Вирус ящера

Исторические ландшафты Валдая оккупирует путинская элита

По окраине деревни Ящерово он сползает к Валдайскому озеру — длинный, темно-зеленый, весь в жесткой чешуе сайдинга.
Его зазубристый гребень, кажется, царапает небо.
Ни дать ни взять доисторический ящер.
Он на Валдае не один. Просто многие его собратья не так бросаются в глаза. Они попроще, помельче. Но плодятся неудержимо, пожирая землю, которую мы привыкли считать национальным достоянием. Валдай поражен смертельным вирусом — вирусом ненасытного ящера.

Смена элит
Элиту всегда тянуло на Валдай. Только неподалеку от поселка Рощино — от земли, которая стала «особой» еще с тех пор, как там построили сталинскую дачу с хрустальным стеклом в окнах, — элитных дачек было множество. Они принадлежат настоящим знаменитостям: рассказывают, что в валдайском домишке писательницы Виктории Токаревой создавался сценарий одной из самых знаменитых советских комедий — «Джентльмены удачи»; в Долгих Бородах поселился Эльдар Рязанов, в Усадье имел недвижимость Григорий Горин, потом там поселился главный дирижер Большого симфонического и Венского оркестров Владимир Федосеев...
Старую — настоящую — элиту привлекало здесь то же, что, наверное, и любого из нас: тишина, сосновый воздух, грибной лес, уловистое местечко. И «элитные» дачки ничем особо не отличались от деревенских домов. Горин жил в развалюшке. У лауреата всяких-разных премий Рязанова домишко из силикатного кирпича, но маленький. Рассказывая, как найти бревенчатую избу Федосеева, местные говорили: держите курс на оранжевую крышу — это единственное ее приметное отличие.
«Массы» могли завидовать доходам прежней элиты, но происхождение этих денег было все же понятно: получал гонорары и премии, за право увидеть или послушать его сами же «массы» покупали билеты.
На смену той элите пришли новые русские. Их не любили: за приватизацию, за игру на курсе рубля и доллара, за вопиющую непропорциональность доходов в стране, за чрезмерный купеческий шик костюмов, машин и построек. Но все-таки и с ними было понятно: капиталисты! И понятно было, что строят они свои замки подальше от городов, чтобы за лесами спрятаться от этой ощутимой всеобщей нелюбви.
За ними на сцену явилось новое поколение — «путинская элита».
Она анонимна: фамилии новых героев ничего не говорят широкой публике.
Они — даже не сами себе хозяева, а наемные работники государства, которое всячески экономит бюджетные средства. Тем не менее у этих бюджетников хватает средств на то, чтобы со вкусом устраиваться на живописном валдайском берегу.
К берегу этому интерес у них особый. Рыба, грибы, тишина — все пригодится, но не это главное. И не уединения они ищут. Нет, наоборот.
Пресса сообщала, например, будто бы в районе Ящерова строиться намерена даже губернатор Петербурга Валентина Матвиенко, у которой под боком, в Ленинградской области, таких же красот хватает.
Губернатор новгородский, помнится, жаловался, как комары мешают отдыху на Валдае. А путинская знать — нет, не боится комаров. Тяга к соседству с местом президентского отдыха сильнее страха перед кровососами.

Александр Щелканов озадачен

Не Англия: овец не жди
Президентская земля возле Рощина — это тоже беда Валдая. На карте, которую туроператоры разместили в интернете, вы видите полуостров, обозначенный как «запретная зона». Губерния давно смирилась с тем, что этот кусок новгородской земли и не новгородский вовсе: анклав, на котором осуществляется «прямое президентское правление». Точнее, правление администрации президента. Отдыхающих на противоположном берегу острова Ужин предупреждают: доплыл дотуда — и обратно, не серди охрану. Но совсем недавно кто-то «наверху» решил, что мало заштриховать эту землю на карте. Ее надо огородить.
В России за элитными изгородями, конечно, овец ждать не приходится. Овцы — это производство продукции, а «путинской элите» производство ни к чему. И крестьяне уже не пострадают — вы в этом убедитесь ниже. Но кое-кому пострадать придется. И кое-чему.

Пейзаж с колючкой
«Уважаемый господин министр!
Полагаю, что Вам не надо рассказывать, что такое Валдай, Валдайское озеро, Валдайский национальный парк, и что они значат для России... Сейчас берега застраиваются коттеджами высокопоставленных чиновников, которые (по слухам, ФСО или Газпром, ибо все тщательно скрывается) буквально оккупировали территорию... Местным жителям практически перекрывается доступ к воде, вырубается лес, все нечистоты стекают в воду Валдайского озера. Аппетиты у новоявленных господ огромны, и каждый год они отрезают все новые и новые наделы... Мало надеемся на положительное решение нашей проблемы, но не написать вам не могли. Это крик души!
От имени жителей деревни Ящерово — семья Машковых».
Это письмо ушло в Росприроднадзор еще в конце 2004 года.
Из справки Управления Росприроднадзора по Новгородской области:
«В результате проведенных контрольных мероприятий выявлено следующее:
1. Распоряжением Администрации Новгородской области N274 РЗ от 7.05.2003 г. в земли поселений д. Ящерово переведено 80,1 га из земель сельскохозяйственного назначения…
3. Владельцы земельных участков, приобретенных с торгов, в количестве 8 человек, по договоренности между собой, на вполне законном основании, установили по периметру участков общий забор. Чем и создали определенные неудобства для подхода жителей соседних домов к озеру».
На ящеровском берегу было три места для купания. Пользовались ими, конечно, не только местные домовладельцы, но и «дикие» туристы, заезжающие сюда на своих колесах.
Новоселы построились вроде бы не вопреки правилам — в водоохранную зону не залезли. Но эту самую зону — вместе с водой и двумя пляжами — напрочь отсекли от деревни.
Из ответа Управления Росприроднадзора Л. В. Машкову:
«По заверению главы администрации Рощинского сельсовета Андреевой Н.И. пешеходная тропа к озеру будет проложена весной 2006 г. слева от забора... Вырубки лесов вокруг д. Ящерово мы не обнаружили».
Летом 2006 года мы «слева от забора» пробирались к воде через чужую усадьбу, ныряя под колючую проволоку, которую соседи «озаборенных» тоже были вынуждены натянуть, продираясь через неимоверные заросли... Показалось, что проще добраться до третьего пляжа — левее по берегу. Тем более что и жители Ящерова, и заезжие гости пользуются теперь только им. Вот уж действительно — показалось. Эта «пешеходная дорожка» была не слишком пешеходной. Скорее — тракторопроезжей.
Но разбили ее уже другие люди.
К их владениям меня вел Александр Щелканов.

Валдай-дай-дай...

Наше и ваше бессилие
«Заместителю руководителя Федеральной службы по надзору в сфере природопользования Митволю О.Л.
Уважаемый Олег Львович! Немногим более года назад на личной встрече я попытался обеспокоить Вас вопросом превращения зон отдыха и обслуживания посетителей Валдайского национального парка (ВНП) в территорию дачно-коттеджной застройки на берегу озера.
При разбирательстве (по Вашему поручению) выяснилось:
что земли сельхозугодий с великолепными ландшафтами, веками не обремененными ни одной постройкой, были в срочном порядке переведены в статус земель поселений и проданы заранее известным покупателям, причем жители деревень, находящихся в пределах этих территорий, не получили никаких улучшений условий своего существования;
что, в нарушение установленного порядка, Валдайскому национальному парку ни в данном случае, ни вообще в истории 15-летнего существования не предлагались для приобретения земли, высвобождаемые из сельхозоборота, до их выставления на продажу;
что ВНП до сих пор вообще не имеет официально утвержденного плана-перечня собственных территорий (земель) в границах национального парка;
что ландшафты проданных в частные руки участков длительного естественного формирования общей площадью до 100 га (с учетом земель д. Усадье) вообще не оценивались, тем более — не проводилась такая экспертиза независимыми специалистами;
что практически не реализуется в указанном районе статус ВНП как биосферного резервата; единственный оставшийся в д. Ящерово пляж многократно перегружен, а окружающий лес превращен в отхожее место... А тем временем новые хозяева земли Новгородской (по утверждениям — из службы администрации президента РФ и его охраны) обносят территорию глухим забором высотой 3,5 м, причем забор этот доведен до самого уреза вод озера и перекрывает идущую вдоль озера дорогу;
уничтожают огорчающую их глаз растительность даже за пределами застройки;
уродуют прилегающую территорию, находящуюся за пределами «зоны», используя ее как техническую.
Ситуация даже сравнительно с прошлым годом лишь ухудшилась, а вокруг еще так много свободных земель в границах Валдайского национального парка.
С уважением и горечью за собственное и Ваше бессилие житель д. Ящерово, действительный государственный советник Санкт-Петербурга I класса Александр Щелканов».
— Как вы думаете, это строится за собственный счет? — спрашивает Александр Александрович, когда мы стоим у забора-ящера.
Сам бывший мэр северной столицы живет почти круглый год в Ящерове. Живет скромно, в обычном деревенском домике. За самой обычной деревенской изгородью, через которую видна вся его земля.
Но в его вопросе нет обывательской зависти. Смешно представить себе, что человек, занимавший такой пост и сохранивший значительные связи, может маяться завистью к избыточной роскоши новых элит. Он просто озадачен.
Я — тоже. Потому что вижу, что такой объем работ не по карману госслужащему. Это и не каждому директору предприятия по карману.
Щелканов прорвался на прием к заместителю руководителя Росприроднадзора Олегу Митволю. Тот заверил, что ранг «огораживателей» его не смутит. Но сделать что-то и Митволю оказалось труднее, чем воевать с банькой примадонны Пугачевой. Борец с баньками сообщил, что «выявлен ряд нарушений ст. 12 Федерального закона «Об особо охраняемых природных территориях», допущенных администрацией Новгородской области», и материалы направлены в Управление Генпрокуратуры РФ в Северо-Западном федеральном округе. Оттуда обращение попало к прокурору Новгородской области Чугунову. И тот никаких нарушений закона не обнаружил.

Пожиратели истории
Что ж, давайте поговорим о законе.
Росприроднадзор обратил внимание на то, что без малого 100 га бывших сельскохозяйственных земель в районе Ящерова и Усадья, от которых отказался прежний владелец — Валдайский агротехникум, были оперативно, за полтора месяца, переведены в земли поселений и проданы частным лицам, причем, вопреки закону, дирекции национального парка, на чьей территории находятся эти участки, администрация области не предлагала приобрести наделы, которые могли бы пополнить охраняемые земли.
Однако имеются разные свидетельства того, как к этому относятся в самом парке. С одной стороны, есть письмо директора парка Жданова в Главное управление Росприроднадзора, в котором он пишет, что парк «неоднократно ставил вопрос о прекращении сложившейся практики перевода земель и их продажи в частные руки». С другой — главный лесничий парка Федорова говорит бизнес-газете RBC Daily, что «в площадь парка входят только лесные земли, никаких земель от нас не переводили». Но это не значит, что земли, на которых «крестьяне» решили заработать не крестьянским трудом, а распродажей бывших средств производства (конечно, производить же теперь не модно!), национальному парку не нужны.
Чугунов ссылается на пояснение Федоровой, что «данные земли не представляют для парка существенной ценности».
Ссылок на результаты научной экспертизы, которая вынесла сей вердикт, областной прокурор не привел. Наверное, их и не было.
Думается — и не могло быть в принципе.
Ибо с научной точки зрения луга и холмы, на которых раньше паслись коровы и работали сенокосилки, являются (как правильно пишет Щелканов) ландшафтами длительного естественного формирования. Они — бесценный дар, преподнесенный нам природой. Они — памятник.
Коровы ощипывали на этих возвышенностях и в этих низинах траву, не изменяя самого ландшафта. «Дачники» путинской эпохи пожирают ломоть за ломтем сам ландшафт.
Тут срезал землю, там подсыпал, тут загородил забором обзор — и все. Это уже не исторический ландшафт!
Уже не Валдай, а еще одна Рублевка. Памятник временщикам.
«Земли поселений», между прочим, тоже следует считать памятником. Потому что они — часть ландшафта.
На карте парка можно увидеть закрашенную белым зону, отведенную под рекреационные цели: под отдых людей. Эту деятельность надо регулировать. Право такое у парка есть (хорошо бы еще и возможности иметь). А вот деятельность собственников парк отрегулировать не сможет. Над «землями поселений» он не властен.
И каждый кусок, вырванный из этой зоны, — это отъем земли у общества. У России.
Нас, граждан российского государства, огораживают, как английских крестьян, от права на отдых на государственной — нашей — земле.
И делают это — в соответствии с российскими законами.

Закон или справедливость?
Прокурор Чугунов пишет: «Федорова пояснила, что в 2003 году парк не имел возможности приобрести земельные участки в связи с отсутствием финансовых возможностей». Кто бы сомневался: только первый «огороженный» в Ящерове массив — это уже 700 тысяч рублей, а есть и второй, и земли в Усадье, и много где еще. Откуда же у национального парка такие средства, чтобы купить себе (точнее, государству, нации, нам с вами) эти наделы? И с выводом прокурора не поспоришь: «ФЗ «Об особо охраняемых природных территориях» не возлагает на собственника земель, выставляемых для продажи, обязанность предложить национальному парку первоочередное право покупки».
Но законно — еще не значит правильно. Не значит — справедливо. Почему вообще парк, действующий в интересах нации, должен изыскивать средства, чтобы защитить национальные интересы? Почему случайный владелец сельхозугодий, ставший таковым лишь в результате победы демократии, пользуется правом собственности вопреки интересам демоса? Не хочешь использовать бывшую госсобственность по прямому назначению, для сельхозпроизводства, для чего ее тебе государство передало, — верни землю государству. А государство бесплатно передаст ее парку, который в государственных интересах сохранит своеобразие этих земель.
Вот это — и правильно, и справедливо. Как по-вашему?
— Я ведь не говорю: «Давайте все снесем». Что построено — пусть стоит. Но давайте остановимся. Объявим мораторий на продажи. Снова обдумаем закон. Решим, что для страны важнее. Если законодатель решит, что все делается правильно, — так тому и быть, — объясняет Щелканов цель своей борьбы.
Странно, что изменить закон, наносящий вред стране, не стремятся местные власти. Цитирую по RBC Daily слова вице-губернатора Алфимова: «Если речь идет о землях, не входящих в состав парка, и если там усматривают нарушение закона, то пусть жалуются хоть в ООН. Никакого нарушения закона здесь нет».
Александр Щелканов говорит, что он — из древнего новгородского рода. Ну это нынче проверить трудно — при нашей разоренной российской истории. Но ему я верю. Он — да, новгородец. Потому что душа его болит об исторических новгородских ландшафтах.
А у властей наших «новгородских» — нет, не болит. Ни законодательная, ни исполнительная ветви ничего не делают, чтобы тормознуть процесс «огораживания», остановить «вирус ящера», расползающийся по национальному парку.
Странно.
Или не странно вовсе?
Ведь покупатели-то кто? Нужные персоны!
Это мне или тебе, читатель, нужнее Валдай. А им, наверное, — благосклонность элиты.
Потому что мы хотим оставить его и своим внукам-правнукам таким, каким его природа создала. А они, надо полагать, рассчитывают оставить совсем другое наследство.
Они боятся!
Между прочим, Щелканов кое-чего уже добился. На его прошлогоднем снимке, сделанном у забора-ящера, хорошо различимы опоры, врытые в землю, чтобы продолжить забор до самого уреза воды.
Недавно я стоял на этом месте. Опор нет, забор кончается у водоохранной зоны. Пусть по телефону, конфиденциально, но помещикам из суперусадьбы, видимо, сказали: кончай откровенный беспредел, не зли общественность, наш хозяин столько говорит о правовом государстве.
И они — испугались.
Понимаете? Их можно испугать.
Значит, их нужно пугать почаще.
Если каждый из нас будет не просто ахать и возмущаться, а решится на борьбу — эти ящеры попятятся.

Сергей БРУТМАН, главный редактор «Новой новгородской газеты»,
специально для «Новой газеты в Петербурге»

Кто есть кто
Действительный государственный советник Петербурга 1-го класса Александр Щелканов
Вот уж он — не аноним. Его имя вписано в историю российской демократии. В работе Драбкиной «Россия накануне думских выборов 1989 г.» говорится: «Уже на выборах 1989 года в Ленинграде вступил в действие фактор публичной политики в лице общественного демократического движения... При поддержке комитета «Выборы-89» были избраны такие яркие политики, как Собчак, Болдырев, Щелканов». Народный депутат СССР, он с 1990 года был председателем исполкома северной столицы — до того момента, как было решено, что мэром должен стать председатель совета. Собчак в мемуарах отозвался о нем критически — но это был уже далеко не демократ Собчак, а Собчак-барин. Зато депутат Ленсовета Трубников вспоминает о нем как о «честнейшем Щелканове». Депутат Беляков пишет: «Он никак не ожидал, что при его уходе депутатский зал будет стоя аплодировать мужеству этого замечательного человека». В августе 91-го капитан I ранга Щелканов — член Штаба по организации борьбы с последствиями государственного переворота в Ленинграде. «Это действительно независимый политик, честно и бескомпромиссно отстаивавший свои взгляды и интересы большинства избирателей на Съезде народных депутатов СССР, на постах председателя Комитета по делам Вооруженных Сил Верховного Совета СССР и председателя Ленгорисполкома» — так характеризовали Щелканова яблочники, поддержав его кандидатуру на выборах 98-го года в питерский ЗакС, которые он в своем округе выиграл у начальника ГУВД Пониделко.

Цифры
Сколько стоит купить себе соседство с президентом? Шесть из восьми земельных участков проданы с открытого аукциона, проведенного валдайской администрацией, по цене 100000 руб., два — по 50000 руб.

Наша справка
ОГОРАЖИВАНИЯ — насильственный сгон крестьян феодалами с земли (которую затем огораживали изгородями, канавами и т. д.); классическое выражение в Англии конца XV — начала XIX в. Основной причиной сгона с земель, которые стали использоваться как пастбища, послужил рост цен на шерсть и развитие суконной промышленности. Крестьяне, лишенные земли, превращались в бродяг и нищих.

Вместо постскриптума
Письмо В. В. Путину:
«Уважаемый Владимир Владимирович!
Я, гражданин Российской Федерации, уважаю Вас как Президента, избранного моим народом, но не верю Вам.
Я не верю в Вашу верность демократии (потому что Вы, как я замечаю, сами не верите в силу народоправства). Не верю в Ваши национальные программы (потому что в них не верит никто, даже Ваши чиновники, только не все об этом говорят открыто). Не верю в Вашу готовность к борьбе с экстремизмом (потому что в нее не верят сами экстремисты, чувствующие себя так прекрасно, как дай бог чувствовать себя нам с Вами). Я вообще не верю в то, что Вы управляете страной (потому что беспардонное хозяйничанье Ваших придворных в моей стране не дает мне поверить в это).
Я не верю в Вас, как взрослые люди не верят в Деда Мороза.
Господин Президент! Дайте укорот своей челяди. Объясните им, что Валдай — не какая-то там жемчужина России, как о нем иногда говорят, а настоящий бриллиант, на огранку которого природа потратила тысячелетия. И что этот бриллиант более важен для России, чем нефть, потому что нефть однажды непременно кончится, а исторические ландшафты с каждым столетием только прибавляют в цене. И не надо его портить, колоть на куски, как поступают с ворованными драгоценностями, которые не удается продать целиком. Попробуйте объяснить им, что потомкам своим надо оставить не многоэтажную дачу за глухим забором, а Россию.
Если Вы этого захотите и если у Вас это получится — тогда я, пожалуй, готов поверить даже в Вас.
Не говоря уж о Деде Морозе».