Нацболов поставили на тюремный конвейер
Власть больше не играет в милосердие. Но студенты продолжают играть в революцию
Анатолий Коршунский провел два с половиной года в колонии Архангельской области. Это ровно половина тюремного срока, которым ему когда-то грозили московские судьи.
Теперь, думается, он привезет в Питер привет из времен «ситцевой революции» – той самой, которая в начале 2005 года заставила вздрогнуть не только Смольный, но и Кремль. Электричество этой революции еще чувствуется в нашем городе в митингах обманутых дольщиков, в пикетах против «Газпром-Сити» и даже в прениях интеллектуалов от оппозиции. Интересно, что акция нацболов в Москве была лишь первой ласточкой питерских протестов против монетизации льгот, поскольку произошла почти за полгода до революции пенсионеров в северной столице. В августе 2004 года 30 лимоновцев ворвались в здание Министерства здравоохранения РФ и захватили несколько правительственных кабинетов, в том числе и кабинет министра Зурабова. Штурмующие скандировали: «Зурабов – враг народа!», «Долой правительство и Думу!», «Народу – бесплатную медицину, министров – на гильотину!» В итоге семеро национал-большевиков оказались за решеткой по обвинению в совершении уголовного преступления. Тверской суд Москвы вынес им обвинительный приговор – пять лет лишения свободы, но под влиянием начавшихся волнений в Петербурге вынужден был несколько снизить срок. В настоящее время из участников «захвата Минздрава» под стражей остаются пять молодых людей, среди них – петербуржец Олег Беспалов.
Пятью годами тюрьмы по уже сложившейся традиции угрожают и тем двум нацболам, которых удалось задержать после ноябрьской акции протеста в петербургском парламенте. Как уже сообщала «Новая», ворвавшихся в зал Мариинского дворца лимоновцев было пятеро, но лишь двоих из них, Сергея Чекунова и Михаила Башина, милиции удалось взять под стражу. Применение драконовских мер совпало с появлением знаменитого депутатского письма, в котором разгневанные парламентарии (разумеется, по инициативе фракции «Единой России») требовали уголовной ответственности для возмутителей спокойствия. Вероятно, депутатов оскорбили не столько требования «честных выборов» и объявления моратория на уплотнительную застройку, и даже не толчок в грудь растерявшегося милиционера (так называемое «применение насилия к представителю власти»), сколько незамысловатый лозунг, который выкрикивали молодые люди: «Такой ЗакС – позор для города!» Правда, потом народные избранники, испытавшие, по всей видимости, немалый шок от незапланированного общения с народом, сменили гнев на милость и направили прокурору города Сергею Зайцеву новое письмо, уже с просьбой освободить Чекунова и Башина. Это никак не повлияло на судьбу двух нацболов, которые вынуждены были встречать Новый год в компании с другими обитателями легендарной тюрьмы, зато, надо полагать, спасло на время от неволи третьего участника акции, Константина Мусатова, задержанного как раз накануне. Рождественским вечером 25 декабря Ленинский федеральный суд Адмиралтейского района выпустил Мусатова под подписку о невыезде, удовлетворив тем самым ходатайство его адвоката Ольги Цейтлиной. В остальном эпистолярное творчество депутатов-единороссов, обычно такое цитируемое и влиятельное, не нашло отклика в душах служителей правосудия. Может, оно и было не более чем предновогодней пиар-акцией, благодушной (на фоне уже накрытых праздничных столов) игрой в милосердие?
Правда, уже в минувшие выходные стало известно, что игры в милосердие закончились: прокуратура Центрального района решила обжаловать в Городском суде свободу Константина Мусатова. Адвокат Ольга Цейтлина сообщила «Новой», что в пятницу ее подзащитному позвонили из канцелярии Городского суда и сообщили о прокурорском обжаловании решения районного суда об отказе в заключении под стражу. Как заявила Цейтлина в разговоре с журналистом, на ее взгляд «милиция попросту пытается снять с себя вину за то, что за входом в административные знания осуществляется ненадлежащий контроль...»
Впрочем, понемногу играют в этой истории все, вот только игра петербургских студентов в революцию намного искреннее и опаснее, чем игра респектабельных депутатов в справедливость и демократию. Поначалу, когда лимоновцы еще только начинали дразнить государство, казалось, что мальчики просто заигрались в «Зарницу». Вот только площадки для своих юношеских забав они всегда выбирали не совсем обычные: общественные приемные президента, министерские кабинеты, парламентские залы. Но потом, когда мальчиков стали сажать в тюрьму, вышло, что они играют всерьез. Как писал Борис Пастернак в «Докторе Живаго»: «мальчики играли в самую страшную и взрослую из игр, притом в такую, за участие в которой вешали и ссылали. Но концы башлыков были у них завязаны сзади такими узлами, что это обличало в них детей и обнаруживало, что у них есть еще папы и мамы. …Мальчики стреляют», – думала Лара. «Хорошие, честные мальчики. Хорошие, оттого и стреляют».
У петербургских национал-большевиков на одного «политзаключенного» стало меньше. В конце прошлой недели условно-досрочно вышел на свободу Анатолий Коршунский, участник акции против монетизации льгот в здании Минздрава. Впрочем, освобождение одного из нацболов – лишь часть непрерывной циркуляции между тюрьмой и волей, которая стала правилом для движения Лимонова. В то время как одни лимоновцы выходят на свободу, другие перешагивают порог тюремной камеры.
Недавно, как известно, Кресты приняли двух новых политзаключенных из числа нацболов, нарушивших покой петербургского парламента – Сергея Чекунова и Михаила Башина, и даже демонстративное заступничество «Единой России» им не помогло. Не поможет оно, возможно, и Константину Мусатову, третьему нацболу, которым следствие заинтересовалось в связи с «делом ЗакСа». Прокуратура Центрального района уже обжалует решение суда об освобождении Мусатова под подписку о невыезде.
Анатолий Коршунский провел два с половиной года в колонии Архангельской области. Это ровно половина тюремного срока, которым ему когда-то грозили московские судьи.
Теперь, думается, он привезет в Питер привет из времен «ситцевой революции» – той самой, которая в начале 2005 года заставила вздрогнуть не только Смольный, но и Кремль. Электричество этой революции еще чувствуется в нашем городе в митингах обманутых дольщиков, в пикетах против «Газпром-Сити» и даже в прениях интеллектуалов от оппозиции. Интересно, что акция нацболов в Москве была лишь первой ласточкой питерских протестов против монетизации льгот, поскольку произошла почти за полгода до революции пенсионеров в северной столице. В августе 2004 года 30 лимоновцев ворвались в здание Министерства здравоохранения РФ и захватили несколько правительственных кабинетов, в том числе и кабинет министра Зурабова. Штурмующие скандировали: «Зурабов – враг народа!», «Долой правительство и Думу!», «Народу – бесплатную медицину, министров – на гильотину!» В итоге семеро национал-большевиков оказались за решеткой по обвинению в совершении уголовного преступления. Тверской суд Москвы вынес им обвинительный приговор – пять лет лишения свободы, но под влиянием начавшихся волнений в Петербурге вынужден был несколько снизить срок. В настоящее время из участников «захвата Минздрава» под стражей остаются пять молодых людей, среди них – петербуржец Олег Беспалов.
Пятью годами тюрьмы по уже сложившейся традиции угрожают и тем двум нацболам, которых удалось задержать после ноябрьской акции протеста в петербургском парламенте. Как уже сообщала «Новая», ворвавшихся в зал Мариинского дворца лимоновцев было пятеро, но лишь двоих из них, Сергея Чекунова и Михаила Башина, милиции удалось взять под стражу. Применение драконовских мер совпало с появлением знаменитого депутатского письма, в котором разгневанные парламентарии (разумеется, по инициативе фракции «Единой России») требовали уголовной ответственности для возмутителей спокойствия. Вероятно, депутатов оскорбили не столько требования «честных выборов» и объявления моратория на уплотнительную застройку, и даже не толчок в грудь растерявшегося милиционера (так называемое «применение насилия к представителю власти»), сколько незамысловатый лозунг, который выкрикивали молодые люди: «Такой ЗакС – позор для города!» Правда, потом народные избранники, испытавшие, по всей видимости, немалый шок от незапланированного общения с народом, сменили гнев на милость и направили прокурору города Сергею Зайцеву новое письмо, уже с просьбой освободить Чекунова и Башина. Это никак не повлияло на судьбу двух нацболов, которые вынуждены были встречать Новый год в компании с другими обитателями легендарной тюрьмы, зато, надо полагать, спасло на время от неволи третьего участника акции, Константина Мусатова, задержанного как раз накануне. Рождественским вечером 25 декабря Ленинский федеральный суд Адмиралтейского района выпустил Мусатова под подписку о невыезде, удовлетворив тем самым ходатайство его адвоката Ольги Цейтлиной. В остальном эпистолярное творчество депутатов-единороссов, обычно такое цитируемое и влиятельное, не нашло отклика в душах служителей правосудия. Может, оно и было не более чем предновогодней пиар-акцией, благодушной (на фоне уже накрытых праздничных столов) игрой в милосердие?
Правда, уже в минувшие выходные стало известно, что игры в милосердие закончились: прокуратура Центрального района решила обжаловать в Городском суде свободу Константина Мусатова. Адвокат Ольга Цейтлина сообщила «Новой», что в пятницу ее подзащитному позвонили из канцелярии Городского суда и сообщили о прокурорском обжаловании решения районного суда об отказе в заключении под стражу. Как заявила Цейтлина в разговоре с журналистом, на ее взгляд «милиция попросту пытается снять с себя вину за то, что за входом в административные знания осуществляется ненадлежащий контроль...»
Впрочем, понемногу играют в этой истории все, вот только игра петербургских студентов в революцию намного искреннее и опаснее, чем игра респектабельных депутатов в справедливость и демократию. Поначалу, когда лимоновцы еще только начинали дразнить государство, казалось, что мальчики просто заигрались в «Зарницу». Вот только площадки для своих юношеских забав они всегда выбирали не совсем обычные: общественные приемные президента, министерские кабинеты, парламентские залы. Но потом, когда мальчиков стали сажать в тюрьму, вышло, что они играют всерьез. Как писал Борис Пастернак в «Докторе Живаго»: «мальчики играли в самую страшную и взрослую из игр, притом в такую, за участие в которой вешали и ссылали. Но концы башлыков были у них завязаны сзади такими узлами, что это обличало в них детей и обнаруживало, что у них есть еще папы и мамы. …Мальчики стреляют», – думала Лара. «Хорошие, честные мальчики. Хорошие, оттого и стреляют».
Андрей ЧИГИРИНСКИЙ, Валерий БЕРЕСНЕВ