Не искусай меня без нужды
Сразу оговорюсь: к ярым фаунофилам я себя не причисляю. Более того, к людям, которые на каждом углу кричат: «Ах, как я люблю животных, жизнь за них положу!», – отношусь, скажем так, настороженно. По-моему, любить собак или людей вообще – всех без разбора, – в этом есть изрядный элемент фальши. Я, например, к маленькой рыжей таксе своего приятеля по имени Такер (это таксу так зовут) питаю самые теплые чувства, а к огромному зверю неизвестной породы, напавшему не так давно на одного из моих домочадцев, – однозначно негативные. Другое дело, что смерти этой псине я бы, наверное, все-таки не пожелала, но... Как же тогда быть?
Дикие собаки в городе стали особым видом, который борется с человеком за территорию. И за выживание
Противостояние тех, кто зверье обожает (полагая его интересы выше многих других), и тех, кто придерживается альтернативной точки зрения, существовало всегда; сегодня же в российских мегаполисах оно обострилось до крайности. А урегулировать отношения цивилизованным способом все никак не выходит: слишком слаба и запутанна, зияет прорехами нормативно-правовая база; зачастую даже опытные юристы не могут ответить на простые вопросы.
На берегах Невы ситуация и вовсе уникальная: напомним, те или иные законопроекты о содержании животных в Петербурге периодически обсуждаются народными избранниками, специалистами, общественностью, перерабатываются, снова обсуждаются – и так уже скоро десять лет.
По мнению депутата ЗакСа Сергея Анденко, идея создания всеобъемлющего закона, который охватывал бы абсолютно все аспекты обитания живых организмов, включая крыс и удавов, на территории города, – была заранее обречена на провал. – Сейчас мы пошли совершенно другим путем, – объясняет г-н Анденко. По его словам, крокодилы подождут, а новый закон «О домашних животных», уже принятый питерским парламентом в первом чтении, призван решить наиболее насущные социальные проблемы, связанные с городской фауной – и главным образом с растущей численностью безнадзорных собак и кошек.
Между тем концепция отношения к бездомным животным была принята правительством Петербурга еще год назад. Она провозглашает гуманные методы отлова и умерщвления (в случае необходимости) ничейных Жучек и Тузиков; содержание их в современного типа приютах, как постоянное, так и временное – с последующим возвратом в прежнюю среду; лечение и профилактику различных заболеваний; «ветеринарные мероприятия, направленные на прекращение функции воспроизводства» и т. д. В январе этого года был утвержден план реализации концепции. Однако и по сей день, как утверждают адепты общественных организаций, защищающих права животных, на деле ничего не изменилось.
Вот один из свежих (речь о событиях конца августа) примеров, вопиющий, но, увы, характерный.
– Понимаете, все произошло на моих глазах, – с трудом сдерживает слезы петербурженка Светлана Травкина, хозяйка четырехлетней Чуни. Теперь уже бывшая. – Было около одиннадцати вечера, я гуляла с собакой на территории студгородка в Старом Петергофе. Остановилась поговорить со знакомыми, Чуня сидела рядом, за моей спиной. И вдруг раздался странный хлопок. Собака завизжала, забилась в конвульсиях. Невдалеке стоял мужчина с какой-то металлической трубкой в руках. «Мы вашего песика... того... нейтрализовали...» – сообщил он.
Вскоре Светина любимица в мучениях скончалась.
Эмоциональному рассказу молодой женщины, безусловно, веришь. И выходит, что это сотрудники «Спецтранса», которые в тот вечер, по заказу администрации студгородка «нейтрализуя» обитающих на территории бездомных животных, убили заодно и домашнюю собачку. Плюс-минус. Казалось бы, прямое основание для вмешательства правоохранительных и надзорных органов. Однако на практике все гораздо сложнее.
Судя по данным вице-президента общественной организации «Балтийская забота о животных» Марины Ермаковой, в городе продолжают отлавливать (читай: истреблять) братьев наших меньших с помощью дитилина – вещества-миорелаксанта, которое, вызывая на время паралич всей мышечной системы, ведет к смерти от удушья. Об этом, как говорит г-жа Ермакова, свидетельствуют многочисленные жалобы петербуржцев. В то же время представители «Спецтранса» утверждают, что дитилином не пользуются и уничтожают собак только в случае крайней нужды – если те очень больны или бросаются на людей. Доказать обратное на юридическом уровне, как правило, почти невозможно.
Уточним: погибшая собака г-жи Травкиной была без поводка и без намордника. Правда, вела себя, по словам хозяйки, очень смирно и вообще агрессией не отличалась. В этом ей (хозяйке) тоже веришь. Но, справедливости ради, а разве не так обычно говорят все собаковладельцы? Откуда же берутся тогда в Питере ежегодно десятки тысяч пострадавших от клыков и когтей «неагрессивных» песиков – и это только официальные цифры? И как можно заранее знать: укусит – не укусит?..
Об ответственности хозяев за поведение их питомцев разговор отдельный, бродячее же племя Лэсси и Рексов, по идее, принадлежит государству. Притом что дикие собаки в городе стали особым видом, который борется с человеком за территорию. И за выживание.
Следуя гуманным принципам, безнадзорное животное нужно аккуратно отловить, доставить в клинику и стерилизовать. Заметим, что стерилизация (не кастрация), если проводить ее по щадящей технологии, с использованием современных препаратов и материалов, обходится весьма недешево. А ведь четвероногого пациента надо еще подлечить – по крайней мере, погасить очаги инфекции и изгнать паразитов; сделать ему прививки; наконец, его надо чем-то кормить... За чей счет? Правозащитники на ниве фауны уверены, что за счет федерального и городского бюджетов. Любые сомнения (так ли жаждет этого налогоплательщик?) парируются сногсшибательным с точки зрения экономики доводом: «Но ведь из казны выделяются деньги. А должно выделяться еще больше!»
Действительно, дальше – больше. Помимо прочего, каждого уличного пса на берегах Невы предполагают снабдить электронным паспортом-чипом, где содержались бы все базовые сведения о данной особи. Надо сказать, у москвичей тоже были подобные планы, но когда они посчитали, сколько это будет стоить, передумали. Теперь в Первопрестольной, где обитает порядка 30 тысяч бесхозных Шариков (в северной столице даже примерная их численность неизвестна – называют цифры и 5 тысяч, и 12), решили присвоить каждой собаке цветной жетон: цвет будет указывать степень опасности животного. Правда, как это реализовать на практике – пока неясно. Да и можно ли допустить, чтобы потенциально недобрая зверюга, пусть и с опознавательным знаком, разгуливала по улицам?
В Питере защитники животных требуют, чтобы после «передержки» в приюте вакцинированную, условно здоровую, лишенную репродуктивной функции собаку выпускали туда, откуда она была взята. И обвиняют во всех тяжких главу Управления ветеринарии Юрия Андреева, который-де согласен «возвращать в среду» только особей, имеющих официального попечителя.
– Знает же, что оформлять все эти бумаги никто не захочет! – возмущается президент «Балтийской заботы» Елена Боброва.
Логика людей понятна: подкармливать собачку всем двором – одно, а вот если она причинит кому-то вред и отвечать придется персонально – это уж дудки. Понятна и логика главного ветеринарного врача: если он отпустит на все четыре стороны ничейную овчарку, отвечать в случае чего придется уже ему.
Тем паче что полку уличных агрессоров обещает заметно прибыть. Так, в столице уже вступают в силу правила, приравнивающие проживание в доме собаки опасной породы к владению огнестрельным оружием. А значит, нужно будет проходить медицинскую комиссию, получать лицензию, покупать страховку. И по прогнозам, некоторые хозяева предпочтут избежать дополнительных затрат и хлопот, попросту избавившись от своей собственности (особенно если она уже немолода). Недаром же, рисуя обобщенный портрет владельцев питбулей или черных терьеров, зоопсихологи используют такие характеристики, как «трусость в сочетании с подавляемой агрессией», «нервозность», «обилие комплексов» и т. д.
Вероятно, аналогичные проблемы ожидают вскоре и Питер. Кстати, в последнее время участились случаи ранений и убийств людьми так называемых «собак-убийц». Вплоть до того, что российские собаководы, встревоженные «разжиганием ненависти к собакам бойцовых пород», выступили с открытым обращением к руководству страны. Взаимные упреки перерастают во враждебность. Как ее остановить? К сожалению, ни представители ветеринарного ведомства, ни того же «Спецтранса» на широко анонсированную встречу с журналистами в Институте региональной прессы в конце минувшей недели так и не пришли, и многие вопросы повисли в воздухе.
Напоследок депутат Сергей Анденко призвал петербуржцев присылать в Мариинский дворец заявления о фактах умышленно жестокого обращения с животными, в том числе со стороны профессиональных ловцов. Собрав большое количество подобных фактов, парламентарии смогут направить запросы губернатору и прокурору города с требованием принять соответствующие меры. Добавим только, что версия событий должна иметь под собой четкую доказательную базу, иначе ничего не получится, – более того, сам же заявитель может быть привлечен к ответу и наказан.
Противостояние тех, кто зверье обожает (полагая его интересы выше многих других), и тех, кто придерживается альтернативной точки зрения, существовало всегда; сегодня же в российских мегаполисах оно обострилось до крайности. А урегулировать отношения цивилизованным способом все никак не выходит: слишком слаба и запутанна, зияет прорехами нормативно-правовая база; зачастую даже опытные юристы не могут ответить на простые вопросы.
На берегах Невы ситуация и вовсе уникальная: напомним, те или иные законопроекты о содержании животных в Петербурге периодически обсуждаются народными избранниками, специалистами, общественностью, перерабатываются, снова обсуждаются – и так уже скоро десять лет.
По мнению депутата ЗакСа Сергея Анденко, идея создания всеобъемлющего закона, который охватывал бы абсолютно все аспекты обитания живых организмов, включая крыс и удавов, на территории города, – была заранее обречена на провал. – Сейчас мы пошли совершенно другим путем, – объясняет г-н Анденко. По его словам, крокодилы подождут, а новый закон «О домашних животных», уже принятый питерским парламентом в первом чтении, призван решить наиболее насущные социальные проблемы, связанные с городской фауной – и главным образом с растущей численностью безнадзорных собак и кошек.
Между тем концепция отношения к бездомным животным была принята правительством Петербурга еще год назад. Она провозглашает гуманные методы отлова и умерщвления (в случае необходимости) ничейных Жучек и Тузиков; содержание их в современного типа приютах, как постоянное, так и временное – с последующим возвратом в прежнюю среду; лечение и профилактику различных заболеваний; «ветеринарные мероприятия, направленные на прекращение функции воспроизводства» и т. д. В январе этого года был утвержден план реализации концепции. Однако и по сей день, как утверждают адепты общественных организаций, защищающих права животных, на деле ничего не изменилось.
Вот один из свежих (речь о событиях конца августа) примеров, вопиющий, но, увы, характерный.
– Понимаете, все произошло на моих глазах, – с трудом сдерживает слезы петербурженка Светлана Травкина, хозяйка четырехлетней Чуни. Теперь уже бывшая. – Было около одиннадцати вечера, я гуляла с собакой на территории студгородка в Старом Петергофе. Остановилась поговорить со знакомыми, Чуня сидела рядом, за моей спиной. И вдруг раздался странный хлопок. Собака завизжала, забилась в конвульсиях. Невдалеке стоял мужчина с какой-то металлической трубкой в руках. «Мы вашего песика... того... нейтрализовали...» – сообщил он.
Вскоре Светина любимица в мучениях скончалась.
Эмоциональному рассказу молодой женщины, безусловно, веришь. И выходит, что это сотрудники «Спецтранса», которые в тот вечер, по заказу администрации студгородка «нейтрализуя» обитающих на территории бездомных животных, убили заодно и домашнюю собачку. Плюс-минус. Казалось бы, прямое основание для вмешательства правоохранительных и надзорных органов. Однако на практике все гораздо сложнее.
Судя по данным вице-президента общественной организации «Балтийская забота о животных» Марины Ермаковой, в городе продолжают отлавливать (читай: истреблять) братьев наших меньших с помощью дитилина – вещества-миорелаксанта, которое, вызывая на время паралич всей мышечной системы, ведет к смерти от удушья. Об этом, как говорит г-жа Ермакова, свидетельствуют многочисленные жалобы петербуржцев. В то же время представители «Спецтранса» утверждают, что дитилином не пользуются и уничтожают собак только в случае крайней нужды – если те очень больны или бросаются на людей. Доказать обратное на юридическом уровне, как правило, почти невозможно.
Уточним: погибшая собака г-жи Травкиной была без поводка и без намордника. Правда, вела себя, по словам хозяйки, очень смирно и вообще агрессией не отличалась. В этом ей (хозяйке) тоже веришь. Но, справедливости ради, а разве не так обычно говорят все собаковладельцы? Откуда же берутся тогда в Питере ежегодно десятки тысяч пострадавших от клыков и когтей «неагрессивных» песиков – и это только официальные цифры? И как можно заранее знать: укусит – не укусит?..
Об ответственности хозяев за поведение их питомцев разговор отдельный, бродячее же племя Лэсси и Рексов, по идее, принадлежит государству. Притом что дикие собаки в городе стали особым видом, который борется с человеком за территорию. И за выживание.
Следуя гуманным принципам, безнадзорное животное нужно аккуратно отловить, доставить в клинику и стерилизовать. Заметим, что стерилизация (не кастрация), если проводить ее по щадящей технологии, с использованием современных препаратов и материалов, обходится весьма недешево. А ведь четвероногого пациента надо еще подлечить – по крайней мере, погасить очаги инфекции и изгнать паразитов; сделать ему прививки; наконец, его надо чем-то кормить... За чей счет? Правозащитники на ниве фауны уверены, что за счет федерального и городского бюджетов. Любые сомнения (так ли жаждет этого налогоплательщик?) парируются сногсшибательным с точки зрения экономики доводом: «Но ведь из казны выделяются деньги. А должно выделяться еще больше!»
Действительно, дальше – больше. Помимо прочего, каждого уличного пса на берегах Невы предполагают снабдить электронным паспортом-чипом, где содержались бы все базовые сведения о данной особи. Надо сказать, у москвичей тоже были подобные планы, но когда они посчитали, сколько это будет стоить, передумали. Теперь в Первопрестольной, где обитает порядка 30 тысяч бесхозных Шариков (в северной столице даже примерная их численность неизвестна – называют цифры и 5 тысяч, и 12), решили присвоить каждой собаке цветной жетон: цвет будет указывать степень опасности животного. Правда, как это реализовать на практике – пока неясно. Да и можно ли допустить, чтобы потенциально недобрая зверюга, пусть и с опознавательным знаком, разгуливала по улицам?
В Питере защитники животных требуют, чтобы после «передержки» в приюте вакцинированную, условно здоровую, лишенную репродуктивной функции собаку выпускали туда, откуда она была взята. И обвиняют во всех тяжких главу Управления ветеринарии Юрия Андреева, который-де согласен «возвращать в среду» только особей, имеющих официального попечителя.
– Знает же, что оформлять все эти бумаги никто не захочет! – возмущается президент «Балтийской заботы» Елена Боброва.
Логика людей понятна: подкармливать собачку всем двором – одно, а вот если она причинит кому-то вред и отвечать придется персонально – это уж дудки. Понятна и логика главного ветеринарного врача: если он отпустит на все четыре стороны ничейную овчарку, отвечать в случае чего придется уже ему.
Тем паче что полку уличных агрессоров обещает заметно прибыть. Так, в столице уже вступают в силу правила, приравнивающие проживание в доме собаки опасной породы к владению огнестрельным оружием. А значит, нужно будет проходить медицинскую комиссию, получать лицензию, покупать страховку. И по прогнозам, некоторые хозяева предпочтут избежать дополнительных затрат и хлопот, попросту избавившись от своей собственности (особенно если она уже немолода). Недаром же, рисуя обобщенный портрет владельцев питбулей или черных терьеров, зоопсихологи используют такие характеристики, как «трусость в сочетании с подавляемой агрессией», «нервозность», «обилие комплексов» и т. д.
Вероятно, аналогичные проблемы ожидают вскоре и Питер. Кстати, в последнее время участились случаи ранений и убийств людьми так называемых «собак-убийц». Вплоть до того, что российские собаководы, встревоженные «разжиганием ненависти к собакам бойцовых пород», выступили с открытым обращением к руководству страны. Взаимные упреки перерастают во враждебность. Как ее остановить? К сожалению, ни представители ветеринарного ведомства, ни того же «Спецтранса» на широко анонсированную встречу с журналистами в Институте региональной прессы в конце минувшей недели так и не пришли, и многие вопросы повисли в воздухе.
Напоследок депутат Сергей Анденко призвал петербуржцев присылать в Мариинский дворец заявления о фактах умышленно жестокого обращения с животными, в том числе со стороны профессиональных ловцов. Собрав большое количество подобных фактов, парламентарии смогут направить запросы губернатору и прокурору города с требованием принять соответствующие меры. Добавим только, что версия событий должна иметь под собой четкую доказательную базу, иначе ничего не получится, – более того, сам же заявитель может быть привлечен к ответу и наказан.
Валерия СТРЕЛЬНИКОВА
Фото Александр БАНЬКОВ