими инородными механическими стимуляторами, не надо в него засаживать второе сердце. Сердце должно быть одно. А если у вас есть возможность купить или создать второе – подарите его новому, с вашим участием рожденному городу.
Уничтожение старого Петербурга уже перешло из стадии точечных ударов, вырывавших из архитектурного контекста отдельные памятники, к настоящим ковровым бомбардировкам. Из последних тревожных новостей – решение о сносе дома Рогова (Загородный, 3/17), характерного образца архитектуры пушкинского Петербурга. Здесь очередной инвестор пожелал воздвигнуть очередной бизнес-центр. Такой вот «подарок» к 100-летию академика Лихачева, столько сил положившего на защиту Владимирской площади, где с его помощью были спасены дом Дельвига и дом № 19. Двадцать лет назад петербуржцы вышли на площадь, чтобы не допустить сноса исторических зданий. И тогда им удалось добиться отмены смертного приговора, вынесенного этому уголку старого Петербурга. В наши дни никто не смог помешать варварскому новому строительству, разрушившему композицию Владимирской площади, исковеркавшему ее пространство.
Всемирный клуб петербуржцев давно и регулярно осуществляет мониторинг изменения архитектурной среды нашего города. С нынешнего года логическим продолжением этой работы станет программа «Знак соответствия». Почетным знаком решено награждать тех, кто сберегает и поддерживает традиции петербургского градостроения. Удачные новые проекты войдут в Белую книгу. Те, что угрожают историческому Петербургу, – в Красную. А те, реализация которых уже нанесла урон старому городу, – в Черную. Трехтомник планируется выпускать ежегодно.
О том, как поддержать «белых», как противостоять натиску «красных» и «черных», мы говорим сегодня с председателем Всемирного клуба петербуржцев, заместителем председателя совета при президенте России по культуре и искусству, директором Государственного Эрмитажа Михаилом Пиотровским.
– Отстаивать интересы памятников, интересы культуры во все времена было трудно. Это всегда поле больших политических битв, а сейчас еще и битв финансовых. Хотя, как показывает время, с обкомом партии бороться было легче, чем с властью денег. И пример Владимирской площади очень показателен. Он свидетельствует о том, что Петербург не имеет права заявлять о себе как о культурной столице. О чем можно говорить, если в нашем городе оказалось возможным построить такое ужасное здание напротив церкви – ведь это все равно что снести ее. Визуально храм задавлен, уничтожен громадой безобразного бизнес-центра. Это издевательство над всей окружающей архитектурой, полное отсутствие вкуса. Но ведь есть способы гармоничного соединения нового и старого. Один из таких удачных экспериментов включен в нашу Белую книгу – это организованная на Васильевском острове пешеходная зона, идущая к Андреевскому рынку. Сравните, что получилось здесь и у Владимирской площади, при близких исходных данных: и там и тут есть собор, рынок, пешеходная зона. Но если на Васильевском острове замечательное получилось пространство, уютное, по-настоящему петербургское, то на Владимирской оно обезображено, изувечено.
– Остается только добить, всадив кол очередной высотки на месте дома Рогова…
– А еще площадь сохранилась – в ее центре есть свободное место, давайте в завершение абсурда там тоже что-нибудь воткнем.
– Михаил Борисович, а далеко ли от этой идеи ушла взятая сейчас на вооружение тема выявления лакун в историческом центре, якобы по определению предназначенных для нового строительства?
– Не должно быть даже понятия такого, как «лакуна», в центре города. Здесь все надо оставить как есть. Не надо ничего строить «в петербургском стиле». Никакого петербургского стиля нет, есть по воле судьбы случайно возникший город. Так вот вышло, что у нас к концу ХХ века получился самый красивый город в мире, и все тут. Петербург – едва ли не единственный из европейских столичных городов, где сохранилась историческая планировка, весь исторический центр. Поэтому нужно самым решительным образом его защищать. Я убежден, что в центре Петербурга нельзя ничего строить (кроме, может быть, особо важных общественных зданий – при жестких условиях сохранения сложившейся городской среды). Категорический запрет необходим на строительство в центре жилых домов. Современное жилье предъявляет совершенно новые требования к пространству. Сам по себе новый жилой дом выбивает весь квартал из петербургской среды. У нас множество старых домов, ничего глобально перестраивать не надо – только вернуть былую планировку больших квартир, прежнее пространство, привести в порядок фасады. Да, это дорого. Но то, что сейчас строится, – в пять раз дороже стоит, чем оно должно стоить, это же совершенно ясно. Власти денег очень трудно противостоять. Посмотрите на изнасилованную часть города напротив Авроры – следом за одной высоткой поднимается другая, еще более жуткая. Когда строили гостиницу «Ленинград» (теперь – «Петербург»), тогда хоть кто-то мог приказать, срезать по высоте. А теперь вообще смотреть страшно на то, что происходит. Что с этим делать? Во-первых, нужно очень серьезно думать о принципах градостроения в Петербурге. Широко обсуждать их, совместно – властям, специалистам, независимым экспертам, обществу, вырабатывать стратегию развития. Во-вторых, мы должны четко понять: что мы охраняем. Охранять нужно в комплексе площади, набережные, перспективы. Мы же только Дворцовую площадь с трудом отстаиваем. В боях. Площадей почти уже нет, а Петербург – это площадь. Видов набережных почти нет, панорамы уходят…
– Проект сооружения трехсотметрового офисного здания «Газпром-Сити» напротив Смольного собора уже попал в вашу Красную книгу. В чем его опасность?
– Нельзя допустить, чтобы такой небоскреб торчал напротив Растрелли. Строительство необходимо перенести в другое место, может быть отодвинуть подальше вверх по течению Невы. И непременным условием объявленного конкурса проектов должно быть строительство вне зоны видимости Смольного собора, вне сложившихся панорам центральной части дельты Невы. Набережные должны быть открыты, а не заслонены громадами новых зданий.
– Выбранная Газпромом территория – это ведь еще археологический памятник, здесь располагалось русское поселение Невское Устье XV–XVII веков, сохранились остатки шведской крепости XVII века Ниеншанц, сооруженной на месте еще более древней, XIV века, крепости Ландскрона. Это непосредственные предшественники нашего города, пра-Петербург.
– И это еще один очень серьезный аргумент в пользу переноса «Газпром-Сити». Нельзя допустить, чтобы строительство затронуло ценнейший археологический памятник. Можно ведь найти другой, приемлемый вариант. Что, собственно, нужно Газпрому? Ему нужен хорошо функционирующий квартал – пусть создаст его на новом месте. Если ему нужен мост – пусть построит новый, я думаю, что это не проблема для такой компании.
– …Если Газпрому нужен вид на собор Растрелли – пусть вырастит своего Растрелли и построит собор не хуже. Но только где-нибудь подальше.
– Давайте, в конце концов, учитывать и то, что нужно Петербургу. А ему в данной ситуации нужно сохранить археологический памятник, подлинные свидетельства его истории и невскую панораму с видом на Смольный собор.
У нас ведь есть много мест, где появление новой архитектуры возможно и даже желательно. Не надо всем лезть в исторический центр. Это же деревенский такой принцип – все сосредоточить на главной улице или площади с клубом и сельмагом. Петербург никогда не будет нормальным мегаполисом, если все будут ломиться в центр. В большом городе центров должно быть несколько, пусть за пределами старого города возникают свои новые центры, со своим архитектурным лицом.
– Но ведь очевидно, что мы тут имеем дело с желанием удовлетворить некие амбиции, со стремлением предъявить себя. Отсюда и намерение навязать Петербургу «новую архитектурную доминанту», чтобы над городом не Ангел-хранитель парил, а горелка газовая главою непокорной взметнулась выше Александрийского столпа.
– Нам не нужно новых архитектурных доминант. Нам нужен альтернативный Петербург. Это единственная возможность сохранить старый город. И пусть их доминанта появится не в этом, историческом, Петербурге, а во втором, новом. Крупные компании, приходящие к нам, будут нуждаться в современных деловых центрах, соответствующих их потребностям и возможностям. Но если для каждой из них мы будем расчищать площадки в старом Петербурге, от него вообще скоро ничего не останется. Я не сторонник акций протестов и жесткой конфронтации. Необходимо находить компромисс, предлагать взаимоприемлемые варианты. Полагаю, что это как раз прекрасный способ удовлетворить самые смелые амбиции: а вот не слабо – создать новый город, Петербург-2? Где все можно сделать по высшему классу, привлечь самых известных современных архитекторов, использовать новейшие технологии, построить шикарное жилье. По-моему, это выход. Выход энергии, деньгам, амбициям, и с другой стороны – выход из того тупикового положения, в котором мы сейчас оказываемся.
– И достойный ответ тем, кто любит прибегать к известным аргументам – город должен развиваться, город – живой организм, в городе-музее жить невозможно…
– Почему невозможно? Мы вот живем в Эрмитаже, и прекрасно нам тут живется. А коли город – живой организм, так не надо нашпиговывать его всякими инородными механическими стимуляторами, не надо в него засаживать второе сердце. Сердце должно быть одно. А если у вас есть возможность купить или создать второе – подарите его новому, с вашим участием рожденному городу.
Беседовала Татьяна ЛИХАНОВА
Архив НГ