Геннадий гудков: «если коррупция в стране массовая, значит, ею поражена власть»

Геннадий Гудков

— У всех на слуху задержание двух питерских анархистов и новгородца — этнического чеченца в связи с крушением поезда «Невский экспресс». Ваша оценка как специалиста?
— Следствие всегда концентрируется на основных версиях, отметая то, что не укладывается в схему. Совершенно очевидно, что есть две главные версии случившегося: так называемый кавказский след либо действия радикальных элементов. Я уверен, что преступление все равно будет раскрыто. Мы все-таки научились создавать квалифицированные оперативно-следственные бригады по каким-то референтным преступлениям, чтобы показывать обществу, что система жива, что есть профессионалы. При этом я не думаю, что можно объединить националистические элементы с экстремистским подпольем — это абсолютно разноплановые вещи.
— По-вашему, главная угроза идет с Кавказа?
— Мне кажется, сейчас на Кавказе произошла смена террористического подполья, львиная доля которого была создана и профинансирована в период девяностых годов... Есть распространенное мнение о причастности ко многим террористическим актам Березовского и его команды. Вполне возможно предполагать следы, ведущие к олигарху, который тогда еще не был опальным. Но сейчас это подполье, бывшее достаточно централизованным, ушло в прошлое. Не осталось людей калибра Масхадова, Радуева, Басаева. Еще есть Закаев, но он, по большому счету, находится в изоляции. Зато появляются некие мелкие разрозненные группы и ваххабистские подполья. На Кавказе ведь долго помнят причиненное зло, и кровную месть еще никто не отменял. А вороватость и коррупция наших властей добавляют масла в огонь — то есть плюсов бандитам.
— Есть, помимо слухов о Березовском, и другое распространенное мнение, которое касается ФСБ, как злого гения, стоящего за каждым крупным терактом…
— Если бы ФСБ была причастна к каким-то акциям, мы бы уже об этом знали, потому что это ведомство разучилось хранить информацию. К терактам могли, конечно, иметь отношение бывшие сотрудники спецслужб. Мы знаем, что в окружении Березовского их было много, и я вполне допускаю, что они участвовали в посреднических операциях: подготовке, экипировке, разработке маршрутов. Но это нельзя связывать с деятельностью государства.
— А как вы относитесь к пресловутым антиэкстремистским спискам, на основании которых регулярно проводятся зачистки? Ведь не секрет, что на 90% эти списки состоят из представителей оппозиции.
— Я не могу этого прокомментировать, потому что с этим не сталкивался. Когда я работал, был список на особый период, который состоял из бывших предателей, из лиц, подозреваемых в связях, но это на случай военной опасности...
— Но едва ли вы не слышали о проводимых по всей стране масштабных зачистках, например, прошлым летом, перед саммитом «Большой восьмерки».
— Не путайте, существует список социально опасных элементов, он составляется на базе МВД. ФСБ иногда добавляет туда некоторых лиц. Такая работа осуществляется всегда. И профилактика по этому списку является одним из элементов проведения любого крупного мероприятия.
— Выйдя из фракции «медведей», вы нацелились занять социал-демократическую нишу? Но ведь «эсеры» — такой же кремлевский проект, как и «ЕдРо».
— В нашей стране все реформы проводились сверху. И вряд ли мы должны ждать, когда движение снизу оформится в политические партии. Глупо отрицать, что многие партии созданы не без поддержки сверху, во всяком случае, не без благожелательного отношения. Но по-другому у нас просто нет времени! Мы и так пропустили по крайней мере сто лет. Сегодня период для строительства партий снизу очень неблагоприятный.
— Из уст представителей думского Комитета безопасности все чаще слышишь заявления о «врагах России». Но от кого нужно обороняться? Кто сегодня является нашими врагами?
— Первые по уровню риска и опасности — это внутренние проблемы, в первую очередь коррупция. На втором месте — дисбаланс социальных отношений, который тоже опасен, и мы по многим историческим периодам знаем, чем это заканчивается...
Извне в отношении нас идет политика сдерживания. В НАТО, разумеется, не упустят случая получить преимущество перед нами. По сути, благодаря усилиям американцев, мы с вами стоим на пороге новой гонки ядерного вооружения. Когда взлетает ракета, никто не может сказать, какая у нее боеголовка: ядерная или обычная. Нет никаких отличий ни в старте, ни в полете, ни в форме, ни в весе, ни в баллистике. Сейчас американцы пытаются снять ограничения стратегических ракет, которые якобы будут нести обычные боеголовки. При этом США складируют 6000 ядерных боеголовок. И перемонтировать боеголовку с обычной на ядерную — вопрос нескольких дней. Десяти ракет достаточно для уничтожения двухсот городов, если это кассетные боеголовки.
Нет систем защиты от ядерного оружия. Можно сбить 5% ракет, можно сбить 10%, если хорошая противоракетная система. Но 90% ракет уничтожат все, что шевелится на Земле.
— А что касается внутреннего врага — то, по вашей оценке, какой сегмент общества сегодня наиболее подвержен коррупции?
— Власть всегда сама подает пример. Если коррупция в стране массовая, значит, ею поражены в первую очередь органы власти.
— Какое место занимают в этом рейтинге силовые структуры?
— Силовые структуры тоже являются органами власти. Силовики — это госрэкет, хорошо организованный, который отнимает свой кусок пирога...
— По поводу пирога: что говорят в парламенте об аресте Кумарина?
— Не буду врать, это событие значимое для Петербурга, может быть даже для региона, но в Москве — оно просто одно из многих. А пришли за Кумариным, мне кажется, по старому следу. Почему это произошло только сейчас — это случайное совпадение или следствие просьбы активизировать усилия? Я думаю, по большому счету это не важно. Если следствие работает грамотно, оно должно предъявить очень серьезное обвинение и соответствующие доказательства. В противном случае это ослабит аппаратные позиции руководителей следствия... Подождем обвинительного заключения.

Беседовали Валерия СТРЕЛЬНИКОВА, Дмитрий ЖВАНИЯ, Валерий БЕРЕСНЕВ
Фото Сергея ЕРМОХИНА