Мойте руки после еды
«Мы до сих пор не верим: как подобное могло произойти?» – комментируют чрезвычайную ситуацию в своей альма-матер выпускники Можайки 1980–1990-х годов. Судя по многочисленным отзывам, Военно-инженерный Краснознаменный институт (ВИКИ) имени Можайского, по праву считавшийся лучшим профильным вузом в СССР, славился еще и тем, что жизнь в нем, даже по сравнению с другими известными военными школами, была регламентирована до неприличия. Отступлений от устава не допускалось ни-ко-гда!
В самой Можайке сегодня говорить что-либо о соблюдении или несоблюдении воинских уставов по понятным причинам наотрез отказываются. Зато вот что свидетельствуют их коллеги.
– К нам регулярно приезжают комиссии из вышестоящей организации, – рассказывает военнослужащая одной из частей Космических войск, дислоцированной на окраине Питера. – Они досконально проверяют чистоту, порядок – на кухне, в кладовых, в обеденном зале; проводят контрольные варки.
Но и без комиссий перед тем, как подать блюдо на стол, по много раз снимаются пробы: это делает повар-инструктор, дежурный по столовой, медики.
Есть специальный журнал контроля приготовления пищи, строго ведутся записи. Кроме того, за качество котлет и рассольников так или иначе отвечает еще целый ряд должностных лиц: офицеры, курирующие распорядок дня, дежурный по части и т. д.
– Требования к работникам пищеблока, – продолжает наша собеседница, – очень жесткие. Протекция не поможет. Каждые три месяца – полное медицинское обследование, всевозможные анализы, тесты. Информация заносится в личные документы... Я, когда заступаю в наряд по столовой, тех бойцов, которые на ближайшие сутки должны работать на кухне, обязательно отвожу в санчасть, их там осматривают, спрашивают о жалобах. И так – каждый день...
Но в принципе, как объясняют профессионалы, никаких сверхусилий и тем более жертв не требуется: достаточно выполнять установленные правила, и все идет нормально.
Поэтому-то ЧП такого масштаба, что случилось в Военно-космической академии, вызывает у знающих людей шок. Это ж как надо было напортачить, чтобы заразить столько народа!
Неужто провокация?
Правда, руководство Минобороны сейчас пытается свалить всю вину на «этих безответственных гражданских», которых-де нельзя подпускать к военным объектам и на пушечный выстрел. Но разве не обязаны сотрудники, заключившие контракт с военным ведомством, – гражданские они или нет, не нарушать на своем участке работы основные пункты устава? А начальники – соответственно, контролировать этих сотрудников, как и любого другого подчиненного?
Впрочем, информация о событиях в академии настолько скупа и подается в таком казенном формате, что чем дальше, тем больше рождает кривотолков и зловещих домыслов. При этом официальная и неофициальные версии по ряду аспектов заметно разнятся, а порой и вовсе противоположны.
Например, согласно тем сведениям, что циркулируют в официальных источниках, на лентах новостей, пострадавшие курсанты начали поступать в лечебные учреждения 6–8 октября, основная масса – 12–13 октября. И что состояние у всех «стабильное». А вот что рассказал «Новой» первокурсник Можайки 17-летний Дмитрий Ягодкин (фамилия и имя юноши по его просьбе изменены), который уже довольно давно находится в лазарете академии на Ждановской набережной:
– Большинство ребят поступили сюда три-четыре недели назад. Сейчас нас здесь человек сто. Ну, может, чуть меньше... Некоторым предположительно ставят диагноз «сальмонеллез», но впоследствии не у всех он подтверждается, у меня тоже не подтвердился. Остальным ставят диагнозы «осложненная пневмония», «осложненная ангина». Лечат всех антибиотиками. Многие по-прежнему чувствуют себя слабо, болит голова, живот...
Несмотря на то, что руководство вуза категорически опровергает приведенные ниже данные, Дима с уверенностью говорит: «Три наших товарища уже умерли от брюшного тифа».
Будем надеяться, что это эффект испорченного телефона (или просто нагнетания истерии).
И то: неокрепшая психика молодых парней подвергается сегодня столь суровым испытаниям – не всякому взрослому выдержать. Курсанты ведь фактически изолированы от внешнего мира. К ним никого не пускают, включая близких родственников. Никаких справок не дают, передачи не принимают. У входа круглосуточно дежурят караульные с автоматами. Более того, как признается Дмитрий, вчерашним мальчишкам запрещены любые контакты с прессой: «Узнают, что мы с вами разговаривали...»
Тем временем некоторые специалисты сомневаются, что одна работница столовой (опять же по официальной версии) могла распространить инфекцию на такое количество людей. Дело в том, что напрямую от человека к человеку возбудители названных болезней практически не передаются: чтобы заразиться, необходимо совпадение сразу нескольких условий. И, заметим, ярко выраженная общая нечистоплотность, которой питерские военные вузы никогда вроде не грешили.
Так что же – нашли козла отпущения?
Кстати, есть мнение, что гораздо вероятнее столь массовое инфицирование могло произойти через сырую воду. Но признать это – значит признать потенциальную возможность эпидемии, с очагом в самом центре северной столицы, в Петроградском районе...
Между тем многие жители центра, особенно пожилые люди, мамаши с маленькими детьми, и без того нервничают: а ну как и впрямь тиф надвигается? Может, надо как-то защищать себя, принимать препараты?.. Тем временем телефон горячей линии инфекционной больницы имени Боткина (710-31-13), который предоставляет общегородская справочная служба, решительно недоступен. Сперва приятный мужской голос произносит: «Спасибо за ваш звонок. Пожалуйста, не вешайте трубку», затем не менее приятный женский голос просит подождать, потом музыка и – короткие гудки. Во вторник и в среду я набирала заветный номер бессчетное количество раз – с нулевым результатом.
А сотрудники больницы отвечать на вопросы отказываются, ссылаясь на занятость и на то, что их уже достали. «Все спокойно, – скороговоркой пояснил вчера один из врачей, до которого удалось дозвониться, – никаких резонов для паники нет. Главное – мыть руки!»
Не сказал только – до или после еды?
Валерия СТРЕЛЬНИКОВА
Фото ИНТЕРПРЕСС
P.S. Некоторые новостные агентства уже несколько дней настойчиво распространяют информацию о том, что будто бы число заболевших в ВКА на самом деле существенно, едва ли не в разы, больше официально фигурирующих данных. Так, называется цифра 700 – и это якобы только ребят, госпитализированных в окружной госпиталь и ВМА.
– По моим данным, в стационарах находится 297 курсантов, – сказал «Новой» депутат ЗакСа Вячеслав Макаров, много лет проработавший в Можайке и теперь поддерживающий тесную связь с вузом. – Откуда берутся «альтернативные» цифры – я не знаю.
Как ни парадоксально, но, похоже, узнать точное количество пострадавших весьма проблематично: списки нигде не публикуются, большинство источников сообщает новости, имея в виду лишь госпиталь на Суворовском. В то время как бытует и такая версия, что военные чины, якобы пытаясь всеми силами скрыть истинные масштабы трагедии, некоторых больных (включая и офицеров, и других сотрудников академии – говорят, что занедужили не только курсанты) отправляют в разные медучреждения, в том числе и гражданские. Так это или нет – официальный комментарий получить пока не удается.
Кстати
ЧП в Академии Можайского заставило Управление Роспотребнадзора по Санкт-Петербургу принять дополнительные профилактические (читай: противоэпидемические) меры. Так, в массовом порядке проверяются пищеблоки школ и детских садов, рестораны и кафе; под особый контроль взяты предприятия пищевой промышленности, рынки и ларьки, торгующие продуктами, водопроводные станции. Осуществляется дополнительный мониторинг качества подаваемой населению питьевой воды. Проводится тщательное расследование по всем очагам кишечных инфекций.