Корпорация монстров
Уже сегодня вид из пентхауса «Монблана» открывается не только на классический Петербург, но и на другую уродливую высотку – жилой комплекс «Аврора». Если так пойдет, скоро строителям небоскребов останется лишь торговать видами друг на друга
Создатели небоскреба «Монблан» обещают: «Будет еще выше!»
Место преступления
Журналистам для начала предложили полюбоваться этими самыми видами со смотровой площадки пентхауса.
— Как вам? — простирая руку в сторону сверкающих внизу куполов и шпилей, спрашивал светящийся самодовольством хозяин, президент корпорации «Строймонтаж» Артур Кириленко.
Чтобы по достоинству оценить им содеянное, следовало вообще-то собраться не здесь, а на противоположном берегу — где-нибудь подле решетки Летнего сада, откуда лучше всего видно, как выскочившие фурункулы «Монблана», «Авроры» и «Серебряных зеркал» обезобразили ту самую небесную линию, что эксперты ЮНЕСКО призывали беречь пуще всего, как «беспрецедентную ценность» Петербурга и достояние всего человечества.
Представления о прекрасном самого господина Кириленко отражали выставленная при входе фотокартина на ножках — поп с кадилом освящает строящуюся «элитку» — и бунтарское требование перемен Виктора Цоя, беззастенчиво использованного в качестве звуковой подкладки под чинимую здесь пошлятину. Ну а привычные главе корпорации методы «решения вопросов» демонстрировали накрытые столы с жирной прикормкой для акул пера.
— Мне комфортнее будет построить наше общение в форме ответов на вопросы, если они, конечно, будут, — предложил Артур Владимирович.
Но журналисты не стали обеспечивать принимающей стороне комфортное существование, и вопросы посыпались самые неудобные.
В частности, о том, кто именно из чиновников санкционировал возведение «Монблана» в охранной зоне, режим которой не допускает нового строительства, а разрешает только реставрацию или воссоздание утраченных исторических объектов.
— Мы утверждали проект по тем критериям, что были разработаны на тот момент в городских инстанциях, согласовали и в КГИОП, и в КГА, — ответствовал Кириленко. — В то время руководителем КГА (Комитета по градостроительной архитектуре) был Олег Харченко, а руководителем КГИОП (Комитета по государственному контролю, использованию и охране памятников) — Никита Явейн.
Свидетели по делу
Мы посчитали необходимым обратиться за комментариями к обоим названным экс-чиновникам, чтобы понять: на каком юридическом основании было согласовано новое строительство на участке, входящем в границы объединенной охранной зоны?
— У вас неверная информация, что он куда-то входит, — заявил Олег Харченко.
— Но это явствует из действующего по настоящее время решения исполкома Ленгорсовета 1988 года, установившего границы охранной зоны.
— Такого документа я что-то не припомню, — ответствовал вчерашний главный архитектор Петербурга. — На этом месте стояли жилые дома. Распоряжением Ленгорисполкома они были предназначены под снос и новое строительство. Их снесли еще в середине 90-х. «Строймонтаж» купил право на строительство этого здания и сделал свой проект. И высота здания была согласована. Мы ее долго снижали, и она была утверждена по градостроительным соображениям. Проект прошел все согласования — и в КГИОП в том числе — просто потому, что не было высотного регламента, а право на строительство там было.
Никита Явейн отреагировал на известие о том, что его причислили к ответственным за согласование «Монблана», с трудом воздерживаясь от использования ненормативной лексики:
— Подписи Явейна там нет. Можете так и написать, ссылаясь на меня: либо это клевета, либо подделка документов. Я утверждаю: ни один из таких скандальных проектов, как жилые комплексы «Аврора», «Монблан» или гостиница «Ренессанс», не был согласован КГИОП, когда я возглавлял это ведомство.
— Территория, отведенная под строительство «Монблана», входила в границы объединенной охранной зоны?
— Входила и входит. Когда снесли стоявший там дом-памятник, подразумевалось новое строительство только как воссоздание утраченного объекта. И был такой проект. Потом он стал корректироваться и изменился до неузнаваемости, а когда «Строймонтаж» принес мне на согласование первый вариант — не тот, что теперь реализовывают, но похожую фигню, — я наотрез отказался это подписывать.
Директор по развитию корпорации «Строймонтаж» Виктор Лебедев впоследствии признает, что Артур Кириленко «неточно выразился»:
— Действительно, согласования КГИОП не было и нет. Я уже позвонил Никите Явейну, принес извинения.
Нарушители границы
Во время пресс-конференции принимающей стороной было оспорено и утверждение о том, что пятно застройки «Монблана» входит в границы объединенной охранной зоны. А документы, подтверждающие правоту «Строймонтажа», Виктор Лебедев пообещал показать нашему корреспонденту при личной встрече.
Собственно, ничего нового, кроме имеющихся в открытых источниках сведений, представлено не было. И «Новая», и «Строймонтаж» ссылаются на одни и те же документы. Только видим мы их почему-то по-разному.
— Поверьте, мы очень тщательно исследовали карту, буквально с лупой в руке, — уверял Виктор Юрьевич. — Вот наш треугольник, ограниченный Большим Сампсониевским, Финляндским проспектом и Пироговской набережной, он не входит в границы охранной зоны.
Может, конечно, все дело в той самой хитрой лупе, искажающей действительность, словно осколок зеркала злобного тролля, — во всяком случае, если глянуть не вооруженным ею глазом, видно совершенно отчетливо: граница охранной зоны разрезает названный треугольник таким образом, что корпуса гостиницы «Санкт-Петербург» и бизнес-центра «Петровский форт» оказываются вне объединенной охранной зоны, а вот как раз пятно «Монблана» — внутри нее (см. карту). Собственно, охранный статус данной территории подтверждается и КГИОП, и логикой последовавшего уже после согласования проекта объявления этого участка «лакуной» (июль 2004 года). Ведь лакунами, как известно, объявляются исключаемые из границ объединенной охранной зоны участки, в отношении которых изменяется режим — на режим регулирования застройки.
Что же следует из того, что на момент утверждения проекта «Монблана» на данную территорию распространялся режим объединенной охранной зоны? А то, что на этом месте возможно было только воссоздание утраченных исторических объектов или реставрация имеющихся, все остальное — незаконно. Так что даже отсутствие на тот момент Временного высотного регламента не давало ни Олегу Харченко, ни Владимиру Яковлеву оснований для согласования этого скандального проекта.
В ходе развернувшейся на пресс-конференции дискуссии член Градостроительного совета Святослав Гайкович (он же — один из доработчиков проекта «Монблана»), рьяно отстаивая интересы своего заказчика, пытался доказать, что и в охранной зоне допустимо кардинально новое строительство. Специально для архитектора Гайковича и прочих членов градсовета (которым предстоит приложиться к принятию еще многих важных для Петербурга решений — например, по «Охта-центру») в качестве ликбеза приведем выдержки из двух основополагающих документов.
1. Федеральный закон № 73 от 25.06.2002 «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов РФ», пункт 2 статьи 34 определяет охранную зону как территорию, в пределах которой «устанавливается особый режим использования земель, запрещающий строительство, за исключением применения специальных мер, направленных на сохранение и регенерацию историко-градостроительной или природной среды объекта культурного наследия».
2. Решение исполкома Ленгорсовета № 1045 от 30.12.1988 предписывает: «в объединенной охранной зоне не допускается строительство каких бы то ни было новых сооружений, за исключением возводимых в порядке реставрации архитектурного ансамбля».
Юридические хроники
Технология обхода установленных законом ограничений представляет несомненный интерес — как для надзорных органов, так и для всех заинтересованных петербуржцев, ищущих ответ на вопрос: так как же такое могло появиться в историческом центре Петербурга?
В октябре 2002 года ЗАО «Строймонтаж» заказывает своей дочерней структуре «Строймонтаж-Проект» разработку проекта комплекса жилых зданий со встроено-пристроенными помещениями по адресу: Б. Сампсониевский пр., д. 4, 6, 8. Расположенный здесь участок площадью 5355 кв. м ЗАО «Строймонтаж» получает через два месяца (по распоряжению администрации Петербурга № 2586-ра) — для проведения изыскательских работ. В марте-2002 соответствующий договор аренды земельного участка заключается между КУГИ и ЗАО «Строймонтаж».
2 июня 2003 года, за две недели до своей отставки, губернатор Владимир Яковлев подписывает распоряжение № 1310-ра о проектировании и строительстве будущего «Монблана». 9 июля 2003 года под согласованием проекта ставит свою подпись тогдашний архитектор Петербурга глава КГА Олег Харченко. Примечательно, что оба этих решения обошлись без визы КГИОП.
КГИОП в ноябре 2002 года отказывает ЗАО «Строймонтаж» в согласовании предпроектных предложений. По мнению комитета, эти предложения в части высотных параметров не соответствуют допустимым значениям, определенным для зоны 2 Временным режимом высотного регулирования в пределах объединенной охранной зоны исторически сложившихся районов Петербурга. Остается только гадать, почему КГИОП решает обосновать свой отказ ссылками на еще только разрабатываемый, но не принятый документ (Временный высотный регламент вступит в силу лишь в 2004 году). Хотя был очевиден более простой и эффективный путь — апелляция к запрету на любое новое строительство в объединенной охранной зоне.
Поразительная небрежность, выказанная юристами КГИОП при сочинении обоснования отказа в согласовании проекта, приводит к тому, что ЗАО «Строймонтаж», подавшее иск к КГИОП, выигрывает дело в арбитражном суде первой инстанции. А затем обращается в КГИОП за согласованием уже не предпроектных предложений, а собственно проекта. Комитет письмом от 17.07.2003 в согласовании отказывает — вновь ссылаясь на недопустимость превышения предельных высотных параметров (42 метра). Попутно КГИОП пытается обжаловать решение суда. В своей кассационной жалобе Комитет признает, что, отказывая инвестору в согласовании проекта, сослался на еще не принятый нормативный документ и, будто спохватившись, предлагает вспомнить о налагаемых режимом охранной зоны запретах. Однако арбитражный суд отклоняет вновь предложенные КГИОП аргументы — определяя, что в оспариваемом решении КГИОП иных оснований [кроме ссылок на высотные ограничения] не содержится, а потому нет причин отменять решение суда первой инстанции. Наверное, суд мог бы принять к рассмотрению вновь открывшиеся обстоятельства — однако такого желания не возникло. И 16 декабря 2003 года Федеральный арбитражный суд Северо-Западного округа постановил оставить без удовлетворения кассационную жалобу КГИОП. Строго говоря, и комитет мог бы действовать иначе: не ограничиваясь подачей кассации к вердикту по делу, порожденному заведомо проигрышными формулировками смольнинских юристов, а выступив с новым иском — к тем официальным лицам, которые санкционировали незаконное новое строительство в охранной зоне. Но к тому времени и руководство КГИОП сменилось (место председателя заняла Вера Дементьева), да и вообще, похоже, никому не хотелось создавать прецедент судебного преследования чиновников высшего звена, пусть и бывших.
Вплоть до 2005 года продолжалось и еще одно связанное с «Монбланом» судебное разбирательство — ОАО «Отель «Санкт-Петербург» пыталось оспорить в арбитражном суде подписанное губернатором Яковлевым распоряжение № 1310-ра. По мнению заявителей, распоряжение следовало признать незаконным, так как земельный участок был передан ЗАО «Строймонтаж» целевым назначением, а не по конкурсу, и при заключении договора аренды между КУГИ и ЗАО «Строймонтаж» не был осуществлен кадастровый учет участка. Кроме того, пунктом 2 губернаторского распоряжения «Строймонтажу» разрешалось снести объекты, расположенные в границах участка — в том числе и те, что принадлежали ОАО «Отель «Санкт-Петербург». Но и в этом случае арбитраж принял решение в пользу ЗАО «Строймонтаж». А эхо разгоревшейся тогда войны между двумя влиятельными компаниями слышится до сих пор. В прессе периодически появляются статьи схожей направленности, укоряющие владельцев отеля в том, что они-де до сих пор не до конца ликвидировали последствия памятного пожара 16-летней давности, или развивающие заявление Валентины Матвиенко о том, что здание гостиницы следует снести как уродующее облик исторического Петербурга. Президент корпорации «Строймонтаж» Артур Кириленко, искренне убежденный в том, что его «Монблан» город украсил, на недавней пресс-конференции вновь призвал «разобраться» с отелем «Санкт-Петербург»: по его мнению, здание гостиницы нужно снести и построить на его месте что-нибудь не менее внушительное, чем выросшие по соседству высотки.
Анамнез
Артур Кириленко — земляк Валентины Матвиенко (и, поговаривают, добрый приятель сына губернатора, Сергея), родился аккурат в годовщину начала Великой Отечественной войны, 22 июня 1972 года. По злой иронии судьбы первым скандальным проектом, реализованным им в нашем городе, стало возведение новорусской элитки «Пятый элемент» посреди Приморского парка Победы. Это строительство в охранной зоне, также благословленное тогдашним главой КГА Олегом Харченко, осуществили по схеме столь же простой, сколь и циничной. «Строймонтаж» (в 1994 году основанный только прибывшими на берега Невы Артуром Кириленко и его украинским «дворовым приятелем» Сергеем Полонским) получил право освоить территорию вдруг сгоревшего дотла ресторана «Восток». Дабы соблюсти требование сохранения общественной функции объекта, продвигали проект под видом гостиницы, по ходу согласований как-то незаметно трансформировавшейся в апартамент-отель (где выкупленные «апартаменты» автоматически получают статус квартиры). Теперь прилегающая к нему часть некогда общегородского парка превратилась в закрытый для посторонних придомовой палисадничек. А в 2002 году, отвечая на вопрос «Коммерсанта» об отношении к проблеме уплотнительной застройки, Артур Владимирович скажет: «Меня лично эта проблема не затрагивала. Скоро я собираюсь переезжать в строящийся элитный комплекс «Пятый элемент» на Крестовском острове. Он находится в парковой зоне, и, надеюсь, его проблемы уплотнения не затронут».
«Нам нравится строить в нашей стране, в своем городе, — скажет в другом интервью его партнер Сергей Полонский. — Мы счастливы, что нам выпала высокая миссия преображения облика города Петра».
С 2000 года компаньоны распространили свою высокую миссию и на Первопрестольную: «Строймонтаж» открыл филиал в Москве, к 2004 году осуществивший ребрендинг в Mirax Group. Самым вызывающим их московским проектом стала 448-метровая башня «Федерация» в деловом центре «Москва-Сити».
«Вообще у нас постоянно возникают смелые идеи», — хвастает Артур Кириленко. И делает предположение о схожести мотиваций основателей «Строймонтажа» и революционных рабочих и крестьян — те тоже, «когда посчитали, что им нечего терять, кроме своих цепей, ломанулись в Смольный». (Исторической справедливости ради приходится заметить, что революционно настроенные массы штурмовали все-таки Зимний, а нужда ломиться в Смольный — за нужными согласованиями, очевидно, — возникла существенно позже.)
Гораздо более скромно ведет себя господин Кириленко в Европе — «дочка» «Строймонтажа», представшая во Франции под именем Hermitage Immobilier, не рискует пугать Старый Свет «смелыми» идеями своего папаши, а довольствуется малоэтажным строительством в 25 километрах от французской столицы: «Мы не будем строить Эйфелевых башен в Париже», — смиренно соглашается Артур Владимирович, признавая, что в этом историческом центре ничего, кроме деликатной реконструкции, делать не разрешается.
Зато в северной столице можно позволить себе то, чего не позволяют в Европе: «У нас еще остались задорные идеи, — пугает Кириленко, — вроде той же Выборгской набережной».
«Задор» подразумевает тотальный снос объектов промышленной архитектуры, (которые, на вкус владельцев корпорации, «ужас» и «гадость») и возведение громадья делового Сити.
— Неужели нужно сохранять все эти «Красные треугольники»?! И Кресты, может, тоже? — возмущался на недавней пресс-конференции президент «Строймонтажа».
Просвещенные журналисты пытались было разъяснить президенту, что на Выборгской набережной немало шедевров промарта (таких, например, как блистательным Косяковым построенная бумагопрядильная мануфактура), а упомянутый «Красный треугольник» — в девичестве Российско-американская резиновая мануфактура, — творение мастеров Роберта Гедике и Романа фон Генрихсена. И что комплекс Крестов — тоже памятник. Артур Владимирович был искренне удивлен эдакими новостями, однако соглашаться с услышанными оценками категорически не желал:
— И что там можно сделать? Гостиницу для бывших заключенных?
Зато он нисколько не сомневается в том, что газпромовский небоскреб «украсил бы набережную». И если бы господин Кириленко был уверен в том, что газоскреб построят, то даже специально попридержал бы продажу выходящих на него квартир в «Монблане» — чтобы после появления башни Миллера продать их втрое дороже. И вообще глава корпорации убежден:
— Скоро туристам надоест Петербург. Потому что, приехав сюда один раз, посмотрят Эрмитаж, Петропавловку… И что — еще раз поедут на то же самое смотреть?
Это уже напоминает известный анекдот про выбор подарка для представителя одной не шибко почитаемой в народе профессии: «Что ж ему подарить, может, книгу?» — «Нет, книга у него уже есть…»
Экспертное заключение
Да плевать он, наверное, хотел на всю дорогую петербургскому сердцу «рухлядь» — с высокой башни. Что и делает, когда в ответ на возмущение архитектурной общественности и слезные мольбы остановить рост «Монблана» вывешивает на фасаде хамский плакат: «Будет еще выше!» В руководстве корпорации уверены, что против ее поделок выступают те, у кого «кишка тонка» прикупить там квартирку. К такому презираемому сословью, развивая их логику, следует отнести и режиссера Сокурова, и Бориса Гребенщикова, и нобелевского лауреата Жореса Алферова, и лорда Норвича в придачу…
Вот думалось прежде — надо просвещать инвесторов, объяснять им, в какой город приходят. И не подпускать близко, пока не сдадут экзамена на понимание языка Петербурга — как в некоторых странах не дают гражданства без подтверждения знания языка. Но после общения с такими бойкими, наглыми и самоуверенными монстропроизводителями прощаешься с последними интеллигентскими иллюзиями. Эти осваивают только счет, прочее отвергается с презрением, как никчемные глупости. Что там слабак Пушкин с его нерукотворным памятником выше Александрийского столпа! И про них в известных стихах на смерть поэта уже все сказано, вполне сгодится теперь и на смерть его города: «смеясь, он дерзко презирал земли чужой язык и нравы: не мог щадить он нашей славы; не мог понять в сей миг кровавый, на что он руку поднимал…»
Представляю, как они будут хохотать, читая эти строки.
В день рождения Пушкина стало известно о том, что город его судьбы объявлен зоной бедствия культуры. Всемирный фонд защиты памятников принял решение о включении линии горизонта исторического Петербурга в перечень ста объектов Всемирного наследия, оказавшихся на грани уничтожения и нуждающихся в первоочередной защите.
Неделей раньше один из соучастников группового глумления над городом пригласил прессу на место преступления: корпорация «Строймонтаж» созвала пресс-конференцию на двадцать пятом этаже «Монблана» – убогого высотного сооружения, распродаваемого по ценам «элитного» жилья исключительно за счет открывающихся из его окон видов на классический Петербург.
Место преступления
Журналистам для начала предложили полюбоваться этими самыми видами со смотровой площадки пентхауса.
— Как вам? — простирая руку в сторону сверкающих внизу куполов и шпилей, спрашивал светящийся самодовольством хозяин, президент корпорации «Строймонтаж» Артур Кириленко.
Чтобы по достоинству оценить им содеянное, следовало вообще-то собраться не здесь, а на противоположном берегу — где-нибудь подле решетки Летнего сада, откуда лучше всего видно, как выскочившие фурункулы «Монблана», «Авроры» и «Серебряных зеркал» обезобразили ту самую небесную линию, что эксперты ЮНЕСКО призывали беречь пуще всего, как «беспрецедентную ценность» Петербурга и достояние всего человечества.
Представления о прекрасном самого господина Кириленко отражали выставленная при входе фотокартина на ножках — поп с кадилом освящает строящуюся «элитку» — и бунтарское требование перемен Виктора Цоя, беззастенчиво использованного в качестве звуковой подкладки под чинимую здесь пошлятину. Ну а привычные главе корпорации методы «решения вопросов» демонстрировали накрытые столы с жирной прикормкой для акул пера.
— Мне комфортнее будет построить наше общение в форме ответов на вопросы, если они, конечно, будут, — предложил Артур Владимирович.
Но журналисты не стали обеспечивать принимающей стороне комфортное существование, и вопросы посыпались самые неудобные.
В частности, о том, кто именно из чиновников санкционировал возведение «Монблана» в охранной зоне, режим которой не допускает нового строительства, а разрешает только реставрацию или воссоздание утраченных исторических объектов.
— Мы утверждали проект по тем критериям, что были разработаны на тот момент в городских инстанциях, согласовали и в КГИОП, и в КГА, — ответствовал Кириленко. — В то время руководителем КГА (Комитета по градостроительной архитектуре) был Олег Харченко, а руководителем КГИОП (Комитета по государственному контролю, использованию и охране памятников) — Никита Явейн.
Свидетели по делу
Мы посчитали необходимым обратиться за комментариями к обоим названным экс-чиновникам, чтобы понять: на каком юридическом основании было согласовано новое строительство на участке, входящем в границы объединенной охранной зоны?
— У вас неверная информация, что он куда-то входит, — заявил Олег Харченко.
— Но это явствует из действующего по настоящее время решения исполкома Ленгорсовета 1988 года, установившего границы охранной зоны.
— Такого документа я что-то не припомню, — ответствовал вчерашний главный архитектор Петербурга. — На этом месте стояли жилые дома. Распоряжением Ленгорисполкома они были предназначены под снос и новое строительство. Их снесли еще в середине 90-х. «Строймонтаж» купил право на строительство этого здания и сделал свой проект. И высота здания была согласована. Мы ее долго снижали, и она была утверждена по градостроительным соображениям. Проект прошел все согласования — и в КГИОП в том числе — просто потому, что не было высотного регламента, а право на строительство там было.
Никита Явейн отреагировал на известие о том, что его причислили к ответственным за согласование «Монблана», с трудом воздерживаясь от использования ненормативной лексики:
— Подписи Явейна там нет. Можете так и написать, ссылаясь на меня: либо это клевета, либо подделка документов. Я утверждаю: ни один из таких скандальных проектов, как жилые комплексы «Аврора», «Монблан» или гостиница «Ренессанс», не был согласован КГИОП, когда я возглавлял это ведомство.
— Территория, отведенная под строительство «Монблана», входила в границы объединенной охранной зоны?
— Входила и входит. Когда снесли стоявший там дом-памятник, подразумевалось новое строительство только как воссоздание утраченного объекта. И был такой проект. Потом он стал корректироваться и изменился до неузнаваемости, а когда «Строймонтаж» принес мне на согласование первый вариант — не тот, что теперь реализовывают, но похожую фигню, — я наотрез отказался это подписывать.
Директор по развитию корпорации «Строймонтаж» Виктор Лебедев впоследствии признает, что Артур Кириленко «неточно выразился»:
— Действительно, согласования КГИОП не было и нет. Я уже позвонил Никите Явейну, принес извинения.
Mont Blanc – это всего лишь белая гора
Нарушители границы
Во время пресс-конференции принимающей стороной было оспорено и утверждение о том, что пятно застройки «Монблана» входит в границы объединенной охранной зоны. А документы, подтверждающие правоту «Строймонтажа», Виктор Лебедев пообещал показать нашему корреспонденту при личной встрече.
Собственно, ничего нового, кроме имеющихся в открытых источниках сведений, представлено не было. И «Новая», и «Строймонтаж» ссылаются на одни и те же документы. Только видим мы их почему-то по-разному.
— Поверьте, мы очень тщательно исследовали карту, буквально с лупой в руке, — уверял Виктор Юрьевич. — Вот наш треугольник, ограниченный Большим Сампсониевским, Финляндским проспектом и Пироговской набережной, он не входит в границы охранной зоны.
Может, конечно, все дело в той самой хитрой лупе, искажающей действительность, словно осколок зеркала злобного тролля, — во всяком случае, если глянуть не вооруженным ею глазом, видно совершенно отчетливо: граница охранной зоны разрезает названный треугольник таким образом, что корпуса гостиницы «Санкт-Петербург» и бизнес-центра «Петровский форт» оказываются вне объединенной охранной зоны, а вот как раз пятно «Монблана» — внутри нее (см. карту). Собственно, охранный статус данной территории подтверждается и КГИОП, и логикой последовавшего уже после согласования проекта объявления этого участка «лакуной» (июль 2004 года). Ведь лакунами, как известно, объявляются исключаемые из границ объединенной охранной зоны участки, в отношении которых изменяется режим — на режим регулирования застройки.
Что же следует из того, что на момент утверждения проекта «Монблана» на данную территорию распространялся режим объединенной охранной зоны? А то, что на этом месте возможно было только воссоздание утраченных исторических объектов или реставрация имеющихся, все остальное — незаконно. Так что даже отсутствие на тот момент Временного высотного регламента не давало ни Олегу Харченко, ни Владимиру Яковлеву оснований для согласования этого скандального проекта.
В ходе развернувшейся на пресс-конференции дискуссии член Градостроительного совета Святослав Гайкович (он же — один из доработчиков проекта «Монблана»), рьяно отстаивая интересы своего заказчика, пытался доказать, что и в охранной зоне допустимо кардинально новое строительство. Специально для архитектора Гайковича и прочих членов градсовета (которым предстоит приложиться к принятию еще многих важных для Петербурга решений — например, по «Охта-центру») в качестве ликбеза приведем выдержки из двух основополагающих документов.
1. Федеральный закон № 73 от 25.06.2002 «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов РФ», пункт 2 статьи 34 определяет охранную зону как территорию, в пределах которой «устанавливается особый режим использования земель, запрещающий строительство, за исключением применения специальных мер, направленных на сохранение и регенерацию историко-градостроительной или природной среды объекта культурного наследия».
2. Решение исполкома Ленгорсовета № 1045 от 30.12.1988 предписывает: «в объединенной охранной зоне не допускается строительство каких бы то ни было новых сооружений, за исключением возводимых в порядке реставрации архитектурного ансамбля».
Юридические хроники
Технология обхода установленных законом ограничений представляет несомненный интерес — как для надзорных органов, так и для всех заинтересованных петербуржцев, ищущих ответ на вопрос: так как же такое могло появиться в историческом центре Петербурга?
В октябре 2002 года ЗАО «Строймонтаж» заказывает своей дочерней структуре «Строймонтаж-Проект» разработку проекта комплекса жилых зданий со встроено-пристроенными помещениями по адресу: Б. Сампсониевский пр., д. 4, 6, 8. Расположенный здесь участок площадью 5355 кв. м ЗАО «Строймонтаж» получает через два месяца (по распоряжению администрации Петербурга № 2586-ра) — для проведения изыскательских работ. В марте-2002 соответствующий договор аренды земельного участка заключается между КУГИ и ЗАО «Строймонтаж».
2 июня 2003 года, за две недели до своей отставки, губернатор Владимир Яковлев подписывает распоряжение № 1310-ра о проектировании и строительстве будущего «Монблана». 9 июля 2003 года под согласованием проекта ставит свою подпись тогдашний архитектор Петербурга глава КГА Олег Харченко. Примечательно, что оба этих решения обошлись без визы КГИОП.
КГИОП в ноябре 2002 года отказывает ЗАО «Строймонтаж» в согласовании предпроектных предложений. По мнению комитета, эти предложения в части высотных параметров не соответствуют допустимым значениям, определенным для зоны 2 Временным режимом высотного регулирования в пределах объединенной охранной зоны исторически сложившихся районов Петербурга. Остается только гадать, почему КГИОП решает обосновать свой отказ ссылками на еще только разрабатываемый, но не принятый документ (Временный высотный регламент вступит в силу лишь в 2004 году). Хотя был очевиден более простой и эффективный путь — апелляция к запрету на любое новое строительство в объединенной охранной зоне.
Поразительная небрежность, выказанная юристами КГИОП при сочинении обоснования отказа в согласовании проекта, приводит к тому, что ЗАО «Строймонтаж», подавшее иск к КГИОП, выигрывает дело в арбитражном суде первой инстанции. А затем обращается в КГИОП за согласованием уже не предпроектных предложений, а собственно проекта. Комитет письмом от 17.07.2003 в согласовании отказывает — вновь ссылаясь на недопустимость превышения предельных высотных параметров (42 метра). Попутно КГИОП пытается обжаловать решение суда. В своей кассационной жалобе Комитет признает, что, отказывая инвестору в согласовании проекта, сослался на еще не принятый нормативный документ и, будто спохватившись, предлагает вспомнить о налагаемых режимом охранной зоны запретах. Однако арбитражный суд отклоняет вновь предложенные КГИОП аргументы — определяя, что в оспариваемом решении КГИОП иных оснований [кроме ссылок на высотные ограничения] не содержится, а потому нет причин отменять решение суда первой инстанции. Наверное, суд мог бы принять к рассмотрению вновь открывшиеся обстоятельства — однако такого желания не возникло. И 16 декабря 2003 года Федеральный арбитражный суд Северо-Западного округа постановил оставить без удовлетворения кассационную жалобу КГИОП. Строго говоря, и комитет мог бы действовать иначе: не ограничиваясь подачей кассации к вердикту по делу, порожденному заведомо проигрышными формулировками смольнинских юристов, а выступив с новым иском — к тем официальным лицам, которые санкционировали незаконное новое строительство в охранной зоне. Но к тому времени и руководство КГИОП сменилось (место председателя заняла Вера Дементьева), да и вообще, похоже, никому не хотелось создавать прецедент судебного преследования чиновников высшего звена, пусть и бывших.
Вплоть до 2005 года продолжалось и еще одно связанное с «Монбланом» судебное разбирательство — ОАО «Отель «Санкт-Петербург» пыталось оспорить в арбитражном суде подписанное губернатором Яковлевым распоряжение № 1310-ра. По мнению заявителей, распоряжение следовало признать незаконным, так как земельный участок был передан ЗАО «Строймонтаж» целевым назначением, а не по конкурсу, и при заключении договора аренды между КУГИ и ЗАО «Строймонтаж» не был осуществлен кадастровый учет участка. Кроме того, пунктом 2 губернаторского распоряжения «Строймонтажу» разрешалось снести объекты, расположенные в границах участка — в том числе и те, что принадлежали ОАО «Отель «Санкт-Петербург». Но и в этом случае арбитраж принял решение в пользу ЗАО «Строймонтаж». А эхо разгоревшейся тогда войны между двумя влиятельными компаниями слышится до сих пор. В прессе периодически появляются статьи схожей направленности, укоряющие владельцев отеля в том, что они-де до сих пор не до конца ликвидировали последствия памятного пожара 16-летней давности, или развивающие заявление Валентины Матвиенко о том, что здание гостиницы следует снести как уродующее облик исторического Петербурга. Президент корпорации «Строймонтаж» Артур Кириленко, искренне убежденный в том, что его «Монблан» город украсил, на недавней пресс-конференции вновь призвал «разобраться» с отелем «Санкт-Петербург»: по его мнению, здание гостиницы нужно снести и построить на его месте что-нибудь не менее внушительное, чем выросшие по соседству высотки.
Анамнез
Артур Кириленко — земляк Валентины Матвиенко (и, поговаривают, добрый приятель сына губернатора, Сергея), родился аккурат в годовщину начала Великой Отечественной войны, 22 июня 1972 года. По злой иронии судьбы первым скандальным проектом, реализованным им в нашем городе, стало возведение новорусской элитки «Пятый элемент» посреди Приморского парка Победы. Это строительство в охранной зоне, также благословленное тогдашним главой КГА Олегом Харченко, осуществили по схеме столь же простой, сколь и циничной. «Строймонтаж» (в 1994 году основанный только прибывшими на берега Невы Артуром Кириленко и его украинским «дворовым приятелем» Сергеем Полонским) получил право освоить территорию вдруг сгоревшего дотла ресторана «Восток». Дабы соблюсти требование сохранения общественной функции объекта, продвигали проект под видом гостиницы, по ходу согласований как-то незаметно трансформировавшейся в апартамент-отель (где выкупленные «апартаменты» автоматически получают статус квартиры). Теперь прилегающая к нему часть некогда общегородского парка превратилась в закрытый для посторонних придомовой палисадничек. А в 2002 году, отвечая на вопрос «Коммерсанта» об отношении к проблеме уплотнительной застройки, Артур Владимирович скажет: «Меня лично эта проблема не затрагивала. Скоро я собираюсь переезжать в строящийся элитный комплекс «Пятый элемент» на Крестовском острове. Он находится в парковой зоне, и, надеюсь, его проблемы уплотнения не затронут».
«Нам нравится строить в нашей стране, в своем городе, — скажет в другом интервью его партнер Сергей Полонский. — Мы счастливы, что нам выпала высокая миссия преображения облика города Петра».
С 2000 года компаньоны распространили свою высокую миссию и на Первопрестольную: «Строймонтаж» открыл филиал в Москве, к 2004 году осуществивший ребрендинг в Mirax Group. Самым вызывающим их московским проектом стала 448-метровая башня «Федерация» в деловом центре «Москва-Сити».
«Вообще у нас постоянно возникают смелые идеи», — хвастает Артур Кириленко. И делает предположение о схожести мотиваций основателей «Строймонтажа» и революционных рабочих и крестьян — те тоже, «когда посчитали, что им нечего терять, кроме своих цепей, ломанулись в Смольный». (Исторической справедливости ради приходится заметить, что революционно настроенные массы штурмовали все-таки Зимний, а нужда ломиться в Смольный — за нужными согласованиями, очевидно, — возникла существенно позже.)
Гораздо более скромно ведет себя господин Кириленко в Европе — «дочка» «Строймонтажа», представшая во Франции под именем Hermitage Immobilier, не рискует пугать Старый Свет «смелыми» идеями своего папаши, а довольствуется малоэтажным строительством в 25 километрах от французской столицы: «Мы не будем строить Эйфелевых башен в Париже», — смиренно соглашается Артур Владимирович, признавая, что в этом историческом центре ничего, кроме деликатной реконструкции, делать не разрешается.
Зато в северной столице можно позволить себе то, чего не позволяют в Европе: «У нас еще остались задорные идеи, — пугает Кириленко, — вроде той же Выборгской набережной».
«Задор» подразумевает тотальный снос объектов промышленной архитектуры, (которые, на вкус владельцев корпорации, «ужас» и «гадость») и возведение громадья делового Сити.
— Неужели нужно сохранять все эти «Красные треугольники»?! И Кресты, может, тоже? — возмущался на недавней пресс-конференции президент «Строймонтажа».
Просвещенные журналисты пытались было разъяснить президенту, что на Выборгской набережной немало шедевров промарта (таких, например, как блистательным Косяковым построенная бумагопрядильная мануфактура), а упомянутый «Красный треугольник» — в девичестве Российско-американская резиновая мануфактура, — творение мастеров Роберта Гедике и Романа фон Генрихсена. И что комплекс Крестов — тоже памятник. Артур Владимирович был искренне удивлен эдакими новостями, однако соглашаться с услышанными оценками категорически не желал:
— И что там можно сделать? Гостиницу для бывших заключенных?
Зато он нисколько не сомневается в том, что газпромовский небоскреб «украсил бы набережную». И если бы господин Кириленко был уверен в том, что газоскреб построят, то даже специально попридержал бы продажу выходящих на него квартир в «Монблане» — чтобы после появления башни Миллера продать их втрое дороже. И вообще глава корпорации убежден:
— Скоро туристам надоест Петербург. Потому что, приехав сюда один раз, посмотрят Эрмитаж, Петропавловку… И что — еще раз поедут на то же самое смотреть?
Это уже напоминает известный анекдот про выбор подарка для представителя одной не шибко почитаемой в народе профессии: «Что ж ему подарить, может, книгу?» — «Нет, книга у него уже есть…»
Экспертное заключение
Да плевать он, наверное, хотел на всю дорогую петербургскому сердцу «рухлядь» — с высокой башни. Что и делает, когда в ответ на возмущение архитектурной общественности и слезные мольбы остановить рост «Монблана» вывешивает на фасаде хамский плакат: «Будет еще выше!» В руководстве корпорации уверены, что против ее поделок выступают те, у кого «кишка тонка» прикупить там квартирку. К такому презираемому сословью, развивая их логику, следует отнести и режиссера Сокурова, и Бориса Гребенщикова, и нобелевского лауреата Жореса Алферова, и лорда Норвича в придачу…
Вот думалось прежде — надо просвещать инвесторов, объяснять им, в какой город приходят. И не подпускать близко, пока не сдадут экзамена на понимание языка Петербурга — как в некоторых странах не дают гражданства без подтверждения знания языка. Но после общения с такими бойкими, наглыми и самоуверенными монстропроизводителями прощаешься с последними интеллигентскими иллюзиями. Эти осваивают только счет, прочее отвергается с презрением, как никчемные глупости. Что там слабак Пушкин с его нерукотворным памятником выше Александрийского столпа! И про них в известных стихах на смерть поэта уже все сказано, вполне сгодится теперь и на смерть его города: «смеясь, он дерзко презирал земли чужой язык и нравы: не мог щадить он нашей славы; не мог понять в сей миг кровавый, на что он руку поднимал…»
Представляю, как они будут хохотать, читая эти строки.
Татьяна ЛИХАНОВА
Фото ИНТЕРПРЕСС